Юйко (не)ищет мужа

Дарья Ву (2024)

Когда у императора родилась дочь и оказалось, что жена не способна зачать повторно, он женился второй раз. Не заполучив сына, женился третий, но его дочь, Юйко, так и осталась единственной наследницей Трёх равнин. И теперь уже на ней лежит обязанность родить будущего императора. На ней, а не на мне! Я же просто торопилась в универ, чтобы донести забытую копию снилса и попала под машину. Теперь меня хотят выдать замуж за какого-то грозного воина, но ещё один уже ходит следом уверенный, что мой супруг — он. Все зовут меня Юйко, но это не так, я — Юля, и я хочу домой, а не замуж.

2

Оказалось, что старикашку звали Суй, а меня — Юйко. Только я с этим категорически не соглашалась, из-за чего меня связали в попытке отпоить поехавшую госпожу какими-то лечебными настоями. От них воняло протухшими грибами, а вкус отдалённо напоминал всем известное порошковое лекарство против поноса, разве только песка на зубах после него не оставалось.

Я брыкалась. Я рыдала. Я доказывала, что зовут меня Юлия Алексеевна Стрельцова, но в ответ получила чем-то вроде кадила по лбу.

— Духи, оставьте тело светлой госпожи! — вопил советник Суй, раскрасневшись и выпучив в гневе глаза. — Изыдите, демоны!

На обросший шишками лоб мне прилепили какую-то прямоугольную бумажку, а после насилу влитых в горло отваров я могла лишь извергать их обратно. Ни сопротивляться, ни объясняться сил не осталось.

— Ей точно полегчает? — заговорил новый голос, ранее мной неслышимый. Он звучал приятно, низко и очень взволнованно.

— Ей уже легчает, — уверенно заявил советник Суй, стараясь перекричать мои рвотные позывы. — Нечисть покидает светлую госпожу.

— Но как нечисть сумела пробраться во дворец? — приятный мужской голос раздваивался, а может, раздваивался весь мой мир.

— Как нам стало известно, в ваше отсутствие, первый генерал, кто-то опоил светлую госпожу ядом. В ослабленное тело и вселился злобный дух стрельца. Очень сильный дух, скажу я вам, ведь его не определили ни колокольчики супротив тёмной магии, ни противодемонические печати. Весьма злобный дух.

Я хотела сказать, что сам он злобный дух, но язык не слушался. Светлая комната пошла тёмными пятнами, постепенно растворяясь перед глазами. Я что-то неразборчиво бухтела, надеясь прогнать всех вон, и услышать, наконец, объяснения: что происходит, кто они, и где мы? И, самое важное, как мне вернуться домой?

— Я здесь, любовь моя, — вкрадчиво раздалось возле уха. — Клянусь Луной и Солнцем, я больше не покину тебя столь надолго.

Слёзы текли из моих глаз. Во рту остался кислый привкус желчи, а от неизвестного влюблённого пахло чем-то нежным и терпким одновременно. Мне так хотелось перебить неприятные ощущения во рту, что я потянулась на аромат и тепло их хозяина. Влажные губы коснулись моих, ничуть не гнушаясь отведать вовсе не сладость.

— Как я и говорил, — довольно раздался голос советника Суя. — Светлая госпожа Юйко приходит в себя и уже признала вас, первый генерал.

Больше я ничего не помнила, окончательно провалившись в темноту.

Темнота не была холодной или вязкой. Она вообще никакой не была. Просто темнота. Темнота и всё. Я протягивала руки, но ничего не касалась. Подносила пальцы к глазам, но не видела. Я слышала, что перед смертью в мозгу происходит выброс всех гормонов, которые только могут помочь человеку выжить. Мозг как никогда старается спастись и понять, что происходит. Одни вспоминают свою жизнь, заново переживая яркие моменты, ну а мне повезло переживать невероятные и чудные галлюцинации. И раз уж они, наконец, оставили меня, сменившись небытием, то я близка к смерти как никогда. Неужто узнаю, что там, за гранью? Увижу бабушку и дедушку? Встречу Пушистика, Жужу, Кляксу и других своих хомячков?

— Я не хочу! — завыла в пустоту. — Пожалуйста, Боженька, дай мне второй шанс. Я буду хорошей. Никогда не перейду на красный свет! И на зелёный обещаю ходить внимательно-внимательно, только не убивай. Не убивай меня, пожалуйста. Не убивай…

Я рыдала и хныкала. В горле поселился ком. Хотелось кашлять и свернуться в позу эмбриона.

— Никто не тронет тебя. Я не позволю, — раздалось тихое утешение где-то над ухом.

Сквозь темноту проскользнули первые лучики света. Я вновь лежала на твёрдой постели, окружённой пологом. Лежала на боку, свернувшись так сильно, как только могла, а со спины меня касался кто-то ещё. Он успокаивающе шептал мне на ухо, иногда целуя в шею. Голос звучал приятно и понятно, но я откуда-то знала, что говорил он не на русском.

Господь не понял меня. Я хотела вернуться к жизни, а он закинул обратно в азиатские галлюцинации. Закусив губу и нахмурившись, я не торопилась ни поворачиваться к мужчине, пристроившемуся за мной, ни отскакивать от него.

«Думай, Юлька, думай! — мысленно твердила себе. — Что делают в фильмах, чтобы прийти в себя?», на ум приходили лишь весьма болезненные способы резкого пробуждения, такие, как причинение боли вплоть до попытки умертвить себя в страшном сне. Вот только теперь, когда молчаливые послушники отпустили мои руки, а советник Суй не вливал через бамбуковую палочку «спасающий напиток», сон казался скорее приятным, нежели ужасным, поэтому я всё же обернулась и обомлела.

Со мной в одной постели лежал невероятной красоты мужчина, словно сошедший с экрана прямиком из исторической дорамы. Длинные чёрные волосы он собрал в тугой узел, обвязав серебристой лентой. Высокий лоб, широкие брови вразлёт и яркие, тёмно-васильковые глаза. По гладкому, тонкому носу мужчины мне захотелось пройтись подушечкой пальца, в полной уверенности, что на ощупь он приятный как бархат. Только губы мужчины, на мой вкус, были недостаточно пухлыми, тонкой улыбнувшейся линией расположившись над треугольным подбородком.

— И кто же ты, ангел? — выпалила я.

Мужчина нахмурился. На его лице отразилась боль, но не физическая.

— Советники предупреждали, — сказал он скорее себе, — что память ваша может подводить в первые дни, а может, и недели, светлая госпожа. Я Лань Сэчжень, сын Лань Фуяо. Ваш муж.