Я ворвусь в твою жизнь

Виктория Волкова, 2023

– Анечка…девочка моя… – хочу дотронуться до волос. Но рука так и зависает в воздухе. Любимая, вздрогнув, делает шаг в сторону. – Кто вы? – смотрит враждебно и настороженно. Прижимает сына к груди. Нашего с ней сына! Испуганный голос серпом режет нервы. Будто я могу навредить ей и собственному ребенку. – Я – Богдан… Мы с тобой… – пытаюсь подобрать слова. – Простите… Вы обознались, – смотрит она сквозь меня.

Глава 5

— Демьяновский? — недовольно морщится Градов. Стучит «Паркером» по столу из карельской березы. Смотрит на меня строго и придирчиво. — Только не говори, что это случайность…

— Ты о чем? — недоуменно пялюсь на шефа.

— Этот тип уже не знает как на меня выйти. А тут ты… — усмехается шеф самодовольно.

— Прости, не знал, — перебиваю порывисто. — Если Дема этот баклан, я с другого бока зайду.

— Да нормальный он, — отмахивается Ростислав. — Просто ты же знаешь, я не люблю посторонних людей в своем окружении. А этот настойчивый тип. Уже через Саню Димирова попробовал зайти.

— Тогда, может, его попросим…

— Дема ему откажет, — мотает головой Градов. — А мне не посмеет. Я примерно представляю, что этот тип хочет.

— Завод построить? — хмыкаю я, лениво оглядывая кабинет шефа. Массивный стол из самой дорогой древесины, такие же шкафы. Все в этом кабинете просто кричит о богатстве и стабильности.

— Кондитерскую фабрику. Его жена и сестра выпускают какой-то офигенно вкусный шоколад. Марку забыл. Но там маленькое производство. Вот Дема и хочет расшириться, — поясняет Градов, развалившись в кресле.

— Впишемся? — интересуюсь осторожно.

— Посмотрим бизнес-план, потом мы с Саней решим. А твоя задача — накопать компромата побольше.

— Там ничего серьезного нет. Я уже смотрел, — отмахиваюсь я. — Разве только родство с Лернером… Но об этом все знают.

«И я знал! — так и хочется заорать в голос. — Но пройти мимо Ани не смог. Просто дух вышибло, когда увидел эту женщину».

С первой минуты втрескался как идиот. Поэтому и берег пуще глаза. Не шел по накатанной. Старался защитить. Только когда ее подзащитная выиграла суд, не утерпел.

— Ошибки в расчетах найдут экономисты, — рассуждает вслух Градов. На холеном лице замирает на секунду мальчишеская улыбка. — А твоя задача — сделать наш сговор труднодостижимым. Вот тогда он пойдет на уступки.

Ради Ани и сына я готов на все. Вот только понять не могу, где копать? Демьяновский — законопослушный гражданин. Любит жену и детей. Но видимо, придется вывернуться. Наверняка есть свои скелеты в шкафах.

— Прижмем Дему к стеночке и выставим условия, — добавляю, сжимая кулак. — Может, его жена нам с Аней встречу организует. Пусть моя любимая мне все в глаза скажет…

— Не говорят они. Ждут, — нетерпеливо морщится Ростислав.

Ничего не рассказывает, но я точно знаю, как ему самому год назад пришлось несладко. Но Градову мстили. А кто я такой? Мелкая сошка…

— Все, что найдешь, неси мне, — предупреждает шеф на прощание.

И я его понимаю. Теперь есть кому рассмотреть жизнь потенциального партнера под микроскопом. Найти тщательно спрятанные гнусные пристрастия и тайны. Наркотики, игроманию и даже мелкие подлянки. Через несколько дней Градов будет знать все. На это и рассчитывает, помогая мне. Человек такого уровня не может себе позволить сотрудничать с кем попало. Придется постараться и найти наживку, на которую клюнет Дема. А там главное — не дать сорваться с крючка.

«А если ничего не смогу накопать?» — думаю с ужасом. Сердце сжимается от страха.

