Устроители Туркестана. Туркестанские генерал-губернаторы

Владимир Фетисов

Книга посвящена жизни и деятельности наиболее значимым туркестанским генерал-губернаторам: Кауфману, Иванову, Гродекову, Субботичу и Самсонову. Основана на архивных материалах.

Глава девятая

Как уже отмечалось, Кауфман придавал огромное значение изучению вверенного ему края. С этой целью им было организован целый ряд научных экспедиций. Такие исследователи как

Н. А Северцов, В. Ф. Ошанин, А. П. Федченко. И. В. Мушкетов, А. Н. Куропаткин, Ю. А. Сосновский, внесли огромный вклад в изучение Средней Азии и Восточного Туркестана. Неизменно, во все военные отряды, отправляющиеся в походы, включались учёные: топографы, астрономы, зоологи, ботаники. Нередко и военные занимались научной деятельностью.

В 1875 г. Константин Петрович снаряжает так называемую Гиссарскую экспедицию, в состав которой вошли статистик, географ и этнограф, редактор газеты «Туркестанские ведомости» Н. А. Маев, астроном Шварц и подпоручик Вишневский. Экспедиция имела целью познакомиться с характером местности, лежащей между Гиссарским хребтом и Амударьей. В 1870—1880-е годы по Центральной Азии совершил ряд поездок уездный врач в Кульдже А. Регель. Основной его целью был сбор ботанических коллекций.

В 1879 г. Великий Князь Николай Константинович, капитан Генерального штаба и флигель-адъютант, во главе многочисленной экспедиции совершил большое путешествие по Туркестану. Главной её целью, помимо изучения бассейна Амударьи, было исследование возможной трассы будущей железной дороги. В то время Николай Константинович уже был изгнан из семьи, и занимался научно-исследовательской работой, связанной с Русским географическим обществом. Два сезона, в 1877 и 1878 годах, экспедиция князя изучала возможность соединить удобным путем Туркестан и Россию, дойдя в Каракумах до станции Каратугай на Сырдарье. В 1878 году в Оренбурге Николай Константинович издал брошюру «О выборе кратчайшего направления Среднеазиатской железной дороги». Через три года Великий князь переедет в Ташкент, где проживёт до конца жизни.

Великий Князь Николай Константинович и его брошюра с дарственной надписью.

Дипломатические посольства, отправляющиеся в сопредельные страны, также получали задания собирать географические, экономические и политические сведения.

С присоединением территории Кокандского ханства к России, Туркестанский край стал непосредственно граничить с государством Якуб-бека. Для решения вопроса пограничного размежевания, Кауфман отправляет в Кашгар посольство во главе с капитаном А. Н. Куропаткиным. Совершенно понятно, что Куропаткину было дано задание и разведывательного характера.

К этому времени Цинский Китай огнём и мечом подавил длившееся пять лет восстание в Джунгарии и вышел на подступы к Восточному Туркестану. Оставалось покончить с последним очагом антиманьчжурского сопротивления — основанным Якуб-беком государством Йеттишар (Семиградье).

К весне 1876 года «имперский комиссар» Цзо Цзунтан — генерал-губернатор провинций Шаньси и Ганьсу — приступил к решению этой задачи. Китайское войско, сосредоточенное на границе с Синьцзяном, насчитывало до 50 тысяч человек.

Примерно в эти же дни, а точнее 19 марта 1876 года, в здании Главного штаба в Санкт-Петербурге проходило совещание высших чинов Российской империи. В повестке дня: «Сохранение в Кашгаре господства нынешнего владетеля или, напротив, ниспровержение его и восстановление власти китайского правительства».

О том, какое значение придавалось событиям в Восточном Туркестане говорил состав совещания: военный министр Д. А. Милютин, товарищ (заместитель) министра иностранных дел Н. К. Гирс, туркестанский генерал-губернатор К. П. фон Кауфман, генерал-губернатор Западной Сибири Н. Г. Казнаков, начальник Главного штаба генерал-адъютант Ф. Л. Гейден, вице-директор Азиатского департамента МИД А. А. Мельников, заведующий Азиатскими делами Главного штаба полковник А. П. Проценко и чиновник по дипломатической части при Туркестанском генерал-губернаторе статский советник А. А. Вейнберг. В качестве эксперта по Китаю к работе совещания привлекли полковника М. И. Венюкова, бывавшего в Китае с разведывательной целью, и сыгравшего немалую роль в присоединении к России бывших владений империи Цин на Амуре и в Приморье.

Якуб-бек к тому времени официально считался вассалом Османского султана, признав того халифом и получив из Стамбула титул эмира. Антирусские взгляды владыки Йеттишара, равно как и его планы в отношении мусульман Центральной Азии, секретом не были. Это означало, что в случае войны с Турцией Россия получит на своих среднеазиатских границах враждебное и агрессивное государство.

