АРАДО. Роман

Елизавета Михалева

Юная художница Ева Веранская, следуя внутреннему зову, меняет привычный ход своей жизни, и та наполняется невероятными событиями.В романе «Арадо» мистика и реальность смешались настолько, что уже сложно отделить одно от другого. Переплетаются миры и судьбы, оживают легенды. Всему причина – любовь.Эта книга о любви и войне с самим собой, как о самом трудном испытании.

Глава шестая. Встреча

Наступила суббота — день, когда нам предстояло прорваться на концерт «DEATHMACHINE» четверым по трем билетам. В этом заключалась авантюра вечера, которую с нетерпением ждал Леша.

В три часа дня ко мне пришла Натали, облаченная в разорванные дизайнерские джинсы и короткую кожаную курточку, из-под которой торчал джемпер с серебристыми иероглифами. Волосы Натали были взъерошены и слеплены в острые колючки, глаза подведены черным, а на губах матовая темно-сливовая помада. От такого макияжа ее бледное лицо казалось приветом из Преисподней.

— Тебе самой от себя не страшно? — спросила я, недоумевающим взглядом изучая ее новый образ.

— Мы же идем на «DEATHMACHINE», а не в филармонию, — сказала подруга.

— Ну, да, — согласилась я и посмотрела на себя в зеркало. — И мне что ли так раскраситься?

— Тебе не пойдет, — уверенным тоном возразила Натали.

Я чуть не захлебнулась от возмущения.

— Почему это? Тебе идет, а мне, значит, нет?

Натали взглянула на меня с укором. Никакой макияж не мог изменить выражение ее глаз, в которых для меня было написано большими буквами: «ХРАНИТЬ ТЕБЯ МОЙ ДОЛГ, МОЕ ПРЕДНАЗНАЧЕНИЕ».

— Ты стражник? — выдохнула я.

Натали мой вопрос не обескуражил.

— Стражник, стражник. Послушай меня, и шансов у тебя будет намного больше. Лицо не трогай, а одежду подбери соответственно случаю, — сказала она.

Я не поняла, о каких шансах говорит подруга, но уточнять не стала. Всем своим видом Натали показывала, что тему нужно свернуть.

«Натали — мой стражник. Это многое объясняет! Даже больше! Это подтверждает, что мой второй мир реально существует», — обдумывала я ее слова. — «Наконец хоть какая-то ясность. Жаль, что нельзя узнать больше».

Спокойно поплескаться в своих мыслях мне не дала Натали. Заметив, что я застыла на месте, она схватила меня за руки и, как непослушного ребенка, потащила в комнату.

— Переодевайся! — скомандовала Натали.

Следующие пятнадцать минут я посвятила общению со шкафом. Раскрыв обе дверцы, я изучала его содержимое. На полках лежали аккуратные монохромные стопки одежды. Ниже светлого тон моего гардероба не опускался. Раньше я на это не обращала внимание.

«И как я обхожусь без темных вещей? Хотя в моей судьбе нет места неприятностям: меня не может обрызгать машина, мне не грозит поставить пятно во время обеда или сесть в парке на грязную скамейку».

Я надела бледно-голубые джинсы, белый свитер и кожаную куртку, тоже белую. На ноги натянула высокие сапоги из серой замши. Все это время Натали стояла, прислонившись к дверце шкафа, и молчаливо за мной наблюдала. По ее лицу невозможно было определить, подходяще я выгляжу или нет.

— Ну как? — спросила я.

Девушка покачала головой:

— Безупречно!

Мне показалось, что она говорит это с иронией.

— Я серьезно. Переодеться?

— И я серьезно. Знаешь, сколько парней захотят полакомиться тобой? А белый цвет… он тебе очень идет… и привлекает внимание…

— Так переодеваться или нет? — спросила я.

Натали еще минуту безмолвно водила по мне совершенно отсутствующим взглядом и, наконец, выдавила из себя ответ:

— Нет! Не надо! Все прекрасно…

«Какая-то странная она сегодня: такая задумчивая и… немного грустная».

Я хотела попытать подругу — может что-то стряслось или кто-то ее обидел, но мне помешали братья. Взорвав тишину затяжной трелью звонка, они шумно ворвались в квартиру.

К вечеринке мальчишки подготовились не хуже Натали. У Леши волосы топорщились колючим ежом, глаза впали из-за черной обводки, а на плечи была накинута изрезанная блестящими молниями кожаная куртка. Юра нарядился в изорванные джинсы и короткое черное пальто, ворот которого был угрожающе поднят. Взъерошенные надо лбом волосы блестели — видно геля для прически не пожалели.

— Ева, что это за прикид? — спросил Леша, окидывая меня недовольным взглядом.

