Крылья для двоих. Книга 1.

Диари Лунная (2024)

Когда-то она была принцессой.Её доброта и внутренний свет окутывали всё королевство, но шесть лет назад их с братом отправили в магическую академию под другими именами и запретили появляться в королевстве до окончания обучения.И вот принцесса вернулась в своё королевство, но вскоре она застонало от огня и предательства. Что делать бывшей принцессе, а ныне простой целительнице-сироте, если единственная её надежда — пропавший из академии год назад старший брат?И что делать, если вдруг она найдет… Любовь?

Глава 22. Больной ребёнок.

Континент эльфов Прироадаль.

Целительница Амариллис Вейгейрос.

После небольшой прогулки по парку с Нимаром, который очень просил обращаться к нему просто по имени, мы пошли в дом вдовы Дори. Мне не хотелось идти в чужой дом, тем более стеснять своим присутствием семью оборотней, но возле моего дома Грей просто схватил меня за рукав пальто и рыкнув потащил в сторону большого дома оборотней, смотрящегося тёмной крепостью по сравнению с моим маленьким и светлым домом. Внутри дома нас встретил радостный лай ещё шестерых огромных чёрных псов. Не успела я испугаться, как на меня словно налетело чёрное облако, повалив на землю. Я сидела на траве, пытаясь не повалиться на спину под радостным натиском псов, пока Нимар пытался отогнать от меня собак. Я лишь улыбнулась и постаралась поласкать каждого пса, уделив им равное внимание. Прошло не менее десяти минут прежде чем псы всё же успокоились и позволили мне подняться с земли, опёршись на руку Нимара.

— Тебя так сильно любят животные. Ты словно свет их притяговаешь, согревая своей улыбкой, — госпожа Дори подошла к нам и принялась отряхивать моё пальто от травы и чёрной шерсти. — Эх, вся извозилась. И пахнет теперь от тебя не мягкой ванилью, а сворой собак. Давай кА сходи в душ и приходи сюда, я пока обед прикажу накрыть.

Госпожа Дори покачала головой и, попросив Нимара меня сопроводить, ушла хлопотать по хозяйству.

После душа я надела чистое серое платье с новым белым пальто, поместив старое в ящик для отчистки одежды и посылая в аппарат лёгкий магический импульс. В академии Мира в каждой ванной комнате стояли такие ящики, и мне частенько после полигона приходилось запускать как свой ящик, так и ящик забывчивого Арахи. Брат после тренировок по боевой магии частенько засыпал едва дойдя до постели, всё же эльфийское воспитание не предполагает больших физических нагрузок, дома братья ежедневно практиковались на мечах, но никогда не уделяли внимание наращиванию мышечной массы. Я улыбнулась, вспоминая былые годы и с тоской на сердце всё же направилась к Нимару, ожидавшему меня в гостиной.

После обеда с госпожой Дори и Нимаром, Ранмар был в главном магазине, занимался приёмом поставки. Об этом мне поведал Нимар, который тоже после обеда собирался помочь брату. Меня не хотели отпускать одну, но я всё же самостоятельная эльфийка, получившая диплом академии ВАМ с отличием, лучшая на курсе, первая на практике. Оборотни же были заняты своей работой, даже госпожа Дори должна была принимать массу важных решений ежедневно. Пообещав связаться с ними по приезде в дом госпожи Эсры, я засобиралась и ушла вслед за Нимаром, на этот раз псы пусть и порывались меня потискать, но всё же послушались хозяина и не стали подходить слишком близко, лишь проводили нас поскуливанием и тоскливыми взглядами. Собаки словно знали о том, что добром этот поход для меня не закончиться.

