Устроители Туркестана. Туркестанские генерал-губернаторы

Владимир Фетисов

Книга посвящена жизни и деятельности наиболее значимым туркестанским генерал-губернаторам: Кауфману, Иванову, Гродекову, Субботичу и Самсонову. Основана на архивных материалах.

Глава деcятая

Чем закончилась одиннадцатая русско-турецкая война общеизвестно. Весной 1878 года отряды Скобелева заняли крепость Адрианополь, и вышли к Константинополю. Султан Абдул-Хамид запросил мирные переговоры.

Занятие русскими столицы Турции было абсолютно неприемлемо для Англии. Для противодействия этому эскадра британского флота под командованием адмирала Джеффри Горнби получила приказ войти в Мраморное море, продемонстрировав тем самым свою решимость противостоять намерениям России утвердиться на Босфоре.

Александр II не решился на жёсткий отпор и русские войска в Константинополь не вошли. 19 февраля в Сан-Стефано был подписан мирный договор между Османской империей и Россией по которому северная часть Болгарии получала независимость, подтверждалась самостоятельность Сербии, Черногории, Румынии. Россия получала Южную часть Бессарабии с крепостями Ардаган, Карс и Батум. Также Турция обязывалась выплатить Российской Империи контрибуцию в размере 1,410 млрд. рублей.

Результаты этого соглашения совершенно не устраивали западные страны, и в июне 1878 года был созван Берлинский конгресс, на котором условия договора были пересмотрены. Македонская республика и восточная область Румынии возвращались Турции; Англия, не принимавшая участие в войне, получала Кипр; Германии досталась часть земель Черногории.

Пока шли переговоры в Сан-Стефано, пока готовился конгресс в Берлине, туркестанский генерал-губернатор готовился к нанесению удара по британским владениям в Азии.

Ещё за год до начала военных действий на Балканах Кауфман убеждал Милютина и канцлера Горчакова, что для благополучного исхода грядущей войны необходимо нанести удар по главной сокровищнице Британии — Индии. Именно там, по мнению Константина Петровича, была ахиллесова пята «Владычицы морей». Основная военная сила Англии, её военно-морской флот был бы бессилен в этом случае.

И в то время, когда эскадра Горнби в Безикской бухте демонстрировала решимость Британии не допустить русских к черноморским проливам, в Петербурге собралось Особое совещание, где обсуждался вопрос военных действий на среднеазиатских границах. После долгого обсуждения было решено, «что предпринимать большое военное движение к стороне Индии с целью решительно поколебать английское владычество в этой стране в настоящее время было бы неудобно и нежелательно, с одной стороны, потому что большинство военных сил империи необходимо иметь в готовности для других, еще более настоятельных потребностей, обусловленных настоящим политическим положением дел в Европе, а с другой — потому что оно повело бы к такому напряжению военных и финансовых средств государства, которое после принесенных громадных жертв только что оконченной победоносной войны было бы крайне тяжело для народа».

Правда, совсем от плана потрепать «британского льва» за загривок не отказались. Было решено предпринять «некоторые военные меры, служащие как для военного обеспечения спокойствия в наших среднеазиатских областях и предохранения их от внешнего покушения, так и для того, чтобы военными приготовлениями нашими и высылкой отрядов к известным пунктам сделать такое впечатление на Англию, чтобы она могла опасаться за спокойствие своих владений в Индии и тем парализовать военные силы ее в этой стране». Иными словами, предполагалось не воевать, а создать видимость угрозы нападения.

8 апреля 1878 года, военный министр представил Александру II «Доклад по Главному штабу о мерах, принимаемых на среднеазиатских границах на случай разрыва с Англией». Через два дня решение было принято, и подготовка к военной демонстрации началась.

За основу Константин Петрович взял план Скобелева, который тот обрисовал в письме к туркестанскому генерал-губернатору, отправляясь на Балканы. Этот план предусматривал высадку на юго-восточном берегу Каспия 30-ти тысячного десанта, затем, совместно с 20-титысячным туркестанским войском, нанесение удара по Индии. За полтора месяца до заключения Сан-Стефанского мира Скобелев вновь предлагает осуществить военный поход на Индию, детализировав свой старый план.

Для удара по «британской жемчужине» Кауфманом были сформированы три отряда. В Самарканде войска возглавил генерал В. Н. Троцкий, в Маргелане генерал А. К. Абрамов и в Петро-Александровске на Амударье генерал А. А. Гротенгельм. Самаркандский отряд был расквартирован в селении Джам и поэтому получил название Джамский.

