Сердце шторма. Нити жизни

Грейс Амбер Ланкастер, 2018

В королевстве Четыре шпиля огромное количество гильдий и братств. Но самая известная и могущественная – это гильдия договорных, иначе говоря, наемных убийц. Сбегая из дома в юном возрасте, девочка даже не предполагала, что станет одной из лучших убийц королевства. Однако свой путь она начинала не для этого. Сталкиваясь с колоссальными испытаниями, она встречает их в особенной, присущей ей одной манере. Пытаясь найти ответы на свои вопросы, девушка ввязывается в новые интриги и приключения.

Глава 5

Когда в детстве я читала книгу сказаний, самым любимым было сказание о том, как Бек создал себя из изначального мрака. Когда Беку стало холодно жить в чреве мертвой звезды, породившей его сознание, он одним дыханием разжег искру Геенны и нарек ее Огненной. Затем, воспользовавшись мышью, вырвавшейся на волю, вырвался из недр наружу, создав гряду вулканических гор Алкелос, источавших его кровь до тех пор, пока тело Бека не напилось ею. Когда я представляла этот первородный мрак, лежа в своей постели в темноте, мысленным взором я видела нечто непроницаемое, непроглядное и вездесущее; убивающее наименьшую искру надежды на луч света.

Примерно в таком мраке мы с Шаль жили уже… уже неизвестно как долго. Сперва, я считала обороты, ориентируясь по кормежкам — утром и вечером нам приносили баланду. Но через несколько недель о нас забыли, и кормили от случая к случаю. Тогда я и сбилась со счета. На тот момент уже насчиталось двадцать оборотов.

В темнице не было ни окон, ни фонарей. У двери горела одинокая свеча, освещавшая клочок двери в районе замка. Но от нее было толку столько же, сколько и от спички под водой. Даже во входной двери не было решеток, чтобы по просветам в них следить за сменой света и тьмы.

Камера была маленькая. Соломенный тюфяк, ведро и солома вперемешку с мусором на полу. Радовало, что все камеры были одиночными и в казематах были только мы с Шаль вдвоем. Шальна говорила мало. Она в основном плакала или спала неровным тревожным сном. Я не думала о худшем, не пугала сама себя, доводя до истерики, мыслями о смерти в этой помойке, не поддавалась панике, как это делала Шальна. Размышляя о том, как и почему я тут оказалась, я пришла к выводу, что здесь сухо и относительно тепло, иногда бесплатно кормят, да и складывается некое подобие режима. А казнь может наступит не скоро. К тому же если бы Беку было угодно, чтоб я умерла, он мог бы устроить это уже множество раз за то время, пока я жила на улице. Так что я наслаждалась тем, что сейчас представляло собой мою жизнь. Но стоило мне начать радоваться тому, что камеры не забиты вонючими бродягами, как к нам привели еще одного заключенного.

Я увидела его лишь мельком, когда стражник — толстый и пузатый, приземистый хряк — толчком вогнал его в казематы. По его дыханию, запаху и тяжести шагов, я поняла, что это молодой человек среднего роста, худощавый и ухоженный. На нем была накидка, в которую тот плотно закутался. Незнакомца определили в соседнюю камеру. Затем стражник громко харкнул на пол и, потоптавшись на месте, вышел прочь, громыхнув железным замком.

— Вы тут давно уже? — спустя некоторое время раздался приятный мужской голос. Он говорил негромко, то и дело срываясь на шепот. Судя по тому, что шорохи и звуки отсутствовали прежде, он выжидал.

— Не очень долго. Точно не скажу, не считала. Но еще не надоело. — ответила я, выверяя слова и делая свой голос максимально веселым.

— Осмелюсь предположить, что прежде ты жила в помойной яме, если в такой дыре ты даже обороты не считаешь.

— Это мое дело. Холеным мальчикам не понять жизни сирот.

— Ты говоришь слишком грамотно, как для той, кто родилась и выросла на улице.