На дворе же весна вступала в свои права, солнце хорошо грело, воздух был пропитан ароматом согревающейся почвы и молодой зелени. Ещё неделя — может две и в парке распустятся прекрасные весенние цветы, наполняя воздух своим ароматом. В детстве я всегда любила сидеть в саду и вдыхать аромат молодых ростков, пуская импульсы силы в землю, даруя силу и защиту как старым деревьям и кустам, так и молодым росткам и цветам, вступающим в пору цветения. В том нежном возрасте я ещё не определилась со своим основным даром и действовала на интуитивном уровне, входя в контакт с природой, как делали многие поколения наших предков ещё с тех пор, как наша раса была неразлучна с лесом. Помниться, именно в один из таких походов в сад я и нашла раненого кролика и заплакала, подняв маленького и прижав его к груди изо всех сил. В тот день я определилась с направлением своего дара и целительские способности откликнулись, исходя из моего сердца и окутывая молодого кролика золотым сиянием, излечивая все его раны и повреждения. Позже цвет моего дара стал зелёным с отблеском серебра, приобретая завершённость и полный контакт с сознанием, дабы я могла контролировать его лучи.

Пребывая в солнечных воспоминаниях я чуть не упала, наткнувшись на нескольких всадников вдали и увидев, как разбегается народ, действительно разбегается. Вот женщина, взяв на руки ребёнка, юркнула в какую-то подворотню, а вот двое светлых эльфов бегом, именно бегом пересекли дорогу и скрылись в кустовых зарослях, применяя свой дар для полного укрытия, какие-то ушастые дети-полукровки лет по десять — пятнадцать спрятались в лавке деревянных игрушек. Приглядевшись, я определила во всадниках массивных тёмных эльфов. Эти никогда не следили за чистотой своей крови, потому из их тел уже давно исчезла внешняя хрупкость и всякая нежность в чертах лица. А ведь когда-то мы различались лишь цветом дара и кожи, оттенком волос да глаз. А сейчас… они даже в одежде сильно отличались: облегающая, сделанная из чёрной кожи одежда, кожаные же ботинки с металлическими вставками и короткий, до колен, алый плащ. Новые властелины нашего королевства, опьянённые своей победой над теми, кто попирал их «превосходство и величие» несколько тысячелетий, полностью изолировав их от большей части нашего континента. Стоит ли удивляться, что я применила свой дар и шагнула в тень дерева, скрываясь от высокородных тёмно-эльфийских глаз, а в их положении сомневаться, не приходилось. У них принят один образ одежды, а разницу в статусе можно понять по длине плаща. У простых тёмных эльфов плащ едва ли доходил до середины спины, у более состоятельных, но не имеющих дворянского титула — до бёдер, а вот уже у дворян — до колен, а правитель обычно носил плащ в пол. Очень запутанно по сравнению с нашей системой разделения по атрибутам — всё очень сложно.

Прислушиваясь к приближающемуся цокоту копыт, старалась выровнять дыхание и сердце. Слияние с природой, вхождение в тень дерева. Отключиться от внешнего мира никак не получалось — кончики ужей вздрагивали от каждого цок-цок-цок лошадиных копыт, но внезапно наступила полная тишина. Слышалось только фырканье лошадей, отдалённый звон центрального храма великого леса, который каким-то образом всё ещё остался цел, не смотря на всеобщую разруху. А после моё сердце пропустило удар от стука металлических набоек на сапогах о каменную брусчатку. От звука приближающихся шагов у меня перехватило дыхание, а ноги подогнулись, ведь шаги приближались ко мне.

Шаг, ещё один, а потом на меня опустилось спокойствие и родовая гордыня. Как я, бывшая принцесса разорённого всего за неделю королевства, могу трусливо прятаться за деревом.

Я вышла из-за дерева всего за пару шагов до моего дерева. Вышла с прямой спиной и гордо вскинутым подбородком. Меня встретили чёрные глаза тёмного лорда и хватило всего одного взгляда для понимания — он видит во мне дичь.

— Милая лунная леди, — сделав удар на последнем слове и растянув губы в омерзительной улыбке, протянул тёмный лорд.

Мужчина словно огладил меня взглядом и в голове всплыли слова господина Дархарза «они предложат тебе мнительное покровительство, но уже в замен на твоё изящное тело в ЕГО кровати». И вдруг я вспомнила этого лорда — он был в составе делегации, что просила моей руки взамен на мирные договорённости. Тогда отец сильно разозлился и отказался даже принимать «жениха» в стенах дворца. Помниться, тогда он сказал «Вы, тёмные смески, недостойны даже взгляда простой чистокровной эльфы, что уж говорить о моей дочери. Наша принцесса Пресцила Амариллис Веатор Гейрон Росс никогда не оскорбит свой род, войдя в семью тёмных, даже будь она равна нашей по статусу и мощи!». Даже тогда этот аристократ открыто показал свою ненависть и презрение, а сейчас… сейчас я стояла перед этим, явно злопамятным лордом, совершенно беззащитная и умоляла великое древо, лишь бы он не узнал во мне принцессу.