Задрав воротник куртки, зябко ежусь на ледяном ветру. Вжимаю голову в плечи. И сам бреду не пойми куда. Через узкую чугунную калитку выхожу на берег Финского залива.

Отмахиваюсь от охранника, решившего пойти следом.

Раздраженно пинаю слипшийся на холоде песок, застывший вдоль берега невысокими дюнами. И пройдя по длинному пустынному пляжу к самой воде, напряженно вглядываюсь в свинцовое небо.

Аня, девочка моя… Ты же говорила, что любишь! Так почему же уехала? Что тебя заставило?

Ну поссорились… Мы же все время что-то выясняли. От затаенной обиды душу наполняет горечь. Давит тяжелым грузом.

Сунув руки в карманы, сжимаю их в кулаки. Где и когда я так накосячил? Не понимаю. Стараюсь припомнить, но не получается. Вроде ничего серьезного. Обычная ссора.

И если честно, мне нравилось ссориться с Аней, а потом мириться. Жарко целовать друг друга, словно ставя последнюю точку в споре. Кто кого?

В такие минуты ярость сменялась дикой страстью, когда каждый норовил стянуть с другого одежду и оседлать. Обычно я сдавался, разрешая Анечке усесться сверху. А потом, за минуту до пика, опрокинуть ее на спину и перехватить инициативу. Ухватить за бедра и толкаться, толкаться внутрь, пока не накроет эйфория.

Яйца тут же становятся железными, стоит только вспомнить. Челюсти смыкаются намертво, а в висках пульсирует боль. А ширинку давит восставший член.

«Хорошо хоть никого нет поблизости!», — выдыхаю, оглядываясь по сторонам.

Замечаю худого грязного лабрадора, трусящего по пляжу подальше от воды. Умный пес, боится намочить лапы.

«Стоп!» — мысленно бью себя по башке.

В парке возле Аниного дома гуляют собачники. Одну дамочку с лабрадором я там заприметил. Нужно узнать, кто она такая, и навести справки об Ане. Может, они знакомы? Я видел, как хозяйка лабрадора беседовала с какими-то мамочками. А это идея. Сейчас все средства хороши. Плюс Демьяновского раскрутим… Выход есть из тупика. Только бы он не оказался замкнутым кругом.

Выдыхаю потихоньку. Внутренний жар ярости и страсти улетучивается с сильным порывом ветра. А в голове все укладывается по полочкам. На самом деле все просто.

Вернувшись обратно в дом, быстрым шагом направляюсь в свой кабинет.

— У нас много работы, — предупреждаю помощника на ходу.

— Так обед сейчас, — подскакивает он следом. — Вы пойдете в столовую, или сюда принести?

— Сюда, — киваю, скидывая крутку. Зябко тру руки. И подхватив со стола чашку, иду к кулеру. Горячая вода, пакетик с чаем, ломтик лимона. Маленький глоток, согревающий до нутра.

Усевшись в кресло, обнимаю ладонями горячую чашку. И чувствую, как тепло разливается в крови. Еще один глоток. Другой. Третий. Сумрачно оглядываю рабочий стол, заваленный бумагами. Дел выше головы. Но меня дома никто не ждет. Можно и до глубокой ночи работать или заночевать в офисе.

Я как тот лабрадор на пляже. Потерял хозяйку и смысл жизни.

— А что у нас на обед? — спрашиваю помощника, заглянувшего в кабинет.

— Рассольник, отбивные, курица, гарниры на выбор, — браво рапортует Жора. Высокий худой парень, бывший следак. — Что будете?

— Рассольник. Только сразу в банку пусть нальют. Курицу, отбивную, — перечисляю все блюда в нашей столовке.

— Так точно, — кивает помощник.

Хлопает дверь. И я остаюсь в офисе один. И пытаюсь хоть на время сосредоточиться на своей беде. Почему все-таки Аня ушла? Может, не наша ссора послужила причиной? Вот только как теперь узнать, два года прошло? И почему я не подумал об этом раньше?

— Тима, — звоню старому другу. — А можно пробить, с кем разговаривала Аня незадолго до отъезда?

— А ты не узнавал? — удивленно тянет Морозов.

