Устроители Туркестана. Туркестанские генерал-губернаторы

Владимир Фетисов

Книга посвящена жизни и деятельности наиболее значимым туркестанским генерал-губернаторам: Кауфману, Иванову, Гродекову, Субботичу и Самсонову. Основана на архивных материалах.

Глава вторая

27 апреля 1865 года отряд Черняева, численностью около 2000 человек при 12 орудиях, вышел из Чимкента и через два дня подошел к крепости Ниязбек. Комендант, успевший оповестить Ташкент о подходе русских войск, на предложение сдать крепость без боя отказался. Черняев, осадив крепость, начал артиллерийский обстрел. Через некоторое время к Ниязбеку подошёл кокандский военный отряд, численностью до 3000 человек. Перестроившись, Черняев атаковал противника, разбил и обратил в бегство. Увидев это, комендант крепости не стал испытывать судьбу и открыл ворота. Гарнизон крепости был разоружён и отпущен на волю.

Через два дня русский отряд двинулся дальше и пройдя через селение Дурмень, стал лагерем в низине Шор-тепа, обильно заросшей камышом. Жители, проживающие в этой местности, встретили Черняева весьма благожелательно. Один из них, Мулла Сафар из племени санычклы, даже явился к командующему с предложением стать проводником.

Тем временем, получив сообщение о подходе русских войск, Алимкул немедленно выступил со своей армией из Коканда и 7 мая вступил в Ташкент.

Подпоручик артиллерии Н. А. Иванов. Фотография из «Туркестанского альбома».

Часть историческая. Георгиевские кавалеры и награжденные золотым оружием

за взятие Ташкента 18 июня 1865 г.

Спустя два дня, на рассвете, 7-тысячное кокандское войско выступило из города. Рассчитывая на внезапность, Алимкул двинул свою армию скрытно, предполагая окружить русский лагерь. Однако сил, для полного охвата русских позиций, было недостаточно. Пришлось размещать войска длинной дугой.

«При виде их со стороны русских ударила пушка, и отряд русской пехоты бросился вперед в атаку», — записал Мухаммед Салих. Алимкул приказал открыть огонь и двинуться на противника. Завязался бой. Участник сражения Г. Сярковский вспоминал впоследствии: «По команде: „Восьмая стрелковая рота в ружье!“, мы бросились вперед, добежали до мазара и наткнулись на многочисленных всадников, гарцевавших вокруг нашего лагеря; вдали виднелись густые массы конных ташкентцев, двигавшихся тихо, как будто в обход лагеря». Здесь же Сярковский упоминает и нашего героя: «Cпустя час я увидел, что с занятого нами кургана скачет из отряда, вероятно с приказанием, хорунжий артиллерии Иванов, но за ними погнались наездники, так что он едва ускакал обратно в лагерь, уронив при этом свою фуражку».

Ну что ж, потеря фуражки во время боя не такой уж трагический эпизод. Во-всяком случае куда лучше ранения или плена.

А вот как увидел сражение под Ташкентом, участник тех событий, Мухаммед Салих: «Начался бой. От дыма стало темно. Вскоре бой перешел в рукопашный. Бились винтовками и топорами. Когда дым рассеялся, увидели: некоторые газии пошли по приглашению бога в рай, а многие без приглашения в ад пошли, так как бежали с поля боя. Началась конная атака русских. Тогда часть атакуемых верхом бросилась ко второй центральной батарее. Алимкул же велел Абдулла-беку скакать к первой батарее и сам поскакал за ним. Прискакали, но тут Алимкула ранило пулей в живот. Вызвав сюда все три батареи, Алимкул решил продолжать бой регулярными войсками, а бывших на линии газиев отпустил домой. В наступавших стреляли из всех 36 пушек, очередями по 6 орудий. Алимкул оставался с войском, чтобы его удержать и, стоя в Дурменче, давал команды. Карнай протрубил сигнал общей атаки. Начался повсеместный рукопашный бой. Русские пошли в штыки».

Кокандцы дрогнули и стали отступать. Один из конных отрядов Черняева, бросился за ними и попытался на плечах противника ворваться в Ташкент со стороны Сибзарских ворот. Когда об этом узнали в городе, тотчас же кокандские ополченцы, захватив военное снаряжение, бросились бежать и через реку Чирчик устремились в Коканд. Ташкентцы же в это время никакой поддержки кокандцам не оказали. В большинстве своём они оставались дома. Весть о гибели Алимкула стала причиной упадка духа защитников города и массового дезертирства с поля боя.

В этом бою погибло около 300 кокандских воинов. У Черняева потерь не было.

В ночь на 10 мая командир кокандского гарнизона и с ним 200 человек также покинули город. Ташкент для Коканда был потерян навсегда, но и русским не стал. Черняев не решился на штурм.

В Ташкенте наступило безвластие. Кокандцы ушли, но и Черняев не вошел в город. Разгромив армию Алимкула, русский отряд вновь отошёл к Шор-тепа, и оставался там до 17 мая, не предпринимая никаких решительных действий.