— Дор-рогая леди, — прокатив на языке букву «р» лорд, я не помню его имени, облокотился на ствол дерева за моей спиной, подавляя меня своим телом и тёмной магией. — А я знал, что сегодня не зря вышел на прогулку, богиня Правосудия привела меня к столь прекрасной леди с тонким запахом ванили. Знакомым запахом, а ведь я вас не помню, хотя сложно забыть такую красоту перед своим взором.

Да, зато богиня Правосудия словно не хотела смотреть на меня, или обижалась на тот морок, что я носила всю жизнь.

Я с абсолютным спокойствием во взгляде смотрела на лорда — массивное тело, широкие плечи, совершенно отличное от моего внушительное строение тела, грубые, будто грубо сложенные из металла черты лица. Это хорошо, что я сейчас одна, ведь убийство близких было самым действенным способом причинить боль и тёмные прекрасно об этом знали. Они расправились бы с окружающими в первую очередь, чтобы сломить меня и причинить мне больше боли.

— А вы и в правду прекрасны, — продолжал лорд. Ухмыльнулся, и продолжил: — Я так полагаю, вы только прибыли из академии, от вас исходит запах светлой целительской магии. Такой сладкий и манящий аромат невинности и чистейшего света.

Я понимала, что его так манит. В среде тёмных невинность не была приоритетом, они старались прожить полную приключений жизнь до заключения помолвки, а позже замужества. Именно поэтому невинные до свадьбы светлые эльфийки для них были необычны и манили своей невинностью. Как и наша светлая магия их манила своим запахом, ведь не зря говорят, что тьма не может существовать без света, как свет не может существовать без тьмы. Это была аксиома как для светлых, так и для тёмных. Их тьма всегда тянулась к нашему свету в попытке согреться. Не могу сказать, что светлые в свою очередь не тянулись к светлым, но наша тяга была гораздо ниже. Впрочем, меня в основном окружали либо аристократки, либо такие же адепты, которые ещё не познали жизни. А вот женщины тёмных… они были странными. Одни были свободны и заигрывали со всеми мужчинами, а другие всегда ходили в каких-то закрытых материях и не отходили от своих мужчин. В учебнике по расам говорилось, что они после помолвки не выходили из дома будующего мужа. У аристократок не было той свободы, каковая была у простых тёмных эльфиек. Пусть до помолвки они и были полностью свободны, отцы не сильно следили за ними, позволяя познать жизнь, но вот после… они были словно в клетке. Сначала полная свобода под крылом отца, а потом полностью ограниченная жизнь в доме мужа.

— Я благодарю вас за столь лестную оценку, лорд, — сухо произнесла я.

— М-да, ну и порядки, — с издёвкой в голосе произнёс лорд как-его-там-звать.

— Если вы уже закончили, то я всё же продолжу свой путь, — с яростью сообщила я.

Улыбка мгновенно сползла с лица лорда. В его глазах сталью блеснул гнев. Внезапно, один из его спутников спросил:

— А куда направляется светлая с даром целителя?

Мне совершенно не хотелось отвечать, да и я совершенно не знала этого лорда с плащом длиннее прочих, но не доходящем до лодыжек. Однако я не в том положении, чтобы позволить себе проигнорировать вопрос высокого лорда.

— До встречи с вами я направлялась в дом к леди Эсре, по поручению доктора Цветарин, — отчётливо произнесла я.

Лорд я-не-знаю-его-имя вскинул брови и повернулся к говорившему:

— Это же в твой дом, Эрдем!

