Зденка. Военный роман

Владимир Валерьевич Земша

О романе, вспыxнувшем между словацкой девушкой Зденой и молодым советским офицером. Они ещё наивны и мечтают о большой любви, о справедливости. Но мир большой политики уже всё давно решил за ниx.Это одна из историй из военного романа «На переломе эпоx» о жизни и службе солдат и офицеров ЦГВ в Чехословакии. События проходят в 80-е годы на фоне глобальной «перестройки» взглядов, нравственности и веры.

Грабово

Сентябрь 1987 г. Ружомберок.

День за днём сгорали в суете, а по вечерам, если везло придти в общагу пораньше — около девяти вечера, было слишком грустно сидеть при тусклом унылом свете в общежитской комнате. Тогда, нарыв в карманах несколько десятков крон, молодые офицеры обычно отправлялись всё в те запрещённые сухим законом «злачные места». Так было и в тот день…

Владислав, Александр и Альяр шли, подгоняемые лёгким накрапыванием дождя, сменяя время от времени шаг на бег.

Альяр, на правах старшего товарища, знакомил зелёных летёх с местными «злачными местами». Под ногами влажно блестели камни мостовой, уличные фонари тускло освещали черепичные крыши словацких домиков. Впереди, в четырёх километрах от города — тихий интеротель «Грабово». Маленький отель — ресторан у подножия небольшого горнолыжного курорта, утопающий среди соснового леса. Среди сказочных сосен, подступивших к нему со всех сторон, он кажется притягательным островком цивилизации, утопающим среди соснового леса. Среди сказочных сосен, подступивших к нему со всех сторон.

Стеклянные двери ресторана Грабово, небольшой холл, крутые ступеньки вниз, в бар. Специфический запах. Ритмические пьянящие звуки невиданных ранее видеоклипов. Мягкие кресла. Глухие шторы. Здесь не ярко, но всё со вкусом, цивилизованно, по-европейски. И голова слегка кружится. Сюда иногда прибывали туристические автобусы с советскими туристами. Советских туристов, как водится, гиды всегда держали в «ежовых рукавицах». Шаг влево, шаг вправо — расстрел на месте!

— Не забывайте, товарищи, вы находитесь в и-интероте-еле! За границей Советского Союза! Ни с кем не общаться. Никуда самостоятельно не ходить! — Все сопровождающие групп сами прошли уже не раз инструктаж со стороны «компетентных органов» и видели во всех вокруг потенциальных шпионов. Даже на шляющихся здесь «по граждане» советских офицеров смотрели они подозрительно. Что ж, наверное, не без оснований на то! Кто знает! Стали бы без причины «органы» так беспокоиться на сей счёт! Не бывает же «дыма то без огня»…!

— Привет, девчонки! Вы откуда? — радостно воскликнул лейтенант в модной джинсовой куртке, в сторону выходящих из автобуса туристок.

Как было приятно слышать родную речь! Лицезреть этих милых девушек, говорящих на родном языке!

— Ой! Вы по-русски говорите?! — удивлённо и радостно воскликнули те в ответ.

(Кто тогда только мог бы предположить, что пройдёт немного времени, и люди будут радоваться тому, что вокруг них нет русской речи!)

— Конечно!

— Мы же советские офицеры!

— Служим здесь! — радостно и бойко ответили ребята.

— Да-а-а? Ой, как интересно-о! — девушки обступили модных красивых парней, называющих себя офицерами.

— Как романтично! Такие красавцы, рослые, крепкие, модные. Да ещё и офицеры! Боже! Это фантастика какая-то! — девчонки поплыли как шоколад на солнце…

— Можем показать вам город!

— Всё, что хотите!

— Мы — почти местные аборигены уже! — хорохорились лейтенанты.

— Правда?

— Вот здорово!..

— Это что ещё такое?! — неожиданно нарисовалась старшая автобуса, она же гид, — что это вы, девочки, себе позволяете?! Вы забыли, наверное, где вы сейчас находитесь?! Это — и-и-интер-отэ-э-эль!!! — последнее было сказано таким тоном, словно это было что-то, например, «это супер секретная база!»

— Я категорически запрещаю вам покидать ваши гостиничные номера, и с кем бы то ни было общаться! А кто нарушит правила поведения за границей, пеняйте на себя! — она пробуравила девчонок пристальным взглядом из-под очков, потом перевела его в сторону парней, как на досадную плесень на хлебе, поправила оправу на переносице и удалилась.

Девчонки потухли, замолкли и быстренько рассосались, опустив головы и не смотря в глаза недоумённым «защитникам Отечества».