— Да, ты совсем не постаралась, — поддержал брата Юра.

Я бросила вопросительный взгляд своему стилисту.

— Что вы понимаете! — хмыкнула Натали. — Это спланированный контраст. Ева будет подчеркивать нашу чудовищность.

— Олицетворяешь чистоту и непорочность? — усмехнулся Леша и, сделав резкий выпад, схватил меня за плечи и громко клацнул зубами у самой шеи.

Я взвизгнула от неожиданности.

Юра кинулся к нему и, отшвыривая брата в сторону, прохрипел:

— Она моя!

— Нет, это моя добыча! — взревел Леша.

Братья сцепились и, испуская звериные рыки, кубарем покатились по квартире.

Вдоволь надурачившись, мы вышли из дома.

Попытки поймать такси не увенчались успехом. Разноцветные авто проносились мимо, не желая останавливаться. В этом не было ничего странного. Три восставшие из ада монстра даже в сопровождении белоснежного ангела не могли рассчитывать на человеческое гостеприимство.

Пришлось добираться на метро. Люди косились на нас с опаской и старались держаться подальше. Хотя, на подъезде к станции, где мы должны были выходить, ситуация начала изменятся в нашу пользу. Вагон постепенно наполнялся монстрами, которые дружно вышли вместе с нами на одной остановке.

Шумная черная река выплеснулась из вагонов и потекла по перрону. Устремившись вверх по эскалатору, она достигла наземного холла и просочилась сквозь стеклянные двери наружу. Дальше ее потоки направились к спортивному комплексу, где должен был проходить концерт.

Внутрь еще не пускали. Адская река разделилась на рукава и стала наполнять разлитое перед спортивным комплексом черное озеро, быстро расширяя границы его берегов.

Народа было так много, что мы с трудом нашли кусочек незанятого грязно-коричневого снега и разместились на нем почти вплотную друг к другу.

Обстановка вокруг казалось мрачной и тревожной: со всех сторон нас окружали группки людей в черных одеждах, с взъерошенными прическами и такими лицами, будто здесь сборище пришельцев с того света. Как и обещала Натали, я то и дело ловила на себе прожорливые взгляды незнакомцев и радовалась тому, что у меня надежная охрана.

Вдруг кто-то налетел на меня сзади и схватил за плечи. Из-за спины послышался знакомый голос:

— Ева! Вот так встреча!

Этот голос принадлежал моей бывшей сокурснице Камиле.

Камила была самовлюбленной красавицей, не приемлющей никакой конкуренции. С моей стороны она чувствовала постоянную угрозу, и это мешало нашей дружбе. Я помню, как сжимались ее губы, когда кто-нибудь, восхищаясь чертами моего лица, просил позировать для портрета.

— Привет, — ответила я, поворачиваясь к ней.

— На концерт? — спросила Камила.

— Да, — кивнула я.

— Ева, ты даже в такие места ходишь в белом! — усмехнулась Камила.

— Ева со всеми на контрасте, — досолил Камилину насмешку Леша.

Камила засмеялась, а за ней все остальные.

— Откуда такая преданность белому? — сквозь смех спросила Камила.

Я пожала плечами и спрятала взгляд. Шутливые подколки друзей мгновенно развинтили во мне залатанные комплексы. Я ощутила себя неуместной, неподходящей. Я словно снова была не на своем месте. И вот они видят это и смеются надо мной. Так по-дружески, без злобы, но все же смеются.

— Ладно, — сжалилась надо мной Камила. — Извини.

— Ничего, — сказала я.

— По учебе не скучаешь? — спросила Камила.

Я зачем-то неопределенно повела плечами, хотя совершенно не скучала и даже не вспоминала об училище.

— А возвращаться не собираешься? — допытывалась Камила.

— Нет, не собираюсь.

— И чем ты теперь занимаешься?

— Ничем… пока… — замялась я.

Ответы на такие вопросы давались мне еще сложнее, чем шутки о моей одежде. Пока Камила не загнала меня в угол, я решила переломить ход беседы.

— А мы вот думаем, как пройти без билета, — сказала я, как бы между прочим.

— Что у вас нет билетов? — спросила девушка.

— Есть, но только три. А нас, как видишь, четверо, — сказала я.

Камила сразу оживилась:

— Хочешь, я тебя проведу через служебный вход?

— Конечно, хочу! Ты что здесь работаешь?

— Нет. Я встречаюсь с Артуром Шуртэ. Он дал мне проходку на двоих, — ответила Камила, пробегаясь многозначительным взглядом по лицам моих друзей.