Лорд ненадолго перевёл взгляд с меня на лорда как-его-там и величественно ему кивнул. После этого он вернул свой взгляд ко мне, и подведя за собой лошадь за уздцы, вклинился между нами. После протянул мне затянутую в чёрную кожаную перчатку руку:

— Беритесь, я подкину вас в седло, — произнёс он, одним взглядом отгоняя попытавшегося что-то возразить лорда всё-ещё-не-знаю-и-не-хочу-знать-его-имя.

— Лорд, — я отступила ближе к дереву, — вам, возможно, не известно, но у нас не принято для незамужней девушки перемещаться в близости к пред…

Лорд Эрдем перебил меня одним вздохом, и раздражённо произнёс:

— У моего сына жар и кашель, он не приходит в себя сутки.

Я мгновенно схватила его руку. Подтянув меня к себе, лорд обхватил меня за талию и буквально закинул в седло, затем подтянулся и запрыгнул сам. Лошадь не посмела дёрнуться и, послушавшись лёгкого толчка лорда Эрдема, помчалась в обратном направлении.

Мне ещё никогда не доводилось столь быстро ездить верхом, но я прижалась к шее лошади и ощутила спокойствие лошади, мгновенно успокаиваясь. Я ни о чём не спрашивала лорда Эрдема, он навряд ли меня услышит меня на такой высокой скорости, а откусить себе язык я не хотела. Но едва лошадь примчалась к воротам, лорд остановился, толкая путами тьмы тяжёлые, окованные железом ворота из тёмного дуба, я всё же решилась спросить:

— Как давно у малыша жар и с каких пор ему стало хуже?

— Он болен уже четвёртые сутки, хуже стало сегодня в полночь. У него поднялась температура и домашний доктор ничего не смог сделать. Я направил запрос в больницу, а через час сам выехал на поиски целителя.

Ворота с едва слышным скрипом отворились и мы въехали в аллею из чёрного дуба и красного клёна. Чёрный дуб был самым любимым деревом тёмных, а вот красный клён… он был ядовит для всех, кроме самих тёмных. Для светлых, вроде меня он был чистейшим ядом. Дом был окружён этими деревьями полумесяцем, то есть я никак не могла подойти, кроме узкой тропинки к дому. Тёмные… любят безопасность. До тропинки лорд прогнал лошадь галопом, а вот перед тропкой остановился. Он торопливо спустился с лошади, затем спустил меня и торопливо направился в дом, кинул достаточно грубое и безразличное:

— Догоняйте.

Мне же было страшно. Не только по бокам тропинки, но и сама входная дверь… везде красный клён. Неприступная и мрачная крепость. Зарешечённые окна с рамой из красного клёна, окна не ниже двух метров чистого металла. Мне не нравиться это место, оно меня попросту пугает, но… там ребёнок. Я не могу потерять ещё одного ребёнка. Я преодолела свой страх и ступила на гладкие камни, но сразу же поскользнулась, не удержалась на гладком камне и начала падать на бок, но прежде, чем я столкнулась с ядовитым для меня деревом — меня подхватили крепкие руки лорда Эрдема.

— С-смотрите под ноги, леди. Жить надоело? — лорд был зол. В его глазах бушевало пламя, это очень сильно напомнило мне лорда Дархарза.

— И-извините. Т-тут так много красного клёна, что я испугалась и в-вот, — я немного заикалась от испытанного ужаса и злости этого лорда.

Мужчина чуть улыбнулся и поднял меня на руки, пояснив коротким:

— Так будет быстрее. И безопаснее. Для вас и моего спокойствия. Вы раздражаете.

Мне сразу же захотелось вырваться из крепкой хватки тёмного, но страх перед ядом и переживания за ребёнка пересилили страх перед тёмным эльфом, ещё и лордом.

По приходу в дом я сразу же спрыгнула с рук высокого лорда, громко цокнув каблучками о паркет. Внутри дома было темно и тускло. По стенам слабо горели магические светлячки, но из освящения явно не хватало. Хотя это и не удивительно, у тёмных было прекрасное ночное зрение и темнота их обычно не пугала и не мешала жить. В доме было чисто, но затхло и жутко, но я сразу же различила ауру больного. Сердце сжалось и я поспешила за бегущим вперёд мужчиной.