Могла ли эта операция, в случае её действительного осуществления быть успешной? По мнению известного историка М. К. Басханова, план Скобелева представлял собой чистую авантюру. Во-первых, 50-тысячной армии для завоевания Британской Индии было явно недостаточно. Этот небольшой контингент растаял бы еще на пути к границе Британской Индии: в стычках с местными племенами, в суровом климате и от болезней. Кроме того, на тот момент в распоряжении русских войск не имелось даже сколько-нибудь точных карт Афганистана, то есть войска входили бы туда «вслепую».

19 июля по Высочайшему повелению военная демонстрация была прекращена.

Но если Каспийский и Джамский отряды, как пишет А. Е. Снесарев, «почти застыли в своих исходных районах», то «отряд Абрамова […] прошел сравнительно далеко в незнакомый до того момента Памир и, хотя не оказал какого-либо политического влияния на Индию, но, имея в своем составе крупные научные силы, вроде Северцова, сыграл для науки большую роль». Результаты Фергано-Памирской экспедиции произвели подлинный переворот в существовавших представлениях о Памире. Ранее его считали прямым продолжением Тянь-Шаня. Северцов впервые доказал, что это независимая, самостоятельная горная система.

Одновременно с подготовкой к военной демонстрации, в Кабул отправляется военная делегация во главе с недавно вернувшимся с войны Н. Г. Столетовым. Николая Григорьевича в Афганистан направил лично Александр II. Евгений Константинович Андреевский, боевой товарищ Столетова по турецкой войне, а позже флигель-адъютант Его Величества, в своей книге воспоминаний очень подробно описал рассказ Столетова о встрече с императором.

«Явившись в назначенный час, я был вновь представлен государю, — рассказывал Н. Г. Столетов. — Его величество поручил мне передать Шир Али-хану, что ему будет дана полная поддержка, и что ему следует держать себя относительно англичан так же, как держал себя его гордый отец Дост-Мохамед; «Скажи ему, — продолжал государь, — что я вполне уверен в нем и в его умении, а потому, в свою очередь, жду от него лишь той корректности, которая даст Кауфману полное спокойствие относительно нашей границы… Все начертанное и условленное нами раньше в прежних наших переговорах ему надлежит твердо соблюдать; я его поддержу нравственно и материально… Кланяйся же Кауфману и ему в точности повтори все мною тебе сказанное. Поезжай с Богом; пиши часто и подробно Дмитрию Алексеевичу (Милютину, прим. В.Ф.).

«После того государь меня трижды перекрестил, поцеловал и отпустил», — нередко вспоминал впоследствии Н. Г. Столетов».

В Ташкенте от Константина Петровича Столетов получил более подробную инструкцию. В «Предписании №4407» указывалось: «Вы отправляетесь в столицу Афганистана — в г. Кабул к эмиру Шер Али-хану, дабы скрепить с ним наши дружественные отношения, выяснить ему происходящие от того для него выгоды и, по возможности, заключить с ним союз на случай вооруженного столкновения нашего с Англией. […] Вам предстоит, главным образом, постараться укрепить в эмире это его недоверие к действиям англичан и поощрить его к оказанию им дальнейшего сопротивления… Сосредоточение наших войск на Амударье не должно смущать эмира; это дружественная ему сила, которая во всякое время может ему помочь положить предел всяким вмешательствам англичан в его внутренние дела».

Туркестанский генерал-губернатор прекрасно осознавал роль Афганистана в противостоянии двух империй. Страна, разделявшая владения России и Британии в Азии, могла стать либо плацдармом для вторжения в Индию, либо буфером, защищающим от него. Поэтому посланцу Кауфмана «было поручено поставить категорически вопрос кабульскому эмиру о том, какие ему удобно будет установить отношения к нам, и выставить все выгоды доброй дружбы к нам и союза».

В конце мая 1878 г. миссия выехала из Ташкента и 18 июня прибыла в Кабул. Русское посольство встретили гостеприимно и разместили в небольшом дворце эмира. К вечеру того же дня генерал Столетов был торжественно принят Шер Али-ханом.

