Великий жулик Большой папа

Валерий Гусев, 2003

Отважные и сообразительные братья Дима и Алеша едут в поезде дальнего следования. На одной из станций к составу цепляют еще один вагон – в нем перевозится имущество цирка шапито. И с этого момента в поезде начинают происходить загадочные происшествия. Исчезают проводники, пропадает бригадир состава. Какая таинственная сила скрывается за всеми этими происшествиями? Пробравшись в головной вагон, дверь которого почему-то была не заперта, они дошли до кабины машиниста… и ахнули – она оказалась пуста! А поезд мчался все быстрее и быстрее…

Глава V

А ГДЕ МАШИНИСТ?

Поездная трансляция зашуршала голосом начальника состава: — Обожаемые пассажиры! Наш поезд прибывает на станцию Солнечная. Стоянка поезда — двадцать одна минута. Пассажиров Оболенских — Алексея и Дмитрия — прошу зайти к начальнику состава. Срочно!

Мы с Алешкой выглянули в окошко. Наш поезд, замедляя ход, гремя колесами на стрелках, ворвался в путаницу множества путей, на которых стояли друг за другом огромные паровозы. Как новенькие, окрашенные в черный и красный цвет, с блестящими под солнцем начищенными медными частями, с высокими трубами и разными — громадными и маленькими — колесами.

— Музей! — воскликнул Алешка. — Локомотивы всякие! Пошли скорей!

— Руками ничего там не трогайте! — успела крикнуть нам вслед мама.

— И паровоз не угоняйте! — добавил папа.

(Замечу в скобках, что вот это его предостережение через несколько дней стало очень актуальным. Паровоз мы все-таки угнали. Впрочем, обо всем по порядку…)

… Дядя Юра ждал нас возле головного вагона на платформе. Он был в белом кителе с золотистыми пуговицами и нашивками. И был, как никогда, похож на капитана дальнего плавания.

— Пошли скорей! Времени мало! — Он схватил Алешку за руку, и мы бегом обогнули наш состав и перешли на соседний путь.

Паровозы оказались огромные и величественные. Как собственные памятники. И, конечно, они были красивые. Особенно нам понравился маленький старинный паровозик. Точно такой, как самовар начальника.

— Ему уже сто лет! — похвалился дядя Юра. Таким тоном, будто сообщил нам о своем собственном столетии. — Он возил вагоны из Петербурга в Москву.

У паровозика (дядя Юра называл его «трешкой») была громадная пузатая труба, глазастые фонари, впереди — стальная решетка и очень симпатичная будочка машиниста. Прицепной тендер был полон березовых поленьев, а из трубы валил густой пахучий дым.

— Живет, а! — восторгался дядя Юра. — Дышит!

Паровозик и вправду пыхтел, будто тяжело дышал, забираясь на крутую гору. Или как закипающий самовар.

Мы стояли рядом с ним, задрав головы. Я говорю: паровозик. А на самом деле его колеса были чуть пониже меня ростом, но много повыше Алешки.

Вдруг в окошке будочки появился какой-то промасленный дед и радостно закричал:

— Юраша! Здорово!

Дядя Юра весь заулыбался и отдал ему честь.

Дед ловко спустился по железным ступенькам и, вытерев руки тряпочкой, поздоровался с нами.

— Куда едешь-то, Юраша?

— До Светлорецкой. Пробный рейс. На новом локомотиве.

— Молодежь знакомишь, значит? Правильно. Да ты знаешь, — вдруг он опять закричал, — твоего «Беспощадного» восстановили! На седьмом пути красуется. Веди туда юношей, покажи им, на чем воевал!

— Не успею, Петруша! Стоянка — двадцать минут.

— Успеешь! — весело пообещал дед Петруша. — Я маневрирую. Так я на вашем пути застряну — и все дела!

— А начальник станции?

— Ерунда! Скажу — реверс заело. Машине-то сто лет! Топайте.

Он ловко взобрался в будочку, высунулся, помахал нам и дернул какую-то цепочку. Паровоз весело, задиристо свистнул и, выпустив облако пара, двинул своими шатунами. Колеса с визгом провернулись — паровозик поехал. Шатуны его задвигались все быстрее — будто локти у спортсмена-бегуна.

Он прошел вперед, простучал на стрелке, оказался на нашем пути — и медленно остановился. Выдохнул пар, словно устав от непосильной работы.

Тут же раздался в динамиках грозный голос диспетчера:

— Локомотив номер три! Срочно освободите первый путь! Степаныч, офигел, что ли, убирай своего деда! Сейчас экспериментальный состав отправляю!

В ответ раздался, похожий на паровозный свисток, голос боевого деда:

— Санек! Погоди, не отправляй! У меня реверс заело!

— Пошли, — усмехнулся дядя Юра. — Теперь успеем. Петя — боевой старик. Мы воевали вместе. Он сын полка был, разведчик. С ним не пропадешь. Он один раз трех фашистов в плен взял — двух офицеров и фельдфебеля. А было ему двенадцать годков. Вот так вот!

Все это дядя Юра «выпыхтел» на ходу, когда мы бегом пересекали пути, обходя целое стадо паровозов. И вдруг остановились…

На седьмом пути стояла грозная стальная громада, выкрашенная в зеленый и желтый цвета плавными разводами.

Эта громада была вся закована в толстую броню; шляпки заклепок на этой броне были с хорошее блюдце величиной. На некоторых вагонах высились орудийные башни, из которых торчали стволы орудий.

Суров, грозен и мрачен был этот бронепоезд. И в самом деле похожий на морской броненосец. У него даже название было нарисовано на стальном борту — «Беспощадный».

Дядя Юра стал по стойке «смирно» и приложил ладонь к фуражке. А потом снял ее и незаметно смахнул со щеки скупую мужскую слезу.

Мы тоже торжественно помолчали, а потом Алешка уважительно сказал:

— Крепость на колесах.

— Ага, — добавил растроганный Юрий Иванович, — железнодорожный крейсер.

И мы пошли вдоль всей этой громадины железнодорожного крейсера.

Я молчал, немного подавленный его мощью и неприступной суровостью. А Лешка трещал, как воробей. И вопросы из него сыпались горохом.

— А что это у него за раскоряки на крыше?

— Зенитные пулеметы. Мы ими отражали атаки немецких самолетов.

— А почему паровоз в середине состава?

— Ну как же! Он, хоть и бронированный, но самый уязвимый. Подобьют его — и всему поезду конец. Потому и командирская рубка у него в тендере, и узел связи там же.

— А это что за платформа?

Мы уже дошли до передней бронеплощадки «Беспощадного». Сплошная броня, никаких окошек, только узкие бойницы, закрытые толстыми щитками, да всякие люки для доступа ко всяким механизмам.

— А это контрольная платформа, — как настоящий экскурсовод в настоящем музее, пояснил Юрий Иванович.

— А она кого контролирует?

— Она пути контролирует. Положим, заложил враг под рельсы мину. Она где рванет? Под контрольной платформой.

— Вот беда-то! — ахнул Алешка.

— Никакая не беда, а вовсе даже счастье. Бронепоезду никакого вреда, а на платформе у нас запасы — рельсы, шпалы, костыли, инструмент необходимый. Быстренько путь починили — и дальше вперед. Вот так вот. А на другом конце еще одна такая же платформа. Мы на ней еще один запас держали — грузовик для подвоза боеприпасов, два мотоцикла, бронедрезину…

Конец ознакомительного фрагмента.