Настя давно забыла, как в третьем классе играла во дворе с Ромкой, который потом уехал с родителями за границу. И вдруг в десятом парень вернулся! Девочке казалось: он к ней по-прежнему неравнодушен. Но Ромка почему-то решил, что она влюблена вовсе не в него, а в молодого историка – по нему тайно вздыхали все девчонки школы. И в один прекрасный день кто-то заляпал краской стены и разбил все окна в кабинете истории – кто-то, кому сильно мешал новый препод. Неужели это Ромка?..
Приведённый ознакомительный фрагмент книги Лето на Меркурии предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.
Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других
Глава 2
Вороны и гусеницы
Несмотря на начало сентября, все еще было очень тепло, и я обрадовалась, что в кои-то веки можно одеться в школу по-летнему. Сначала я вытащила из шкафа юбку с трехэтажными оборками а-ля Мальвина и открытую маечку с рукавами-крылышками. Но потом вспомнила, как в прошлом году Римма остановила нас с Иркой в коридоре и невозмутимо поинтересовалась, не забыли ли мы надеть юбки… И снова полезла в шкаф. Нашла скромненькую бежевую юбку до колена и застегивающуюся под горлом розовую блузку с рукавами до локтя. Ну вот, даже Римме будет не к чему придраться.
Мы с девчонками стояли у окошка в коридоре, дожидаясь, когда откроют кабинет. Мимо нас семимильными шагами пронеслось высокое сутулое существо со свернутыми трубкой картами под мышкой.
— Здрасьти! — торопливо сказала Юлька Дроздова.
Не сбавляя скорости, мужчина односложно ответил, кивнул и вскоре скрылся из виду.
— Это еще что за призрак коммунизма? — поинтересовалась я.
— Тише ты, — одернула меня Дроздова. — Это и есть новый историк.
— Что? Где? — я запоздало завертела головой. — Я не разглядела, седой он или нет!
— Насмотришься еще, — хмыкнула она. — Ты расписание читала? У нас сейчас как раз история!
Я думала, что к нам, как обычно в начале года, притащится классная и начнет занудно рассаживать в режиме «мальчик-девочка». Но ничего подобного, Агафоновна, или как там ее, Дормидонтовна, так и не появилась. Все больше и больше плюсов обнаруживалось в старших классах!
Когда новый историк вернулся с ключами и наконец открыл кабинет, мы вошли и в первый момент даже растерялись. Но уже через секунду ломанулись забивать места.
Светка с Ольгой зачем-то уселись за первую парту в правом ряду и отчаянно махали мне оттуда. Ага, значит, еще не совсем вычеркнули из списков подруг! Я подошла, с сомнением примерилась ко второй парте. Не так страшно, как казалось — место с краю, так что сильно в глаза не бросаешься. А видно все хорошо. Так, ну а что, я тут одна буду восседать?
— Можно? — остановилась рядом Ирка.
— Конечно! — обрадовалась я.
Я уже и не помнила, как Ирка прибилась к нашей компании. Все предыдущие годы она носила малопочетный статус зубрилы-отличницы и, конечно, была презираема за это худшей половиной человечества, к счастью, покинувшей нас после девятого класса. По-моему, как раз здесь, на второй парте, она с дураком Пучковым и сидела. Велика все-таки сила привычки!
Первый раз за все годы учебы я оказалась так близко к доске. Обычно на предпоследней какой-нибудь или даже совсем последней парте почетное место занимала. К счастью, придурка Дудинова, составлявшего мне там компанию, с нами больше не было, хотя справедливости ради надо отметить — он единственный из парней, прося списать, вежливо называл меня по имени. Так-то, стыдно сказать, мы до сих пор друг друга по фамилиям величаем, парни и девчонки, я имею в виду. Не то, что в параллельном классе! Ашки, что с них возьмешь…
Историк и правда оказался молодым, а легкой седины я и не заметила бы.
