Сердце шторма. Нити жизни

Грейс Амбер Ланкастер, 2018

В королевстве Четыре шпиля огромное количество гильдий и братств. Но самая известная и могущественная – это гильдия договорных, иначе говоря, наемных убийц. Сбегая из дома в юном возрасте, девочка даже не предполагала, что станет одной из лучших убийц королевства. Однако свой путь она начинала не для этого. Сталкиваясь с колоссальными испытаниями, она встречает их в особенной, присущей ей одной манере. Пытаясь найти ответы на свои вопросы, девушка ввязывается в новые интриги и приключения.

Глава 9

Впервые на гонку по ледяной пустыне меня подняли очень интересным образом. Среди ночи схватили с постели и выволокли за простыни в коридор. Я пыталась схватить бритву, спрятанную под подушкой, но руки оказались связанны магическими сетями. Закричать тоже не получилось — голос пропал. Очутившись в светлом просторном коридоре, я увидела, что кроме меня там уже собралась небольшая толпа девушек и парней, приехавших в Седьмой круг одновременно со мной. Там была и Шаль, и Куши. В их глазах читались такие же испуг и растерянность, как и в моих.

Глава школы наемных убий, магистр Максен — молодой черноволосый мужчина с тонкой бородкой, которого я видела в первый оборот в столовой — велел всем надеть самые теплые вещи, которые только имеются, и собраться до восхода солнца у ворот Рассвета (вторые ворота, выходившие на Великую Ледяную Пустыню). Так я поняла, что нас ждет самое известное испытание школы договорных.

В своей наивности я полагала, что в гонке по Великой Ледяной Пустыне будут участвовать только новички, или только выпускники — то есть каждому свои испытания. Я ошиблась. Увидев у ворот всех учеников, в том числе и подруг Саввы, и прочих выпускников, и старших учеников. Я с ужасом поняла, что кроме самих бегов по пустыне замерзших песков, мне придется очень постараться, чтобы первое испытание не стало моим последним, и я не осталась в ледяной пустыне Рунцента навсегда. К моему счастью Саввы, и Лиски с ее приспешницами, на испытании не было. Однако нашлось немного тех, кто желал отомстить мне за унижения, полученные в словесной схватке. В основном все волновались о собственно шкуре.

С восходом солнца мы залезли в повозки примерно по шесть человек на каждую, и нас вывезли через врата Рассвета в ледяную пустошь. Повозки были запряжены не конями, и даже не волами. В них были впряжены невиданные прежде существа. У них были широкие плоские головы с круглыми глазами, расположенными в кожаных мешках по бокам головы. Вместо носа было два дыхательных отверстия над огромной зубастой пастью, тянущейся от одного глаза к другому. Жилистое худощавое тело было покрыто серо-черными чешуйками. У существа было четыре лапы с тремя пальцами на каждой, покрытыми огрубевшей кожей. На конце каждого пальца был широкий коготь, блестящий и острый. Помимо лап у существ были длинные кожистые крылья с тонкими острыми краями. Во время полета они громко со свистом гнали воздух, а когда животное стояло, крылья складывались вдоль тела. Так же на проступающем из-под кожи позвоночнике между костяных наростов имелись кожистые гребни, раскрывающиеся во время полета. Существа двигалось неспешно, вольготно смотрели на рассаживающихся по повозкам учеников красными глазами, изредка роя лапами землю. Но стоило существам раскрыть крылья, как они превращались в самых быстрых и опасных хищников.

Перед выездом из башни погонщик подкормил свое существо дохлым хорьком. Громко щелкнув пастью, оно словило свой корм и за секунду смололо его двумя рядами острых крошечных зубов в рубиново-алую кашу.

— Что это такое? — спросила Вальда, один из тех, кто прислушивался к моим советам по поводу растений, которые можно есть и нельзя.

— Без понятия. Никогда такого не видела. — ответила я, прикрывая нос от вони, исходившей от существа.

— Это хукусы. — пояснил Ребер, молодой человек второго года обучения. Как я уже упоминала, юноши спокойно относились ко всем ученикам, и не рвались доказывать кому-то свой авторитет. — Жители Великой Ледяной Пустоши. Они живут подо льдами и питаются теми, кто не успевает до закрытия врат.

— Шутишь? — поморщилась я, глядя как каша из хорька скапывает по плоской морде этого хукуса.

