ZOV. В Ад и обратно

Владимир Андронаки, 2023

"В ад и обратно" – это история о русском журналисте, который волею судьбы попадает на территорию бандеровской Украины. События стремительно разворачиваются на фоне специальной военной операции России на Украине, раскрывая сущность нацистского режима. Ему противостоят обычные люди, чья гражданская позиция, благородство и взаимовыручка не дают им мириться с бесчеловечной идеологией. Находясь на волосок от гибели, главный герой и его друзья проявляют мужество и хладнокровие, уходя от погони. Они выходят победителями в схватке с жестоким и коварным врагом.

Глава 3

Облегчение, что удалось живыми сбежать из кровавой каши в Васильевке, прошло. Теперь нарастала новая тревога: как добраться до Запорожья? Сидя с сыном на остановке, Снежана начинала догадываться, что автобуса они вряд ли дождутся. Какой там общественный транспорт в «серой зоне», где нет никакой власти? В этом селе из дома в уборную не выскочишь без страха, прости Господи.

— Пойдём, Славик, поищем машину, — она поправила на его плечах рюкзачок. — Или попутка какая догонит да возьмёт.

Сын послушно кивнул

Обходя лужи, они поплелись к центру села, с надеждой поглядывая на подворья. Иногда на глаза попадались легковушки, но они не внушали оптимизма. Одна была посечена осколками, другая — без стёкол, третья, отбегавшая свой срок, покоилась на спущенных колёсах. Снежана полагала, что уж у сельской администрации или магазина увидит что-нибудь более стоящее. Если здесь вообще ещё кто-нибудь живёт.

За спиной послышался шум мотора. Она оглянулась и отчаянно замахала руками. Свистнув тормозами, остановился военный пикап, из которого выглянул красномордый мужик лет тридцати с акульей улыбочкой.

— Здрасьте! — кивнула Снежана. — Подбросьте нас до Запорожья. Ну, пожалуйста, я заплачу, сколько скажете.

Ярик плотоядно облизнулся и оценивающе осмотрел женщину. Ему вдруг показалось, что где-то он её уже видел.

— Как спелая ягодка, только и ждёт, чтобы её сорвали. Ну, залезай, милая. И подбросим, и подхватим, и накормим, и уложим…

Не прислушиваясь к двусмысленному контексту, она суетливо подсадила сына на высокое заднее сидение и поднялась сама. «Тойота» быстро набрала скорость, мягко подскакивая на выбоинах.

— Ой, и вы здесь? — удивлённо воскликнула Снежана, обнаружив перед собой Свиридова. И тут же осеклась, увидев его разбитое лицо. Но это уже ничего не меняло, водитель обернулся к ней.

— Знакомый? — как бы между прочим спросил щуплый военный с лисьим лицом.

— Не то, чтобы… — стушевалась Снежана. — Алексей спас нас с сыном, когда был налёт на пограничный пункт. Он хороший…

«Господи, заткнись же ты, дура!», — болезненно сморщился Свиридов и тяжело опустил голову.

— Ёпть, конечно, ещё какой хороший наш «Ляксей»! — заржал Ярик и больно двинул его локтем в бок. — Правда, «Миш-ша»? Это ж надо, какая падла! Ну вот как с ними по-доброму, если так и норовят плюнуть в душу. Танцор, останови, я ему прямо здесь выверну кишки!

— Не искри, Ярик, — бросил сержант. — Сейчас приедем, и они нам всё выложат. По отдельности и в подробностях. А сейчас ни слова! На, пересчитай, — он бросил ему пакет.

Ярик с удовольствием вытащил пачку долларов и, слюнявя пальцы, зашелестел купюрами. Казалось, это занятие доставляло ему не меньшее наслаждение, чем месить ботинками мужика. В какой-то момент он сбился и с готовностью принялся вновь пересчитывать, беззвучно шевеля мокрыми губами.

— Ровно пять тысяч баксов, хороший улов! — подытожил он и от избытка чувств звучно поцеловал пачку. Но увидев протянутую руку Танцора, мрачно отдал деньги.

— Не суетись, братан, всё будет чики-чики. Ты меня знаешь, — успокоил его сержант. — Сначала доложим Кориню и передадим этих.