— Нам сюда, — произнёс лорд Эрдем, распахивая тяжёлую двойную дверь из черного дуба.

Это были большие покои, оформленные в тёмных тонах. В центре покоев стояла кровать, способная вместить не одного ребёнка, а четверых тёмных эльфов. Маленькому же эльфу было там явно неуютно. Совсем ещё маленькое, бледное тельце трёхлетнего малыша было в ужасном состоянии.

Я торопливо обошла застывшего в дверях лорда и бросилась к ребёнку. Бегом! Мальчика рвало. Возле его кровати стояла броско одетая девица, которая при появлении лорда Эрдема расцвела и хотела было броситься ему на шею, но её остановил его взгляд. Таким взглядом приказывали казнить, а не смотрели на… ну я так полагаю, на любовницу. Я торопливо скинула плащь, отдала его появившемуся прислужнику, стянула хлопковые перчатки, потратила одну секунду на дезинфекцию и придержала хрупкое тельце, пережидая очередной приступ рвоты. Мальчика и до моего прихода рвало, причём не однократно, так никто не то, что не убрал, даже не отодвинул его от рвотных масс.

Я подняла мальчика на руки и одним взглядом уничтожила как рвотные массы, так и постельное бельё вместе с одеялом. Я никогда не была мастером в бытовой магии, да.

— Быстро принесите мне кипячёную воду! И… застелите кровать.

Ребёнок рвал желчью, значит в желудке уже ничего не осталось. Да его же не кормили как минимум со вчерашнего дня. Я медленно приходила в бешенство и вокруг меня уже вспыхивали зелёные искры, когда повернувшись, я увидела, что как раздетая девица, так и прислужник не сделали ни шагу.

— Я. Приказала. Принести. Сюда. Воды. Немедленно! — иногда, очень редко, но во мне просыпались повелительные гены. Сейчас они проснулись. Я спустила магию с поводка, позволяя магическим всполохам ударить во все стороны зелёными волнами чистой силы. Задело всех, кроме отца мальчика. Он тоже был магом и, вероятно, боевым.

Женщина же вскрикнула и подскочила, прислужник согнулся от толчка, но тут же выпрямился и с негодованием посмотрел…на мой плащ.

— Ещё пара секунд и я за себя не ручаюсь, — тихим, но не менее угрожающим голосом сказала я.

— Окэр! — рявкнул лорд.

Почти мгновенно появился низкий худощавый мужчина с совершенно седыми волосами. Он молча поклонился своему лорду, готовый внимательно слушать.

— Эту су… женщину выгнать. Без пособий. Чтобы я её больше никогда не видел в пределах моего дома. Позвать служанок, пусть принесут сюда ванночку с тёплой водой. И да, любой приказ леди… леди, а как вас звать?

— Амариллис Вейгейрос. — буркнула я, магией сканируя полностью ослабевшее тело малыша.

— Так вот, любое приказание леди Вейгейрос выполнять безоговорочно и моментально.

Не прошло и минуты, как мне принесли ванночку с водой. Пока я умывала и ополаскивала ребёнка, служанки моментально сняли с постели старым матрац, постелили новый и молниеносно заправили новое постельное бельё. Затем я вытерла мальчика и одела его в протянутую мне хлопковую сорочку. Затем вернулся лорд Эрдем, развернул кресло спинкой к окну, сел, пристально следя за каждым моим движением. Я сначала была озадачена его поведением, но почти сразу позабыла о его присутствии, поглощённая заботами о малыше. Всё началось с воспаления горлышка и… пищевое отравление? Наверное, съел что-то не то, такое бывает с детьми, но откуда такие последствия? Я сбила жар, уменьшила опухоль на горлышке, но… малыш был совершенно без сил. Я не могла излечить его магией, мне нужно было подключить его иммунитет.

Это был долгий день. Я полностью избавилась от жара, старательно отпаивала малыша питательным бульоном из овощей, потом более питательным куриным бульоном. Иммунитет мальчика был совершенно ослаблен, поэтому я не могла больше воздействовать на него магией, это помешало бы правильной работе иммунитета. Я долго укачивала малыша, нося его на руках и радуясь тому, что комната пусть и мрачная, но просторная и чистая, особенно после заклинания полной дезинфекции. Спал ребёнок у меня на руках, а я стояла у окна, и смотрела, как медленно опускается за горизонт солнце.

