Лицемер

Евгения Паризьена, 2023

Бессердечный. Его душа настолько ледяная. Сколько же женских судеб он погубил. Заставляя рыдать, мучиться с недопитым кофе до утра. Ждать его звонка, тех жарких согревающих объятий. Но ему плевать на страдания других, он привык быть королем и возвышаться за счет слабых. Омерзительный человек, его поступки аморальны, а коварная игра заслуживает осуждения. И вот сейчас он присмотрел ее. Ранимую девушку, словно белоснежный ангел. Она не знает насколько он опасен, и отчаянно ему верит. А этот хладнокровный бес точно разобьет сердце, уничтожит ее жизнь. Но мерзавец забыл, что нельзя обижать ангела…

ГЛАВА 8

Доминик

Гордая дура, она начинает бесить. Я не успокоюсь, пока не обману ее. Сопротивляется. Да ты сама попадешь в руки к опасному самовлюбленному типу, детка. Он стольких обесчестил, можно сбиться со счета. Нужно надавить на ее, так чтобы рыдала постоянно. А сейчас я будто ее враг, которого она шарахается. В порывах гнева разбил стакан, тот разлетелся на несколько осколков. Опять фото противной художницы перед лицом. Глаза, в них столько целомудрия. Она начитанная, обладающая непохожим остроумием. Ангел с чистой совестью. Таких соблазнять одно удовольствие. Но скрытая душа не дает покоя, она боится злющего монстра. Но, клянусь, подберу ключ к ее сердцу. Оно останется разбитым.

Сидел допоздна, глядя на вечерние краски Питера. Города с непохожей свободой. И в нем проживает одна серая мышь. Ладно для начала помирюсь с выскочкой. Обожаю ее реакцию, она так нервно кусает губы. Выгнал из гаража свой автомобиль, и устремился по знакомому адресу. Затормозил около подъезда, взяв мольберт для циничной художницы. Ударила по лицу, два раза. Отомщу ей за ее испорченный характер. Поднимаюсь пешком, и едва позвонил в дверь, увидел расфуфыренную кобылу Кристину.

— В гости приехал, донжуан?

— Да, трахнуть вас обеих. Твоя подруга сразу сбежит?

— Горячий Доминик! Обожаю твое остроумие, — начала ластиться словно кошка. А от ее парфюма путаны, становилось невыносимо дышать.

— Слюни подбери, шлюха. Мечтает обо мне. Сначала нужно избавиться от венерических болезней, поняла? — спустил ее на землю. Вообразила себя особенной, обожаю обламывать гонор.

— Суровый деспот. Скажи, чем не угадила? Даже поцеловать не разрешаешь. Это оскорбительно по отношению к девушке, — предъявила претензии, тогда решил спустить ее на землю.

— Потише говори, сучка для олигархов. Хахалям своим диктуй. Если из-за твоего куриного мозга всё сломается, не расплатишься до конца жизни. Наша невинная овечка дома? Или нет?

— Соскучился?

— Безмозглая дрянь, я похож на хлюпика с выраженными эмоциями? — проронил, с несказанным цинизмом. И она сделала шаг поближе.

— В гневе невероятно сексуальный. Часто спрашиваешь о ней. Доминик, смотри не влюбись. А то растеряешь всю харизму, — проронила невнятную чушь, тогда рискнул доложить.

— Лучше беспокойся за подругу свою, ей скоро сопли жевать. Ведь ее поджидают мучительные страдания, — говорил абсолютно хладнокровно.

— Плевала я на эту идиотку. Таскает шмотки, словно с помойки. Иногда стыдно с ней гулять. Поэтому, обижай это убожество на здоровье. Но всё же, почему опасный Доминик заглянул к нам в столь поздний час?

— Наладить отношения желаю. Одни промахи. Тиша твоя премудрая зараза. Но ничего не таким зубки ломал, а то возомнила себя особенной, я оторву ей крылья, — добавил с нескрываемой корыстью.

— Входи. Сам разговаривать с ней будешь, — впустила в квартиру, и я сразу оглядел их халупу. Разбросанная косметика. Эта шалава не отползает от зеркала. Сватается с богатыми козлами. Снимаю обувь, держа за спиной мольберт.