— Вот такой я идиот, — признаюсь как на духу.

— Сильно тебя приложило, — вздыхает Тимофей и неожиданно добавляет резко: — Слушай, мы все время думали, что это комбинатские перепутали и жахнули тебя вместо меня. А что если исполнитель был местный, а заказчиком выступил кто-то другой?

— Да как мы теперь это узнаем? — бросаю отрывисто. Раздражение захлестывает через край. Два года прошло. Долбанных два года! И что теперь можно найти, если по горячим следам не выявили?

Но одно я знаю точно. Вернись я тогда с пожара живой и невредимый, точно бы погнал за Аней. Не позволил бы ей уехать.

— Тогда узнай сразу, с кем контактировал исполнитель, — подхватив трубку, прошу я Морозова.

— Уже озадачил полицейских. В рамках твоего уголовного дела, — лениво заявляет тот. — Жди. Скоро будет.

«Да жду я!» — отмахиваюсь мысленно. Злюсь на себя за безалаберность и наивность. Как я сам не догадался? Охватившая досада тяжелой гирей бьет по башке. Как же так? Почему я сразу не связал два происшествия в одно целое? И как дурак маялся два года. А теперь что? Хоть головой об стену бейся!

В приемной хлопает дверь. С обедом вернулся помощник. Он точно не поймет, если я сейчас башкой приложусь о венецианскую штукатурку.

— Обед доставлен, — рапортует, входя в кабинет, Жора. Не торопясь, ставит передо мной белый столовский поднос, где рядком установлены тарелки и пластмассовый судок с рассольником.

— В холодильник поставь, — киваю на курицу.

А сам, быстро зажевав отбивную, подрываюсь с места. На ходу натягиваю куртку. И подхватив судок, направляюсь к выходу.

«Если сейчас быстро найду пса, — загадываю впопыхах, — то и с Аней мы встретимся в ближайшее время!»

И всю дорогу до пляжа ругаю себя за глупые параллели. Пес мог убежать в Комарово, найти новых хозяев. А я все поставил, как последний дурак! Сжав в руке банку, наблюдаю, как плещется под крышкой рассольник, оставляя на прозрачном пластике рыжие жирные разводы.

«Где теперь мне этого пса искать?» — вздыхаю устало. Но сейчас я готов идти за ним по следам. Накормить горячим супом и забрать с собой.

Решение приютить бездомную животину приходит совершенно внезапно. Но мне оно кажется абсолютно правильным. По-другому и быть не может.

Только бы найти!

Сердце колотится как сумасшедшее, когда перехожу на бег. Да я готов от Сестрорецка вломить до Комарова, лишь бы догнать ту самую бездомную собаку. Выскочив за калитку, оглядываюсь по сторонам.

Куда бежать, твою мать?

И тут же замечаю белый кудлатый хвост, выглядывающий из-за дерева.

— Вот ты где, — выдыхаю с облегчением. Улыбаясь, подхожу поближе. — А я тебе поесть принес. Как насчет рассольника?

Пес смотрит на меня недоверчиво и, отскочив в сторону, отбегает прочь. Выглядывает из-за голого кустарника.

— Его люди били, теперь он всех боится, — поясняет охранник, материализовавшийся сзади. — Мы с ребятами его зовем Анон. Пытаемся подкормить. Но он очень пугливый.

— Анон? — удивляюсь я, открывая судок. Ставлю около дерева и отхожу в сторону. Собака, почуяв запах еды, жадно ведет носом. Делает неуверенный шаг к рассольнику. Стою, не двигаясь с места. Пес подходит все ближе. Лакает суп, а затем вылизывает банку дочиста. И быстро трусит к пляжу.

— Завтра на том же месте и в тот же час, — бурчу себе под нос. Собаки меня обычно любят и охотно идут на контакт. А тут… Ерунда какая-то.

«Зато Аня найдется быстро, — замечаю, глядя на разлапистые еловые ветви и проглядывающее сквозь них солнышко. И тут же самому себе мысленно отвешиваю пендель. — Мало найти, надо еще и приручить!»