Перелётный словарь для почтовой вороны

Владимир Старшов

Автор просит не думать о нём плохо, он не пьяница. Это всё лирический герой, такой-сякой, иногда и чокнешься с ним. Но ответственность за его грехи снять с автора никак невозможно. Стихи окликают поэзию исповедью. И не важно, файлы это или письма в папирусных свитках. Прав Пастернак, книга всего лишь «кубический кусок горячей, дымящейся совести.» Надо только подобрать слова. А словарей теперь, как будто, мало, и — не успеваем…

«В день свой первый в аду расскажу — не поверят…»

В день свой первый в аду расскажу — не поверят —

про этот заваленный мусором берег…

«Да что ты, — скажут, — плетёшь ерунду,

посмотри, нет такого даже в аду.»

А я им скажу точку зренья свою:

«Да у вас тут, — скажу, — почти как в раю,

мне такого ада и даром не надо,

отпустите меня на свалку мою.»