— Где наша девочка с комплексами?

— В гостиной. Смотрит сопливый сериал. Не пугай, а то побледнеет от страха, — сказала эта выдра. А потом проводила к нашему зажатому ангелу. Поджала колени, вся неуклюжая до ужаса.

— Тиша, у нас гости. Гляди, кто? — включила свет, и нашу поклонницу искусства едва не ударило током.

— А почему ты не сказала, что он придёт? — вся всполошилась.

— О! Как мы расстроились! Тиша, а где же гостеприимство? Я, например, голодный. На улице ливень. Сложно чаем угостить? — прожигал ее взглядом, лед растает и она обязательно влюбится.

— Ужинайте. Я к себе пойду.

— Хватит, говорить глупости. Дорогая, ну мы же не бесчувственные. Чем Доминик помешает? Он же не опасный маньяк. Так рассуждаешь, будто с ним опасно дышать воздухом, — заступилась потасканная мымра. Она умеет шевелить извилинами. Признаться, даже удивлен. Довольный уселся в кресло, наша ранимая девочка, чуть не подавилась водой. Я слишком пугаю ее. Но привык одерживать победу, иного способа нет.

— В сон клонит, Кристин. Вам веселее будет.

— Игнорируешь меня, Тиша? А я между прочим мольберт привез. Даже не отблагодарила. Чем заслужил подобное отношение? — не стеснялся высказаться вслух.

— Благодарю. Но я не выношу вранье.

— Лифт не можешь простить? А как должен был пригласить тебя на свидание?

— Кристин, разогрею вишнёвый пирог. А вы пока общайтесь.

— Не утруждайся. Я сама всем займусь. Побеседуй с Домиником, — содействовала мне, отлично, а то так дело не сдвинется с мертвой точки. Пора реально действовать. Сидит словно забитый заяц. Вся насупилась.

— Мне извиниться, Тиша?

— Подобные замухрышки не заслуживают.

— Я устал терпеть твоё высокомерие, — рассчитывал ей сказать.

— Хорошего вечера. Отдай мольберт, пожалуйста, — только подоспела к двери, преградил дорогу.

— Нет, художница. Сначала уделишь мне внимание. Целых два раза ударила. Твое ледяное сердце совсем не умеет чувствовать? — дышал в ее губы, не прочь их снова поцеловать. Нужно медленно приручать нахалку. И здесь помешала Кристина.

— Поладили? Ох, одни нервы с вами. Прости ее, Доминик. Она боится заводить друзей. Но на самом деле очень добрая, воспитанная. Ешьте пока горячий, — хлопотала, показывая свою лицемерную натуру. А я бросил взор на рядом сидящего испуганного ягненка. Кусает выпечку, боясь подавиться. Представляю Тишу в кровати. Она скрывает своё нагое тело и боится отдаться. Но я буду первым, кто лишит ее невинности, а дальше судьба пустоголовой сучки не волнует. Испытываю непохожий адреналин, тянет ее попробовать. А после наши глаза с ней встречаются. Чай стынет, а мы не можем наглядеться.

— Спасибо, Кристин. Ладно, я спать. А то зевота замучила, — ответила эта тихоня. Тогда пришлось сыграть роль беспомощного.

— Заночую в машине. Дома травят насекомых. Атаковали мою усадьбу.

— Какой кошмар! Откуда они взялись осенью, Доминик?

— Наглый сосед подбросил тараканов. Конкурент по бизнесу. Жаль неудобно спать в иномарке, — давил на жалость, и потом из уст моей сообщницы раздались слова.

— Оставайся на ночь. Постелем на кухне!

— А в гостиницу сложно заселиться? — проронила циничная Тиша.

— Аллергия на меня, да?

— Подозрительно. Ты богат, а снять номер в отеле сложно.

— Экономлю, любительница живописи, — скандалил с ней. С удовольствием схватил бы за волосы и трахнул за не послушание.

— Тиш, он не съест нас. Зачем тратиться? К тому же он забыл карту в особняке. Никто не потревожит твой сон, дорогая! — говорила слишком убедительно ее подруга, а я ждал ночи…