— Каких «этих»? — встревоженно переспросила Снежана, интуитивно хватая сына за руку. — Солдатики, милые, нам домой надо. Отпустите нас, Христа ради!

— Ещё вякнешь слово — и нет тебя, — злой скороговоркой оборвал её Танцор.

В салоне повисла напряжённая тишина. Только Славик негромко кашлял от сладковатого дыма самокрутки, которую вояки передавали друг другу.

* * *

Прихлёбывая горячий кофе, майор Коринь озабоченно расхаживал по кабинету. Сосредоточиться мешал недавний идиотский звонок жены из Киева. Перемежая слова всхлипами и сморканием, она тараторила о сыне. Полгода назад Коринь с большим трудом и немалой мздой переправил его в Варшаву, чтобы 20-летний оболтус не загремел на фронт. Ему было строго наказано продолжать заочную учёбу в Киевском университете, жить по средствам и неприметно. Так нет же, этот негодяй связался там с украинскими ультра, не вылезал из попоек, вытягивая у матери сбережения. А пару дней назад вместе с дружками избил группу польских сверстников, которые отказывались кричать «Слава Украине! Героям слава!». Понятно, что за ним и собутыльниками теперь устроили охоту какие-то местные радикалы. Сын требует денег на срочный переезд в Прагу.

— Заклинаю тебя, пришли, сколько можешь! Ты же отец! — рыдала жена в трубку, и потоки слёз заливали мужнино ухо.

«Чтоб вы все провалились!», — про себя вскипел Коринь, морщась, словно от зубной боли.

Он из кожи лез, чтобы покрывать всё возрастающие траты семьи. Торговля стрелковым оружием, вась-вась с армейской наркомафией, штабное казнокрадство — если хоть что-то из этого всплывёт, его в лучшем случае разжалуют в рядовые и отправят в передний окоп на верную смерть.

Начштаба с трудом переключился на неотложные дела. За последние дни произошло слишком много событий, которые так или иначе могли повлиять на его карьеру. Требовалось всё осмыслить и сухим проскочить между струйками.

Благодаря связям в командовании 53-й отдельной механизированной бригаде имени князя Владимира Мономаха, майора в сентябре направили на самый спокойный участок южного фронта. 24-й отдельный батальон контролировал полосу от Каховского водохранилища и далее на восток, перерезая шоссе Запорожье — Васильевка. Задача подразделения была несложной: удерживать позиции на линии боевого соприкосновения и беспокоить противника артогнём, дронами и вылазками ДРГ для обнаружения его опорных пунктов.

Кориня командировали для усиления дисциплины среди офицеров, которые вместе с комбатом погрязли в пьянстве и поборах с местного населения. Не сказать, чтобы начштаба полностью справился с задачей, но порядка стало больше. Особенно после того, как он перед строем расстрелял дезертира и отправил взвод вернуть тупо утраченную позицию на холме. Контратака провалилась, что вызвало у командира бригады приступ бешенства. А в итоге могло пустить насмарку личные планы Кориня перебазироваться на «тёплое» место под Киевом, о чём он не запросто так уже договорился с нужными чинами в министерстве обороны.

И вот подвернулся шанс реабилитироваться. Приказ накрыть миномётом гражданский переход на КПП в Васильевке и выдать это за российский обстрел Коринь воспринял с воодушевлением. Бывший однокурсник по училищу из штаба бригады шепнул, что готовится «большой шухер» в западной прессе о зверствах российских военных в отношении населения, поэтому необходимо видео с «неопровержимыми фактами жестокой расправы». Немецкие телевизионщики, словно учуявшие добычу стервятники, уже прибыли в Запорожье и ждут информационную «бомбу».

Майор лично отобрал самых толковых и исполнительных бойцов, чтобы не случилось осечки. И всё прошло гладенько! Они уже сообщили, что сработали чисто и возвращаются на базу.

