ZOV. В Ад и обратно

Владимир Андронаки, 2023

"В ад и обратно" – это история о русском журналисте, который волею судьбы попадает на территорию бандеровской Украины. События стремительно разворачиваются на фоне специальной военной операции России на Украине, раскрывая сущность нацистского режима. Ему противостоят обычные люди, чья гражданская позиция, благородство и взаимовыручка не дают им мириться с бесчеловечной идеологией. Находясь на волосок от гибели, главный герой и его друзья проявляют мужество и хладнокровие, уходя от погони. Они выходят победителями в схватке с жестоким и коварным врагом.

Глава 4

— Устраивайтесь, громадяне! Вам здесь скучно не будет, — Танцор пропустил их внутрь строения, закрыл широкую дверь, лязгнув навесным замком.

Вынув доллары, он торопливо пересчитал их, рассовал по карманам и поспешил в штаб.

— Что ещё? — сипло спросил Коринь.

— Пан майор, тут вот… При обыске у задержанного обнаружил две тысячи в американской валюте. Мужчина сообщил, что не знает, откуда у него деньги, и вообще впервые их видит.

Начштаба смахнул стопку в ящик стола.

— Разберёмся. Да, сержант, благодарю за успешный рейд. Я подам представление о награждении группы: тебя — орденом «За мужество», хлопцев — медалью «За безупречную службу». Ну и готовься к отпуску — завтра подпишу приказ.

— Слава Украине! — засиял Танцор.

— Героям слава! Пока останьтесь здесь, можете понадобиться, а вечером — в расположение роты. И ещё раз предупреди своих: если сболтнут об операции — я вам не завидую.

— Да, пан майор! — вытянулся сержант и с подобострастной улыбкой на лисьей мордочке вкрадчиво добавил: — Ещё очень прошу рассмотреть присвоение мне звания младшего лейтенанта. Согласно новому закону. Хочу служить Украине до последнего вздоха!

Коринь был впечатлён, как быстро дошла новость из Верховной рады до солдат. Закон сильно обозлил офицеров, которые в своё время прошли военные училища, потом и кровью добиваясь звёздочек на погонах. Однако все понимали, что иначе невозможно восполнить большие потери младшего командного состава армии. Жизнь лейтенанта на войне ещё короче, чем у рядового.

Этот исполнительный проныра был Кориню по-своему симпатичен и мог ещё пригодится в щекотливых делах, которые начштаба проворачивал в батальоне.

— Посмотрим, как операция аукнется в прессе, а там и поговорим о погонах.

Танцор был счастлив: пошла масть!

* * *

В сыром и холодном пространстве было довольно тускло. У потолка два горизонтальных продолговатых окна с немытыми стёклами едва пропускали свет. Свиридов стоял и ждал, пока глаза привыкнут к сумраку.

— Славик простудится до завтрашнего утра, — нарушила тишину Снежана.

— Ничего не простужусь, — буркнул сын.

Где-то внутри прозвучало глухое покашливание. Троица замерла.

То, что таинственно горбилось перед ними, оказалось большой копной сена. У стены лежали какие-то сколоченные доски и строительные козлы.

— Кто вы? — послышался голос.

— Мы — беженцы, — негромко отозвалась Снежана. — А вы?

Свиридов обошёл копну и увидел парней в разодранной российской форме и тельняшках десанта. Один лежал и едва слышно постанывал. Его левая нога заканчивалась в комке пропитанных кровью тряпок, а голова вместе с одним глазом была замотана грязным бинтом. Второй сидел рядом, обхватив колени руками. По его лицу в гематомах и ссадинах было понятно, что ему тоже крепко досталось.

— Ох! — воскликнула женщина и в ужасе прикрыла рукой рот.

— Андрей, воды! — прошептал лежащий.

Она суетливо раскрыла рюкзак и протянула недопитую бутылку. Тот, которого назвали Андреем, приложил горлышко к губам раненого.

— Вы наши? — обрадовался Свиридов.

— Наши, — слабо кивнул боец. — А вы кто?

Алексей коротко рассказал об обстреле КПП, их бегстве, пленении и планах украинцев сообщить прессе о «кровавой бане русни».

