Наш сосед Степаныч

Борис Текилин

В центре внимания в этом сборнике рассказов – самый обыкновенный человек, возможно, ваш сосед по подъезду, попадающий в самые необычные ситуации и с честью из них выходящий, а также его родные и друзья, за которыми тоже интересно понаблюдать. События в рассказах подобны разноцветным камушкам, непохожим друг на друга по цвету, фактуре и форме, но вместе создающим единую мозаичную картину.

ТЕМА ВЫБОРА ПУТИ В ТВОРЧЕСТВЕ КЛАССИКОВ И СОВРЕМЕННИКОВ

Когда преподаватель труда Роман Степаныч вошёл в кабинет завуча, там уже была Изольда Соломоновна, пожилая учительница рисования.

— Роман Степаныч, сегодня у Изольды Соломоновны экскурсия для ребят на выставку «Классики и современники». Сопровождать её должна была Людмила Андреевна, но она приболела. На Вас одна надежда, — сказала завуч. — Выручайте, у Вас ведь сегодня уроков больше нет?

— Без вопросов! Как говорится, «диктум — фактум»: сказано — сделано. Мы и в прошлой четверти c Изольдой Соломоновной в музей ходили. Она очень интересно о Кандинском рассказывала. Сам-то я в абстракционизме не так чтобы очень разбираюсь, — с энтузиазмом ответил трудовик.

— Вы уж, Роман Степаныч, за ребятами приглядите, чтобы вели себя как следует. Особенно за Репиным. А то в прошлом году Ольга Алексеевна их в музей биологии водила, так Репин Синицыной лягушку за шиворот засунул.

— Ничего, у меня не забалуют, — уверенно ответил Роман Степаныч. — Когда едем?

— Через десять минут, — ответила Изольда Соломоновна.

— Ну, тогда я успею перекурить, — сказал трудовик.

По прибытии на выставку Изольда Соломоновна взяла на себя роль экскурсовода, а Роман Степаныч — роль пастушьей овчарки, не дающей ребятам разбегаться. Изольда Соломоновна протиснулась сквозь толпу посетителей к одной из картин и безапелляционным тоном сказала:

— Товарищи, дайте детям подойти к картине, у нас групповая экскурсия.

Товарищи, в том числе и японские туристы, обвешанные фотокамерами, посторонились, а ребята выстроились полукругом возле картины. Роман Степаныч расположился сзади. Изольда Соломоновна встала вполоборота к картине.

— Перед нами картина выдающегося русского художника-передвижника и архитектора Виктора Михайловича Васнецова «Витязь на распутье». На картине изображен русский богатырь, стоящий в раздумье перед камнем-вещуном… — начала Изольда Соломоновна.

В это время у неё в сумочке зазвонил мобильник, она достала его, чтобы отключить звонок, но, взглянув на экран, побледнела.

— Вот что, ребята, прошу прощения, мне нужно срочно отлучиться и позвонить по очень важному делу. Походите пока по выставке, тут много интересного. Я постараюсь поскорее вернуться. И слушайте Романа Степаныча: чтоб от него ни на шаг. Роман Степаныч, присмотрите за ними? — взволнованно произнесла она.

— Изольда Соломоновна, идите, не волнуйтесь. Мы тут сами управимся, не впервой, — сказал трудовик.

Изольда Соломоновна просеменила из зала, а Роман Степаныч встал на её место и продолжил прерванный рассказ.

— Перед нами полотно размером 167 на 308 сантиметров, холст, масло. Давайте внимательно всмотримся в то, что Васнецов изобразил на этой картине. Перед нами Витязь верхом на белом боевом коне, остановившийся перед камнем-вещуном. У кого из вас хорошее зрение: что там написано на камне? — спросил трудовик у школьников.

— «Как пряму ехати — живу не бывати: нет пути ни прохожему, ни проезжему, ни пролётному», — прочитала Таня Синицина.

— Вот именно. А что ещё там должно быть написано? Ну, кто помнит былину об Илье Муромце и Соловье — Разбойнике? — снова спросил трудовик, и отличница Катя Петракова подняла руку.

— Давай, Екатерина, цитируй, — разрешил трудовик.

— «Налево пойдёшь — богатым будешь, направо пойдёшь — женат будешь…» — сказала отличница Катя.

