Устроители Туркестана. Туркестанские генерал-губернаторы

Владимир Фетисов

Книга посвящена жизни и деятельности наиболее значимым туркестанским генерал-губернаторам: Кауфману, Иванову, Гродекову, Субботичу и Самсонову. Основана на архивных материалах.

Глава первая

На свет наш герой появился 26 января 1842 года. в семье потомственных дворян Киевской губернии. Окончив Неплюевский кадетский корпус в Оренбурге, поступил в Михайловское артиллерийское училище — весьма престижное учебное заведение, расположенное на Нижегородской улице Санкт-Петербурга. Между прочим, начальником училища во время учёбы там Николая был генерал Крыжановский, с которым Иванов будет вместе участвовать в туркестанских походах. В 1863 году молодой юнкер становится офицером и, с погонами хорунжего на плечах, отправляется служить в конную артиллерию №19 Оренбургского казачьего войска.

В это время Российская империя готовилась к продвижению вглубь Центральной Азии, в связи с чем была образована Сырдарьинская линия, представляющая собой цепь укреплений и крепостей. Командующим линии состоял полковник Верёвкин, и молодой артиллерист назначается его помощником, и сразу же, с корабля на бал, вступает в боевые столкновения с кокандцами, государство которых располагалось в то время на обширной территории современных Узбекистана, Таджикистана, Киргизии, южного Казахстана и даже части Китая.

Весной 1864 года, Николай Иванов оказывается в отряде генерала Черняева, с которым ему предстояло проделать весь боевой путь, закончившийся взятием Ташкента.

А начался он со взятия крепости Аулие-Ата, после чего отряд Черняева, в котором находился и артиллерист Николай Иванов, подошел к Чимкенту. Здесь его встретило 25-тысячное кокандское войско. Отбив нападение русские войска, тем не менее, вынуждены были отступить. Впрочем, отошли и кокандцы. Вскоре к Черняеву подошла подмога — войска, к тому времени уже генерала, Верёвкина, проделавшие путь от Перовска (ныне Кызыл-Орда), и взявшие по дороге город Туркестан. Объединившись, два отряда под командованием Черняева направились к Чимкенту.

М. Г. Черняев. Фотография А. И. Деньера и Н. А. Верёвкин. Рисунок П. Ф. Борель.

Из журнала «Всемирная иллюстрация»

Комендант города мирно сдать город отказался и штурм оказался кровавым и жестоким. Но, как пишет Сярковский: «Черняев своим благородством, деятельностью и заботой о жителях способствовал забвению жестокостей штурма».

Окрылённый успехом, новоиспечённый генерал, с отрядом в 1550 человек, — среди которых находился и наш герой, — при 12 орудиях, двинулся к Ташкенту.

Ташкент был в то время, — впрочем, как и сейчас, — крупнейшим городом Центральной Азии. Здесь проживало около 100 000 человек. Окружённый крепостными стенами, весь в садах и виноградниках он славился своим богатством и процветанием жителей. До 1808 года Ташкент был независимым государством, но затем оказался под властью Коканда.

Издавна между Ташкентом и Россией существовали экономические связи. Богатые торговые семейства города были бы не прочь сменить кокандское правление, с его непомерными налогами и перейти под власть России.

В планы российского командования, однако, на этом этапе взятие Ташкента не входило. Однако, Черняев, руководствуясь девизом «победителей не судят», надеясь на свою военную фортуну и «пятую колонну» в городе, 1 октября подошёл к Ташкенту со стороны Юнусабада и стал лагерем в местности Ак-Курган. Гарнизон крепости, завидев против-ника, занял оборону, а в Коканд был отправлен гонец с сообщением о подходе русского отряда. Немедля, кокандский правитель Султан Сейид-Хан объявил священную войну, «газават», и приказал призвать к оружию всех мужчин от 7 до 70-летнего возраста. Тем временем между ташкентским гарнизоном и отрядом Черняева началась перестрелка. После артиллерийской подготовки две роты полковника Обуха бросились в атаку, но были встречены шквальным огнем защитников гарнизона. Штурм захлебнулся и Черняеву, огнём из всех 12 орудий, пришлось прикрыть отход штурмового отряда. При этом 18 человек погибло, 60 было ранено, двое офицеров смертельно — полковник Обух и подпоручик Рейхард.

После этой неудачи Черняев отступил к урочищу Минг-Урюк и разбил лагерь близ саларского моста на Куйлюкской дороге.

Вскоре стало известно, что к Ташкенту двигаются войска во главе с самим муллой Алимкулом, регентом при малолетнем хане Султан-Сейиде. Не подготовленному к зимней военной кампании отряду Черняеву пришлось вернуться в Чимкент.

Неудача первого похода на Ташкент произвела разное впечатление на жителей города. Если кокандская группировка восприняла неудачу Черняева с нескрываемой радостью, то многие другие восприняли её совершенно по-иному. По свидетельству современника тех событий, летописца Мухаммеда Салиха Кори Ташкенди, после отступления русского военного отряда, около 3000 ташкентцев бежали из города в занятые русскими города — Туркестан, Чимкент, Сайрам и Аулие-Ату.

Кто были эти люди? По свидетельству Мухаммед Салиха, это ташкентцы, «деды и потомки которых никогда не состояли и не состоят на государственной и султанской службе», «любящие имущество — зажиточные купцы, торговцы, лавочники», «люди базара», а также «множество и большинство потомственных ташкентцев, известных людей вилойята — таких, как Садык Магзум ибн Ишан Вали из Кукчи, Магзум Хаким ибн Мулла Атаулла из Шейхантаура и прочие».