— Да, крепко вы влипли, — посочувствовал Андрей.

— Можно подумать, вам больше повезло, — хмыкнул Свиридов. — Как вас угораздило?

В нескольких фразах десантник поведал, что их разведгруппа у села Пятихатки наткнулась на засаду. Схватка была неравной. Все, кроме них двоих, погибли. Андрей с раненым товарищем отстреливались, сколько могли… Бандеровцы, обозлённые большими потерями, собирались пристрелить их, однако по связи пришёл приказ доставить русских живыми. Допросы уже третий день…

— И что теперь? — зачем-то спросила Снежана, утирая слёзы.

— Закопают… — безразлично ответил парень. — Серёге сильно досталось… Меня ещё доведут до «кондиции» — и в яму… Если выберетесь отсюда, сообщите о нас…

Со стороны штаба невнятно звучали обрывки фраз, гогот, шум машин, короткие команды и топот солдатских берцев.

Свиридов опустился на сено. Бессилие и безысходность сдавили грудь. «Если выберетесь отсюда» — это точно не про него. Капкан захлопнулся намертво. На встрече с иностранными собратьями по перу он, конечно же, представится, чтобы ни у кого не осталось сомнений, что перед ними известный крымский тележурналист. Так что остаться без вести пропавшим он себе не позволит. И скажет о подлой провокации украинских военных, жертвами которой стали десятки мирных граждан. «Мировая сенсация» провалится — это факт. И ещё сообщит об издевательствах над пленными российскими десантниками. А что потом будет, не хотелось даже думать.

Смеркалось. В полудрёме Свиридов услышал клацанье замка. Дверь со крипом отворилась и в проёме показалась фигура с включённым фонариком.

— Эй, где вы там, беженцы-лазутчики?

Свиридов узнал мерзкие интонации Ярика. Солдат пошарил слепящим лучом по копне и осветил женщину с прижавшимся к ней сыном.

— Папка принёс вам пирожные, — он подошёл и бросил на сено пакет с сухпайками. Увидев пленных, хищно оживился: — О, матросня, не здохла? Кто не скаче, той москаль!

Лежавший боец приподнял голову и презрительно сплюнул.

— Ах ты, тварь! — взбешённый Ярик всадил ему ботинком в грудь.

— Не надо! — вскрикнула Снежана.

— Заткнись, курва! — рявкнул бандит и принялся бить моряка, который едва прикрывался и уворачивался.

Словно неведомая сила подбросила Свиридова. Он подпрыгнул, как бывало на волейбольной площадке, широко размахнулся и обрушил тяжёлую кисть на голову Ярика. Тот мешком рухнул на пол.

Все застыли. Первым пришёл в себя Андрей. Он подскочил к бандеровцу, сорвал с его плеча автомат и передёрнул затвор. Потом взял штык-нож, вытащил из подсумков две гранаты и четыре полных рожка.

— Ну, брат, я б с тобой пошёл в разведку! — в его глазах светилась решимость. Он протянул руку и представился: — Андрей Тульев и Сергей Коган, морской десант Северного флота.

— Алексей Свиридов, мелитопольская телерадиокомпания, — журналист ощутил крепкое рукопожатие.

— Спасибо тебе, Свиридов, помог. Это как раз то, что надо было сейчас — умирать, так с музыкой! Ну а вам, сам понимаешь, теперь надо выбираться отсюда и бежать. Пока мы тут будем разбираться, у вас в запасе есть некоторое время.

— Я никуда не побегу, — в отчаянии пролепетала Снежана. — Они обещали отпустить.

Тульев посмотрел на неё с сочувствием.

— Нельзя вам оставаться, поймите, девушка. Это нам с товарищем не уйти, мы, так сказать, нетранспортабельны. Да и кое-кому долги вернуть надо. Скоро здесь такое начнётся!.. Берите сынишку и не теряйте время. Давай, журналист, действуй!

Замычал и зашевелился бандеровец. Тульев двинул его прикладом, и тот опять затих.

У Снежаны начал проясняться ужас ситуации.

— Но как и куда нам бежать?! Они же сразу схватят!