— Верно. Только вот этих надписей на камне нет: то ли они стёрты, то ли мхом поросли. Думаю, их там и не было никогда. По крайней мере, у Васнецова. Потому что, сами видите, дальше ехать некуда или, как говорили древние, «нек плюс ультра» — дороги нет, кругом трясина, черепа человеческие и лошадиные разбросаны. И видно, что и сам Витязь, и конь его понимают безысходность ситуации, в которой они оказались: ехать дальше некуда, но… придётся. Постоят они немного перед камнем, а потом всё равно пойдут дальше. Только вперёд! — Роман Степаныч назидательно поднял вверх забинтованный указательный палец. — Потому что русские не сдаются!

— Картина полна символов. Например, многие искусствоведы считают, что чёрные тучи на горизонте символизируют татаро-монгольское иго. Но лично я считаю, что тучи — это про тевтонских завоевателей, — продолжил Роман Степаныч.

— Роман Степаныч, а почему? — спросил Сашка Репин.

— А потому что тучи изображены на Западе, а не на Востоке. Видите, куда солнце садится? Но это, собственно, не так уж и важно для понимания сложности выбора, стоящего перед героем картины. Ведь у него кругом враги, — объяснил Роман Степаныч, и продолжал: — Вот вам ещё символы: камни, разбросанные по полю, символизируют разобщенность древнерусского феодального государства, а вóроны и черепа — бренность всего сущего.

— Кстати, изображенные на картине русские вóроны гораздо крупнее вóронов английских, которые, по преданию, охраняют Тауэр. С другой стороны, среди всей этой безрадостной картины есть и позитивная символика: например, белая масть коня символизирует надежду на светлое будущее. Как говорится, «дум спиро сперо» — пока дышу, надеюсь. Понятно? — спросил трудовик.

— Понятно, — нестройным хором ответили школьники. К этому моменту в зал уже вернулась Изольда Соломоновна и, встав за спинами учеников, стала слушать новоявленного экскурсовода, не решаясь перебивать его.

— Есть мнение, что Витязь — это Илья Муромец, если судить по комплекции. Хотя одоспешен он совсем не так, как Муромец на картине «Богатыри» того же автора. Одет Илья в кольчато-пластинчатый доспех, который называется «юшман», а на голове у него дорогой позолоченный цельнокованный стальной шлем иностранной работы. Следовательно, шлем этот, скорее всего, — трофей, добытый Витязем в поединке с ордынским батыром.

— Также, если приглядеться к оружию, можно подумать, что художник допустил некоторые неточности в своей работе. Например, булава использовалась за сто лет до появления юшмана, а подобные щиты, наоборот, были взяты на вооружение лет двести спустя. Но я полагаю, что Васнецов намеренно изобразил на своей картине не конкретный временной отрезок, а как бы всю многовековую борьбу русского народа с басурманами.

— А почему Витязь нарисован спиной к нам? — спросил неугомонный Сашка Репин.

— Хороший вопрос, Саша! Да будет вам известно, что на первом варианте картины Васнецов изобразил Витязя лицом к зрителю. Но потом решил, что в таком случае зритель увидит озадаченное выражение его лица, а богатырям такое не пристало. Поэтому в окончательном варианте 1882 года Васнецов решил, что зритель сам, по одной лишь усталой осанке Витязя, поймёт, о чём тот думает и какое решение примет.

— А как по-Вашему, о чём? — спросила отличница Катя Петракова.

— Он, подобно Гамлету, принцу Дании, думает: «Ту би о нот ту би…», то есть была-не была, — объяснил трудовик, и добавил: — Если вопросов больше нет, давайте перейдём в следующий зал и посмотрим, чем классику ответили наши с вами современники.

Школьники последовали за трудовиком в соседний зал и остановились у самой большой картины. Изольда Соломоновна последовала за ними и встала за самым высоким мальчиком.

На картине был изображён красный спортивный автомобиль, стоящий перед светофором. На столбе висела жёлтая табличка с надписью «Аварийно-опасный участок». Вдали, на фоне ночного неба, виднелись огни московских высоток, а под колёсами блестел мокрый от дождя асфальт.

— Перед нами полотно художника… — Роман Степаныч нагнулся и прочёл табличку под картиной, — Никиты Маляровича. Честно говоря, никогда раньше о таком не слышал. Но современных художников при жизни мало кто знает.