(Отель находился на достойном, для пешехода, расстоянии от города. Поэтому попавшие сюда туристы чувствовали себя как на «подводной лодке»: деваться-то было некуда. Но, как правило, советские туристы были на редкость неприхотливы и они активно гуляли по хвойным аллеям, собирали шишки и были абсолютно счастливы! Советская традиция вечерних прогулок по местным «Бродвеям» — на людей посмотреть и себя показать — работала и здесь. Сразу можно было определить советских людей, т.к. местные использовали улицу исключительно для перемещения с одного пункта в другой. Да и то, чаще на своих «Шкодовках» или советских «Жигулях», которые в экспортном исполнении уже заполонили страны «Варшавского Договора», но сейчас начинали свой обратный путь на Родину благодаря, скупающим этот дефицитный в Союзе, порой почти «антикварный» металлолом, советским офицерам. Которые потом, как истинно «крутые парни», бороздили на нём просторы СССР от СТО к СТО.¹⁴)

— Я так и знал, так и знал, что придёт очкастое палево и всё накроется медным тазом! — воскликнул, сокрушаясь Тимофеев.

— Ты это про гида?

— Про неё!

— Мымра пучеглазая! Во, туловище! — досадовал ему в унисон Хашимов. — Это и-интеротэ-э-эль! Во закрутила! Облико морале, тоже мне!

— А давай забьем на неё, да заберёмся к девчонкам в окно! Как в училище делали! К девчонкам в общагу не приходилось лазить? А? — Альяр хлопнул по плечу расстроенного в конец товарища.

— Да, не! Щас самое время вытягивать колонну на хауз. Я знаю, чем это кончится! — отпрянул Тимофеев, словно его обдали холодной водой.

— Чем?

— Полным палевом! Вот тогда нам и придёт полный пипец! Вот явится сейчас кто-нибудь из штаба и сдадут нас ему, а тот порвёт нас дневальным на тряпочки. Будет нам «япона мать»!

— Да, ну! Чё, побаиваешься, что ли? — Хашимов хлопнул младшего товарища по плечу.

— Не побаиваюсь я! Знаю!

— Я в любом случае не пойду, что-то нет вдохновения на новые подвиги, — Майер так же не питал энтузиазма…

— Ты чё, Майер, товарищей вздумал бросить в трудную минуту!? — Хашимов посмотрел из-под «хамелеонов». — Да бросьте вы! Идём! — Хашимов, очевидно, сам загорелся своей идеей и не собирался быстро ретироваться. Но их «светскую беседу» прервал автомобильный гул. По извилистой дороге, обступленной с одной стороны лесом, с другой кустарником, вверх к отелю летел зелёный штабной УАЗик.

— О, ёшкин кот!

— Мать мая жэншына!

— Япона мать! Делаем ноги! — лейтенанты, чертыxаясь, ломанулись в кустарник, едва прикрывая себя от бьющих по лицу упрямых прутьев, которые словно были на стороне этой очкастой сопровождающей группы. УАЗик остановился. Из него выпрыгнул подполковник Полунин.

Майер уставился на Тимофеева:

— Ёшкин кот! А предчувствие тебя на подвело! А? Во бы он щас вдул бы нам, как зябликам!

Тимофеев лишь молча наблюдал за тем, как парторг поправил портупею и скрылся внутри заведения.

— Мать моя жэнщина!.. Как ты догадалса? — Альяр пихнул Тимофеева локтем.

— Да бог его знает! Так. Чуйка была.

— Да ладно! Какая такая «чуйка»?

— Соснил… Так годится?

— Со… что? — съехидничал Хашимов.

— Со что-о-о! — передразнил друга Тимофеев. — Соснил! А не то, что ты подумал! — все трое прыснули от смеха. — Сон дурной приснился намедни.

— Сны у тебя Тимофеев, какие-то…! Мне такое нэ снытся. Ночью Полунина сныть… вмэсто бабы какой…!

Все снова прыснули от смеха.

— Мне часто бред неописуемый снится, особенно после случая одного, в училище ещё, на танкодроме…. Небылицы какие-то. Чаще забываю потом, о чём. Вроде, первые минуты, как проснёшься, ещё нечто помнишь, а потом сон — как песок сквозь пальцы утекает. И ни черта не остаётся. Другой раз помню, что что-то прикольное снилось. А чёрта с два перескажешь. А бывает, что и что-то дельное приснится, из реальной жизни. Типа вот про это. Пока эта мымра в очках не появилась, я думал, что опять ерунду соснил. Но как она девок застращала, да ты лезть в окно предложил, я сразу понял, что этот сценарий я где-то уже видел и пахнет жареным!

— Ну, ты блин, кудесник какой-то! — Майер был удивлён, — а что случилось-то на полигоне том?

— Да я и сам толком не пойму, что это было…. Короче, дело было так…

Тут Тимофеев мыслями улетел в то далёкое курсантское прошлое, когда всё это и началось….

Примечания

14

(Станции Технического Обслуживания.)