Человек-Невидимка. р о м а н

Герберт Джордж Уэллс

Новый, адаптированный перевод Алексея Козлова научно-фантастического романа Герберта Уэллса «Человек-Невидимка», изданного в 1897 году. Эра Великой промышленной революции породила как великие надежды на овладение законами Природы, так и великие социальные проблемы, которые в завуалированном виде исследует Герберт Уэллс.

Глава VI

Мебель Сбесилась

И вот случилось так, что рано утром в Белый понедельник, перед тем как Милли отправилась на охоту, мистер и миссис Холл встали и бесшумно спустились в подвал. Их бизнес носил частный характер и был накрепко связан с удельным весом и качеством их пива. Едва они вошли в погреб, как миссис Холл обнаружила, что забыла принести вниз бутылку сарсапариллы из их спальни. Поскольку она была экспертом и главным исполнителем в этом деле, мистер Холл, как и следовало ожидать, поднялся для этого наверх. На лестничной площадке он с удивлением увидел, что дверь в комнату незнакомца приоткрыта. Он прошёл в свою комнату и нашёл бутылку, как ему было приказано. Но, вернувшись с бутылкой, он заметил, что засовы на входной двери отодвинуты, что на самом деле дверь теперь держится просто на защёлке. В голове у него мелькнула странная мысль, и в порыве вдохновения он связал комнату незнакомца наверху с предположениями мистера Тедди Хенфри. Он отчетливо помнил, как держал свечу, пока миссис Холл закрывала эти двери на ночь. При виде этого зрелища он остановился, как вкопанный, разинул рот, затем, так и не бросив бутылки, снова суетливо поднялся наверх. Он постучал в дверь незнакомца. Ответа не последовало. Он постучал ещё раз, затем широко распахнул дверь ногой и вошёл. Все было так, как он и предполагал. Кровать, как и вся комната, были пусты. И, что было еще более странным, даже для его проницательного ума, на стуле в спальне и вдоль спинки кровати была разбросана одежда, единственная одежда, насколько он знал, и бинты их гостя. Его большая широкополая шляпа тоже небрежно висела на спинке кровати. Стоя там, Холл услышал голос своей жены, доносившийся из глубины подвала, с тем быстрым и захлёбывающимся произношением и вопросительной интонацией, норовящей взмыть на самую высокую ноту, с помощью которой сельский житель Западного Суссекса обычно выражает свое нетерпение и гнев.

— Джордж! У тебя есть волшебная палочка?

С этими словами он повернулся и поспешил к ней.

— Дженни! — воззвал он слабым голосом, люто перегнувшись через перила лестницы, ведущей в подвал, — Хенфри сказал правду! В твоей комнате его нет! Нет! И входная дверь заперта на засов! Где он?

Сначала миссис Холл ничего не поняла из его спутанного, горячечного бреда, она часто не понимала речи мужа даже в его нормальном состоянии, а когда поняла, решила сама осмотреть пустую комнату. Холл, с зажатой в руке бутылкой, как настоящий боец и защитник, пошёл впереди.

— Если его там нет, — сказал он, — значит, он где-то рядом! Прячется, падла! И что же тогда делать голому, если не прятаться где-то рядом? Очень странное дело! Эксклюзия какая-то перманетная!

Когда они поднимались по лестнице из подвала, им обоим, как было установлено впоследствии, показалось, что они услышали, как открылась и хлопнула входная дверь, но, увидев, что она закрыта, а там никого нет, ни один из них не сказал другому ни слова об этом в тот момент. Можно сказать, они не обратили на это внимания. Миссис Холл обогнала мужа в коридоре и первой побежала наверх. На лестнице кто-то чихнул. Холлу, который шёл на шесть ступенек позади, показалось, что он услышал, что чихнула она. Ей, поднимавшейся первой, наоборот, показалось, что это чихнул Холл. Она распахнула дверь и остановилась, оглядывая комнату.

— В жизни своей не видывала ничего чуднее! — всплеснула руками хозяйка. Тут она услышала сопение, как ей показалось, у себя за спиной, и, обернувшись, с удивлением увидела Холла в дюжине футов от себя, на верхней ступеньке лестницы. Но в следующее мгновение он был рядом с ней. Она наклонилась вперед и положила руку на подушку, а затем под одежду.

— Замерз! — сказала она, — Он уже час, если не больше, на ногах!

Как только она это сделала, произошло нечто совершенно невероятное. Постельное белье собралось в комок, внезапно взметнулось вверх, образовав нечто вроде козырька, а затем перелетело через нижнюю перекладину. Это было так, словно чья-то рука схватила его посередине и отбросила в сторону. Сразу же после этого шляпа незнакомца соскочила со столбика кровати, описала в воздухе большую часть круга, а затем полетела прямо в лицо миссис Холл. Затем так же быстро губка с умывальника полетела вниз, и тут стул, небрежно отшвырнув в сторону пиджак и брюки незнакомца и сухо рассмеявшись голосом, удивительно схожим с голосом незнакомца, повернулся всеми четырьмя ножками к миссис Холл, казалось, нацелился в неё и через мгновение с силой бросился на неё. Она вскрикнула и повернулась, а затем ножки стула мягко, но твердо уперлись ей в спину и вытолкнули её и Холла из комнаты. Дверь с грохотом захлопнулась и тут жже была заперта кем-то изнутри. На мгновение показалось, что стул и кровать исполняют какой-то триумфальный танец, а затем внезапно все стихло. Миссис Холл осталась на лестничной площадке почти в обморочном состоянии висеть на руках у мистера Холла. Мистеру Холлу и Милли, которую разбудил её тревожный крик, с огромным трудом удалось отвести её вниз и применить обычные в таких случаях общеукрепляющие средства.

