Перелётный словарь для почтовой вороны

Владимир Старшов

Автор просит не думать о нём плохо, он не пьяница. Это всё лирический герой, такой-сякой, иногда и чокнешься с ним. Но ответственность за его грехи снять с автора никак невозможно. Стихи окликают поэзию исповедью. И не важно, файлы это или письма в папирусных свитках. Прав Пастернак, книга всего лишь «кубический кусок горячей, дымящейся совести.» Надо только подобрать слова. А словарей теперь, как будто, мало, и — не успеваем…

«Ах, чалый в яблоках денёк…»

Ах, чалый в яблоках денёк,

ты, одичалый мой июльский,

как на бессмертие намёк,

а в сумерках росой намок

и в глиняную дул свистульку.

Я не такой сейчас простак

о счастье задавать вопросы,

пока поёт знакомый птах,

пока дымок от папиросы

переливается в цветах,

молчи и ты — тик-так, тик-так.