На совещании эту ситуацию прекрасно обрисовал М. И. Венюков:

«Только Россия является препоной честолюбивому эмиру в его стремлении основать большое мусульманское государство в Средней Азии… С нашей стороны, конечно, нет никакого резона содействовать осуществлению его планов и, напротив, должно желать, чтобы усилению Йеттишара был положен, наконец, предел. Всего бы лучше, по-видимому, было содействовать китайцам в нанесении ему хорошего удара с востока, для чего достаточно упрочить их положение в Чжунгарии и Хами и снабдить их оружием и другим военными запасами. Китайцы — соседи испытанного миролюбия и притом имеют одинаковый с нами интерес в Средней Азии: сдерживать волнения номадов (кочевников, прим. В.Ф.), столь вредных для их оседлых соседей. Их соседство в Кашгаре было бы выгодно для нас уже потому, что заслонило бы нас от британской Северной Индии, откуда идут не только неприязненные нам внушения Якуб-беку, но и оружие, далеко превосходящее луки со стрелами и фитильные ружья среднеазиатцев…»

В этом же духе выступили и другие участники совещания. В результате, в итоговом протоколе было отмечено, что господство Цинской империи в Восточном Туркестане «не столь опасно для наших Среднеазиатских владений, как власть Якуб-бека, стремящегося создать подле нашей границы сильное независимое мусульманское государство, могущее всегда поддерживать брожение в подвластном нам мусульманском населении».

Накануне решающих событий в Синьцзяне, весьма эффективно поработала российская разведка, представив ценный материал, как с одной, так и с другой, противоборствующих сторон.

Экспедиция путешественника и полковника Генштаба Н. М. Пржевальского пересекла эту территорию с северо-запада на юго-восток. «По всему видно было, — писал Николай Михайлович, — что наше путешествие не по нутру Якуб-беку, но ссориться с русскими для него теперь было нерасчётливо ввиду войны с китайцами». После приёма Пржевальского властителем Кашгара, в Петербург ушло донесение с чётким прогнозом: государство Якуб-бека обречено, оно развалится от первого же удара китайцев.

По другую сторону фронта другой русский полковник, Ю. А. Сосновский, нанёс визит в ставку «императорского комиссара» Цзо Цзунтана.

Результатом этой встречи стала договорённость о поставках российского продовольствия вошедшим в Синьцзян китайским войскам.

Договор о поставках вместе с авансом был отправлен в г. Верный, под охраной китайских кавалеристов и казаков из конвоя Сосновского, и немедленно переправлен в Ташкент, генерал — губернатору.

Такова была военно-политическая обстановка в Восточном Туркестане накануне отправки туда А. Н. Куропаткина. Следует отметить, что это была не первая миссия, отправленная Кауфманом в Кашгар. В 1868 туда был послан полковник П. Я. Рейнталь, чтобы решить вопрос с задержанными Якуб-беком русскими торговыми караванами. Как пишет М. К. Басханов: «Рейнталю удалось собрать ценные сведения о военно-политической ситуации в Восточном Туркестане, об административном устройстве, экономике и армии владения Якуб-бека».

.

А

Выдающиеся путешественники, исследователи, разведчики, работающие под эгидой Императорского Русского Географического Общества. Верхний ряд: Н. А Северцов, В. Ф. Ошанин, А. П. Федченко, Н. И. Гродеков. Нижний ряд: И. В. Мушкетов, А. Н. Куропаткин, Ю. А. Сосновский, Н. М. Пржевальский.

В 1872 году в Кашгар, через Семиречье отправилось посольство, которое возглавил капитан А. В. Каульбарс. Посланник Кауфмана, должен был убедить властителя Йеттишара подписать торговый договор с Россией. Негласным заданием стал сбор политических и военно-географических сведений о Кашгарии, составление карты и оценка боевого потенциала кашгарской армии. Миссия была успешной. Хотя, подписанный договор, впоследствии не выполнялся, научные результаты были превосходны. За ценные военные, политические и географические сведения, привезённые из экспедиции, А. В. Каульбарс был награждён орденом Св. Анны 2-й степени. О неудачной миссии Вейнберга и Скобелева в 1875 году, мы уже рассказывали.

Главная задача, стоящая перед миссией Куропаткина — убедить Якуб-бека, что Россия по-прежнему стремится поддерживать с ним дружеские отношения, чтобы не спровоцировать его на враждебные действия, поскольку Якуб-беку стало уже известно о начавшихся поставках российского продовольствия для китайской армии. Кроме того, в задачу экспедиции входил сбор сведений для последующего военно-географического описания Кашгариии составление карты этого региона.

Выбор К. П. Кауфманом А. Н. Куропаткина в качестве главы посольства был не случаен.