— Я такого не говорила.

Собеседник замялся и замолк. Я с нетерпением ожидала продолжения.

— Ты права, я не из бедняков. И сижу здесь вовсе не по своей вине. Я ничего делать не собирался, просто случайно попал не в то место не в то время.

— Сочувствую. Со всеми такое бывает.

— И с тобой?

— Нет. Я всегда думаю, куда иду и в какое время.

— А, понятно. — пониклым голосом ответил человек — Кормят тут как?

— Как в казематах. — захохотала я.

Это и вовсе выбило парня из равновесия.

— Ты здесь одна сидишь? — наконец он отчаялся на последнюю попытку.

— Да куда там. Стаи блох и армии клопов. Вообще не скучно.

— А люди?

— Ну, вот ты есть.

И вдруг мою издевку над вражеским шпионом испортила Шаль, тяжело простонавшая от неприятного сновидения.

— Кто это? — спросил молодой человек нелепо встревоженно.

— Девушка какая-то. Нас «заселили» сюда в один оборот.

— Ты не успела за все время познакомиться с ней?

— Ну а что это изменит, если я узнаю ее имя? Мне не вынесут приговор, который должны вынести?

— Приговор? — парень действительно удивился.

— Да… — ответила я не так уверенно, как прежде — Я думала сюда и привозят людей, которые совершили неугодные констеблям дела, чтобы Отец Договоров вынес им вердикт.

Парень засмеялся издевательским смехом.

— Конечно! Держи сумку во всю ширь!

— Разве нет?

— Ты долго в городе живешь-то.

— Родилась тут.

— Тогда ты полная дура, если не знаешь, что к Отцу водят только убийц, чтобы он оценил их и принял в гильдию, или отправил на каторги. Так что, если ты не убивала никого, ты можешь заявить об том Отцу Договоров, и он отпустит тебя.

— Ага! — фыркнула я. — Где ты такой умник был раньше?

— Странно вообще, что ты таких простых вещей не знаешь…

— Удивляйся молча.

Больше я не отозвалась ни словом на все попытки незнакомца вытянуть из меня еще хоть капелинку информации. В конце концов незнакомец с приятным голосом забросил все попытки вновь поболтать со мной, и тоже замолчал.

Голова шла кругом: хотелось плюнуть на все и начать расспрос у молодого человека о том, что вероятно ждет меня, но тогда бы он тоже узнал все, что ему требуется. Взамен я, вполне реально, могла бы остаться ни с чем. Держать интригу было весьма разумно с точки зрения собственной безопасности. Хоть уловки Отца (ну или того, кому он передал эти полномочия) и забавляли меня, все же на сердце было беспокойно. Чувство неизбежности вновь исчезло, и я словно осталась без глаз, не видя, куда держать путь.

Вскоре за незнакомцем пришли. Это уже был не толстый хряк-стражник, а высокий и худощавый мужчина с длинными волосами и приятным ароматом сандала. Он отворил соседнюю решетку, бросив железный замок на каменный пол. Моим первым порывом было желание броситься к двери собственной камеры и начать ругаться и возмущаться, какого это сына Геенны этого незнакомца освободили, едва ли он пришел. А я тем временем гнию во вшивой камере, теряя остатки человечности. Короче, я молча ненавидела этого незнакомца, изо всех сил сжимая зубы. Держать рот на замке в некоторых ситуациях разумнее, чем бить тревогу.

Вообще я часто впадала в размышления, еще с самого детства. Поскольку у меня не было друзей, приходилось вести умные беседы с самой собой. Они никогда не влияли на мою внимательность и способность мыслить здраво. Но за время, проведенное в одиночестве, в вонючей сырой камере в ожидании смерти я утратила важные жизненные навыки намного быстрее, чем думала. Моему удивлению не было края, когда стражник, забиравший незнакомца из камеры, позвал меня, ударив ногой в решетку моей камеры. Велев «выходить» и «пошевеливаться», он отшвырнул на пол замок, запиравший решетку. Я вскочила на ноги и подскочила к камере, проверяя, не шутит ли стражник. Затем отступила назад.

