Лето на Меркурии

Анна Антонова

Настя давно забыла, как в третьем классе играла во дворе с Ромкой, который потом уехал с родителями за границу. И вдруг в десятом парень вернулся! Девочке казалось: он к ней по-прежнему неравнодушен. Но Ромка почему-то решил, что она влюблена вовсе не в него, а в молодого историка – по нему тайно вздыхали все девчонки школы. И в один прекрасный день кто-то заляпал краской стены и разбил все окна в кабинете истории – кто-то, кому сильно мешал новый препод. Неужели это Ромка?..

Глава 1

Первый раз в десятый класс

— Почти все учителя будут новые, — делилась информацией всезнающая Юлька Щеглова.

— И классная? — шокировался кто-то из девчонок.

— Конечно. Не знаю только, по какому предмету. А еще, — Юлька сделала многозначительную паузу, — у нас будет новый историк.

И для особо одаренных уточнила:

— Мужчина.

— Да ты что? Правда? — загалдели девчонки.

— Ага, — подтвердила Щеглова, довольная произведенным эффектом. И заговорщицки продолжала: — Говорят, молодой. Седой только.

— Старый, значит? — простодушно уточнила я.

Вокруг засмеялись, а Юлька обиделась:

— Да говорю же, молодой! Седой просто.

Мы кучкой стояли возле самых ворот и устало смотрели на суету в школьном дворе — над гудящей толпой колыхались таблички с номерами классов, слышались писклявые голоса первоклашек, на крыльце настраивали вечно барахлящий микрофон…

Мы-то десятый класс, нам все это первое сентября уже, мягко говоря, поднадоело. Одна радость — народ после каникул повидать. Так и ту отняли — назначили сбор накануне, тридцать первого августа. И зачем — сообщить, во сколько линейка первого. И вот в этом вся наша школа!

Так что увиделись мы еще вчера, все обсудили, всех рассмотрели. Моя старая подружка Светка Неелова рассказала, как плавала с родителями на теплоходе до Астрахани и обратно, Ольга Тезикова похвасталась новой стрижкой и макияжем «вырви глаз» — нашла куда в таком виде заявиться!

Дурацкое имя — Ольга. Никак его не сократишь: «Оля» — слишком скучно, а чтобы выговорить «Олька», надо особое усилие приложить, вот и получается все время «Ольга». А за что Тезиковой, спрашивается, такая честь, если она самым свинским образом сманивает у меня подругу?

Конечно, я знаю трогательную историю, как Светка и Ольга раньше жили в одном доме и крепко дружили, учась в младших классах. Потом почему-то их пути разошлись, и Светка подружилась со мной. В соседнем с моим доме жила ее бабушка, и я все мечтала, чтобы Светка поменялась с ней местами.

И в конце концов это произошло! Бабушка отправилась в двухэтажный дом с частичными удобствами, а Светка с родителями — в ее благоустроенную квартиру. «Решила дать молодым пожить нормально», — как сказали у меня дома. А мне все это было, честно говоря, до лампочки, я просто радовалась, что теперь даже в школу и обратно можно ходить вместе.

Но недавно, буквально в прошлом году, откуда-то снова выплыла эта Тезикова, и Светка, естественно, сразу переметнулась обратно. Формально мы, конечно, продолжали общаться, но все это было уже не то… И я с горя задружилась с Иркой Александровой. Пока еще мы общались вчетвером, но я предчувствовала — не далек тот день, когда мы благополучно станем дружить по отдельности. Они вдвоем, ну и мы соответственно.

— А еще, — продолжала Юлька, — будет новенький. Не знаю только, у нас или у ашек.

Девчонки возбужденно загалдели, а я не поняла причин ажиотажа. Ну новенький, и что? Своих умников мало?

Оглушительно затрещал микрофон, кто-то громко сказал в него: «Раз, два, три». Всегда одно и то же, хоть бы кто что-нибудь другое для разнообразия выдал: стишок, там, прочитал или спел чего… Очень подошла бы песенка Винни-Пуха, например. Я представила, как директриса Римма Алексеевна с весьма подходящей ей фамилией Зленкова, высокая сухопарая дама с всегда идеально уложенной высокой прической, говорит в микрофон не «Раз, два, три», а «В голове моей опилки», и захихикала.

Уже и речь началась, и все почтительно примолкли, а я все никак не могла угомониться. Отвлеклась только когда вещание про славные традиции и тому подобную чушь закончилось, и дело дошло до первоклассницы с перевязанным бантом колокольчиком. На крыльце нарисовался Серега Рогожкин, длинный сутулый очкарик из параллельного класса.

— Везде эти ашки! — проворчала Юлька.

Конечно, у нас такого представительного очкарика нет. Вернее, был один — Сашка Смирнов. Но, в отличие от Рогожкина, без очков и других видимых признаков интеллекта. Поэтому после девятого класса он нас счастливо покинул в компании других недоумков.

Все-таки в старших классах много плюсов. Я представила Аглава, Пучкова, Дудинова и всех остальных за партами правильных и полезных заведений под красивыми названиями «Лесомеханический колледж», «Торговый лицей»…

От приятных мыслей отвлекла Светка, толкнувшая меня локтем со сдавленным хихиканьем:

— Смотри!

Я послушно перевела взгляд и тоже прыснула: Рогожкин, изо всех сил пытаясь поднять первоклассницу, тянул ее под мышки, но бедная девчонка все время выскальзывала из его рук. Высоченные гладиолусы били ее по лицу, грустно мотались ноги в белых колготках и черных блестящих туфельках.