Но докладывать об успехе в штаб бригады Коринь не спешил, опасаясь попасть под горячую руку. Там сейчас все на ушах стояли от ночного ЧП. Русские нанесли ракетный удар по ресторанному комплексу"Моника Беллуччи", расположенному на территории элитного жилого комплекса"Ренессанс"под Запорожьем. Это была одна из основных баз боевиков"Иностранного легиона". Из-под завалов достали 76 тел наёмников и инструкторов из Европы, ещё десятка три числились без вести пропавшими. Киев был в ярости ещё из от того, что кто-то успел снять пожар на развалинах и очумело бегающих англичан в нижнем белье. Видео разлетелось по интернету, вызвав шквал едких и злорадных комментов. Говорят, у самого Зеленского случился припадок, он потребовал предать суду виновных и опять заперся в бункере. «Блядский наркоман!» — сплюнул Коринь, ненавидевший ряженого «слугу народа», который лез в армейские дела и гробил армию.

Майор решил дождаться диверсионную группу, выслушать подробности, а потом уже с видеозаписью обстрела лично прибыть к комдиву для доклада.

* * *

Танцор спешил, педалью подгоняя «тойоту» на участках, где дорога была относительно гладкой. Автоматчики на блокпостах, несмотря на суровый вид «бандеромобиля», останавливали его, проверяли документы и обменивались отзывом на пароль. Гражданские машины по пути встречались нечасто, всё больше тягачи с орудиями, грузовики с красными крестами и пятнистые бронеавтомобили «Козак-2», ощерившиеся пулемётами на крыше.

Крутя баранкой, Танцор размышлял, как стоило бы правильно доложить Кориню о блестящем выполнении сложного задания. Он хотел ловко подвести разговор к тому, что операция оказалась крайне опасной, была на грани срыва, и только лишь отчаянная отвага его, сержанта с позывным Танцор, позволила довести дело до конца. К тому же, удалось схватить российских диверсантов. Нет, «диверсанты» — это мимо. Скорей так: обычные гражданские, бежавшие с оккупированной территории и едва спасшиеся от зверской мести рашистов.

Всё это следовало изложить таким образом, чтобы Коринь сам понял: старший группы — герой, которого надо отметить наградой и отпуском. А ещё бы и офицерскими погонами, мелькнула шальная мысль. Всезнающий Ярик говорил, что на днях Рада приняла закон, который разрешает присваивать офицерское звание тем, кто не имеет военного или высшего образования. Главное, чтоб был участником боевых действий. Геройский сержант Танцор — тот самый случай!

Он довольно заёрзал, представив себя с новыми погонами. И тут же вспомнились те самые доллары, гревшие его щуплую грудь. Как бы тут всех обойти и с костью остаться?

— Жить хочешь, перерожденец? — глянул он на задержанного.

— Я не преступник, я беженец, — угрюмо ответил Свиридов.

— Таких беженцев на первом столбе надо вешать, — меланхолично протянул Ярик, прибалдевший от травки. Он точно нацелился расправиться с пленным, который вызывал у него отвращение.

— Я тебе верю, но поверят ли другие? — с сочувствием продолжил Танцор и принялся надиктовывать: — Значит, ты с бабой и пацаном собирались бежать от оккупантов на Украину и прибыли на КПП в Васильевке. А тут обстрел с российской стороны. Вы на чужой машине прорвались и чудом спаслись. Без вещей, без документов. При тебе осталась только папка с медицинскими справками — и всё. Так, или я что-то забыл?

Свиридов понял, к чему клонит нацик.

— Так.

— Точно? — переспросил Ярик и сунул в подбородок Свиридова ствол.

— Точно.

Танцор бросил взгляд на Снежану, которая всё ещё была в страхе, что её с сыном куда-то везут на военной машине.

— Слышь, ты, мужик точно описал? Или у тебя другое мнение?

— Нет-нет, всё так и было, — быстро откликнулась она. — Нас чуть не убили. Теперь всё хорошо. Можно, мы с сыном сами доберёмся домой?

— Расслабься, — хмыкнул Танцор. — Пройдёте некоторые формальности и будете свободны. И не нервируй, поняла?

На очередной развилке, пройдя блокпост, сержант свернул с трассы на щербатую дорогу с указателем к запорожскому пригороду «БАЛАБIНЕ 2 км». У въезда во двор старого одноэтажного особняка, обнесённого синим профилем, часовой приветливо кивнул водителю. Над крыльцом висела скошенная вывеска «Сільська бібліотека».

