Медово-гранатовый бензин

Горяшек Тикито

24-й Вальборг — весенний фестиваль тяжелой музыки, мифотворчества и исполнения желаний. В неоновых огнях загаданные артистами и гостями желания сливаются в рок-гротескное, электро-абсурдное и блюзово-сюрреалистическое театрализованное представление.Будучи конферансом 24-го Вальборга, со сцены ресторана «Рёнуар» слепая Эосфер загадывает сыграть Ангелу на электрогитаре. И город, — гори, гори! — превращается в полотно абстрактного музыкального экспрессионизма.

Этюд 1

Арендодатель в роли уязвлённой баронессы.

Юго-восточная ставка.

24-я весна. Утренняя заря.

В нижней части Юго-восточной ставки в остовах двадцати четырех поездов с одобрения звездной кошки Порезы кипели нешуточные страсти: сотрудники Арендодателя — наследной госпожи юго-восточной баронии, чья гордость была уязвлена в тринадцатом этюде черным-черным котом, — трудились, заботились; гранатовые проводные телефоны — технические приспособления мифических цвергов, передающие непередоваемое и связывающие несвязываемое, — разрывались; двенадцатисантиметровые сметы подписывались; отказ от родительских прав заверялся; тяжелая строительная техника заправлялась. И никто кроме зубастой Порезы не улыбался сквозь битые стекла.

В верхней части Ставки в вышке-голубятне — некогда водонапорной башне, возвышающейся над железнодорожным депо, — двадцать три голубя корпели, ворковали над двадцатью тремя чашечками из полупрозрачного костяного фарфора. Они усердно полоскали клювы в нейрометаболических стимуляторах, готовясь к аномально-пасмурной погоде и перенастраивая свои навигационные системы с Солнца на магнитные поля Земли. И нечто, скажем, «перекрестное» в костюме Мертвеца-птицы привязывало к лапкам голубей желто-красные атласные флажки и кожаные мешочки с сухими чернилами, пряностями, пылью металлов и прочими алхимическими ингредиентами.

В архитектурном центре Ставки в психофармакологическом ритуале — подготовке к двадцать четвертому Вальборгу — Арендодатель облачилась в архаическое платье из винных штокроз, на шее защелкнула золоченый горжет. Склонившись мечтательно на камеру Юр — штатного фотографа, виртуозно щелкающего чувственные, волнительные и даже где-то эротические тона и полутона этюдов, — она доверила сизому голубю-герольду в пожеванном бацинете — шлеме с кольчужным воротом — желто-красный конверт, украшенный виниловым и платиновым пером.

Вспомнив то, что Арендодатель когда-то загадала отомстить черному-черному коту, голубь-герольд насупился — забрало шлема угрюмо упало.