Сovert Netherworld. Бесконечность II. Медальон погибшей принцессы

Андрей Волков, 2023

Пять лет минуло с момента переворота в Понти́йской республике, где директория свергла демократическую власть.Глобальный мир охватила турбулентность. Алчность корпораций, слабые политики, локальные усобицы привели к затяжному кризису, разрушив миропорядок.Среди этого таинственная организация SIGMA расползлась по всей планете, сея хаос с помощью своих ставленников. Лишь маленькая группа ополченцев на севере бывшей Понти́йской республики подняла знамя мятежа против тиранической Директории, провозгласив свое отдельное государство Балторуссию. Но на ослабленный мир надвигается ещё более страшная угроза. Планету стремительно охватывают вспышки смертоносного легочного вируса. Эта неизвестная болезнь убивает людей сотнями, и ни одно известное лекарство не может помочь в борьбе с ней.Пока члены правительственных делегаций ведут бесконечные консультации, Председатель Балторуссии направляет своего человека на встречу с информатором, который имеет сведения о спасительной вакцине…

КОНТРОЛИРУЙ НЕ ВЛАСТВУЯ

БУДЬ ВЕЗДЕ И НИГДЕ

ОТРИЦАЙ НЕ ОТРИЦАЕМОЕ

Три иронии-максимы Организации

ОСНОВНЫЕ ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

Кристина Левонова — политический консультант.

Ксения Авалова — бывший старший детектив-инспектор Оперативно-розыскного бюро.

Наталья Покровская — Председатель комитета по международным делам парламента Великоруссии.

Анастасия Урусова-Верховская — директор пансионата «l’Est». Жена Александра Верховского.

Александр Верховский — бизнесмен и ученый. Лидер сопротивления против Директории.

Флориан Штильхарт — советник по безопасности посольства Швейцарии в Сожской республике.

Фабиан Эмболо — криминалист из кантональной полиции Женевы.

Сергей Адашев — шеф Секуритаты.

Альберт Сабуров — бизнесмен, бывший министр торговли Понти́и.

Александр Захаров — председатель Народного совета Балторуссии.

Стивен Рид — контр-адмирал канадского королевского флота, в отставке.

Алин Авонамйелус — бывший капитан канадских ВВС, помощница Рида.

«Голубь» — информатор Ксении Аваловой. Контрабандист и сутенер.

Лев Аристов — ученый-вирусолог.

Константин Воротынцев — офицер военной разведки Великоруссии.

Сергей Артамонов — генерал-лейтенант. Шеф военной разведки Великоруссии.

Андрей Кирсанов — оперативник отдела убийств криминальной полиции Директории.

Анна Щербатова — скрипачка-виртуоз.

Снори — кот-фамильяр Ксении Аваловой.

Марианна Хорошевская — министр государственного просвещения Директории.

Джефри Треверс — Американский финансист и промышленник.

Отец Игнатий — монах.

Лео Морган — боевой пилот канадских ВВС.

Эми Нильсен — боевой пилот эскадрильи «Отверженные».

Пролог

Полуостров Таврида, территория бывшего Великорусского царства 5681 год от Сотворения Мира (Принятое в Великоруссии летоисчисление)

ПОЛУОСТРОВ пылал огнем. Наверное, если бы можно было посмотреть на него из космоса, то даже оттуда были бы видны пожары. Впрочем, для редкого в ту пору гражданского жителя, что рискнул бы выйти на улицу, гораздо опаснее пожаров были марширующие по брусчаткам городов красногвардейцы. Война была проиграна, и теперь эти потерявшие человеческий облик существа наслаждались своей победой. Ружейные выстрелы и женские крики — обыденные звуки того времени. Приказом реввоенсовета полуостров был объявлен «гнездом белогвардейщины», поэтому подлежал тотальной чистке. Любопытные на полуостров не допускались, а жители не выпускались. Всюду сновали только красногвардейцы и чекисты, расстреливая любого без суда и следствия. Растерзанные и изуродованные трупы врагов большевизма, преимущественно священников и объектов пролетарской любви — юных курсисток и монахинь, — главное украшение этого места на долгие годы.

А еще там была Она — Охотница.

Вороная лошадь, несущая её, остановилась возле некогда красивой набережной, теперь безнадежно сожженной огнеметами. Бои здесь были ожесточенные, потому что добровольческая армия дралась даже несмотря на огромный численный перевес противника. У охотницы даже зародилась капля мимолетного уважения к храбрым офицерам, столь непохожим на это пролетарское отребье, которое, впрочем, отлично справлялось со своей задачей, если ими грамотно руководить и направлять в нужную сторону.

Один из «красных», маленький и юркий комиссар из латгалов, в кожанке, перетянутой портупеей, подбежал к ней. У него было одутловатое сухое лицо и пустые глаза человека необсуждающего приказы.