— Да что ты там застряла? — зычно рявкнул незнакомец.

— Это подстава какая-то? Вы перебили там всю стражу, и хотите меня сделать виновной? Или убить за попытку бегства, как только я выйду за эту дверь?

— Ой, да кончай ты эти игры. У меня ключ от дверей. Неужели беглецы стали бы отпирать двери с магическими ловушками своими силами лишь для глупой подставы?

Пару секунд подумав, я направилась к выходу из камеры. Высокий незнакомец, не являвшийся стражником (это я поняла по качеству его словарного запаса) быстро надел мне на руки металлические браслеты наручников.

— Эй! — вскрикнула я.

— Тебе никто здесь не доверяет. — поспешил пояснить лже-стражник.

— Да Геенна с тобой! Ты мне кожу защемил проклятым браслетом.

Мужчина недовольно засопел, перестегивая наручник правой руки. Было бы чудесно сейчас нанести несколько ударов и вырваться из этой темницы в одиночку и нестись куда глаза глядят, словно вольная птица пустошей Рунцента. Но вновь здравый разум победил возобладал инстинктами.

Мы вышли на свет, покинув казематы, и по крутым ступеням поднялись из подвальных помещений в широкий холл. Оттуда прошли в роскошную приемную, украшенную действительно старинными полотнами и усланную драгоценными коврами. В приемной сидела женщина, мельком взглянувшая на нас. Незнакомцы в мантиях с глубокими капюшонами поздоровались с ней. Женщину звали Калхи и выглядела она так, словно больше всего в своей жизни ненавидит эта работу. После приемной мы прошли в тайную дверь за дубовым сервантом. Причем сервант был невероятно старым и тяжелым, даже не учитывая груд хрусталя и керамики, пылившихся на его полках. Из тайного хода мы прошли по небольшому коридору вверх, затем по лестнице спустились вниз и вновь попали в мрачный коридор.

Все пройденные помещения были без окон, и освещались синими магическими фонариками, и я так и не смогла понять, утро сейчас или ночь. Меня клонило в сон, и людей в коридорах было мало, потому я предположила, что уже поздняя ночь. И вновь я едва не открыла рот от удивления, когда за распахнувшимися передо мной двустворчатыми дверями пролился лучезарный солнечный свет. Я ощутила, прилив счастья и надежды. Словно во мне прибавилось сил, я зашагала быстрее, крутя головой во все стороны.

Зал был круглым. Стены и крыша полностью состояли из стеклянных блоков с радужными фацетами. Шпилеобразная крыша и высокие панорамные окна открывали вид на все кольца и гавани Ульбретта. Остроконечные солнечные длани тянулись к нефритовому полу, от чего зеленый камень сиял, словно болотный туман. Солнечный свет приятно ласкал кожу, успевшую от него отвыкнуть, яркие краски приятно волновали взор. Тяжелые томные колоны, словно лапы гигантского создания Геенны, подпирали арочные своды крыши и череду анфилад, ведущих к трону. Последний был сделан из чистого золота, с витыми виньетками, бархатными подушками и драгоценностями, а мощные подлокотники создавали иллюзию несокрушимости этого «стульчика». К трону вели три невысоких ступени, у которых стояла прислуга с широкими медными блюдами в руках, заполненными сластями и фруктами. Со сводов свисали тяжелые люстры с цветными стекляшками, в которых горели магические огоньки.

Вопреки моим ожиданиям, того человека, который должен был на нем восседать, на месте не было. Мои провожатые провели меня к подножию трона.

— Чудесно. — фыркнула я — Пришли к нему, а он обедать ушел?

На самом деле мне хотелось узнать, как долго у меня будет возможность любоваться формами и цветами города Тощей Старухи. Никогда еще не видела такой красоты. Я даже подумала, что, если это будет последнее, что я увижу в своей жизни — это будет прекрасно.

