Вечные деревья исчезающего сада-2 (сборник)

Владимир Шали, 2014

В книгу включены в основном стихи, написанные в период 1970–1990 годов. Последнее произведение «Крест Гермеса Трисмегиста, или 33 Молитвы о Равновесия» – это квинтэссенция мыслей и образов единого цикла «Неразличённый Египет», которому автор посвятил последнее двадцатилетие своей литературной деятельности. Владимир Шали

Базар Любви. <Книга в Книге>

Я пришёл на базар зловещий —

Да простит меня божий крест —

Где продажа мужчин и женщин —

Где торги женихов и невест —

Продаются по вольной воле

Те — кто воли своей глупей —

В добровольной работорговле

Есть престиж золотых цепей —

Я пришёл на базар проклятый

Посмеяться — понять игру —

Вдруг увидел — старик богатый

Покупает мою сестру —

И я понял — мир полон жажды —

Жажды ночи — продажи дня —

Я пришёл на базар однажды —

Где давно продают меня —

* * *

Непостоянство — зыбкость чувств

И окаянство суеты —

Устами сладострастья густ

Проспект — где продают цветы —

Здесь сотни недозрелых рыб

Молоку мечут и икру —

Красотки льнут к губам рябых

И получают за игру —

Не улица — а рыбзавод —

Где нерест бешеный идёт —

Где суетливый деньурод

И плоть и похоть продаёт —

Проступила новизна

В августе — на молотьбе —

У здоровой молодицы

Проступили при ходьбе

Из под ситца ягодицы —

Красота — подруга зла —

Красота — сестра святого —

Проступила новизна

Из под ситца золотого —

Проступает не спеша

Из под ситца — озорница —

Это плоть или душа —

Это жница или жрица —

В перегибе хороша

Золотая поясница —

Это плоть или душа —

И возможна ли граница —

Милость любви

Вера — дорога вверх —

Ты ли мне вновь открылась —

Или надменный смех

С неба упал — как милость —

Там — на глазах у всех —

Стая собак резвилась —

И соболиный мех

С древа упал — как милость —

Снился мне тяжкий грех —

Утром любовь явилась

И — не позвав наверх —

С неба сошла — как милость —

Кровь на меху

Эхо хлынуло в ухо

Ливнем плача и смеха —

Есть у чёрного духа

Плащ из красного меха —

Если несовместима

Схема — кровь на меху —

Значит — сердце простило

Злую волю греху —

Омывается синим —

Чистым воздухом грех —

Кровь скользит по ворсинкам

И не трогает мех —

Ужас разлитого молока

По улице разлито молоко —

Оно противнее разлитой крови —

Так — существуя в цвете или в слове —

Значение уходит далеко —

Глаза влекло прохожих и проезжих —

Зелёных — чёрных — рыжих и седых —

А молоко текло рекой несвежей —

Избыточною спермой молодых —

Оно ползло на женские сапожки —

И оставался плотоядный след —

Пока его не вылакали кошки —

Которым тоже много тысяч лет —

Крик замурованной улитки

Рассвет в тумане и в пуху

Тяжёлых тополей бумажных —

Теряй любимых на духу —

Как в чёрных пытошных — отважных —

Ночь подчиняется греху —

Сомненье приступает к пытке —

Крик замурованной улитки

Грозу венчает наверху —

День омрачается — и вот

Надежда хмурится без меры —

Деталей низкий хоровод

Опутывает образ веры —

Что ж — в ткань волшебного стиха

Вплелась земная паутина —

Ещё — ещё дватри штриха —

И вся загублена картина —

Монолог «Мужу Марины»

Поколенье изменщиков женщинам —

Поколенье изменщиц блудниц

Тараканами ползают в трещинах

Утомлённых — потрёпанных лиц —

Изменяли всегда и бескрайне —

Не всегда только частью души —

А теперь всё известно заранее —

Коль родился — так значит греши —

Не грешить — грех художнику модному —

Не грешить — грех поэту свободному —

И сапожнику — и бармену —

И калеке — и супермену —

Даже если ты вовсе безгрешен —

Делай вид — что любитель черешен —

Вот искусство греха стало верою —

Бог разврата престижен и сладок —

Между жизнями чёрной и белою

Получился бесстрастный осадок —

Гадок — падок народ на малину —

И своё он берёт — не скорбя —

И напрасно ты любишь Марину —

И она ещё любит тебя —

Обман

Обман лежал со мной в ночи —

Обман любил меня без фальши

И взглядом стынущей свечи

Не говорил — что будет дальше —

Обман обманывал себя

И становился вдруг туманом —

Чтобы незримое любя —

Я стал любовным наркоманом —

И — как по озеру скользя —

Я говорил ему в тревоге —

Меня обманывать нельзя —

Мы только двое на дороге —

Обман склонял своё чело —

Чтобы я лгал ему на лире —

Ради кого — Ради чего —

Мы только двое в этом мире —

* * *

Сквозь эти заросли тоски —

Кусты печали —

Когда свершенья не близки —

И всё вначале —

Когда сплошная суета

В глаза упала —

Тебя я вижу — красота —

В дверях вокзала —

Твои черты — твоя душа —

Как обещанье —

Но не пойму — ты вновь пришла —

Иль вновь — прощанье —

Твоя загадка не легка —

И не без риска

Я вновь смотрю издалека

На то — что близко —

Возвращённые капли перевёрнутого дождя

Я принёс тебе измену — полную слёз —

Это было давно — и река унесла твою печаль —

А теперь пустой ночной электровоз

Возвратил меня в предательскую даль —

Протянула шляпу древняя нужда —

От которой деревянный зимний хруст —

Возвращённые капли перевёрнутого дождя —

Колоннада — Музей изобразительных искусств —

Образ девушки с лицом юного хулигана

Если ставит рога вам

Девица с лицом юного хулигана —

То она дорога нам —

Как вода в жаркий день

Из холодного крана —

На душе моей трёхгранная рана

От стилета девицы

С лицом юного хулигана —

У костра закружилась

Наподобье шамана

Не девица — не дама —

А девка — динамо

С лицом юного хулигана —

Диалог двух влюблённых

Весенние игры в разгаре —

Я слышу в стране луговой —

Играешь и ты, дорогая —

Играешь и ты, дорогой —

В кусты убегает нагая —

За ней устремился нагой —

Играешь и ты, дорогая —

Играешь и ты, дорогой —

По южному пляжу шагая —

Ты вся изогнулась дугой —

К другому идёшь — дорогая —

Уходишь к другой — дорогой —

Но всё же — друг друга ругая —

За чашей сидят круговой —

Играешь и ты, дорогая —

Играешь и ты, дорогой —

Образ «Муза кафетерия „Сайгон“»

Звонили — пели и трезвонили

Мои враги в дыму кофейном —

С какойто девкой познакомили

В зелёном платьице кисейном —

И две её щеки кисельные

Качались в лунном кафетерии —

И было чуждо ей веселие —

И были чужды ей мистерии —

И два бедра её рассеянно

Качались под кофейным столиком —

И груди тяжкие осенние —

Всё ближе жались к алкоголикам —

И было както всё невесело

В лице пропитом и пропетом —

И понял я — она поэзия —

Пришедшая к своим поэтам —