Вечные деревья исчезающего сада-2 (сборник)

Владимир Шали, 2014

В книгу включены в основном стихи, написанные в период 1970–1990 годов. Последнее произведение «Крест Гермеса Трисмегиста, или 33 Молитвы о Равновесия» – это квинтэссенция мыслей и образов единого цикла «Неразличённый Египет», которому автор посвятил последнее двадцатилетие своей литературной деятельности. Владимир Шали

Петергофский ветер. <Монообраз>

Вступление

Каскадами — ударами фонтанов —

Мельканием качелей расписных —

Фигурами танцующих титанов

И зеленью пробившейся весны —

Ступенями на лестнице высокой —

Деревьями — видавшими Петра —

Историей — и близкой — и далёкой —

Повеяли Балтийские ветра —

Повеяли — поверили — запели

И завертели нас и понесли

Туда — где в брызгах вспененной метели

Герои обнажённые росли —

Повеяли — поверили — позвали —

Туда — где водопады и сады —

Молчание отечества взорвали

Живым раскрепощением воды —

Повеяли — поведали любовью —

Что завтра неразрывно от вчера —

Что честь отчизны, вымытая кровью

Бесспорно начинается с Петра —

Сначала канавы — заборы —

А после каналы — соборы —

На теле сплошные занозы —

А в деле сплошные заносы —

Быть может — с того он неистов —

С того на лице перекосы —

Он в руки громадные втиснул

Топор да неистово свистнул —

И начал рубить до утра

Дрова возле града Петра —

А там — в Петергофе и Стрельне

Великий вставал корабел

И в пламенном взоре Растрелли

Он жгучим огнём восковел —

И руки его восковые

До самых небес восходили —

Топор его в небе летал —

Круша колокольный металл —

Но время его уходило —

Как стая испуганных ос —

И в тело губительной силой

Вливался расплавленный воск —

Он весь восковел — и Россия

Казалась ему восковой —

Лишь сердце с бессмертною силой

Гремело — как марш войсковой —

Глава I. Всё это было молодо

Серые балконы

вздохов и цветов —

Окна — как флаконы

дорогих духов —

В иностранном стиле строились дома —

Только их Россия

строила сама —

Строилась идея

— Строился форпост —

Каждую неделю

— сотни на погост —

Город — распростёртый

бурей над Невой —

На десяток мёртвых

— лишь один живой —

Над Невой работа

— строятся мосты —

И на всех болотах

— русские кресты —

На грани злобы и добра

Несла свой крест страна Петра —

Великий крест —

Жестокий крест

Стоит на кладбище в песке —

Прогнивший крест —

Доска к доске —

На грани злобы и добра

Здесь гибли с ночи до утра

Заложники болотных мест —

Великий крест —

Жестокий крест —

И был им царь

Не враг — не друг —

Он всюду появился — вдруг —

Во всём была его игра —

Он победил Восток и Юг —

Россию слил в единый звук

На грани злобы и добра —

Всё это было молодо —

Свежо — и в красках летних —

А нынче мёртвым холодом

Несёт от стен столетних —

Все кирпичи осыпались —

И не поверишь более —

Что пахнул свежей липою

Иконостас в соборе —

Всё это было молодо —

И кровь — и грязь — и пот —

Дышал балтийским холодом

Семьсот четвёртый год —

И кони ржали жалобно —

Когда их гнал пожар —

И смерть оковы ржавые

Снимала с каторжан —

В страну вливалась новая

И молодая кровь —

Нужна была суровая

Петровская любовь —

Для блага человечества —

Для будущих основ

Кипела кровь отечества —

Лилась людская кровь —

И всё же были молоды

Движенья и слова —

Адмиралтейским золотом

Окрасилась Нева —

Горело это золото

Впервые над водой —

И было это молодо

От крови молодой —

Спокоен светлый спирт в стекле —

На полках здесь хранятся мощи

Различных монстров или проще —

Детей — не живших на Земле —

Здесь собиралось напоказ

Убожество — Но нет — не жалки

Глаза — открывшиеся раз —

Чтоб видеть мир из тусклой банки —

Спокоен этот грустный зал

Анатомических пороков —

Но в этом зале есть глаза —

В которых виден свет из окон —

В которых — синяя река —

В которых — серые куртины

И чёрный профиль бригантины —

Запечатлённый на века —

В них время ярое Петра

Остановилось звучно — остро —

Вглядись в глаза младенцамонстра

И ты увидишь — как с утра —

В недостроенном соборе —

Где разбужены ветра —

В полководческом уборе

Положили спать Петра —

Царь был мёртв — как прежде грозен

Неостывший мореход —

Батальоны стройных сосен

Переставивший на флот —

У Петра был тихий профиль —

Словно птица на воде —

И фонтаны в Петергофе

Замолчали в этот день —

Стало грустно в Монплезире —

Слуги пили за царя —

И уже войной грозили

Иноземные моря —

Но с утра в лучах рассветных

Зашумел большой каскад —

И едваедва заметно

Появился водопад —

Он сначала тихо лился —

Бился звонко и легко —

Но потом внезапно взвился —

И — взорвался Петергоф —

Петергоф воспрянул сразу —

Засверкало все с утра

По последнему приказу

Уходящего Петра —

Глава II. Реставратор

На лестнице горбатой и покатой —

На лестнице — покрытой тишиной —

Усталый реставратор угловатый

Очаровать стремится стариной —

Тебе он со ступенек крикнет — Маша —

Повторит громко — Маша не спеши —

А у него из маленьких ромашек

Составлена мозаика души —

Уходим к морю — Ветер бьётся сыро —

С залива ктото щелкает бичом —

Здесь получил названье Монплезира

Дворец — гранёный красным кирпичом —

И новый свет врывается в картину

И освещает краски горячо —

Так Пётр целовал Екатерину

В открытое и жаркое плечо —

Столетия меняют ветер в мире —

События приходят вновь и вновь —

Взгляни в окно — Как пусто в Монплезире —

Где затерялась царская любовь —

Как молодо все было в Монплезире —

Как весело с утра и до утра —

И пахли земляникою корзины

На пире у Великого Петра —

Всё было здесь и весело и грустно —

Какие здесь столетья начались —

Как зеркало разбитое — искусство

Таит в осколках смолкнувшую жизнь —

Какую правду ночь изобразила —

Но день настал — и встретились враги —

Тогда ушёл хозяин Монплезира —

Оставив в доме властные шаги —

День истребил волшебное начало —

Испепелил историю дворца —

И под его горячими лучами

Исчезла маска царского лица —

Да — будет вечным поиском и новью

Россия — освещённая вчера —

Пусть я не прав — пусть ослеплён любовью —

Но честь отчизны — вымытая кровью —

Бесспорно начинается с Петра —