— Не дерзи, девочка. Для такого милого рта слишком много желчи. — сказал второй незнакомец, прикидывавшийся стражником.

— Не издевайся над ребенком. — прозвучал со стороны трона бархатистый мужской голос. — Убери щиты. Вряд ли она сможет причинить мне вред своим острым языком.

Невысокий незнакомец хихикнул, из-за чего второй резко обернулся к нему. В зале словно что-то переменилось или даже правильнее будет сказать сдвинулось, и на троне Отца Договоров появился мужчина. Он был худощавым и черноволосым. Блестящие кудри доходили до плеч, а лоб пересекал кожаный ремешок. Мужчина был с тонкими острыми бровями и бородкой, острым носом и цепкими изумрудными глазами. Он, словно изнеможённый, вяло развалился на драгоценном стуле, лениво пощипывая из ближайшего к нему блюда засахаренные лепестки розы. Я обратила внимание, какие длинные у него пальцы, словно лапки паука. Алые губы с тонким, но весьма чувственным контуром и приподнятыми уголками, изогнула улыбка. Отец договоров был одет в простую, но весьма изящную белоснежную рубашку без ворота и льняные брюки точно такого же цвета.

Глядя на его безупречно белый костюм, я невольно смутилась своей одежды. Лосины были давно порваны во всех местах, грязная рубашка висела на мне, как мертвец на виселице, ботинки расклеились, а жилет едва держался на трех веревочках, выдернутых из мешка.

— Ты уже успела познакомиться с моими сыновьями? — спросил он, забрасывая в рот очередной лепесток непривычного лакомства. Он небрежно махнул рукой, и оба незнакомца сбросили капюшоны.

Молодые люди были черноволосы и худощавы, как Отец Договоров. На этом их сходство заканчивалось. Тот, что был выше, был сероглазым, круглолицым и болезненно-бледным. Его взгляд был злобным, широкие губы крепко стиснуты, а движения резкими и агрессивными. Его пальцы были длиннее привычного, и это бросалось в глаза, добавляя его образу безобразности. В ухе я заметила серьгу с гравировкой трех яблок, на запястье из-под рукава мантии выглядывал браслет с серебряными бусинами: налицо атрибуты мага.

Второй же незнакомец наоборот, выглядел приветливо и простодушно. У него был неприятный крючковатый нос, желтые глаза и кожа отливала красноватым. Широкие плечи и выверенные движения говорили о том, что среди далеких предков юноши были гиганты. Но многовековая помесь крови привела к тому, что парень получил лишь малозначительные качества каждой расы. Отстраненный взгляд черных глаз то и дело застревал на прелестях служанок, державших угощения Отца. Черты его лица говорили о том, что парню не больше пятнадцати лет. Первый же был старше, примерно девятнадцать. И он, очевидно, недолюбливал брата.

— Это Син-Анке и Атонк. — представил их Отец Договоров.

— А где же первый? — я недовольно вскинула бровь.

— Первый сын достаточно зрел и образован, чтобы самому выбирать направление своей жизни. — равнодушно пояснил мужчина на троне. — Мне, скажу честно, не нравится его увлечение мореходством. Но родители не обязаны всегда одобрять занятия своих детей. Когда младшие сыновья поумнеют, так же получат шанс на свой Миктлан.

— Очень расчетливо. — все что я смогла придумать в качестве ответа.

— А твои родители, что они думают о твоем Миктлане? Не говори, что ты сирота. Ты без заминок поняла значения имен моих сыновей, а это, между прочим, язык магов и древний язык гигантов. Я специально женился на уроженке края Ледяных Башен, чтобы отправить сына в школу Совета магов. Осмелюсь предположить, что твои родители тоже зачем-то тебя отправили скитаться.

— У меня нет родителей.

— У всех они есть, девочка.

