Талисман Крылатой Стрелы

Гарри Кастлмон (2025)

Выпускник военного училища Гай Престон попадает в пограничный форт, когда вождь сиу Красное Облако начинает войну против белых. Он становится свидетелем сражения, в котором индейцы уничтожили отряд белых, которым командовал капитан Феттерман, попадает в плен и спасается благодаря помощи сына шамана, Крылатой Стрелы.

ГЛАВА V

Выговор

— Ну как, удачно? — сказал Перкинс, который стоял рядом с часовым, когда Гай проскакал мимо, а теперь подошёл, чтобы посмотреть, сколько дичи он добыл во время своей безумной скачки. — Эй! Офицер охраны только и ждёт, чтобы устроить тебе взбучку. Ты же знаешь, что по приказу нельзя врываться в форт галопом, если только за тобой кто-то не гонится. Где ты был? — добавил он, впервые заметив, каким бледным было лицо молодого офицера. — Ты видел кого-нибудь из индейцев сиу?

— Перк, я никогда ещё так не радовался тому, что оказался внутри частокола, — ответил Гай, отдавая свой дробовик другу, снимая шляпу и вытирая пот со лба. — Да, сэр, я видел индейца-сиу и был ближе к нему, чем мне хотелось бы.

— Он в тебя стрелял?

— Нет, но он мне кое-что сказал.

— И что же он сказал?

— Он сказал мне, чтобы я готовился к резне, которая начнётся через несколько дней.

— Ой! Ну и новость! — воскликнул Перкинс. — Скорее всего, любой сиу сказал бы тебе то же самое, не так ли? Иди и придумай что-нибудь другое.

В этот момент подошёл ординарец и, отдав честь, сообщил Гаю, что дежурный офицер хочет немедленно его видеть. Гай передал поводья Перкинсу и пошёл за ним.

— Подожди, пока я получу выговор, и тогда я всё тебе расскажу, — сказал он. — Я говорю тебе правду. Я встретил его на другой стороне холма.

Гай последовал за ординарцем в кабинет дежурного офицера и застал его там одного. Он сердито нахмурился, повернулся в кресле и посмотрел на молодого офицера.

— Я вернулся, сэр, — сказал Гай, прикладывая руку к фуражке.

— Я так и понял, — ответил капитан Кендалл. — Вы дважды не подчинились приказу с тех пор, как ушли.

— Я знаю, сэр, и готов принять выговор, которого заслуживаю за первое нарушение, но если бы вы знали все обстоятельства, то не стали бы ругать меня за второе. Я ничего не мог поделать, сэр. Моя лошадь убежала от меня.

Поведение молодого офицера в сочетании с бледным лицом заставило его начальника подумать, что за этим что-то стоит, поэтому он скрестил ноги, устроился поудобнее в кресле и попросил его продолжить и рассказать, что такого страшного увидел конь. Гай не знал, с чего начать, потому что был уверен, что офицер ему не поверит.

— Я следил за двумя из этих птиц, но вторая улетела от меня и перелетела через хребет, сэр, — сказал Гай.

— Мы прекрасно осведомлены об этом факте, — сказал дежурный офицер. — В тот момент вам следовало бы развернуться и вернуться в форт.

— Я знаю это, сэр, и признаюсь в своей слабости, но меня надолго задержала беседа с воином сиу по другую сторону хребта.

Услышав это, дежурный офицер навострил уши. Он слегка выпрямился в кресле и просто кивнул, как бы говоря Гаю, что тот может продолжать. И Гай продолжил. Он рассказал всё, что произошло во время его разговора с Крылатой Стрелой, не прерываясь на вопросы офицера, а когда закончил, показал ему письмо, которое дал ему юный дикарь. Он объяснил, что красные капли, изображённые на рисунке, падали из руки, которая манила Крылатую Стрелу домой.

— Это говорит о грядущей резне, сэр, — сказал он. — С тех пор, как мы здесь, в форте, они застрелили двадцать наших людей, но Крылатая Стрела говорит, что это ещё не всё.

— Должно быть, они собираются всех нас убить, — сказал офицер.

— Это действительно так, сэр, и он говорит, что если я увижу одно поле боя, то никогда не захочу увидеть другое.

— И он отдал его тебе, чтобы спасти твою жизнь? — продолжил капитан.

— Именно это он мне и сказал, сэр. Он велел мне носить его при себе, куда бы я ни пошёл.

— Возможно, полковнику стоит это увидеть, — сказал капитан после небольшой паузы. — Но мне придётся строго вас наказать за то, что вы перешли на другую сторону хребта.

— Я знаю, сэр. Я должен был вернуться.

— Что ж, в следующий раз, когда полковник будет вам доверять, обязательно выполняйте все приказы в точности. А теперь пойдём и посмотрим, что он скажет по этому поводу.

Гай почувствовал себя лучше, чем когда вошёл в эту комнату несколько минут назад. Капитан Кендалл был известен тем, что «строго наказывал» как офицеров, так и рядовых, которые не подчинялись закону, и до сих пор с Гаем всё было в порядке; но как он себя поведет, когда увидит полковника? Он последовал за офицером в кабинет и огляделся, чтобы найти Перкинса или кого-нибудь из своих соседей по комнате, кто мог бы увидеть его по пути туда. Он увидел Перкинса, который всё ещё крепко держал его коня, и, когда дежурный офицер отвернулся от него, тот снял шляпу и схватился за волосы, словно показывая Гаю, что сейчас ему сделают выговор за то, что он пересёк гребень холма. Офицер назвал себя ординарцу и нашёл полковника расхаживающим взад-вперёд, как это было в последний раз. Полковник повернулся, вытянул руку из-за спины и указал ею на Гая.