— Меня зовут Владимир Александрович Яблоков, я буду вести у вас историю и чуть позже обществоведение. Сразу хочу сказать, что я не приемлю никакой зубрежки и пересказа учебника.
В классе повисла напряженная тишина. Прежняя наша историчка Наталья Николаевна, маленькая и очень изящная белокурая дама, неизменно начинала каждый урок фразой:
— А сейчас — минуточка на повторение.
За эту «минуточку» все успевали чуть ли не наизусть вызубрить заданный на дом параграф, и оставшуюся часть урока длился опрос. Первую часть параграфа, в которой обычно рассказывалась ерунда типа географического положения или каких-нибудь предпосылок, обычно запоминалась лучше всего, чем обычно и пользовались наиболее продвинутые бездельники.
Помнится, Эдик Пучков настырно тряс рукой, его, конечно, вызывали, он выходил и бодро пересказывал эти самые предпосылки. Получая четыре или даже пять, он довольно удалялся на свое место и продолжал доводить Ирку. Никто, естественно, ответы одноклассников не слушал, в это время читался следующий раздел параграфа.
Правда, иногда историчка устраивала подлянку и спрашивала не все разделы по порядку, а, скажем, перескакивала через один. Поэтому, чтобы не попасть впросак, приходилось просматривать два сразу. Вот так мы вполне успешно изучали историю методом избы-читальни.
— Я хочу, чтобы вы научились анализировать материал и самостоятельно делать выводы. Так что предупреждаю: за пересказ учебника отвечающий сможет рассчитывать максимум на оценку «удовлетворительно».
Тишина стала совсем мертвой. Историк говорил тихо и совершенно спокойно, но почему-то его слова оказывали прямо-таки гипнотическое действие. Во всяком случае, производили куда более сильное впечатление, чем крики и вопли других училок.
— А сейчас давайте познакомимся, — он раскрыл журнал и прочитал: — Антипова.
— Почему я первая! — возмутилась я.
Все предыдущие годы первым по алфавиту выступал Алик Аглаев. В десятый класс он не пошел, но я не слишком волновалась — все равно передо мной еще Ирка.
— Я так понимаю, это вы, — повернулся ко мне Яблоков.
— Да, то есть здесь, — смешалась я.
— Александрова, — как ни в чем не бывало продолжал он.
Ирка бодро сказала:
— Здесь.
Историк пошел дальше по списку, а я позвала:
— Свет!
Та не откликнулась, и я дернула ее за хвост.
— Ну чего? — недовольно обернулась она.
— Почему я первая в журнале?
— Это мы тебя написали, — захихикала Светка.
— Зачем?
— Да просто так!
— А, — запоздало догадалась я. — Потому что я с вами заполнять не осталась, да?
— А сейчас записывайте тему первого урока, — сказал историк, тем временем закончивший перекличку. — «Общественно-политическая ситуация в России на рубеже XIX–XX веков».
Светка отвернулась, а я со вздохом раскрыла тетрадь.
После уроков мы распрощались с Иркой, которая жила совсем рядом со школой, втроем дошли до поворота и там расстались с Ольгой.
— Пока, — сказала она нам, а потом персонально Светке: — До завтра.
Все бы ничего, если бы завтра не была суббота…
— Почему до завтра? — спросила я у Светки, когда мы уже шли к дому.
— Не знаю, — смутилась она.
— Что ты не знаешь? — не отставала я. — Куда-то намылились на пару, а нам с Иркой — ни слова?
— Ну вы же тоже с ней вдвоем ходите…
— Куда мы ходим?
— В кино вот вчера…
— А что, вы бы с нами в пятый раз пошли на «Магия бессмертна»?
Светка ничего не ответила. Остаток пути мы проделали молча и холодно распрощались у моего подъезда.
Ну все одно к одному! С подругой поссорилась, да и программное заявление нового историка меня из колеи выбило. Это не учебник пересказывать, теперь самой соображать надо, выводы какие-то делать, мнение высказывать. У Натальи легко было быть отличницей, а вот теперь…
Когда я открыла дверь в комнату, мой младший братец Лешка отскочил от окна и спрятал что-то за спину.
