Детство милое

Вячеслав Евдокимов

Третья книга автора «Детство милое…» в основном повествует о детском периоде всех членов одной семьи, первого вхождения детей в жизнь и окружающий мир, о всевозможных поступках, приключениях и казусах становления характеров.Возможен интерес и детям, и взрослым, может быть, они и сами вспомнят о своём таком периоде жизни.Представлен также ряд стихотворений.

По тонкому льду…

Уж, глядь, покрылась осень снегом…

Вон отошла пора телегам,

Вокруг уж властвовали сани,

И светлый день не с самой рани,

Пыль не взобьёшь уж на дороге,

В снегу тонули тяжко ноги,

Полей, садов жизнь замирала…

Но дети! Дети без забрала

Зимы встречали вид суровый,

И вид их был с того здоровый,

На щёках красные малинки

И голосочки без заминки

Отрадно птичками порхали

И мчались радостнейше в дали

Неугомонным, звонким эхом…

И игры все с отрадным смехом!

И всем тепло, лишь пар клубится…

И всех салютовые лица!

На льду, на горках, в чаще леса —

Где только нет дитя‒повеса!

Жаль, длятся дни коротковато

Зимой, печалятся ребята…

Зато ночей для сна щедроты

Дают спать долго, без заботы

Вслед за сумерничаньем длинным,

Порядком выданным старинным,

Когда приходит в гости кто‒то,

И говорить уж всем охота

Всё о житье‒бытье насущном

Во тьме, в контакте сём не скучном,

Карманы семечек погрызши,

Что шелухи горшков аж выше!

Под огонёк лампёшки тусклой,

Горящей слабо, без нагрузки,

Ведь электричества нет в хатах,

Зато в броне тьма вся и в латах —

Вот так сидят, ведут неспешно

Свой разговор… Уйдут, конечно,

Речей уж коли нету темы

И дрёме вспыхнувшей дилеммы,

Идут в тьме, часто спотыкаясь,

И крепких слов с того мчит завязь…

Звучит отборная же нега,

Коль нет ещё покрова снега,

А коль уляжется степенно,

Идти в ночи уже отменно,

Он льёт свой свет вокруг волшебно,

И завязь слов уж не потребна.

Но вот каникулы! И дети,

Подобно космоса комете,

Несутся вдаль опять стремглавши

И не хотят ни щей, ни каши,

Друг с дружкой было бы общенье,

Ведь в нём им вечно наслажденье.

Их там и сям бывают стайки,

А речи — звуки балалайки!

Колоколов же перезвоны…

У них свои во всём законы,

Понятья чёткие и мненья,

С их губ слетает без стесненья

В глаза кому‒то правда‒матка,

Тому хоть это и не сладко

И перед всеми посрамленье,

И от ватаги отстраненье,

Боль нанося тем и не зная,

Что губит так атака злая.

И что при этом характерно,

Не знают, это что прескверно,

Наоборот, тому все рады,

И унижения тирады

Всё льют и льют, как из ушата,..

Вот бессердечные ребята!

И закрепляются так клички,

Аж до серьёзной сходу стычки!

И долго прозвище живуче,

Бедняжку этим тяжко муча…

Я это знал и всё боялся,

Такой язвительности брасса,

И избегал, как мог, напасти,

Оно даёт одно несчастье

И взгляд обиженного тучей…

Вот был со мной однажды случай,

Вон несуразный изначально,

Что мог окончиться печально.

Каникул зимних было время,

И всё мальчишеское племя

На горках время проводило,

И было весело всем, мило,

И всех сияли в счастье лица!

Да вот же надо вдруг случиться,

Во время этой что услады

Мне отнести гостинец надо

Преаккуратно в узелочке

Для дяди Петиной, вишь, дочки.

Мороз на улице трескучий…

И нет защиты, знамо, лучшей,

Как в шаль укутать потеплее,

Идти в ней будет и милее —

Так мне маманька заявила

И вмиг укутала премило,

Лица не видно, только глазки,

Иди теперь, мол, без опаски,

Не отморозишь, точно, нос‒то…

И так разумно да и просто.