— Что вы имели в виду, сэр, влетая в форт так, словно за вами по пятам следуют все сиу? — спросил он.

— Полковник, если вы позволите, я с радостью вам это объясню, — сказал капитан Кендалл. — Вот письмо, в котором всё написано.

— Садитесь, капитан, а этот юноша может постоять, пока я не буду готов с ним поговорить, — сказал полковник. — Где вы взяли это письмо, сэр?

Капитан Кендалл ответил за него, и вскоре хмурое выражение на лице полковника сменилось обеспокоенным.

— В следующий раз, когда мы отправимся за дровами, произойдёт резня, — сказал он, когда капитан всё объяснил. — Мы должны быть готовы к этому. Вы сказали этому парню, что думаете о том, что он перешёл на другую сторону хребта?

— Да, сэр. Я всё ему сказал.

— Тогда можете идти.

Гай Престон не спешил уходить, потому что у полковника было письмо Крылатой Стрелы, которое офицер не спешил возвращать. Гай сидел, не сводя с него глаз, а затем посмотрел на дежурного офицера. Тот подмигнул ему, словно говоря, что всё в порядке, ординарец открыл перед ним дверь, и Гай вышел. Перкинс всё ещё присматривал за лошадью, и Гай направился к нему. По закону офицер не имел права нанимать или назначать рядового в качестве своего конюха, поэтому каждый офицер должен был сам заботиться о своей лошади. Но, несмотря на приказы, это делалось и делается до сих пор. Большинство людей не прочь заработать четвертак за то, что почистят лошадь к параду, и многие монеты, которые зарабатывают офицеры, попадают в их карманы. Они делают это, когда офицера нет рядом. Как только на сцене появляется дежурный офицер или караул, они хватаются за щётки, и офицер застаёт их за работой по уходу за лошадьми. Перкинс оставался бы там до седых волос, потому что Гай столько рассказал ему о своих приключениях, что ему захотелось услышать ещё, и он знал, что тому пришлось бы прийти туда за своей лошадью. Он собрал вокруг себя остальных соседей по комнате, и все они с нетерпением ждали появления Гая.

— А вот и он, — воскликнул Артур Бригам, один из четверых недавних выпускников «Пойнта». — Сейчас мы заставим его признаться в том, что он выдумал всю эту историю.

— Ты не заставишь меня взять обратно ни единого сказанного слова, — сказал Гай, забирая поводья и дробовик из рук Перкинса. — Пойдём со мной, я вытру свою лошадь и всё вам расскажу.

— Но, Гай, ты действительно видел индейца и разговаривал с ним? — спросил другой.

— Говорил; это так же точно, как то, что ты ростом больше фута. Он прекрасно выглядел и говорил по-английски лучше меня.

— Да уж, заливай, — сказал Артур. — Какие у него были возможности выучить английский?

— Он сказал, что ходил в школу уже восемь лет. Он наизусть помнит все договоры.

— О, ну что ж, это всё объясняет. Как он был одет?

Пока Гай вёл свою лошадь к конюшне, его засыпали такими вопросами, что он и не заметил, как солдат, который время от времени заменял ему конюха, взял у него из рук поводья, подвёл лошадь к стойлу и снял с неё седло и уздечку. Гай оперся на своё ружьё, а остальные молодые люди, кроме Перкинса, столпились вокруг него, чтобы послушать продолжение его истории. Перкинс остался у двери, чтобы следить за плацом. Он не собирался позволять дежурному офицеру застать солдата ухаживающим за лошадью Гая.

— Начни с самого начала и расскажи нам всё, — сказал Артур. — Ты говоришь, он был умным парнем?

— Самым умным из всех, кого я когда-либо видел закутанным в шкуру индейца, — сказал Гай. — Он отдал мне честь, как будто всю жизнь прослужил в армии, и от языка, на котором он говорил, у меня перехватило дыхание. Я не знал, что ему ответить.

— Смотрите, ребята, — прошептал Перкинс, — вон идёт Кендалл.

Юноши исчезли, словно по волшебству. Гай снял мундир, взял щётку из рук солдата и, насвистывая, принялся чистить свою лошадь; остальные пошли кто осматривать уздечки, кто внимательно осматривать своих кляч, и больше никто не произнёс ни слова. Капитан Кендалл вошёл, молча прошёл вдоль всей конюшни и вышел; но как только он исчез, солдат взял щётку, а молодые офицеры снова собрались вокруг Гая. Они ни словом не обмолвились о шутке, которую сыграли с капитаном Кендаллом. Такие сцены случались каждый день.

— Что было в том письме, которое он тебе дал? — спросил Перкинс.

— Это письмо мне не поможет, — ответил Гай с недовольным видом. — Оно осталось у полковника, и, думаю, он собирается его сохранить.

— Нет, если это спасёт тебе жизнь, — сказал один из его соседей по комнате.

— Но как это случится? Сначала я должен попасть в руки сиу, а я не хочу этого, ей-богу. Я не забыл тех людей, которых они убили.

— Я скажу тебе, что нужно сделать, — сказал Перкинс. — Давай сходим к Сайрусу. Он скажет, есть ли в этом смысл.

Юноши решили так и сделать, и когда солдат закончил чистить лошадь, они вышли и направились к квартире проводника.