Девять хвостов бессмертного мастера. Том 3

Джин Соул (2024)

Война между Небесами и демонами неизбежна. Единственный, кто может спасти целый мир от гнева Небесного императора, — это Лисий бог. Ху Фэйциню предстоит убедить демонические кланы выступить единым фронтом, а это задача не из лёгких. Но лиса всегда найдет способ выбраться из норы, даже самой глубокой. И по пути вполне способна обрести самых неожиданных союзников…

[232] Юн Гуань испытывает Ху Фэйциня

— Что-что? — переспросил Юн Гуань и приложил ладонь к уху.

Ху Фэйцинь нахмурился и повторил:

— Моя сестра, Хуашэнь-хоу, умерла. Я пришёл за ней.

— У богов странное чувство юмора.

— Я не шучу! Я хочу забрать душу сестры и…

Юн Гуань засмеялся. Смех прозвучал почти зловеще, тем более что глаза Вечного судии оставались серьёзными.

— Все всегда чего-то хотят, но не все и не всегда получают, — ответил он сентенцией из древнего трактата. — Если душа переступила Грань миров, она уже не сможет вернуться в мир, в котором пребывала до этого. Шэнь-цзы лишила себя жизни. Её больше нет… и никогда не будет.

Ху Фэйцинь скрипнул зубами. В это он верить отказывался.

Юн Гуань легонько тронул подбородок:

— Допустим — чисто гипотетически — было бы возможно вернуть чью-то душу, но при условии, что придётся заплатить некую цену, что бы ты сделал?

— Владыка! — недовольно сказал Шу Э.

— Что я должен сделать? — немедленно спросил Ху Фэйцинь.

— Ничего. Я мог бы велеть тебе отрубить руку, или вырезать глаз, или потребовать душу, но это ничего не изменило бы. Я мог бы предложить равноценный обмен — единственная лазейка в законе трёх миров, но и она не сработала бы.

— Что за равноценный обмен? — не понял Ху Фэйцинь.

— Обменять тебя на твою сестру, — пояснил Юн Гуань, — она бы вернулась, а ты остался. Пожалуй, с кем-то другим это сработало бы, но не с тобой.

— Почему? — стиснул зубы Ху Фэйцинь.

— Во-вторых, ты бог, — пожал плечами Юн Гуань.

Это прозвучало нелепо. Ху Фэйцинь несколько растерялся. «Во-вторых» подразумевало, что было ещё и «во-первых», но Юн Гуань ничего подобного не говорил.

— И что с того, что я бог? — спросил Ху Фэйцинь.

— Ты ведь не думаешь, что боги всемогущи? — фыркнул Юн Гуань. — Нет, Цинь-цзы, это не так. Всё на свете подчиняется законам Великого Ничто: живое — к живым, мёртвое — к мёртвым. Возьми. — Он перебросил Ху Фэйциню очень тонкий кинжал, похожий на стебель травы. — Порежь ладонь, к примеру, а если хочешь, то можешь проткнуть себе живот, как ты уже делал на Небесах, или даже перерезать себе горло. Прольёшь немного крови и убедишься, что я прав.

Ху Фэйцинь нахмурился. Юн Гуань явно над ним насмехался. Он поглядел на кинжал в своей руке. Веса его он не ощущал. Ху Фэйцинь крепко сжал его в ладони, другой рукой взялся за рукоять и дёрнул в сторону. Длинная глубокая прорезь осталась на ладони, но боли он не почувствовал. Ху Фэйцинь полагал, что брызнет кровь, зальёт ладонь… Кровь появилась, действительно, залила ладонь и стала подниматься вверх маленькими сферическими капельками крови — падала вверх, так это выглядело. Длилось это всего пару секунд, потом кровь стремительно втянулась обратно в ладонь, прорезь заросла и пропала, словно он и не ранил себя кинжалом. Ху Фэйцинь изумлённо уставился на ладонь.

— Я же говорил, — кивнул Юн Гуань. — Это Великое Ничто, здесь нет времени как такового. Оно есть и нет. Ты ранил себя и не ранил одновременно. Ты ничего не сможешь здесь оставить и не сможешь здесь остаться. И ничего не сможешь отсюда забрать. Сорви какой-нибудь цветок, и убедишься, что я прав.

Ху Фэйцинь машинально наклонился, оторвал какую-то травяную метёлку. Она рассыпалась в его пальцах в ничто и тут же отросла снова на прежнем месте. Сколько бы раз он ни срывал её, это повторялось.

— Как я и говорил, — повторил в который раз Юн Гуань.

— А что «во-первых»? — спохватился Ху Фэйцинь.

На какой-то момент ему показалось, что Вечный судия попросту пытается его заговорить, чтобы он забыл, для чего сюда пришёл.

— Я думал, это и так понятно, — удивился Юн Гуань. — На тебе метка демона, а я не хочу иметь дело с одержимым демоном. У меня и без того проблем хватает, чтобы разбираться ещё и с этим! Ты ведь знаешь, что означает метка демона, так? Он тебя отыщет…

–…даже через тысячу перерождений, — машинально докончил Ху Фэйцинь.

— Верно, — кивнул Юн Гуань, — и я нисколько не сомневаюсь, что, оставь я тебя здесь, он отыскал бы способ сюда прорваться — сюда или куда угодно. Схлестнуться с одержимым демоном — ну уж нет, благодарю покорно!

— Метка демона… — повторил Ху Фэйцинь.

— Хочешь на неё взглянуть? — поинтересовался Юн Гуань. — Вряд ли ты её видишь на себе, так?

— Владыка, — недовольно сказала Шу Э, — все проблемы на свою голову вы накликали сами. Вам ещё мало? Так не полагается. Метка ставится не для того, на кого она ставится, а в качестве предупреждения остальным. Предполагается, что тот, на ком она оставлена, не должен её видеть или даже знать о ней.

— Но он уже о ней и без меня знает, — возразил Юн Гуань. — Бог велел показать ему метку, как я могу отказать?

— По-моему, он ничего не велел, — нахмурилась Шу Э.

— Ты просто не расслышала, — возразил Вечный судия.

Шу Э вздохнула и закрыла лицо ладонью. И угораздило же иметь такого начальника! Она вытянула руку вперёд, из её ладони проросла тень, завилась папоротниковыми спиралями и образовала узорчатый диск.

— Это… это зеркало? — поразился Ху Фэйцинь. — Небесное зеркало?

Выглядело оно именно так, но Шу Э покачала головой:

— Это Зеркало теней. В нём отражаются проклятия. Метка ведь тоже своеобразное проклятие, хоть и не причиняет вреда тому, на кого она нанесена, — скорее, тому, кто нанёс. Связь очень прочна, её не разорвать даже смертью. А теперь она ещё скреплена и ритуалом Девяти клятв.

Ху Фэйцинь взглянул в Зеркало теней и отшатнулся. Призрачный лис над его головой выглядел очень свирепо и вглядывался пустыми глазницами в невидимого врага, посмевшего посягнуть на чужое. Одна когтистая лапа его закрывала нижнюю половину лица Ху Фэйциня, другая была сверху, точно держала над его головой невидимую корону.

— Можешь считать, что пришёл сюда не зря, — миролюбиво сказал Юн Гуань. — Ты бы никогда её не увидел, даже в зеркале Чжэньли.