К тому времени это был не только опытный военный, принимавший участие в боевых действиях французских войск в Сахаре, во время своей военно-научной командировке от Генерального штаба, но и пытливый учёный. Константин Петрович наблюдал за Куропаткиным со дня начала его службы в Туркестане — с 1875 года. Вот как, в письме к Кауфману, характеризует Скобелев своего боевого товарища: «Начальник штаба у меня Куропаткин. Ваше высокопревосходительство уже давно оценили по достоинству этого героя-солдата и прекрасного, полного благородства человека. С ним мне жить легко, несмотря на рычание толпы завистников, больше прежнего на меня злящихся».

Именно этому блестящему офицеру, отличавшемуся кроме всего прочего, «поразительным спокойствием и выдержкой, вместе с изысканной воспитанностью», было поручено возглавить миссию в Йеттишар.

Куропаткин неплохо разбирался в сложившейся ситуации и хорошо представлял себе задачи, стоящие перед миссией. К тому же у него имелся достаточный дипломатический опыт, накопленный за период службы в Туркестане. Знание географических условий, обычаев и традиций населения этого региона, видимо, также сыграло свою роль при его назначении. Готовясь к трудной и опасной экспедиции, А. Н. Куропаткин изучил весь имеющийся о Йеттишаре материал и пришел к выводу, что «Наши сведения, имевшиеся в то время, были не только неполны, но в значительной степени преувеличивали действительную силу правителя Кашгарии Якуб-бека и значение основанного им государства. В Кашгарии видели сильное мусульманское государство, к которому как к центру, могли примкнуть симпатии мусульманского населения не только слабых мусульманских государств, еще сохранивших независимость, но и населения завоеванных нами областей. Значение Кашгарии в наших глазах увеличивалось вследствие попыток англичан привлечь эту страну на свою сторону и требовалось проверить на месте, насколько действительные средства и силы Якуб-бека могли быть нам опасны».

В мае 1876 г. русское посольство, в состав которого были включены брат А. Н. Куропаткина, артиллерийский капитан Н. Н. Куропаткин, штабс-капитаны Н. Старцев и А. Сунаргулов, врач Эрден и натуралист Вилькинс, выступило из Ташкента. Благополучно проследовав Ходжент, Коканд, Маргелан, по дороге к Гульче, миссия была атакована шайкой разбойников. В результате стычки Куропаткин был ранен и вернулся для лечения в Ош. Пришлось отложить посольство до осени.

25 октября 1876 г. миссия прибыла в Кашгар. Якуб-бек находился в это время в г. Курля, по этой причине русскому посольству предписывалось оставаться на месте и ожидать указаний. Однако, угроза Куропаткина вернуться без всяких переговоров оказала воздействие, и русскому посольству было разрешено двигаться дальше. Якуб-бек принял Куропаткина 11 января 1877 года.

В начале весны того же года, успешно выполнив все задачи, посольство, вместе с посланником Якуб-бека, вернулось в Ташкент.

Собранный уникальный географический, исторический, этнографический и военный материал по Восточному Туркестану, Куропаткин обобщил в работе «Кашгария».

Тем временем наступление Цинских войск продолжалось. Армия Якуб-бека, охваченная дезертирством, терпела одно поражение за другим.

А вскоре произошло событие, поставившее жирный крест на существовании Йеттишара.

Вот как об этом пишет А. Н. Куропаткин.

«6-го мая 1877-го года, в 5 часов пополудни, Бадаулет (Счастливец, так называли Якуб-бека, прим. В.Ф.) был сильно раздражён своим мирзою (секретарём) Хамалом, которого за неточное исполнение каких-то поручений он бил прикладом до смерти. Убив Хамала, Якуб-бек набросился и начал бить своего казначея Сабир-ахуна. В это время с ним сделался удар, лишивший его памяти и языка. Оставаясь в этом положении, Бадаулет 17-го мая в 2 часа утра скончался. Слухи об отравлении Якуб-бека сыном его Хак-Кули-беком и о том, что он сам, в виду неудач против китайцев принял яд, не имеют основания…»

Цинские войска вошли в Кашгарию и Ташкенту теперь нужно было решать пограничные вопросы уже с Китаем. Но об этом мы расскажем ниже.

Таким образом, договор заключённый Куропаткиным потерял своё значение. Сын Якуб-бека, Кули-бек бежал и нашёл убежище в Пскенте, где ему была назначена пенсия от русского правительства.

Бек Кули-бек с сыновьями. Селение Пскент, Ташкентский уезд, 1901 г. Российский государственный архив кинофотодокументов (РГАКФД)

Кауфман держал его поблизости, в качестве прорусского кандидата на Кашгарский трон. Этого, впрочем, не случилось.

Весной 1877 года Россия вступила в очередную, одиннадцатую, войну с Османской империей. А. Н. Куропаткин, М. Д. Скобелев и целый ряд других сподвижников Константина Петровича покинули Туркестан и поспешили на Балканский театр военных действий. Но они вскоре вернутся.