— Мы попробуем, — Свиридов положил ей руку на плечо. — Я видел дыры в заборе. Только бы выбраться на улицу, а дальше как-нибудь разберёмся.

— «Как-нибудь», Боже мой!..

Свиридов повернулся и кивнул на Ярика:

— Погоди, этот со мной не рассчитался.

Он вытащил из его нагрудного кармана пакет с деньгами. Потом приподнял низ куртки и взял из кобуры пистолет — старый добрый «макаров» со звёздочкой на рукоятке.

— Тебе пригодится, — согласился Тульев. — Прощайте!

Снежана кивнула с таким видом, будто настал день, которого она всегда страшилась.

Свиридов осторожно выглянул во двор. Окна здания светились жёлтыми полосками света между плотными шторами. Над стоянкой автомобилей и ходившими там солдатами висел фонарь, но он почти не добивал до склада. Слева, вдоль забора, едва угадывались голые кусты сирени.

Он двинулся в темноту, за ним беззвучно семенили Снежана и Славик. Пройдя совсем немного, они обнаружили пробоину между листами профиля. Свиридов вылез на дорогу, но тут же ринулся обратно, завидев светящиеся фары. Когда шум автомобиля затих, он опять выбрался наружу и подал руку Снежане и мальчишке.

Они побежали по пустынной дороге к перекрёстку. Свернули направо, минули квартал и увидели небольшое кафе. Два парня с пивными банками у высокого столика под широким окном обернулись на их шаги. У Снежаны замедлился шаг, словно стали отниматься ноги. Она решила, что у неё на лбу написано всё, что произошло полчаса назад

— Улыбайся, — сквозь зубы прошипел Свиридов и крепко взял её под руку.

Они подошли к столику. Внутри кафешки было пусто.

— Привет, ребята! Пиво свежее?

— Доброго вечора, — откликнулся один на украинском языке. В его интонациях звучала настороженность. — Сьогодня завезли.

Свиридов показал на задрипанную «Таврию», которая вряд ли годилась даже на запчасти:

— Дай покататься.

Парень насмешливо вскинул брови. Он хотел что-то ответить, но тут со стороны штаба прозвучала короткая автоматная очередь. Послышались отдалённые крики и посыпалась беспорядочная стрельба. Славик испуганно прижался к матери, а она судорожно вцепилась в Алексея.

— Вы звидти прийшли? — напрямик спросил парень, внимательно глядя в глаза Свиридова.

— Да, — он не спеша сунул руку в карман с «макаровым».

— Вы тикаете?

— Да. Можешь продать свой транспорт?

— Вы з России?

Свиридов кивнул. Странный допрос напрягал его всё больше. Стрельба возле штаба всё усиливалась, слышались разрывы гранат. Моряки отчаянно отбивались. Ему тоже надо было действовать, но он ещё медлил, хотя решение уже принял.

— Гроши оставь соби. — Парень неожиданно протянул ключ и показал направление: — Ось там вулиця Мира. Звернить наливо. Потим километрив пять до покажчика… до указателя «Прибрежная автомагистраль». Она доведе до моста через остров Хортица на правый берег Днепра. Так вас не догонят. А потим вже сами решайте, куды вам треба. Поспишайте!

Свиридов был потрясён, меньше всего ожидая такой развязки. Он молча обнял парня, а Снежана со Славиком уже спешили к машине.

— Ну шо, Василь, пидем и мы до дому, бо тут стае гаряче, — парень проводил взглядом тарахтящую «Таврию» и посмотрел на сполохи взрывов, откуда доносилась стрельба.

* * *

Только сейчас, когда гражданские выскользнули из склада, а Тульев проверял исправность автомата, старшина 1 статьи Сергей Коган почувствовал душевное равновесие. Невыносимая боль от ранений, пыток и издевательств несколько улеглась, позволяя думать о другом. Он знал, что вот теперь все страдания закончились. Неотвратимая смерть теперь не казалась ему просто долгожданным избавлением от страшных мук, но воспринималась как очень правильная точка в его недолгой и хорошей жизни. Остался лишь последний бой, о котором он безнадёжно мечтал с первой минуты пленения. И уж к этому бою он был готов.