— «Беляки» засели в одном из береговых дотов, миледи, — доложил он, махнув рукой, в которой был зажат маузер, — им некуда бежать, однако они сумели передать шифрованное сообщение.

Охотница равнодушно посмотрела, куда указывал красный командир. Средних размеров бункер. Там царили боль, отчаяние и что-то еще, что-то не подвластное рациональному пониманию — готовность принести себя в жертву.

— Готовьте штурмовую команду, комиссар Лакцис, — кивнула охотница, — но никого не трогать, пока я не прикажу.

— Как пожелаете, миледи, — без всякого удовольствия проговорил комиссар.

Охотница безусловно отметила это, впрочем, ей было совершенно всё равно до его эмоций. Она прибыла сюда за тем, что совершенно не касалось рядовых исполнителей воли Организации.

Стали раздаваться мягкие минометные залпы. Двух вполне хватило, чтобы проделать проход внутрь сооружения. В него ринулись красногвардейцы. Охотница сделала шаг вперед сквозь взорванный проем. Она шла одна, не обращая внимания на выстрелы и падающие тела «красных» и «белых». Ей и до этого не было дела.

Штурм укрепления продолжался. Защитники отстреливались с завидным упорством, несмотря на явное численное меньшинство, ибо понимали, какая участь их ждет, если они сдадутся. Для «красных» убийство было даже не целью, оно было для них смыслом жизни. Казалось, что не может быть на свете более бесчеловечной и жестокой силы, чем большевизм. И только в Организации знали, что вся эта сатанинская сила — лишь инструмент, умело управляемый и направляемый ради их целей.

Пространство вокруг сузилось. Охотница оказалась перед тремя солдатами в темно-зеленых шинелях. Они торопливо вскинули винтовки. Небрежным движением охотница «выбросила» клинок, вмонтированный в перчатку, и ударила снизу-вверх. Ближайший к ней солдат потерял равновесие и, выронив винтовку, упал на землю. Охотница, схватив за дуло винтовки, развернула к себе спиной второго солдата, обхватила локтем его горло и прижала. Третий не успел среагировать и выстрелил в товарища. Охотница отшвырнула труп и прыгнула вперед, разделяя третьего солдата на куски и двигаясь с силой и уверенностью.

Она шла дальше, оставляя за собой трупы, больше не лично, а руками красногвардейцев. Сопротивление им было обречено на поражение. Оставшихся в живых добровольцев согнали в просторное круглое помещение. Не только солдат. Там были и гражданские жители от прошлого режима: купцы, банкиры, а ещё их женщины и дети. В последней отчаянной попытке избежать революционного возмездия они пришли сюда. И здесь их путь будет окончен. Впрочем, охотница усмехнулась — какое ей дело до революционного возмездия.

Тот, кто ей был нужен, тоже был среди них. Два красногвардейца грубо подвели его к ней и в его глазах она увидела смирение и спокойствие.

— Капитан Долматов! — поприветствовала его охотница. — Вот мы и снова встретились.

Она действительно ожидала этой встречи.

— Возвращайтесь туда, откуда пришли! — гордо отвечал офицер. — Того, что вы ищете… этого здесь нет!

Охотница обошла его кругом. Она как будто не услышала, что ей сказали.

— Последний из тех, кто бросил нам вызов в конце концов схвачен, — констатировала она.

— Не стоит быть такой самоуверенной, — отвечал Долматов, — самоуверенность всегда ведет к неудаче.

— Вашей, капитан, — сказала Охотница. — Довольно глупых разговоров! Вы знаете, зачем я пришла. Отдайте мне это!

Долматов нашел в себе силы усмехнуться.

— Я же сказал, что этого здесь нет, — сказал он.

Охотница уставила свой взгляд в пространство.

— Тогда вы скажите мне, где это, капитан, — бросила она. — Прекратите храбриться. Я понимаю, что вы сможете вынести любые физические страдания, но вы не готовы жертвовать жизнями других. Не стоит превращать обычную сделку в мучения для людей. Уже одно наше с вами присутствие сделало их обреченными.

— Ваше! — парировал Долматов. — Я пытался принести этим людям мир. А вы принесли войну и террор.

Охотница нетерпеливо качнула головой.

— Ах! «Как может разговор так быстро стать нудным?» — манерно протянула она. — Ради чего вы упорствуете, капитан? Монархии, которой вы служили, более нет. Необязательно умирать вместе с ней. Мне нужен только медальон, отдайте его мне.

Долматов слабо улыбнулся.

— Её медальон умер, — сказал он, — как и она сама. То, что вы ищете, никогда не найдет тот, кто одержим властью и страхом, как вам подобные. Лишь человек бескорыстный способен отыскать путь. Тот, над кем вы не имеете власти.

Охотница устремила на Долматова взгляд полный презрения и самодовольства.

— Тогда никто его не найдет, — сказала она, — ибо на этой планете нет более человека не в нашей власти. Мы те, кто установим новый порядок.

Долматов слабо улыбнулся.