— Может я подержу? — напомнил о своём присутствии лорд Эрдем.

— Только аккуратно, — я повернулась к поднимающемуся из кресла лорду, — Я переживаю за лёгкие. Они сильно воспалены. Как хорошо, что вы меня нашли, ещё пара часов и было бы гораздо хуже.

— А вы сразу вылечить не можете? — огромный мужчина осторожно взял ребёнка, огромными и мозолистыми руками. Видимо этот лорд не пренебрегал суровыми тренировками с мечом.

— Я не могу полностью вылечить его магией. Если я так сделаю — его иммунная система может погибнуть, — тихо ответила я, боясь потревожить малыша.

Суровый лорд кивнул, не сводя глаз со своего сына.

Я была благодарна ему за эту передышку. Вновь подойдя к окну я сформировала магического вестника с запиской для старой оборотницы. Обозначила, чтобы они не беспокоились и сообщила, что останусь здесь на ночь. Закончив формировать вестника я определила ауру госпожи Дори и послала к неё послание. Зелёная бабочка встряхнулась и полетела через город к дому госпожи Дори.

Я уже хотела закрыть окно, как меня остановил голос лорда Эрдема:

— Это вестник? Как мило, — он взмахнул освобождённой рукой, и над особняком на секунду показалась чёрная сеть. — А теперь попробуйте ещё раз, леди.

Я немного засомневалась, но всё же сформировала ещё одного магического вестника, но почему-то прикрепила его к ауре Грея. Впервые посылала вестника псу. Очередная бабочка взмахнула зелёными крыльями и взмыла в воздух. Вот она пролетает над парком, взлетает к облакам и рассыпается магическими всполохами, сталкиваясь с барьером лорда Эрдема. Я в шоке поворачиваюсь к лорду, на что он лишь пожал плечами.

— Банальная безопасность. Не стоит переживать, живое тело он пропустит.

Я хотела было уточнить про живое тело, но ребёнок начал хныкать во сне, мучаясь от боли, и его отец, такой огромный, магически одарённый и столь суровый, вместо того, чтобы начать осторожно укачивать малыша, растерянно замер.

— Давайте его мне, — сказала я, подходя и забирая малыша. Осторожно переняв ребёнка, улыбнулась ему и начала тихо укачивать, делясь спокойствием и успокаивая боль лёгкими магическими волнами. Вмешиваться в течение болезни я уже не могла, но вот снять боль и расслабить напряжённые мышцы я могла.

— Вы разве выдержите? — неожиданно севшим голосом спросил лорд Эрдем, всё ещё держащий руки в принимающем положении.

— Ничего, я не фарфоровая, удержу, — заверила лорда.

— Зейн не новорождённый, ему уже четыре, — заметил лорд, всё ещё нависая надо мной грозовым облаком.

— Я и семилетних ночь на пролёт на руках держала, — улыбнулась. К сожалению слишком устало, чтобы улыбка могла показаться беззаботной.

И вновь начала гулять по просторной комнате, покачивая мальчика. Мне нужно было, чтобы он выспался и восстановил силы. А впереди ещё была долгая ночь…

— Вы не уйдёте сегодня, я не могу вас отпустить, — внезапно произнёс лорд Эрдем, не сводя выразительного взгляда с окна.

— Это шутка? — очень тихо возмутилась я. — У малыша примерно через два часа снова поднимется температура, я должна буду сбить жар и можно будет приступить к лечению ушка. Воспаление всё же дало осложнение, так что я сама не уйду.

Не знаю, как отреагировал лорд Эрдем на мои слова, ведь я шагала в другой конец спальни и находилась спиной к нему.

— В таком случае я прикажу подать ужин, — вскоре сказал лорд. — Ужинать будем в этих покоях. Вы… хотите что-то определённое?

Я остановилась и выдохнула, успокаиваясь. Почувствовав спокойствие я развернулась и медленно, всё ещё тихо укачивая Зейна, подошла к тёмному и не скрывая возмущения спросила:

— В этих покох? В покоях Зейна?!