А я вдруг вспомнила, как опрохвостилась на своей первой линейке. Тогда директором школы был мужчина, и меня отправили дарить ему цветы. Я послушно побежала и вручила. Возвращаясь, я никак не могла понять, почему все смеются, да и сам директор взял цветы как-то неуверенно, со смешком. А потом выяснилось, что я ударила букетом стоявшего рядом одиннадцатиклассника!

— Ашки, — презрительно бросил Леха Крохин. — Ничего поручить нельзя!

Крохин занимался боксом и уж точно бы не подкачал, несмотря на совсем не гигантский рост, вполне оправдывающий фамилию, и отсутствие очков.

Рогожкин тем временем оставил свои бесполезные попытки, взял девочку за руку и повел ее вдоль шеренги школьников.

— Позор! — крикнул Крохин, когда трогательная парочка проходила мимо нашего класса.

— На мыло! — поддержал его Димка Пименов.

— Сила есть, ума не надо! — обиделся кто-то из ашек.

— Зато мы учимся лучше! — пискнул кто-то из их девчонок.

— Нашли чем гордиться! — заржал Леха.

— Ребята, тише! — неуверенно попросила какая-то незнакомая женщина в очках.

Парни переглянулись и пожали плечами, но на всякий случай заткнулись.

Рогожкин завершил свое позорное шествие, линейка кончилась, и взволнованные первоклашки стройными рядами потопали в школу. Наша очередь еще нескоро, так что можно было пока расслабиться.

— Так кто у нас все-таки классной будет, никто не в курсах? — поинтересовался Леха.

— А фиг его знает, — откликнулся Пименов. — Но уж всяко страшнее Аннушки им не найти!

— Да уж, такого монстра еще поискать! — содрогнулась от показательного ужаса Тезикова.

— Да ладно вам, — я вступилась за нашу старую добрую Анну Алексеевну. — Ну, подумаешь, строгая! Так ведь с нами ведь по-другому нельзя. Мне мама все время говорит, что на ее месте она бы нас вообще поубивала. А зато мы ее уважали.

— Не знаю, — пожала плечами Ольга. — Я ее просто боялась, а не уважала.

— А я уважала, — не совсем уверенно возразила я.

— Ну посмотрим, что за клушу теперь выдадут, — подытожил Крохин.

— Ребята, пойдемте! — позвала нас тетенька в очках. — Наша очередь, все уже прошли.

Смущенно переглядываясь, мы дружно потопали за ней. Только тут я заметила, что в наши поредевшие ряды влилось пополнение в виде лучших представителей «В» класса. Правильно, столько народу после девятого откололось, вот классы и объединили. Хорошо хоть, нам достался «В», а не «Г», вот уж там традиционно такой контингент подбирается… Вот и пусть теперь ашки с ними развлекаются, следят за успеваемостью!

— Что, неужели эта? — шепотом спросила Юлька.

— Ты меня спрашиваешь? — возмутилась я.

Щеглова сделала страшные глаза:

— Думаешь, она про «клушу» слышала?

— Даже не знаю…

— В любом случае, это парни облажались, — она быстро нашла выход. — Сами виноваты, нечего было выступать на всю ивановскую.

Войдя в школу, мы по привычке ломанулись было к лестнице — кабинет алгебры, преподаваемой зловещей Аннушкой, располагался на третьем этаже — но тетя стала ковырять ключом в замке двери на первом этаже. Мы озадаченно переглянулись. Компьютерный класс?

— Меня зовут Татьяна Дормидонтовна, — сказала она, когда мы расселись за компьютерные столы. Это оказалось не очень удобно — пришлось развернуться вполоборота. Но за обычными партами, которых тут было совсем немного, места хватило далеко не всем.

Класс стих, осмысливая услышанное, а учительница тем временем продолжала:

— Да у моего папы такое вот старинное русское имя — Дормидонт.

Она сказала это совсем просто, без всякой рисовки, и смеяться почему-то сразу расхотелось. То есть мне и сразу не хотелось, просто было заранее неловко за одноклассничков. Но, видимо, уровень дебильности после отбытия в среднеспециальные учебные заведения не лучшей части класса все-таки значительно снизился — пара смешков прозвучала, но как-то неуверенно, без былого молодецкого задора.

— Я буду вести у вас информатику, — поведала она то, о чем мы, в принципе, уже сами догадались.

— А поиграть дадите? — тут же вылез с вопросом Димка Клюшкин.

— Здесь компьютеры не очень мощные, особо не разыграетесь, — утешила Татьяна Дормидонтовна. — Так что играть будете дома, а я вас научу писать программы!

— Круто! — не расстроился Клюшкин.

— А сейчас я попрошу кого-нибудь из девочек помочь мне заполнить журнал, — сказала новая классная и шлепнула здоровенный талмуд перед сидевшими к ней ближе всего Светкой и Ольгой. — Надо будет вписать фамилии по списку.

— Подождешь? — спросила меня Светка, когда собрание закончилось и все стали расходиться. Первого сентября у нас традиционно никаких уроков не было.

— Не могу, — с сожалением сказала я. — Мы с Иркой в кино идем.

— Опять на «Магия бессмертна»?

Можно было бы соврать, но я толком не знала, что сейчас еще идет в кинотеатрах, поэтому пришлось сознаться:

— Ага.

— Который раз? — хмыкнула она.

— Пятый.

— Не надоело еще?

— Не-а. Ну, я думаю, вы и сами справитесь? — для очистки совести поинтересовалась я.

— Справимся, не волнуйся, — с улыбочкой заверила Ольга.