Иду, иду себе дорожкой,

Гляжусь укутанной матрёшкой…

И оставался путь уж малый,

Как впереди визг, крик удалый!

То на мосту галдят ребята…

Ну, будет критики расплата,

Что я в платке иду девчачьем!

А путь чрез мост и не иначе.

Ой, осмеют меня, конечно,

Все дружно, громко, бессердечно…

И я, не быть в душе чтоб ране,

С дороги в снег свернул заране

И, скрытый реченьки кустами,

К ней ринул быстрыми шагами,

От спешки весь залившись потом…

Своим она и поворотом

Спасла от грязного позора.

Сижу и жду: уйдут, мол, скоро,

Вот тут чрез мост я и пройдуся

Походкой важною, что гуся, —

Таков мой вид был неуклюжим.

Ну, уходите, ну же, ну же…

Они ж, назло как, в играх пике,

В азарте‒сказке, в звонком крике!

Так ждать их можно бесконечно…

И я решаюсь вдруг беспечно —

Вот обману вас, знайте, братцы! —

По льду чрез речку перебраться,

Хоть был ещё он страшно тонок,

Держать кой‒что и нет силёнок.

И я ступил на лёд опасный…

Ах, как в своём решенье классный!

А лёд трещал и прогибался…

Но не сменял пути я галса,

А затаив дыханье, тихо

Ступал, проваливанья лиха

Чтоб избежать… А в нём вмиг крышка

Мне будет, точно… Стой, мальчишка!

Позор толкал же безрассудно:

«Иди вперёд!» ‒ — шептал занудно…

Лёд, как слюда, прогнулся даже,

Но я уж был вовсю отважен!

Ползком закончил путь чрез речку.

Ах, как же радостно сердечку!

Заулыбался вмиг невольно

И, сам собою уж довольный,

Свой путь закончил я задами.

А мост звенел всё голосами!..

Так избежал я посрамленья.

С тех пор маманькины стремленья

Мне повязать платок встречали

Отпор ей в самом уж начале.

И в шапке я ходил преважно,

И ощущал себя вальяжно:

Мужик я гордый, не девчонка,

Среди ребят смеялся звонко!

И вот я прибыл к дяде Пете,

Вcё ж не попав в насмешек сети;

Родня меня чуть не признала;

В снегу налипшем был немало,

Вон пропахав по бездорожью

Весь от макушки и к подножью,

Как снеговик, вдруг оживевши,

О, может, оборотень, леший,

Чем напугал его я дочку.

Узнали лишь по голосочку.

Меня, одежду на печь дели:

Просушка будет пусть, мол, в деле,

А мне и было это кстати,

Чтоб через мост, чур, не шагати,

А вот уйдёт день, потемнея,

Тогда и буду я смелее:

Ребята с тьмою разбредутся,

Не буду вмиг смотреться куце.

Всё так по‒моему и было,

Шёл по дороге вспять я мило,

Весь вновь укутанный, как шарик,

В руке держал — Ура! — фонарик,

Мне дядей Петею вручённый,

Чтоб в тьме был путь не удручённый,

Он научил включать его‒то,

И мне то делать страсть охота,

Тем боле, что светить мог светом

Разнообразным он, при этом:

Зелёным, синим, белым, красным…

Мне так казалося прекрасным,

Волшебным дивное свеченье,

Что в дом придя, его включенье

Я продолжал и уж в постели,

Покуда глазки всё смотрели,

Включал, включал… Коль встал с рассветом,

Фонарь не радовал уж светом:

Он в сне моём был всё включённым…

И стал с того я удручённым:

А что скажу я дяде Пете,

Его фонарь что не при свете?

К нему и кончились хожденья,

Тревоги было наважденье…

Опять к маманьке был вопросик:

«А почему не кажет носик

К нам Славик, разве до порога,

К нам расстояния так много?».

Опять без страха был не вхожим

К ним милым внучиком пригожим.

Не прерывались посещенья

К деданьке только: угощенья

Перепадали там частенько,

Я уплетал их здоровенько!

И там же был со мною случай,

В душе осел что мрачной тучей.