25 ноября 1864 года к Ташкенту подошли кокандские войска, где их торжественно встретили городская знать и духовенство и через неделю в городе «услышали барабан, бьющий сбор на газават, — записал Мухаммед Салих. Однако, поход Алимкула к Чимкенту был неудачен. Наступили холода, выпал обильный снег, а поскольку кокандская армия была по преимуществу конной, то кормить лошадей стало нечем. Кроме того, в бою под Иканом, сотня казаков трое суток удерживала 5-тысячную армию Алимкула, и это, очевидно, также повлияло на решение возвратиться назад.

Алимкул прекрасно понимал, что Черняев не оставит попыток овладеть Ташкентом, тем не менее, отдав распоряжение об укреплении крепости, он вместе с войском возвращается в Коканд.

Всю зиму Черняев готовился к весеннему походу. Ему удалось вступить в переговоры с «прорусской партией» ташкентцев, во главе с одним из богатейших жителей города Мухаммедом Саат-баем, много лет торговавшим с Россией. В конце 1864 года из Ташкента в Чимкент бежал ещё один влиятельный ташкентец — видный сановник Абдуррахман-бек, управлявший восточной частью города. Он дал подробную информацию о городских укреплениях.

Третьей влиятельной силой в Ташкенте было мусульманское духовенство, которое стремилось передать Ташкент под власть Бухарского эмира, главе среднеазиатских мусульман. И эмир Бухары, воспользовавшись тем, что кокандский хан воюет с русскими, отправил войска в Ферганскую долину и Ташкент.

25 января 1865 года была создана Туркестанская область, под управлением военного губернатора с особыми полномочиями. Им назначается генерал-майор Черняев, а Николай Иванов становится исполняющим делами старшего адъютанта при военном губернаторе. Черняев сразу решил — никакой «границы» с Кокандом быть не может, потому что кокандцы всё равно будут постоянно её нарушать. Для Михаила Григорьевича всё было предельно ясно — на Ташкент. Однако Петербург не спешил дать разрешение на овладение самым крупным городом Центральной Азии.

В начале 1865 года в Петербург прибыл представитель 50-ти высокопоставленных ташкентских горожан Тюряхан Зейбухaнов. От их имени он обратился с просьбой о принятии города в состав России. Посланец заявил, что горожане устали от беспрерывных войн и непосильных налогов, и не желают находиться ни под властью Коканда, ни под властью Бухары.

В российском Министерстве иностранных дел выслушали это с пониманием и в инструкции от 23 февраля 1865 года были даны следующие указания: «Если бы жители Ташкента, тяготясь беспрерывными беспорядками, господствующими в Кокандском ханстве, вздумали отложиться, то необходимо содействовать этому тайными сношениями с влиятельными ташкентцами и, в случае действительного восстания, облегчить ему успех нанесением быстрого удара враждебному ему кокандскому владетелю. Само собой разумеется, что после подобного удара отряд должен возвратиться на линию, не вдаваясь в дальнейшее участие в этой междоусобной борьбе и не занимая Ташкента».

Князь Горчаков, тогдашний глава российского МИДа, не желая обострять отношения с Британией, был категорически против взятия Ташкента. Иначе думали в российском военном руководстве, мнение которого разделял и Александр II. В своих воспоминаниях военный министр Милютин пишет: «Требуя от местных начальников соблюдения по возможности даваемых им инструкций и указаний, я вместе с тем находил вредным лишать их вовсе собственной инициативы. Бывают случаи, когда начальник должен брать под свою ответственность предприятие, которое в заранее составленной программе не могло быть предусмотрено. Дело в том, конечно, чтобы подобные отступления от программы в частностях не противоречили общей цели и действительно оправдывались необходимостью»

Другими словами, с одной стороны Петербург давал Черняеву строгие инструкции — никакой самодеятельности, а с другой, дав особые полномочия военного губернатора Туркестанской области и командующего 15-тысячной армией, как бы намекал ему — можете действовать по обстоятельствам.

Из Ташкента тем временем поступали сведения, что Мулла Алимкул, вернувшийся в Ташкент готовился к отражению нападения. Кроме того, его шпионы выискивали людей, сочувствующих русским, которых затем казнили, а их дома разрушались. О том, что творилось тогда в Ташкенте, свидетельствует уже упоминаемый нами летописец Мухаммед Селих Кори Ташкенди. Вот, что пишет он о казни человека, заподозренного в «измене»: «Тотчас же связали Ниязу Алибию руки и ноги и расстреляли его из пушки так, что тело кусками упало на землю. Каждую часть тела убитого расстреливали с криками, что он опозорил всю Дешт-и-Кипчак, что он продался русским. Сыновья же Нияза Али-бия, все 11, стояли тут же, и они после этой казни сразу бежали к русским».

Тем временем наступил апрель и, как пишет Мухаммед Салих: «В месяц зульхиджа в 1281 г. х. генерал Ширинов (Черняев) со всем войском явился на городскую базарную площадь Чимкента и через джарчи (глашатая) заявил: «Все, кто имел торговые дела с этими солдатами, татарами, казахами, киргизами и прочими, пусть откликнутся и сейчас пусть сделают по сделкам окончательный расчет, а потом я отправлюсь походом против Ташкента», и как отметил Мухаммед Салих, — «в течение одного дня обе стороны закон-чили свои торговые расчеты друг с другом по справедливости».

Второй поход на Ташкент начался.