Лицемер

Евгения Паризьена, 2023

Бессердечный. Его душа настолько ледяная. Сколько же женских судеб он погубил. Заставляя рыдать, мучиться с недопитым кофе до утра. Ждать его звонка, тех жарких согревающих объятий. Но ему плевать на страдания других, он привык быть королем и возвышаться за счет слабых. Омерзительный человек, его поступки аморальны, а коварная игра заслуживает осуждения. И вот сейчас он присмотрел ее. Ранимую девушку, словно белоснежный ангел. Она не знает насколько он опасен, и отчаянно ему верит. А этот хладнокровный бес точно разобьет сердце, уничтожит ее жизнь. Но мерзавец забыл, что нельзя обижать ангела…

ГЛАВА 10

Тиша

Сплошной дискомфорт. Сложно отдохнуть, при столь пристальном внимании. Будто очутилась в лесу, вблизи голодного зверька.

— Язык не отсос критиковать?

— Мысли читаешь? Да? Доминик? — нарушила молчание, а потом натянула одеяло повыше.

— Чем не угадил? Богатством? Видимо, непорочная Тиша обожает простых парней. Слушай, а если я завтра милостыню пойду просить, согласишься сходить на свидание? — говорил он с неугасающим огоньком, тогда усмехнулась.

— Не верю, что ценитель толстых банкнот готов сидеть рядом с помойным контейнером. Запачкаться боишься, — шептала в темноте.

— Спорить вздумала? Ты проиграешь? Давай так. Я попрошу денег, на вокзале, но после своенравная художница, отужинает со мной, — заманивал своими речами.

— А не боишься заразу подцепить и микробов?

— Придирчивая какая. Ну люблю чистоту. Это ужасный недостаток? А сама милашка. Носишь старый свитер. Там уже дырки.

— А меня он греет. Память мамы. И неважно, как выглядит человек. Душа истинное зеркало, — взбила подушку.

— Признаю, победила. Любишь философствовать. Ну так что согласна?

— Сложно поверить лгуну.

— Да наплевать на лифт. Я тебя, что покусал? Тиша? — незаметно подлег ко мне. Слегка напряглась. Ощутила некое смятение. От его сильных рук не избавиться.

— Доминик, имей совесть. Ляг подальше.

— Опять насильником считаешь? Я же просто согреть. Ты продрогла, — подлизывался, держала дистанцию.

— Вспомнила, ключ есть на шкафе. Сейчас возьму светильник.

— Лежи. Его там нет.

— Выпусти, пожалуйста.

— Какая ты напористая. Сложно выспаться со мной до утра? Я прям такой отрицательный? — Говорил с загадками. Но всё равно не послушала и подскочила на носочки.

— Да, злого хищника напоминаешь

— Сколько же во мне недостатков. Тиш, а достоинства перечислить не желаешь? Добрый между прочим, — шептал, а я забрала на табуретку. — Шею свернуть решила? Да брось его.

— Она выдержит не беспокойся. Точно. Он там, — обрадовалась, но этот хитрец взял, не желая отдавать, — верни.

— Ляг со мной.

— Всё равно ночью сбегу, Доминик. Насильно удерживать станешь?

— Да, возьму наручники и сделаю из тебя пленницу, — на моих глазах, достал металлические оковы. Наглец, таких лишь поискать.

— Начнешь распускать руки, закричу, — разместилась на подушке, и нарочно настигла зевота.

— Теперь моя рабыня. Захочу и поцелую, — говорил с неугасающим тщеславием. Устала с ним справляться, а после заснула. Помню его сладкий шепот. Но по утру, реально заурчал живот.

— В туалет отпустишь, авантюрист? — скорчила недовольное лицо.

— Не брезгливый, пошли вместе.

— Доминик, устраивай шутки своим девушкам.

— Я холост, Тиша. Как раз ищу спутницу. Согласишься есть стать? — выпроводил за дверь. И вот мы предстали перед Кристиной в дурацком свете.

— Вы ночевали вдвоём? Ого!

— Это дурацкое недоразумение. Замок сломался.

— Тиш, не оправдывайся. Всё нормально. Приготовлю завтрак, — хлопотала девушка, пот выступил на лбу. Грубиян не рассчитывал освобождать.

— Мне на унитаз садиться при тебе?

— Какие подробности. Действуй, художница! — расшатывал мою нервную систему, тогда чуть не вскрикнула.

— Доминик! Сжалься. Да, я стесняюсь.

— Любезной больше нравишься. Согласись на наш спор. Тружусь на вокзале, в обмен идёшь на свидание. При свечах. На крыше великого Питера, — говорил загадочно, тогда поддалась и кивнула. Сжалился и снял наручники. Едва оказавшись в туалете, испытала облегчение. Стоит как коршун, с ним сложно сконцентрироваться. Дальше исчез, проигнорировав еду. После душа, подруга принялась выспрашивать.

— Горячие любовники! Вас можно поздравить?

— Не смеши. Просто спали на диване.

— Тиша, вот глупышка. По тебе сохнет завидный холостяк. Доминик пылает от страсти. Как не замечаешь? — налила нам чай, обожает его расхваливать.

— Слепая, наверное.

— Вот почему такая противная? Он же нравится тебе.

— Кристин, все ловеласы жуткие обманщики. Ну не сватай, пожалуйста.

— Ох, пугливая. Ну чем он отталкивает? Просто позволь ухаживать. Гляди, согласился обитать на вокзале. Уж прости, лучшее доказательство, — угостилась она бутербродом. Всё прокручивала нашу беседу. Возможно оно права.

Сама удивилась, оказавшись в центре города. Где среди суеты, он сидел в старом потасканном пальто.

— Доминик? Да, ты испачкаешься.

— Не помогай. Докажу одной эгоистке, что ценю ее. Но после этого не отвертишься, Тиша, — разгуливал с протянутой рукой. Люди охотно соглашались помочь. Его простодушие привлекало. Тогда засмотрелась. А после и вскоре уселась рядом.

— Угостить булочкой!

— Задабриваешь меня?

— Беспокоюсь о твоем желудке! — посмотрела в нахальные карие глаза, а он прошептал в губы.

— А про сердце не думаешь? Оно страдает уже которую ночь. На свидание пойдешь? Шампанское, устрицы и мы одни?

— Спасибо, откажусь, — проронила вслух, а этот ненормальный сжал в тисках.

— Наручники достать? Пощады не жди.

— Хорошо, неугомонный! Но я не стану наряжаться. Не люблю фальшь. Если стесняешься, пригласи другую спутницу, — напомнила ему, а тот не отрывая коварного взгляда проронил.

— Обойдешься, ищешь предлог сбежать. Я опасный похититель. Лучше не спорь. До вечера, — оставил в недоумении.

Опасалась нашей встречи, но в животе просыпались бабочки. Заметила, как часто разглядывала его. И сейчас не избавиться от мурашек по коже. В назначенный час, около подъезда остановилась машина. Вся на нервах села в салон. Ночной Питер поражал незабываемыми огнями. Город не спал, все веселились, заряжая непохожей энергией. От зрелища разводных мостов становилось так тепло на душе. И вот водитель приглашает выйти на улице, а дальше предстояло подняться высоко на крышу здания. Поднимается ветер, и шапка едва не улетает. А кругом замечаю множество зажжённых свечей. Доминик приглашает за стол, где находятся изысканные блюда.

— Моя Тиша опоздала. Как же я зол. Не боишься, что изнасилую? Нельзя сердить мужчину, властного и корыстного, — обвил мою талию руками, не позволяя продохнуть.