— Да. Если верить книге Сказаний, наш отец — Бек, из чьего семя появились люди, феи, высокородные (хотя сами они так не считают), гиганты, растения и животные, когда оно пролилось на Центон.

— К твоему сожалению, ты не можешь отрицать того, что родилась вне участия женской утробы. А поскольку твои родители удосужились еще и дать тебе приличное образование, то вполне логично, что они не стали бы потом гнать тебя на улицу. Вложения должны окупаться, а не развеиваться.

— У меня нет семьи. — процедила я сквозь зубы, медленно и четко произнося каждое слово.

— Ты злишься. — ухмыльнулся Отец Договоров — Но на меня ли? Может, на свою семью?

Я намеренно поджала губы.

— Ага… Они умерли? Бросили тебя одну страдать в этом мире, а сами отправились в Серебряные Дворцы Блаженства.

— Ты вытащил меня из уютной камеры темниц для того, чтобы давить на раны?

— Нет, прости. — он вскинул руку вверх, перевел взгляд на мага — Сними браслеты с нее. Она устала и растеряна, чего ей нападать на самого Отца Договоров?

Недовольно фыркнув, сероглазый снял наручники с моих рук, и я со вздохом облегчения потерла запястья, разгоняя кровь. Паршивые железки были столь тяжелыми, что от них у меня отекли руки.

— Как тебя зовут? — продолжил Отец. Я поняла, что если хочу получить еще что-то для себя, то должна ответить ему.

— Сердце Шторма.

Он приподнял одну бровь, но воздержался от комментариев. Его сыновья тоже промолчали.

— Сколько тебе лет?

— А какой сейчас эмес?

— Последний эмес лета.

— Тогда четырнадцать. — ответила я, сама, удивляясь тому, что просидела в камере больше двух эмесов. Датой своего рождения я считала не тот оборот, когда физически появилась на этот свет, а оборот, когда я замерзала и едва не рыдала от страха в заброшенном доме в первую ночь в Ульбретте — оборот, когда родилась Сердце Шторма, и я выбрала свой Миктлан.

Отец договоров вскинул обе брови.

— Такая молодая. Не подумал бы, что ты младше Атонка. В любом случае, прими мои комплименты относительно своего мастерства.

— Вы об убийстве главаря банды?

— И о нем тоже. Я проследил твои действия шаг за шагом при помощи магии слежения, и должен сказать, что для ребенка это очень умно. Возможно, однажды ты решишься рассказать, кем были твои родители, что так обучили тебя.

— Однажды? Вы отпустите меня? — голос предательски дрогнул, выдавая мою надежду.

— Нет, девочка.

Мое сердце оборвалось и рухнула куда-то в недра Геенны.

— Разреши представиться. Меня зовут Чирано, я Отец Договоров. Я хочу взять тебя на воспитание, чтобы ты служила мне и приносила славу гильдии договорных.

— Можно вы отправите меня в Седьмой круг Геенны? — вновь вспыхивая надеждой, пискнула я. Чирано захохотал, отвешивая мне кивок.

— Уважаю такое рвение к знаниям и силе. Но нет, в Седьмой круг принимают только тех, кому исполнилось шестнадцать.

— Но…

— Я буду учить тебя основам. А затем, если ты окажешься способной ученицей, отправлю в школу для договорных, в которую ты так рвешься. Я буду кормить и одевать тебя, чтобы потом ты отплатила мне верностью. Хочешь для себя такую интересную жизнь?

— Хочу. Однако меня учили, что ничего не дается просто так. Что я должна буду отдать взамен?

— Свою верность гильдии и мне лично. Поверь, в жизни договорных это очень высокая цена.

— И ничего больше?

Чирано вновь захохотал раскатистым звонким смехом.

— Ничего такого, о чем ты можешь подумать и испугаться, ребенок.

— Ладно. Я могу пообещать свою преданность и верность. Только у меня есть просьба.

— Уже? Какая же? — демонстрируя свою заинтересованность, ответил Отец.