— Ну да, — пояснил лорд, недоумённо выгнув бровь.

И вот тогда мне потребовалась вся моя выдержка, но всё получилось грубо:

— Вы хотите испортить всё, чего я добилась за этот день?

— Поясните, леди! — тоном лорда Эрдема можно было тушить вулканы, но всё же он сдержался и гневался исключительно шёпотом, заботясь о ребёнке.

— Я провела полную дезинфекцию этого помещения, дабы исключить малейший риск заражения, удалила из комнаты массу чужих аур, чтобы они не мешали восстановлению организма. Я угробила большую часть резерва на полное очищение комнаты, а вы говорите про ужин! Мне прекрасно известны ужины, принятые в тёмном дворе! Это же шестнадцать смен блюд, шесть лакеев, жена, родственники, любовники всех родственников, по горничной на каждого члена застолья, плюс двери открыты настежь, пока все зайдут, пока все сядут, пока столы занесут, пока блюда туда-сюда таскают! Не смейте никого пускать сюда! Я на вас одного потратила огромное количество сил, поэтому будьте так добры — пока ребёнок болен… хотя нет, вообще пока не вырастет — не пускайте никого сюда! Пока его иммунитет не окреп — не смейте!

Мужчина был ошарашен моей тирадой и ничего не ответил.

Тяжело выдохнув, потому что действительно устала, я попросила:

— Мне что-то лёгкое на подносе и кофе, можно ещё воды с лимоном, и всё. Пожалуйста, проявите благоразумие, лорд Эрдем.

Сказав это, я внимательно взглянула в глаза мужчине и отошла, лишь увидев в них огонёк осознания. После кивка лорда я вновь повернулась и вновь начала свой поход по комнате, покачивая маленького. Хлопнувшая, спустя мгновение, дверь показала, что лорд всё же вышел.

Но уходил он на мгновение, вскоре дверь открылась, впуская лорда и двух лакеев с полными подносами. Маленький столик у окна накрыли, подвесили магических светлячков, поклонились и вышли… хотя тут правильнее было бы применить слово сбежали. Хотя под таким прожигающим взглядом и я бы сбежала, но тут же больной малыш.

— Отдайте мне ребёнка и поужинайте, — лорд подошёл ко мне и сказал это таким тоном, что я даже не возразила.

Всё же с некоторым сомнением, я передала ему ребёнка и отправилась в ванную, дабы помять руки. Нет, мне принесли воду для обмывания рук, но только мыло действительно способно избавиться от грязи, а я всё же лечила ребёнка. На моём подносе стоял ужин из чашечки кофе настолько чёрного, что мне было страшно его пить и я остановила свой выбор на лимонной воде. Из еды мне подали овощной суп, распаренные овощи, украшенные цветными яйцами корфалинской певуньи и грудинка какой-то птицы в яблочном соусе. Похоже, что за пределами королевства светлых эльфов искренне верили в нашу приверженность к исключительно правильному питанию. Нет, многие эльфы действительно отказывались от употребления мяса, вредных специй и прочей вредной продукции, но обычно они делали это уже после пятиста лет… но да ладно, было действительно вкусно. Однако доесть всё не получилось — Зейн проснулся и начал хныкать. Я тут же отложила нож и вилку, вытерла губы салфеткой, ополоснула и вытерла руки, а вот потом уже поспешила к малышу.

Температура поднималась, но на этот раз я предоставила эту работу иммунитету, а сама же приступила к лечению воспаления. Уже спустя два часа иммунная система справилась с температурой, оставляя ребёнка мокрым. Я вытерла его насухо, рассказывая разные легенды и истории, все какие только знала и могла вспомнить, мурлыкала детские колыбельные, не ожидая в ответ каких-либо слов или вопросов. Эльфийские дети, в прочем как и многие дети долгожителей развиваются медленнее полукровок или дети тех расс, что жили не более 100-150 лет. Дети драконов вообще развивались сначала в животе матери в течении двенадцати месяцев, а потом в течении пяти лет находятся внутри твёрдой оболочки. Не знаю, с чем это связано, может с тем, что у долгожителей природный или магический дар развивался вместе с телом и разумом… просто не известно. Но в остальном дети все были похожи. И маленькие люди и маленькие эльфы улыбались смешным историям, и смущались, и любили тепло близких людей. Зейн же улыбался — я уменьшила воспаление и сняла боль.