Почему же Черняев медлил и не воспользовался бегством кокандских войск, чтобы попытаться овладеть городом? Сам он позже объяснил это тем, что «не имел указаний из Петербурга», но, думаем, эта причина второстепенна. Скорее всего, он надеялся, что в Ташкенте верх возьмёт «прорусская» партия, ему откроют ворота и таким образом можно будет избежать лишних потерь. Вот, что писал Черняев в рапорте от 11 мая:

«Хотя в этот момент, может быть, и возможно было занятие города, но я не мог рисковать последним своим резервом, и, имея в виду, что, во всяком случае занятие это не могло бы стоить нам дешево, я, окончив преследование, возвратился в лагерь и решил остаться до времени на той же позиции с тем, чтобы вблизи Ташкента наблюдать за событиями в самом городе и, если возможно, воспользоваться первым же случаем его занять».

Ожидания Черняева на бескровное занятие Ташкента не оправдались. В городе победила «пробухарская» партия. Знатью и духовенством был избран новый правитель Ташкента — молодой Султан Сеид и послан гонец к эмиру Бухары с просьбой о покровительстве и защите. Таким образом промедление Черняева привело к тому, что военно-политическая ситуация в регионе резко изменилась.

7 июня вновь была совершена попытка штурма. И вновь она не удалась — не смогли перетащить артиллерию через попавшийся на пути большой овраг.

Черняев прекрасно понимал, время работает не на него, медлить было нельзя, и 14 июня с наступлением ночи штурмовые группы выдвинулись к городским воротам. Колёса орудий были обёрнуты войлоком, с верблюдов были сняты штурмовые лестницы и в половине третьего ночи головной отряд, подкрался к самой стене. Часовой, увидев русских, бежал через проход, замаскированный войлоком под цвет стены. Этим же путём внутрь города проникли и разведчики. Часть солдат овладела воротами, другая забралась на стены. Открыв одни ворота, русские пробились к следующим. После этого основные силы, проникнув через захваченные ворота, двинулись к центру города, по дороге штурмуя баррикады и отбивая атаки стрелков, засевших в зданиях.

К восьми утра была занята главная крепость Ташкента. Но на других участках штурм продолжался. В этих боях отважно сражался и Николай Иванов. Во время уличных боёв он проявил не только «выдающуюся храбрость, но и находчивость». Во главе 50 солдат артиллерийский сотник Иванов был послан Черняевым очистить улицу, ведущую к базару. Но не успел он взять первую баррикаду как попал под огонь ружей и артиллерии — за арыком стояли две пушки. Крикнув «Ура», Иванов повёл своих солдат в штыковую атаку, выбил противника и завладел орудиями. Сам при этом был контужен. За этот подвиг Николай Александрович был награждён орденом Св. Георгия 4-й степени. Как было написано в наградном листе: «В воздаяние за отличие, оказанное при штурме г. Ташкента, 15 Июня 1865 года, где, с 50 нижними чинами, сбил с 2-х баррикад в 10 раз сильнейшего неприятеля и овладел 3 орудиями».

К вечеру уличные бои затихли, но к рассвету возобновились с новой силой. Только к концу дня, 16 июня, сопротивление было окончательно сломлено. Бегство защитников города приняло повальный характер. «Эй, вы, бегущие, остановитесь! Ведь вы снаряд ислама». — читаем мы у Мухамеда Салиха. Утром 17 июня аксакалы и почетные жители города, явившись к генералу Черняеву, вручили ему ключи от 12 городских ворот. Ташкент был покорен.

Потери Черняева составили 25 человек убитыми и 117 ранеными и контужеными. Как знать, возможно, месяц назад, город можно было взять с меньшим кровопролитием. Через несколько дней городские глашатаи прокричали во всех общественных местах текст договора между Ташкентом и Российской империей. Кроме того, копии договора были развешаны во всех 4-х районах города: «По приказу Белого Царя и по приказу его наместника генерала Искандера Черняева, мы при сем сообщаем жителям города Ташкента, что они должны подчиняться согласно повелениям всемогущего бога и исповедовать правоверную религию Мухаммеда, за это на них и на их потомках будет божие благословение; не отступать ни на одну йоту от законов, установленных им.

Пусть все, поскольку они могут, действуют для выгоды и пользы этой страны. Пусть они исполняют повсюду молитвы пять раз в день, не пропуская указанного времени, часа или даже минуты. Пусть муллы постоянно ходят в свои школы и внедряют законы мухамметанской веры. Ни один час не должен проходить для учеников праздно. Пусть дети не пропускают ни одного урока и пусть учителя собирают детей в школу и не дают им про-водить время в безделье и, в случае необходимости, пусть используют крутые меры, даже порку, чтобы заставить их учиться, а если их родители проявят беспечность, пусть их, со-гласно шариата, приведут к раису — главе города или к Кази-Каляну и хорошо накажут.

Пусть жители этой страны займутся своей работой. Пусть люди базара производят свою торговлю, а не проводят время праздно.

Пусть каждый человек займется работой.

Ничего не разрешайте выбрасывать на улицы и содержите их в чистоте.

Мухамметанская религия запрещает вам пить бузу и водку, играть в азартные игры или быть безнравственными, — поэтому остерегайтесь всякого новшества, которое идёт против законов религии».

Н. Н. Каразин. «Взятие Ташкента генералом Черняевым 16 июня 1865 года». Холст, масло;

Артиллерийский музей в СПб.

Кокандское ханство было обессилено и уже не представляло большой опасности. Но появился новый враг, предъявивший права на Ташкент и другие территории ранее принадлежащие кокандцам — бухарский Эмир. И война продолжилась.