— Заблуждаетесь, — сказал он. — Пока у человека есть надежда, всегда найдутся те, кто бросит вам вызов. Потому что всегда будет та, кто следует вере и благочестию.

Охотница хищно улыбнулась.

— Возможно, — сказала она, — но вы об этом уже не узнаете!

Хлесткий удар рассек плоть, оросив красным землю. Разговор был закончен.

Комиссар Лакцис, до этого сохранявший ледяное спокойствие, неприязненно отпрянул.

— Э-э-э, какие ваши дальнейшие приказания? — пробормотал он.

Охотница хмыкнула.

— Остальные мне неинтересны, — сказала она. — Убейте!

— Как пожелаете, миледи, — кивнул Лакцис.

Один взмах его руки и красногвардейцы выстроились в шеренгу и вскинули винтовки.

— Огонь! — скомандовал комиссар.

Раздался грохот выстрелов, смешанный с криками. Мужчины пытались защитить женщин. Женщины старались закрыть детям глаза. Это не было жестокостью со стороны «красных», это было их естественным состоянием. Квинтэссенцией тех идей, которыми они руководствовались. Убивать, и как можно больше. Зачистка заняла не дольше минуты. Тех, кто еще продолжал шевелиться, после того как ружейные залпы стихли, добили штыками.

Охотница подошла к одному из офицеров, дергавшегося в агонии, и с силой надавила ногой на его рану.

— Кому вы передали медальон?! — прорычала она. — Он на «Барсе»? Отвечай мне!

В ответ послышался задавленный хрип.

— Теперь далеко отсюда… — проговорил офицер. — Далеко от таких как ты!

Усилием воли он сумел плюнуть в неё раньше, чем Лакцис вышиб ему мозги из своего маузера.

Охотница брезгливо смахнула кровь с манжета куртки.

— Обыщите этот поганый городишко! — сказала она. — Если надо сожгите его дотла. Мне нужна эта лодка.

— Будет так, как вы укажите, миледи, — пробормотал Лакцис.

В всесилии Организации не должно быть сомнения. Другого не дано.

* * *

«Барс» и к плаванию то не был готов, чего уж говорить о возможном сражении. Но приказ капитана был ясен: убираться отсюда как можно скорее. Дав приказ готовить отплытие, старший помощник Александр Николаевич Верховский сам выбрался на палубу и жестам указывал друзьям и незнакомцам, ищущим пути к спасению, забираться в лодку.

Ему на руки рухнул мальчишка лет двенадцати — юнга. Его лицо было обожжено и почернело. Но, к радости Верховского, он был жив.

— Вот, — выдохнул мальчик, протягивая какой-то круглый предмет, обмотанный шелковым шарфом. — Капитан приказал передать и спрятать на лодке. Он сказал, что вы знаете, а ещё сказал, чтобы вы немедленно уходили.

Верховский не нашелся что возразить. Убедившись, что мальчишка скрылся в лодке, он повернулся спиной к пылающему городу и направился в капитанскую рубку. Он не хотел уходить, но позволил себе отпустить привязанности. В этом пылающем городе догорало всё то, что он любил и за что сражался, и всё то, что он не сумел спасти. По справедливости, и ему надобно было здесь сгореть, но он должен был выполнить последний приказ капитана.

— Срочное погружение! — скомандовал он. — Не забудьте удостоверится, что все люки задраены и проверьте спасательные аппараты.

Он раздавал приказы, как на учениях. Но он не мог иначе. От него сейчас зависели жизни людей, а по пятам шла погоня. Для личных терзаний и интеллигентского самоедства времени не было.

Добравшись до капитанской каюты, он устало опустился на кресло и его взгляд упал на фотографический снимок девушки изящной и круглолицей с копной темно-русых волос. Он прекрасно помнил её, вежливую и интеллигентную. Такую юную и прекрасную. Он, естественно, был в неё влюблен, как и все младшие офицеры. А теперь она лежит в холодной сырой яме в Екатеринграде убитая. Такого не должно было произойти. И всё же произошло. Всё, что здесь произошло, предупреждение, на что способен человек, если довести его до скотского состояния. Это и было целью Организации.

Верховский вертел в руках предмет. Размотал шарф. На ладонь упал золотой медальон на цепочке с бабочкой и вставленными двумя изумрудами. Всё, что от неё осталось. Груба жизнь!

— Ваше благородие! — раздался голос.

Верховский обернулся. Перед ним стоял мальчишка-юнга. Его детское лицо выражало крайнее нетерпение.

— Предмет, который мы получили, — спросил юнга, — что это?

Верховский улыбнулся. Не своим мыслям, а взгляду мальчика, который очень гордился порученным ему важным заданием. Ради таких мальчиков и девочек нужно жить дальше и бороться.

— То, что мы должны хранить, — сказал Верховский, потрепав мальчика по затылку, — надежда на будущее.

Мальчик ему поверил.