— Это духи! — сказала миссис Холл, — Это всё эти чёртовы химикаты! Кажется, здесь пахнет корицей!. Я читал в газетах об этих духах! Они не оставят в покое! Столы и стулья прыгают и танцуют, как бешеные…

— Выпей еще капельку, Дженни! — ласково сказал Холл, — Это тебя успокоит!

— Заприте его! — сказала миссис Холл, — Не позволяйте ему больше входить. Я почти догадалась, о, я могла бы догадаться и раньше! С этими выпученными глазами и забинтованной головой, о-о, и, прошу заметить, он никогда не ходил в церковь по воскресеньям! Дьявол караулит праведных! И всё это хозяйство в бутылках — больше, чем любому аптекарю удавалось иметь! О-у! Он вдул свои специи и химикаты в мебель… Мои книжные полки сглазили и растлили! Теперь всё испорчено! О! Моя старая добрая мебель! То, ради чего я жила! Самое святое, что я видела в мире! Это было то самое кресло, на котором сидела моя бедная дорогая мамочка, когда я была совсем маленькой девчулей! Оно было прекрасно, как день творения! О, моё милое, незабвенное креслице! Что они с тобой сделали? Подумать только, теперь это кресло может взбеситься и восстать против меня! Оно меня съест!

— Еще капельку, Дженни! — твердил Холл, — Пей! Пей! У тебя совсем расстроены нервы! Ложись! Поставь ножки козликом!

Они отправили Милли к соседу, через дорогу. В лучах золотистого пятичасового Солнца она стремительно побежала будить мистера Сэнди Уоджерса, кузнеца.

Тот, услышав в пол-уха, завёлся с пол-оборота.

— Мистер Холл благодарит вас за ваше милосердие и заботу! Не зайдете ли мистер Уоджерс? Что-то случилось с вашей мебелью наверху, она ведёт себя совершенно необыкновенно!

Он был знающим человеком, этот мистер Уоджерс, и очень находчивым. Он серьезно отнёсся к делу. По мнению мистера Сэнди Уоджерса, «если дело касалось колдовства, то эта рука была навеки проклята господом»… Да! Тут дело серьёзное, подковы не помогут! Он пришёл очень обеспокоенный, сдвинув брови и перекосив рот. Они хотели, чтобы он побыстрее проводил их наверх, в комнату, но он, похоже, никуда не торопился. Он предпочел поговорить в коридоре. Ученик Хакстера вышёл и начал открывать ставни своей табачной лавки. Его тут же пригласили присоединиться к общей дискуссии. Мистер Хакстер, естественно, присоединился к ней и в течение нескольких минут проявлялневиданную активность в поиске версий. Англосаксонский гений парламентского правления в полную силу проявил себя и здесь — было много разговоров и никаких решительных действий.

— Давайте сначала поработаем с фактами! — настаивал мистер Сэнди Уоджерс, — Давайте подумаем головой! Я уверен, что мы поступим совершенно правильно, если взломаем дверь! Раз — и всё! Дверь, в которую вы ломитесь, всегда открыта для взлома, но вы никак не сможете запереть дверь, если она качественно взломана…

Эта сложная мысль требовала веков обдумывания, и её пришлось отложить до лучших времён.

И вдруг, что самое удивительное, дверь комнаты наверху открылась сама по себе, и, когда они в изумлении посмотрели вверх, все увидели спускающуюся по лестнице закутанную до бровей фигуру незнакомца, который смотрел ещё более мрачно и безучастно, чем когда-либо, зверски поблёскивая своими непомерно большими голубыми стеклянными глазами. Он спускался неуклюже и медленно, всё время оглядываясь и махая рукой. Он прошел по коридору, вглядываясь в полумрак, затем остановился.

— Смотрите сюда! — гневно рявкнул он, и они проследили за направлением его пальца в перчатке и увидели бутылку сарсапариллы, стоявшую у самой двери погреба. Затем он вошёл в гостиную и внезапно, быстро и злобно пушечным ударом захлопнул дверь, прямо у них перед носом. Никто не произнёс ни слова, пока не затихли последние отзвуки громового удара. Они уставились друг на друга.

— Да это просто дно ада! — взорвался мистер Уоджерс, оставив альтернативу недовысказанной, — Что вы медлите? Я бы зашёл и прямо спросил его об этом, — Уоджерс теперь обращался к мистеру Холлу, — Я бы потребовал объяснений!

Однако для того, чтобы прийти в себя и приступить к воплощению великого плана, тревовалось некоторое время. Наконец муж домовладелицы дошёл до такого состояния, что смог здраво соображать. Он вздыбился, махнул рукой и постучал, не получив никакого отзыва, сам открыл дверь и произнес только: «Извините…»

Ответ не замедлил себя ждать!

— Убирайся к дьяволу, чёртов мерзавец! — заорал незнакомец таким громким голосом, что в округе зазвенели стёкла, — Закрой за собой дверь, мразота!

На этом короткая аудиенция закончилась.