— Итак, что мы тут имеем? Перед нами полотно в стиле фотореализма. Оргалит, акрил. Размер 190 на 345 сантиметров. Хотя, пожалуй, не 345, а 346. Ну… вот, и на табличке написано: 346! Как говорится, глаз-ватерпас, — гордо сказал трудовик. — Мы видим спортивное авто марки «феррари», судя по эмблеме с вздыбленным конём. — Роман Степаныч достал из кармана расчёску и указал ею на эмблему, — за рулём спиной к нам сидит молодой мужчина, но мы видим не его лицо, а только хорошо прокачанный левый бицепс.

— Автомобиль остановился перед светофором, на котором одновременно горит и красный, и жёлтый свет, а значит… — тут трудовик сделал театральную паузу, — значит, через секунду зажжётся зеленый. Под светофором мы видим знак 5.15.4 д, разрешающий движение во всех направлениях.

— Таким образом, Малярович, подобно Васнецову, изобразил крепкого мужчину на распутье. Только вместо камня здесь светофор. Правда, наш современник может ехать куда угодно, но я уверен, что он выберет дорогу прямо, — продолжал трудовик.

— А почему Вы в этом уверены? — спросила Катя Петракова.

— Это видно и по самому водителю, и по его автомобилю. На руке у молодого человека мы видим часы фирмы «Патек Филипп», а ездит он на «феррари», значит, богатство у него уже есть, и налево он не поедет. Но и направо он не поедет, поскольку машина явно не подходит для перевозки жены с детьми. Скорее всего, молодой человек — стритрейсер, и собирается поучаствовать в уличных гонках с другими представителями «золотой молодежи». Впрочем, на это явно указывает и широкая двойная полоса на кузове автомобиля, — разъяснил трудовик.

— А теперь вы мне скажите, ребята, какие ещё символические моменты вы видите на этой картине? — спросил он у школьников.

— Лужи на асфальте символизируют, что молодой человек идёт по скользкой дорожке, — высказала догадку отличница Катя.

— Молодец! — удовлетворенно констатировал Роман Степаныч. — А ещё?

— Вон там, вдалеке, виден эвакуатор, а на нём обломки жёлтого спортивного автомобиля, и ещё видны мигалки ДПС и скорой помощи, — сказал Сашка Репин. — Они символизируют, что кто-то уже доездился.

— Правильно! Вот как важно анализировать детали! Не зря говорят: дьявол — в деталях, а истина — в мелочах. И лужи, и мигалки символизируют рискованность намерений героя картины. Но желание показать мощь своего автомобиля пересиливает. Кстати, — тут трудовик снова поднял свой забинтованный палец, — мощность «феррари» составляет 660 лошадиных сил. А у Ильи Муромца в распоряжении была лишь одна лошадь…

— А молодой человек обязательно должен разбиться? — робко спросила Таня Синицына.

— Совсем необязательно. Ещё древние римляне говорили: «Фортуна фавэт фатиус» — дуракам везёт, — ответил Роман Степаныч и, увидев за спинами ребят седую голову Изольды Соломоновны, прервал свой рассказ.

— Ну что ж, ребята, поблагодарите Романа Степаныча за интересную экскурсию, — сказала Изольда Соломоновна.

— Спасибо! — хором сказали дети и двинулись к выходу. А Изольда Соломоновна взяла трудовика под руку:

— Спасибо вам, Роман Степаныч, выручили! Вы для меня, можно сказать, открыли Маляровича. И откуда только Вы столько всего про живопись знаете?

— Так я ж по молодости в Третьяковке работал, — ответил трудовик, — завхозом.

— Надо же, в Третьяковке! Ну а латынь-то откуда? — восхищенно глядя на трудовика, поинтересовалась Изольда Соломоновна.

— Латынь из Ватикана, это у них государственный язык. Я там в девяностых в нашем посольстве работал.

— Так Вы были дипломатом?

— Почему обязательно — дипломатом? Комендантом! — гордо ответил трудовик.

— Ну, тогда Вы и итальянских художников знаете. А можно я попрошу завуча, чтобы она Вас со мной на следующую экскурсию в Пушкинский командировала?

— Можно и в Пушкинский. И вообще, обращайтесь, если что. Скажем, компьютер настроить или будильник починить.