— Я сейчас подберусь поближе к бандерам и уложу, сколько смогу. Потом вернусь к тебе, — вслух рассуждал Тульев, словно услышал размышления старшины. — Но если что… Вот, возьми две гранаты.

— Отставить, матрос! Попробуем сделать хитрей, — Коган натужно откашлялся и продолжил: — За этой тварью скоро кто-то придёт. Значит, есть шанс разжиться ещё одним автоматом. А это уже веселей.

— Так точно! — улыбнулся Тульев, к которому тоже вернулся боевой настрой.

Они едва успели затаиться, как издалека послышался нетерпеливый голос:

— Ярик, сколько тебя ждать! Отсыпь пыхнуть, жмотяра! Шо-то долго ты бабе романсы наяриваешь?

Недовольное бормотание приближалось к складу. Матрос замер у косяка. Лишь отворилась тяжёлая дверь и показалась голова, Тульев точным ударом всадил штык-нож в горло бандеровца и подхватил обмякшее тело. Затащив его вовнутрь, он собрал такой же комплект оружия, боеприпасов и бронежилет.

— Броник надень, мне он ни к чему, — сказал Коган. — Теперь иди. Только не увлекайся, там укрыться негде. Отработай тех, кто на виду, — и сюда. Здесь надёжная позиция.

— Да понял я, понял, — нетерпеливо отозвался Тульев и бесшумно растворился в темноте.

У штаба стояло с десяток расслабленных вояк. Кто-то курил, кто-то ковырялся под капотом машины, другие устроились на лавке и переговаривались. Матрос подполз к линии света и тьмы и буквально вгрызся в землю. Неторопливо прицелился и дал очередь по группе сидящих. Треск автомата прозвучал, как будто с силой разрываемый брезент. Солдатня повалилась сбитыми кеглями.

И всё вокруг сразу превратилось в суматошный клубок из воплей, криков, бегающих и падающих тел, беспорядочной стрельбы. Тульев спешил ухватить эти первые секунды внезапного нападения, когда никто не мог понять, что случилось и откуда идёт стрельба. Он бросил гранату в окно штаба, другой изрешетил осколками тех, кто не успел укрыться. Потом перекатился вбок, пальнул оттуда и опять переместился. Вэсэушники ответили длинными очередями в разные стороны, пугая и ещё больше запутывая друг друга.

— Андрюха!

Тульев обернулся: к нему подползал Коган.

— Полундра, старшина! Надо отходить!

— Андрюха, давай к машине! Попробуем! — сверкнул отчаянным блеском единственного глаза Коган.

Тульева словно пробило от такой дерзости: да, в конце концов, что они теряют? Только бы не попасть живыми в лапы нацистов.

Он что есть сил швырнул две гранаты в сторону палящих автоматчиков и бросился к стоявшей с краю «тойоте», пока дым от разрывов скрывал его. Распахнув дверь, он отшатнулся от вывалившегося трупа, лисья морда которого застыла в гримасе страха. Двигатель работал! Тульев рванул в темень, откуда летели короткие очереди по окнам штаба. Прикрыв машиной старшину, матрос схватил его в охапку и затолкал в кабину.

— Назад нельзя! Пробивай забор! — крикнул Коган.

— Знаю, Серёга, знаю! — прорычал Тульев и нажал на газ.

Пули забарабанили по кузову и со звоном рикошетили от торчавшего ствола миномёта. Боковое стекло с треском разлетелось на мелкие куски. «Бандеромобиль» взревел раненым быком и с ходу ударил бампером по хлипкому профилю, разметав его в разные стороны. Тульев круто развернул машину на асфальте, от чего тяжёлый миномёт сорвался с крепежа и, смяв борт, вывалился из кузова.

Где-то у штаба ещё трещали автоматы, а «тойота» уже лавировала по узким улочкам села.

— Скоро блокпосты, Андрей! — предупредил Коган, помнивший карту этой территории. — Здесь направо, к лесополосам. А дальше — на юг, к Каменскому, в «серую зону».

Они ещё не были уверены, удастся ли вырваться, но вспыхнувшая надежда крепла с каждым метром свободы.