— Привет, чего поделываешь? — небрежно поинтересовалась я.
— Да так… — его взгляд скользнул куда-то за мою спину.
Я обернулась, и глаза у меня полезли на лоб: угол комнаты и часть двери украшали многочисленные дырки.
— Это еще что такое?
— А это я стрелял, — смущенно пояснил он.
— Дома? — возмутилась я. — Ты что, совсем уже?
— Ну понимаешь, мне так захотелось… А в тире тренировка только завтра… Я вообще-то в фанерку стрелял, самые легкие пульки взял, а ее почему-то пробило…
— М-да, — хмыкнула я. — Действительно странно — почему это фанерку пробило? Если бы у тебя физики не было, я бы еще поняла. А так…
— А я еще через форточку пробовал, — похвастался Лешка. — Там ворона на дереве сидела, вот я в нее прицелился… Жалко, промазал.
— Зачем же ты в ворону стрелял? — возмутилась я.
— Да скучно все по мишеням да по мишеням, — пожал плечами брат.
— И не жалко?
— А чего ее жалеть-то.
Я предпочла не развивать тему, чтобы не услышать еще чего-нибудь в том же духе. Лешка уже просто помешался на своем тире, постоянно говорил о пистолетах, пульках и соревнованиях. Приезжавшая на день рождения тетя подарила ему деньги — сколько-то там евро — и сказала:
— Это тебе на школьный костюм.
— Пусть пока у меня полежат, — попросил Лешка. — А потом я отдам маме.
А сам на эти деньги потихоньку купил себе пневматический пистолет.
— Как же ты деньги поменял? — поинтересовалась я, когда все раскрылось. — Ведь без паспорта нельзя.
— А я тут с одним парнем познакомился, у него отец в оружейном магазине работает, — похвастался брат. — Я Игоря Сергеевича попросил, он со мной сходил и по своему паспорту поменял. А потом он в Ижевск за товаром ездил и пистолет мне привез.
— Заработал, значит, на тебе?
— Ты что, наоборот, без торговой наценки продал.
Так и уговорил дедушку оставить пистолет. Конечно, с условием, что стрелять он будет только на даче, только по мишени… И что?
— Ты только никому не говори, — Лешка пытался расправить клочки обоев и замаскировать дырки.
— Ага, — усмехнулась я. — А так, конечно, никто не заметит!
В субботу утром мы с мамой уехали на дачу. Лешку растолкать не удалось, он сквозь сон клятвенно пообещал приехать попозже. Но я напрасно прождала его два дня и ужасно злилась:
— Ну надо же, свинья какая!
— А я очень рада, что он не приехал! — заметила мама. — У вас же мира нет, одни обиды. Очень надо было два дня ваши ссоры слушать! Он еще маленький, а ты с ним общаешься на его же уровне. А ты ведь уже в десятом классе!
— Ну и что! Был только один плюс — я перестала думать об истории и противных девчонках.
— Что же ты, Лешенька? — поинтересовалась я в воскресенье вечером. — Так и просидел все выходные дома?
— А нас тренер по стрельбе попросил поработать, — важно сообщил он. — Мы с Васькой сидели в тире в центральном парке, пульки продавали. Представляешь, одни, без взрослых, сами себе хозяева! Мы за день две тыщи заработали, и нам Сергей Петрович из них триста на двоих дал! Представляешь, сколько я заработал?
— Представляю, — проворчала я.
К нам один пьяный мужичок завалился, — продолжал рассказывать Лешка. — Хорошо пострелял и дал нам полтинник. «Это, говорит вам на мороженое». Мы этот полтинник разменяли и тоже поделили.
— А это не опасно? — насторожилась я.