— В темницах вместе со мной сидела девушка, Шальна. Отпустите ее, пожалуйста. Она не преступница. Не ссылайте ее на каторги. Шаль очень проворная и сообразительная.

— Мне нравится такое начало. Всегда хотел иметь дочь. Но вот уже шестая жена рожает мне сына. Дочери договорных слишком изнеженные и балованные, а то, что в головах девок с уличных банд едва ли можно назвать мозгом. — с досадой произнес он — с твоими задатками и умом я воспитаю из тебя свою наследницу. — сказал Отец Договоров бросив на сыновей грозный взгляд. Те даже бровью не повели.

— Простите, но я всегда считала, что женщины не могут быть хорошими правителями. У них слишком много дел, которые нужно сделать сейчас и ни секундой позднее. Отец, вы примите мою позицию?

Он ухмыльнулся и согласно кивнул.

— Полно пустой болтовни. — Чирано забросил в рот финик, и прищурившись, несколько секунд наслаждался его вкусом, затем вновь вонзил в меня взгляд и продолжил, — Твою подругу я отпущу. Даже, думаю, поболтаю с ней: посмотрю на ее сообразительность. Син, отведи Сердце Шторма к тениликим, вели привести ее в людской вид. А ты, Атонк, вели привести ко мне девицу из подземелий.

Сыновья главы гильдии наемных убийц бесстрастно повиновались отцу, отвесив ему при прощании поклон.

— Куда мы идем? — спросила я, когда мы вышли из зала и направились по тому же мрачному коридору. Атонк оставил нас, исчезнув за очередной тайной дверью, скрытой за простой деревянной панелью, такой же как тысяча других, которыми были оббиты стены коридора. Разве что возле этой стояли высокие напольные часы с маятником и совой на крыше.

— Увидишь. — недовольно ответил сын главы гильдии договорных.

— А ты правда маг? Чирано правда твой отец? Не очень-то вы с ним похожи.

— Меня этот вопрос не очень волнует. — пробурчал Син-Анке, втупив взгляд в пол.

— Почему? Он ведь гордиться тобой.

— Это только показуха. Ты вскоре это тоже поймешь.

— А если я сбегу?

— Милости прошу. Хоть сейчас. Беги. — фыркнул он.

— Твой брат такого же мнения о вашем отце.

— Слушай, как там тебя, Сердце? Я не собираюсь с тобой дружить. Усвой себе, что Чирано берет от людей все, что ему нужно, а потом просто выбрасывает их на помойку. Если ты будешь очень глупой, то испытаешь все на своей шкурке. А если окажешься такой умной, какой хочешь выглядеть, то словишь момент и сбежишь от него.

— Ты злишься из-за того, что он бросил твою мать? Или потому, что старшего сына любит больше всех?

— Заткнись! — рявкнул маг, пробормотал неразборчивые слова, и я ощутила чьи-то твердые руки у себя на плечах. Едва не упала от тяжести, обрушившейся на меня. Мне показалось, что еще секунда — и мои ноги разломаются на множество кусочков. Син несколько секунд подождал, пока я усвою урок, самодовольно ухмыльнулся мне, и тяжелые невидимые руки, вдавливавшие меня в пол, исчезли как раз в тот момент, когда кости готовы были разлететься на осколки.

— Первый урок. — произнес маг — Я не вожу дружбы с игрушками отца.

— Я никогда не встречалась с настоящими магами, и не знаю, смогу ли навредить тебе как-то. Но впредь лучше не ходи темными коридорами и чаще оборачивайся. — спокойно, даже дружелюбно, ответила я Син-Анке.

Он фыркнул, но больше не стал демонстрировать свои умения. Через некоторое время мы подошли к небольшой позолоченной двери. Син толкнул ее, и за ней показался длинный кабинет, в котором, работая за шикарными письменными столами, сидели женщины и мужчины. Похожие рабочие столы были в доме моих родителей. Сидевшие за ними люди были одеты в дорогие костюмы, причесаны и ухожены. Одни внимательно перечитывали бумаги, вторые что-то чертили на пергаментах, третьи штудировали фолианты.