Я не знала, кто такой Артур Шуртэ, поэтому не поняла смысл сказанного ею. Зато его уловил Леша. Он стрелой подлетел к Камиле и, запинаясь от избытка чувств, начал расспрашивать ее об Артуре так, будто тот их общий знакомый, которого он давно не видел. Камила светилась от удовольствия и охотно отвечала на Лешины вопросы.

Некоторое время я с удивлением слушала их разговор, потом решила, что без посторонней помощи тут не разобраться и знаком попросила Юру наклониться ко мне.

— А кто такой Артур Шуртэ? — прошептала я.

Юра подавился смешком.

— Гитарист «DEATHMACHINE».

Теперь все встало на свои места: Камила встречается с одним из музыкантов всемирно известной группы, на концерт которой мы идем, а Леша проявляет такой бурный интерес не к личной жизни красавицы, а к жизни музыканта, страстным поклонником которого является. Получив недостающую информацию, я снова включилась в разговор.

— А с Адманом Доргом ты знакома? — не унимался Леша.

Камила утвердительно кивнула, а я поймала себя на том, что звучание этого имени всколыхнуло во мне необъяснимое трепетное чувство.

— Расскажи, что-нибудь о нем. У него девушка есть? Или у него их много? — продолжал допрашивать Камилу Леша.

— Адман — женоненавистник и с девушками общается неохотно. Вообще у него скверный характер. Но за его красоту, гениальную музыку и голос можно простить все. Я думаю, если бы он съедал людей живьем, они все равно бы поклонялись ему, — ответила Камила.

Рассказ об Адмане меня разочаровал. Он не вязался с той нежностью, которую я испытала при упоминании его имени.

Я обернулась к Юре, чтобы узнать, кем является этот виртуозный сердцеед. Приятель догадался, что меня интересует, и удовлетворил мое любопытство, не дожидаясь вопроса:

— Адман Дорг — солист «DEATHMACHINE». Он же сочиняет музыку и тексты песен.

Я благодарно кивнула.

У Камилы зазвонил телефон. Она быстро ответила, и, взяв меня под руку, скомандовала:

— Нам пора!

— Ева, позвони, когда будешь внутри. Мы тебя найдем, — крикнул мне вслед Юра.

Камила, пробивая собой дорогу, поволокла меня сквозь черную толпу. Мы обогнули спортивный комплекс и подошли к нему с обратной стороны.

Цоколь здания был изрезан множеством одинаковых дверей, но Камила быстро разобралась в какую нужно нам. Она показала охранникам блестящую карточку, и они пропустили нас, не задавая вопросов.

Подруга крепко взяла меня за руку и потащила по лабиринту голубых коридоров и лестниц, густо заполненных людьми. Время от времени я вязла в толчее. Тогда Камила сильным рывком руки, мертвой хваткой вцепившейся в мое запястье, выдирала меня из затора. Перед глазами мелькали стены, лестницы, лица, стены, лица, лестницы…

И вот опять я застряла между людьми, скучившимися в сужении коридора. Меня сдавило со всех сторон. Дышать невозможно. Рывок — Камила спасает меня от удушения. И как ей удается так легко проходить сквозь щелки между человеческими телами? Наверное, все дело в силе. Камила — девушка спортивная, крупная.

Вдруг она резко остановилась, выпрямилась, вытянула шею и крикнула каким-то неестественным, слащавым голоском:

— Артур! Артур!

Я проследила за ее взглядом. Он привел меня к спускавшейся по лестнице группе — человек десять. Пятеро сильно выделялись из общей массы. Нет, не пятеро… Один!

Высокий, смуглый. Расстегнутая на груди рубашка обнажала рельеф сильного мужского торса. Иссиня-черные волосы были небрежно взъерошены, а огромные стальные глаза отчаянно смотрели из-под широких четко очерченных бровей.

Его взор вонзился в меня, лицо исказило безмолвное страдание, словно он терпит адскую боль.

Неведомая сила приковала меня к месту. Все, что окружало, расплылось в бесцветную муть. Шум людских голосов стал отдаляться, и вскоре я вовсе перестала его слышать. Губы беззвучно зашевелились:

— Адман, я нашла тебя…

Он наклонил голову вперед и медленно, будто с усилием преодолевая порывы ураганного ветра, направился ко мне. Я опустила веки и снова открыла их лишь тогда, когда моей кожи коснулось обжигающее дыхание демона. Из его глаз на меня, сменяя друг друга, пролились любовь, тревога, боль и мертвенный лед.

Он взял мою руку, сжал ее и, увлекая меня за собой, быстрым шагом направился в обратном направлении. Разрезая толпу зевак, мы проследовали мимо его недавних спутников.

— Адман! — окликнул его один из них.

— Скоро буду, — ответил Дорг.

Мы оказались в небольшой комнате, заставленной вешалками с одеждой.

