Лицемер

Евгения Паризьена, 2023

Бессердечный. Его душа настолько ледяная. Сколько же женских судеб он погубил. Заставляя рыдать, мучиться с недопитым кофе до утра. Ждать его звонка, тех жарких согревающих объятий. Но ему плевать на страдания других, он привык быть королем и возвышаться за счет слабых. Омерзительный человек, его поступки аморальны, а коварная игра заслуживает осуждения. И вот сейчас он присмотрел ее. Ранимую девушку, словно белоснежный ангел. Она не знает насколько он опасен, и отчаянно ему верит. А этот хладнокровный бес точно разобьет сердце, уничтожит ее жизнь. Но мерзавец забыл, что нельзя обижать ангела…

ГЛАВА 7

Тиша

Кошмар, сложно находиться взаперти. Нервно стучу по кнопкам, а он ухмыляется.

— Тебе смешно? Застряли как два дурака. Я между прочим спешу.

— Куда? В парке заниматься ерундой? — промолвил вслух, и тогда я округлила в глаза.

— По-твоему, живопись, чушь? Ну, спасибо.

— Тиша. Всего лишь сломался лифт, а ты уже готова расплакаться. Твоя нервная система жутко расшатана, — твердил он с неугасающим превосходством.

— И сколько здесь сидеть?

— Долго. Потом умрем вместе.

— Издеваешься, Доминик? Кончено, ты богат, ссоришь деньгами. А обычным людям не понять такой расточительности.

— Ого. Поговорим о морали. Не угадала, ценительница высокого искусства. Я побирался в кварталах со своей умершей сестрой. Рассказать как питались отходами? — снял пиджак и остался в рубашке, словно рассчитывал слить душу.

— Сочувствую.

— Непробиваемая Тиша, поняла меня? Как же так?

— Я не рассчитывала ругаться с тобой. Просто живу в своем мире.

— Как драматично звучит. Так впусти туда нового друга. Вдруг стану полезным.

— Для начала освободи нас.

— Не волшебник. Но думаю, ремонтники ликвидируют проблему очень скоро. А пока присаживайся на мои колени. Давай, ты устала, — звал в свои объятия, наподобие дьявола.

— Постою.

— Гордая киса. Я не страшный и не кусаюсь. Обещаю не обнимать. Мы просто поболтаем, — заманивал, реально ощутила дискомфорт. И тогда согласилась.

— Спасибо. Стало легче.

— Обращайся, пугливая художница. Можно бросить комплимент?

— Какой?

— У тебя невероятно красивые глаза. И я боюсь в них влюбиться. Тогда во мне точно проснется неукротимый зверь, — вымолвил настолько нежно. Даже позабыла, что находились в заточении.

— Лукавишь, да?

— Зачем лгать? Просто недооцениваешь себя. А если распустить волосы и зарыться туда пальцами, испытаешь блаженство, — снял мою шапку и запустил в волосы ладонь. Массирует кожу головы, и я медленно расслабляюсь, — тебе ласки не хватает.

— Не надо.

— Я обещал быть хорошим. Расскажи, что ты любишь? — охотно интересовался.

— Природу. Особенно изображать ее на картинах. Нет ничего прекраснее в мире.

— А в любовь веришь, Тиша?

— Да. Она заставляет совершать безумства.

— Особенно, когда мучаешься от одиночества по ночам. Плохо, когда девушка отвергает. Ищет недостатки. Тиша, ты сурова ко мне, — нежно обнял за талию, и он уже бы поцеловал. Но двери лифта резко открываются, и нас отвлекает работник.

— Шеф, не опоздал? Вы сказали создать поломку на полчаса.

— Идиот! У тебя в мозгах солома? Чем думал? — озверел этот негодяй. Тогда вскочила в порывах агрессии.

— Какой же ты омерзительный! — влепила ему пощечину, торопясь по лестнице.

— Ой, рассердилась она. Да, я рассчитывал побыть с тобой, Тиша. Считаешь преступлением.

— Думаешь лишь о похоти. Поэтому мы разные, Доминик! — закончила наш бессмысленный разговор.