Из воспоминаний Н. Г. Столетова: «Пробыл я собственно в Кабуле пять недель и все время — гостем эмира, который показал массу радушия, гостеприимства, а под конец даже и дружбы. Почти каждый день я бывал у него; официальные разговоры велись через присяжных переводчиков, но наши простые беседы, ставшие впоследствии дружескими, происходили на тюркском наречии, а то и просто на турецком языке. Мы беседовали обо всем; эмир оказался очень сведущим в самых разнообразных вопросах религии, философии; много он говорил о христианстве, ясно различал другие христианские религии от православной; много беседовал об Иисусе Христе, сопоставлял его и разных пророков с Магометом и Абубекром. Касаясь вопросов политики, он всегда с большой симпатией и с глубоким уважением упоминал имя государя Александра Николаевича; относительно себя выразил сожаление о том, что после кончины отца своего очень скоро поддался влиянию, советам и воздействию англичан, которые его пленили главным образом тем, что выказывали на каждом шагу и при каждом удобном случае полнейшее и как будто самое искреннее уважение именно к его отцу, Досту-Мохамеду; он каялся, что был оплетен и что лишь через много лет понял, в какую ловушку они его захватили в своем стремлении извлекать выгоды для себя, а тем самым поставили его во враждебное положение и к другим народам Средней Азии и к Белому царю; последнее составляет безгрешнейшее горе всего его царствования и всей его жизни».

Результатом переговоров стал проект русско-афганского договора (конвенции) из 11 пунктов. В этом документе Афганистан признавался независимым государством. Шер Али-хан получал гарантии невмешательства во внутренние дела его страны и помощи «в случае возникновения каких-либо осложнений между Афганистаном и другим иностранным государством, если на то поступит его просьба».

Эмир мог посылать в Россию молодых афганцев «для изучения различных специальностей, в том числе и военных». Стороны договорились также о взаимных торговых связях.

После завершения переговоров Н. Г. Столетов вместе с доктором И. Л. Яворским и посланцами эмира выехал в Ташкент. Остальная часть русской миссии осталась в Кабуле.

Однако, к тому моменту, когда проект русско-афганского договора был доставлен Столетовым в Ташкент, уже состоялся Берлинский конгресс. Российский император не решился на войну с Англией. Тем не менее К. П. фон Кауфман был убеждён, что столкновение с Британией неизбежно. Осенью 1878 г. по направлению к индийским границам отправляются ещё две научно-разведывательные экспедиции — полковников П. П. Матвеева и Н. И. Гродекова.

Целью экспедиции Матвеева, куда входили: астроном Шварц, зоолог Русов, прапорщик Троцкий, два студента, два переводчика, два джигита и семь казаков, было определение кратчайшего пути от границ России до Индии. Путешествие заняло почти три месяца. За это время была проделана большая исследовательская работа. Пройдено около полутора тысяч верст, произведена маршрутная съемка всего пройденного пути, собран богатый этнографический материал.

В свою очередь, полковник Н. И. Гродеков в конце сентября 1878 г. предпринял дерзкий пробег верхом, в сопровождении всего двух джигитов, через Северный Афганистан и Северо-восточную Персию, проехав около 2 тысяч вёрст.

В ходе этой поездки Гродеков собрал ценнейший материал о политической обстановке в Афганистане, а также сведения разного характера о городах, которые он посетил: Герате, Маймане, Мазари-Шарифе и других. За эту поездку отважный разведчик был награждён орденом св. Владимира 3-й степени. Книга «Через Афганистан» написанная Гродековым по результатам этого путешествия, выдержала 2 издания и была переведена на английский, французский и немецкий языки.

Н. Г. Столетов, гравюра И. Матюшина с рис. П. Ф. Бореля,1877г, «Иллюстрированная хроника

войны». Приложение к журналу «Всемирные иллюстрации» и Эмир Афганистана Шер Али-хан.

Фотография Джона Берка, 1869 г.

Посольство Столетова в Кабул, вызвало резкое недовольство Британии, поскольку Шер Али-хан неоднократно до этого отказывался принимать английскую миссию. Обеспокоенный этим событием вице-король Индии лорд Литтон 17 августа 1878 г. отправляет в Кабул посольство во главе с хорошим знакомым эмира, генералом Невиллом Чемберленом.

Сопровождаемый старшим политическим советником майором Луи Каваньяри, конвоем из 250 солдат и огромной свитой генерал должен был убедить эмира отказаться от всяких сношений с Россией, добиться высылки русской миссии из Кабула и допустить английских агентов во все крупные города Афганистана с правом их свободного передвижения по стране. Однако миссия была остановлена у входа в Хайберское ущелье афганскими пограничниками. Под угрозой открытия огня, Чемберлену было запрещено двигаться дальше. В ответ на это Лондон предъявляет эмиру ультиматум, на который ответа не последовало и 21 ноября 1878 г. три колонны британских войск двинулись на Кабул — вторая англо-афганская война началась.