— Да завернула тут к нам компания отморозков, — небрежно сказал он. — «Пацаны, говорят, дайте стрельнуть». Ну мы на них винтовки наставили: «Ребят, говорим, не вы первые, не вы последние, лучше идите отсюда по-хорошему».
— Ну и?.. — заволновалась я.
— Они и ушли. Ты только никому не говори, — предупредил он. — А то меня больше не отпустят.
— Пару месяцев так поработать, — мечтал Лешка за ужином, — и плеер бы купил…
— Ну конечно, — сказала бабушка. — Бросай школу и иди.
— Ты, бабушка, не умеешь правильно распоряжаться деньгами, — невозмутимо ответил он. — Зачем ты свою пенсию на книжку складываешь? Лучше купила бы плееер… В нашем классе уже почти у всех плееры есть, все музоном обмениваются…
— И что, они сами заработали? — встряла я. — Наверняка родители купили.
— Но пользуются-то дети! Вон у Михи Бондаренко дома вообще музыкальный центр с крутыми колонками, а он в кресле между ними сидит с пультом, как король…
— А это не его собирались в класс коррекции перевести? — невинным тоном осведомилась я.
— Спасибо, все было очень вкусно, — скороговоркой проговорил Лешка фразу, которой я научила его давным-давно, когда он был совсем маленьким.
— А посуда? — крикнула я вслед.
— Нет, — отрезал он, не оглянувшись.
Покончив с ужином и посудой, я стала разбирать сумки и вытряхнула большую мохнатую гусеницу, желтую с черными полосками. Вообще-то я подобных существ не сильно уважаю, но эта была уж очень хороша. Я посадила гусеницу на газетку и позвала:
— Леш, отнеси на улицу, а то мне одеваться долго!
Прибежавший брат бросил взгляд на гусеницу и сморщился:
— Выбрось ее в унитаз!
— Сходи! — настаивала я.
Он снисходительно посмотрел на меня:
— Насть, неужели ты думаешь, что я куда-то пойду из-за какой-то гусеницы?
— Ладно, — разозлилась я. — Сама схожу. А ты попроси еще сочинение написать!
— И попрошу!
— Обойдешься!
— Тогда я с тобой разговаривать не буду! — Лешка резко захлопнул дверь в комнату.
— Ну и не надо! — крикнула я вслед, накинула куртку и пошла на улицу спасать гусеницу.
Вытряхнув ее на клумбу, я уже собралась нырнуть обратно в подъезд, но повернулась, почувствовав чей-то взгляд. То есть, это уже повернувшись, я поняла, что кто-то на меня внимательно смотрит. А хорошо бы научиться чувствовать взгляды, не поворачиваясь, и потом уже решать, реагировать или нет…
Таращился на меня какой-то парень, в компании Рогожкина из 10 «А» следовавший в соседний подъезд. Я было приосанилась, но потом вспомнила, в каком я виде — старая куртка поверх футболки и вытертых домашних джинсов, голову после дачи еще не помыла, без косметики, естественно — и скоренько нырнула обратно в подъезд. Хоть и нет мне дела до разных там незнакомцев, а имидж все-таки не ничто! Хотя, если он знакомец Рогожкина, позорно прославившегося на линейке первого сентября, мне тем более все равно. Скажи мне, кто твой друг, как говорится!
В понедельник утром я с самым независимым видом проследовала к своей парте.
— Что не здороваешься? — окликнула меня Ольга.
— Ой, извини, — спокойно сказала я. — Привет. Как выходные? Хорошо повеселились?
— А что, собственно, такого? — возмущенно начала она. — Ну подумаешь, сходили на дискотеку. Что мы, везде вместе должны таскаться? Мы с Тамарой ходим парой?
— Парами за ручки, — фыркнула Светка.
— Очень была нужна ваша дебильная дискотека!
Я с размаху бросила сумку на парту и с грохотом отодвинула стул. Ирка, уткнувшаяся в учебник, даже не подняла головы.
Приведённый ознакомительный фрагмент книги Лето на Меркурии предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.
Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других