— Похититель Солнца! — окликнул он одного из мужчин. Тот быстро поднял глаза, поспешно отодвинул в сторону громадный блокнот, поднялся со стула и подскочил к Сину-Анке.

— Привет. — поздоровался он с магом, затем оценивающе взглянул на меня и вновь перевел взгляд на сына главы гильдии. — Новая жертва?

— Ага. — вздохнул тот — Как обычно: отмыть, одеть и привести к нему.

— Ясно. — устало вздохнул тениликий.

Слава Беку, отмывал меня и одевал не сам Похититель Солнца, а служанки. Пока наливали ванную и пока я отмывалась в ней, мне удалось расспросить служанок о предыдущих попытках Отца Договоров воспитать себе дочь. Услышанное не радовало, но мотивировало. Таких девиц было уже порядком шести, и ни одна из них не оправдала надежд Чирано. О дальнейшей судьбе девиц было ничего не известно, но служанки больше их не видели после того, как Отец отказался от них.

— «Дам, я предполагала, что в нашем договоре много подводных камней, но так быстро зацепиться за один из них я не ожидала.» — думала я, играя с горкой мыльной пены.

Просушив волосы полотенцем, и набросив толстый белый халат, я подошла к зеркалу. Какое удовольствие было смотреть на себя в целое и большое чансыанское зеркало, а не стекляшку, перемазанную грязью с обратной стороны. Я непривычно долго рассматривала свое отражение в зеркале.

Стрижка под мальчишку исчезла. На мои плечи вновь падали прямые пряди волос цвета льна с серебристым отливом. Некогда смуглая кожа стала бледной из-за нехватки солнечного света. Скулы стали еще выразительнее, но румянец на щеках не исчез. Темно-серые глаза смотрели из-под густых соколиных бровей. Резко очерченные губы стянулись в тонкую полосу, но своей пышности не утратили. За время бродяжничества я немного вытянулась и похудела, фигура приобрела некоторые изгибы, характерные молодым женщинам. В целом фигура была скорее подтянутой, чем поджарой или изгибистой.

Впрочем, мне понравилось увиденное в зеркале.

Я набросила платье с короткими рукавами и широкой юбкой, а на ноги натянула облегающие штаны. Надев поверх платья пояс, я выругалась, только теперь вспомнив о своей сумке. Ее у меня отобрали еще при аресте, и больше я не видела ее.

— «Нужно будет обязательно найти замену и вновь начать собирать полезные мелочи.» — глубокомысленно подумала я, мысленно прощаясь со старой подругой.

Затем меня накормили, причесали волосы в косу, заплетя ее вокруг головы и придав некое подобие короны. После еды меня отвели обратно к Отцу Договоров. На этот раз встреча проходила не в шикарном стеклянном зале, а в небольшом зале для тренировок. У стен стояли манекены для упражнений в стрельбе и метании ножей, ручной борьбы. С потолка свисал толстый канат.

— А, это ты. — Чирано мельком взглянул на меня. Служанка откланялась и смылась поскорее. — Выглядишь лучше, чем в первый раз.

— И чувствую тоже. — улыбнулась я.

— Успела познакомиться с Сином? Осмотрела замок?

— Да, с магом я познакомилась. Если вы не возражаете, однажды я как следует научу его манерам. Еще поболтала со служанками.

— И что говорят?

— Что скоро меня спишут со счетов и я пропаду из замка навсегда.

— Ух ты! Даже так? — Чирано искренне забавлялся — И что ты думаешь по этому поводу.

— Думаю, что скорее я закопаю их трупы у подножия этой горы, чем совершу ошибку, которой разочарую вас.

— Самое приятное, что ты не льстишь мне. — ответил Отец Договоров, довольно ухмыляясь.