— Нет, серьезно. Где, по-твоему, деваются тела погибших в пустыне учеников?

Ребер смерил меня серьезным взглядом.

— И не подходи к ним сзади. Даже не беги.

— Почему?

— Потом увидишь. — криво улыбнулся юноша. Улыбка у него была красивая, особенно когда во внимательном взгляде присутствовала лукавость.

Глядя, что старшие ученики сами влезают на повозки, я повторила за ними — не нужно быть очень умным чтобы понять, что если они умудрились дожить до второго года обучения, то хоть что-то понимают в этом месте. Пинками тренеры загнали оставшихся учеников в повозки, и нас вывезли из-под защитного купола башни школы договорных. За считаные минуты башня Седьмого круга Геенны скрылась из виду, а мы оказались посреди пустоты, где носился леденящий ветер. Хлестнув покрытыми железом поводьями по спине существа, извозчик прекратил полет. Хукус резко остановился и сложил крылья. Грубой руганью извозчики велели всем нам выбираться с повозок. Старшие ученики спрыгнули еще до того, как извозчики закончили говорить. Замешкавшихся новичков ждали подбадривающие удары плетками, которыми прежде погонщики хлестали хукусов.

Спрыгнув с повозки, я сразу взглядом нашла Куши, Шальну и всех тех, с кем познакомилась за первые два эмеса в школе договорных. Мы столпились в кучку, глядя на то, как серые телеги, запряженные невиданными прежде существами, отдаляются все сильнее с каждым мгновением. Глядя на выпускников, я последовала их примеру и не стала бежать за повозками, хоть мне едва удалось преодолеть этот порыв. Те, кто оказался не столь наблюдателен, и побежали за повозками, замертво упали спустя несколько минут после начала бега. У них не хватало разных частей тела, в том числе головы или брюха. Взглядом я нашла Ребера. Он с отвращением скривил губы и кивнул в сторону удаляющихся повозок. Я благодарно кивнула ему.

Несколькими оборотами позднее я нашла в замшелой энциклопедии по зверологии описание этих существ. Коренные жители ледяной пустыни оказались единственными в своем роде полистазисными существами, что позволяло им физически оказываться в двух местах одновременно. Правда, с единым ограничением: лишь на время, равное промежутку между ударами их двух сердец. То есть умели не только летать, но еще и могли молниеносно оказаться в любом угодном им месте. Вовремя гонки в Великой Ледяной Пустыне уму непостижимым образом хукусы метнулись к бегущим за ними ученикам, посчитав их своими врагами, прикончили их, и вернулись обратно, в упряжь. Так же мне удалось узнать тайну, которой пользовались погонщики, чтобы существа не нападали на них. Они обмазывали себя секретом специальных желез альфа-самцов хукусов, чтобы погонщиков воспринимали как предводителей, и повиновались им.

Наконец, повозки исчезли с поля зрения. Кучка людей, не более сотни, осталась посреди серебрящейся пустоши, залитой первыми солнечными лучами. Пустыня, казалось, загоралась пламенем, которое грозило поглотить всех нас. Побежали первые старшекурсники. Я последовала за ними. За мной последовали мои друзья.

— Держимся вместе. — скомандовала Шальна.

Толстушка разработала целую схему, как нам держаться вместе, стоять и чередоваться местами, чтобы следить друг за другом, чтобы никто не подставил подножку или не сбил с ног. Такое делали все старшекурсники на каждом шагу. В процессе к нам присоединилось еще несколько парней.

Тех, кто падал, никто не поднимал. Они истекали кровью из-за тонких глубоких порезов, которые оставались на коже после столкновения с ледяным покровом земли, и порой могли достигать кости. Обувь защищала ноги от острых иголок, выраставших за ночь на ледовом покрове благодаря тысячам льдинок, гонимых ветрами. Никто не помогал тем, кто получил ранения. Каждый думал лишь о себе. Каждый стремился вернуться в башню до закрытия ворот Рассвета, пока мороз, захватывающий пустыню каждую ночь, не истребил все живое.

Вечером наша группка добралась до ворот Рассвета. Мы были невероятно уставшими и счастливы, что живы. Осознание счастья пришло уже на следующий оборот, когда десятка новичков не досчитались на завтраке. Тогда, в пустыне, видя упавшего человека, я не задумывалась о нем. Я бежала дальше, опережая наступление ночи и надеясь в глубине своего сердца, что тот доберется до врат позднее и с ним все будет хорошо. Дело было вовсе не в удаче или везении, но в ловкости, выдержке и сообразительности.