За то время, пока я занималась малышом, лорд Эрдем успел поесть, на удивление его еда не сильно отличалась от моей, пусть и в куда больших и перченых порциях, что для любого тёмного было редкостью. Они обычно предпочитали в пище мясо, а так же массу специй и мало овощей, а так же не пренебрегали спиртным во время приёма пищи. Едва же малыш начал засыпать, лорд приказал принести мне зелёный чай с фруктами и напомнил о необходимости вернуться к ужину.

— Потом, — ответила я, не спуская глаз с ребёнка. Мальчик сладко спал и я прилегла рядом, поправляя его одеялко.

Тут мне пришла мысль о матери мальчика. Почему её нет рядом? Малыш ведь может плакать, скучая по матери.

— Лорд Эрдем, — я повернулась к мужчине, что было несколько неудобно по причине того, что малыш крепко вцепился мне в ладонь. — А где сейчас мама Зейна? Знаете, обычно детям становиться легче, когда их мать рядом. Так они проще преодолевают болезни.

Мне подарили холодный взгляд и столь же холодно ответили:

— Мать Зейна мертва. У него с момента рождения… нет матери.

Я вновь повернулась к мальчику, и в этот момент мне стало жалко его до слёз. Именно из-за этого та женщина, которую лорд выгнал молча стояла и наблюдала за страданиями мальчика — сострадание к чужому ребёнку очень редкое явление. Тем более к ребёнку своего мужчины от другой женщины.

Когда маленький уснул, я плавно поднялась с постели, чтобы не потревожить ребёнка ни единым движением. После, убедившись в том, что он спит, вернулась за стол, но есть уже не хотелось, только выпила фруктовый чай, не став есть принесённые для меня засахаренные фрукты.

— Вы полдня носили на руках ребёнка, явно устали и практически опустошили свой резерв, но при этом совершенно ничего не едите, — произнёс лорд Эрдем.

— Не хочу, — честно произнесла я, — день и правда выдался тяжёлым — устала.

Лорд недовольно покачал головой, но всё же смирился и произнёс:

— Вам постелили в соседней комнате, ночную рубашку, бель… и всё необходимое вам предоставит горничная.

Нахмурившись, я отрицательно покачала головой и ответила:

— Я не буду жить в отдельной комнате. Не зачем, я лягу тут и в одежде. Ночь будет долгая и тяжёла. Поверьте, так будет лучше.

Мне неожиданно кивнули, хотя я ожидала сопротивление.

— Я вы отправляйтесь в свои покои, — улыбнулась я суровому лорду — аристократу, — ситуация совсем не критическая, ребёнку уже…

— Я остаюсь. Один раз я поверил таким словам и результат вы имеете возможность наблюдать, — холодно произнёс лорд Эрдем.

Молча пожала плечами, не став спорить. Это всё же его ребёнок, конечно он будет переживать.

Допив чай, я устроилась поверх одеяла малыша, попросила бумагу и автоматическое перо. Вести карту болезни нас учили всегда и в любом месте, потому что только история болезни позволяла иногда взглянуть на протекание болезни совершенно другим путём. Эти, казалось бы бесполезные записи, позволяли увидеть то, что возможно не было замечено сразу. Я записала имя, род, возраст, начала описывать состояние ребёнка во время полного сканирования, описала местность заражения, пищевое отравление…

Интуиция царапнула сознание, но может из-за усталости, но я пропустила что-то, лишь сделала заметку вернуться к этому позже. Далее всё соответствовало заболеванию — температура, воспаление, уже всё было просто и понятно, совершенно без казусов. Закончив ведение записей я поняла, что начала проваливаться в сон, и, устроившись на подушке возле малыша, я уснула, держа Зейна за руку и окутывая его сигнальной сетью, чтобы сразу отреагировать на его пробуждение.