Коринь дымил у окна. Встретившись взглядами с Танцором, он властно поманил его в кабинет.

— Пане сержант, мы сьогодни будемо снидаты або танцювати? — зло пробасил из кузова Палай.

— Ярик, распредели жратву и присмотри за задержанными. Я к начшаба.

— Тики так, гражданин начальник! — повеселел тот.

Устроившись на кузове, солдаты взялись за свёртки, раскладывая их на три равные части. Палай сразу принялся запихивать в рот свою долю, запивая куски горячим чаем из термоса. Ярик жевал нехотя. Марихуана отбила аппетит, поэтому он распихал колбасу, сыр и печенье по карманам. Всё, что причиталось Танцору, было сложено в пакет с надписью «Вместе с Россией — навсегда!»

Из машины выглянула Снежана:

— Дайте, пожалуйста, воды для ребёнка.

— Ось у Днипри пий, скильки влизе! — сыпля изо рта крошками, мигнул Палай напарнику.

Они дружно заржали.

Свиридов вытащил из дверного кармана торчавшую там бутылочку «Родниковой» и протянул мальчишке.

— А вот с едой придётся потерпеть, дружище.

Славик понимающе кивнул.

— Спасибо, — сказала Снежана. — И простите, что из-за нас всё вот так обернулось. Ей-Богу, я не думала…

Свиридов, на которого навалилась отупляющая безысходность, равнодушно пожал плечами:

— Что теперь об этом…

Он увидел свою чёрную папку, завалившуюся за сиденье и, поколебавшись, опять сунул её под куртку.

— Эй там, хорош базланить! — послышался строгий голос Ярика. — А то я кому-то ещё раз начищу рыло!

Наркота давно испепелила его внутренний мир, а жестокость стала единственной формой существования.

…Коринь внимательно слушал запальчивый доклад Танцора, не выказывая эмоций. Также молча всматривался в снятое видео. Лишь когда сержант изложил историю о беженцах, удивлённо повёл бровью. В принципе, они вписывались в легенду, но не слишком ли нарочито всё будет выглядеть? С другой стороны, во всей этой мистификации только эти свидетели обстрела были правдой. На видеоролике с коптера даже можно разглядеть, как они мечутся, запрыгивают в «Жигули» и проскакивают КПП. Так что когда подтвердят, что их накрыла именно русская артиллерия, то какие ещё нужны доказательства?

— Давай этих ко мне, посмотрим, что за фрукты, — сказал Коринь.

Беженцы на вид оказались лучше, чем он думал. Высокий тип с потухшим взглядом выглядел интеллигентно, женщина с ребёнком несколько потрёпаны и вполне соответствовали образу людей, измученных оккупационным режимом.

После их сбивчивых рассказов пережитого кошмара, майор строго уточнил:

— Вы лично видели, что прилёт был со стороны русских? Нам нужна точная информация, врать не советую.

— Видели, да! — быстро подтвердила Снежана и подняла умоляющий взор на Свиридова.

Он согласно кивнул.

— Отпустите меня с ребёнком, пан начальник! Я больше ничего не знаю, ей-Богу! — жалобно пролепетала женщина.

Коринь усмехнулся. Если передать их службе безопасности на допрос, то эти перепуганные люди признаются, в чём угодно. Но сейчас в этом не было нужды.

— Ридной мовою володиите?

Снежана виновато склонила голову:

— Я всё розумию, а вот говорю не очень…

Свиридов отрицательно мотнул головой.

— Погано, треба вчити… Значит так, вы вырвались с оккупированной территории и теперь на родной земле. Ничего не бойтесь, Украина заботится о своих гражданах. А вот о зверствах кремлёвского режима на нашей земле должно узнать всё демократическое мировое сообщество. Завтра обо всём случившемся расскажете группе иностранных журналистов, ответите на их вопросы. Ну, а потом езжайте домой, к своим семьям. Пока же останетесь у нас. Условия не очень, но потерпите, — Коринь подал знак: — Сержант, отведи их на крайний склад, туда, где эти… Дай два, нет, три сухпайка. И воды.

Свиридов почувствовал, как на его шее неотвратимо затягивается петля, выскользнуть из которой нет никакой возможности.