Спарринги, устроенные на следующий оборот после гонки, назывались «проба духа». Они всегда проводились на следующий оборот после бегов по ледяным пескам, когда ученики максимально вымотаны, и в них участвовали все подряд. Проигравшие отправлялись в Великую Ледяную Пустошь, а выигравший — имел право не участвовать в гонке. Это тоже было своего рода испытание: жить каждый оборот как последний, когда не знаешь, когда следующий забег.

Я поняла, о чем говорила Савва, что она еще увидит, на что я способна. Проба духа был не просто спарринг, а реальная драка без правил. Тренеры смотрели лишь за тем, чтобы в схватку не вмешивались посторонние участники. Учителя могли влиять на исход драки, велеть прикончить или отпустить соперника. Раз за разом меня ставили в пару к Савве или Лиске. Учителя тоже были в курсе отношений между новичками и выпускниками. Целая очередь выстраивалась, чтобы избить меня. Я снова остригла волосы и отрастила острые ногти. Еще познакомилась с несколькими парнями старших годов обучения и предложила тренироваться вместе. Надавив на несколько больных точек, пообещав взаимовыгодный обмен знаниями, мне удалось уговорить двоих тренироваться по вечерам в зале.

Я смекнула вариант, как избежать гонки, при этом не выиграв во время пробы духа. Два исключения освобождали ученика от гонки: смерть и попадание в лазарет. Своего рода это было еще одно испытание, поскольку нужно было решить: добровольно нанести себе тяжелые увечья, или все-таки отправиться в Великую Ледяную Пустошь.

На первой же пробе духа Шальна проиграла. Я ожидала своей очереди и с трепетом ждала своего партнера. В то же время Куши вновь терпела побои.

Мне достался парень последнего года обучения. Взглянув на его лицо, покрытое шрамами, широкие плечи и огромный рост, я буквально сразу сдалась. Смысла драться до последней капли крови не было, а бежать через ледяную пустыню с переломанными руками совсем не хотелось. Поэтому увернувшись от нескольких ударов, я намеренно пропустила удар в живот. Упала на пол и прикинулась побежденной. Тренер не поверил — видно было по его кислой роже — но прекратил бой, объявив победителем моего противника.

Я стала частым участником на гонках, но не завсегдатаем.

Однажды вечером я встретилась с Шальной в общей комнате.

— Когда, думаешь, будут следующие бега? — спросила она, едва шевеля разбитыми губами. Девушку сильно потрепали в последней стычке с учениками старшего года обучения. Она хромала, все лицо было побито, а во время вздохов из легких вырывался свист.

— Послезавтра. — уверенно ответила я.

Гонки новичков проходили каждые полгода — через два эмеса после прибытия новой партии «мяса». Новички прибывали каждые полгода в один и тот же оборот недели. Еще запомнив несколько переменных, я смогла примерно посчитать обороты забегов по ледяной пустоши. На первый взгляд забеги устраивались наобум. Но более пристальное изучение возможных календарей, звездных карт и сезонных снегопадов в пустыне, определение нескольких констант среди возможных переменных, сделало для меня возможным составление особого календаря. Учителя Седьмого круга ориентировались на похожий календарь, отправляя нас в Великую Ледяную Пустыню. Сперва, было трудно — на гонки нас вывозили по несколько раз каждый эмес — но небольшая определенность и стабильность в моей жизни, появившаяся, когда я обнаружила закономерности, по которым устраивали забеги, сняла часть неудобств. Постоянно находиться в напряжении было проще, чем внезапные всплески страха и кратковременное спокойствие.

— Так что будем делать? — дальше гундосила Шальна. В следующей гонке участвовали Савва и ее приспешницы, Эмони и еще несколько выпускников, которые весьма сильно жаждали нашей смерти. И я, и Шальна, мы обе понимали, что эту гонку она не переживет.

— Прости. — ответила я, подступая к ней на расстояние удара.

— За что? — девушка едва взглянула на меня, нахмурив брови.

Экономя силы, я максимально быстро сломала ей ключицу и руку. Вывихнула стопу. Представляю, как ей было больно. Шаль провалялась в лазарете почти месяц, что спасло ее от трех «забегов».

Так и выживали.