— Зачем ты здесь? — нависая надо мной, прохрипел Адман.

Его сверкающий безразличным холодом взгляд леденил мне душу. Я почувствовала, как задрожали губы, как глаза зажгло солью слез, и первые капли сбежали мокрыми дорожками по щекам.

— Чтобы мы были вместе, — прошептала я.

Меня охватило смятение: «Почему он так со мной?»

— Какая глупость!

— Глупость?

— Ты хоть понимаешь, что делаешь? И куда только смотрят твои стражники? — процедил он сквозь зубы и, как взбешенный лев, заметался по комнате.

Все мои надежды были растоптаны его холодной ненавистью. Мечтая о нашей встрече, я представляла ее иначе.

Неожиданно Адман развернулся и кинулся на меня. Сильные руки сжали мои плечи так, что я с трудом сдержала крик боли. Мне казалось, что если я подам голос, то в следующую секунду он сомнет меня, как бумажный лист. Осознав хрупкость женского тела, демон тут же ослабил пальцы и, касаясь губами моего уха, прошипел:

— Обещай, что немедленно покинешь эту чертову планету.

— Нет! — простонала я.

«Почему он гонит меня? Я ему не нужна? Или им движет страх и боль? Сейчас, когда я снова обрела его, не позволю никому и ничему разлучить нас. Я не уйду. Без него мое существование все равно не имеет смысла».

— Нет! — уже решительным тоном повторила я и бросила в бездонные колодца его стальных глаз вспышку белого света. Не знаю, как это у меня получилось — я была вне себя от отчаянья.

Он отпрянул и закрыл ладонью ослепленные глаза.

— Проклятье! Ты себя погубишь! Ева, умоляю, оставь меня! — взвыл демон.

«Теперь ясно чего он боится. Вот это действительно глупость!»

— Я спасу тебя!

— Ева, не упрямься. Меня спаси невозможно!

— Почему ты так в этом уверен?

— Потому, что я — порождение тьмы. Я и есть тьма! Это проклятье со мной до скончания миров! Нам ничего не изменить.

— Нет! Я верю! Верю и люблю тебя!

Глубокий вздох поднял ему грудь. Гнев на лице демона в одно мгновение сменился спокойствием.

— Хорошо. Давай рассудим спокойно, — он сделал паузу. Самообладание давалось ему с трудом. — Быть вместе мы могли бы, только став подобными друг другу. За всю историю мироздания ни один демон не преобразился в ангела. Твоя вера мне льстит, но она тщетна. Даже если мы сбежим с этой планеты, в Садах арадо меня не примут, но только там ты будешь в полной безопасности. В любом другом месте силы тьмы будут охотиться за тобой, а здесь, на Земле в человеческом облике ты еще более уязвима. Ева, послушай меня!

Его мольба эхом отозвалась в моем сердце, но все же я не могла согласиться.

— Ради мига с тобой я готова провести вечность в аду.

— Упрямый ангел! — покачал головой Дорг.

— Я сказала так, чтобы ты знал — я не боюсь поставить на карту все, — сразу поправилась я.

— Это меня и пугает, — сказал Адман.

— Я получила благословение отца, — вспомнила я.

Взгляд демона остановился.

— Благословение? — чуть слышно произнес он и посмотрел на меня с сомнением.

Я кивнула.

Глаза Адмана Дорга просветлели. Он что-то хотел сказать, но в этот момент раздался стук, и дверь приоткрылась. В щель заглянула светловолосая голова.

— Адман, извини, но у тебя время вышло из-под контроля, — сказала голова на ломаном русском, бросая на меня любопытный взгляд.

— Иду, — ответил Дорг и, сжав мою руку, направился к выходу.

Мы быстро шли по коридорам и лестницам.

— Скажи мне свой номер, — на ходу буркнул демон.

Я назвала семь цифр.

Адман что-то тихо сказал не отстававшему от нас белокурому юноше, и, обернувшись ко мне, бросил три короткие фразы:

— Нам пора начинать. Алекс тебя проводит. Я позвоню.

Алекс учтиво подхватил меня под локоть, и повел по коридорам, голубой цвет которых уже вызывал у меня отвращение. К счастью, путешествие было коротким, и вскоре я оказалась в просторном светлом холле.

— Тебе туда, — сказал мой провожатый, указывая на черную дыру за распахнутыми дверьми, из которой доносился рев толпы, требующей выхода музыкантов на сцену.

— Спасибо.

— Пожалуйста, — сказал юноша и легкой походкой направился обратно в голубой мир закулисья.

Алекс ушел, а я осталась одна в пустынном холле. Мне хотелось побежать за ним, чтобы он вернул меня к Адману, но я не посмела.