Сovert Netherworld. Бесконечность II. Медальон погибшей принцессы

Андрей Волков, 2023

Пять лет минуло с момента переворота в Понти́йской республике, где директория свергла демократическую власть.Глобальный мир охватила турбулентность. Алчность корпораций, слабые политики, локальные усобицы привели к затяжному кризису, разрушив миропорядок.Среди этого таинственная организация SIGMA расползлась по всей планете, сея хаос с помощью своих ставленников. Лишь маленькая группа ополченцев на севере бывшей Понти́йской республики подняла знамя мятежа против тиранической Директории, провозгласив свое отдельное государство Балторуссию. Но на ослабленный мир надвигается ещё более страшная угроза. Планету стремительно охватывают вспышки смертоносного легочного вируса. Эта неизвестная болезнь убивает людей сотнями, и ни одно известное лекарство не может помочь в борьбе с ней.Пока члены правительственных делегаций ведут бесконечные консультации, Председатель Балторуссии направляет своего человека на встречу с информатором, который имеет сведения о спасительной вакцине…

Глава IV. Лезвие бритвы

Как Алиса ни пыталась, она не могла найти тут ни тени смысла, хотя все слова были ей совершенно понятны.

Льюис Кэрролл

Утро в Петерштадте настало шумное и светлое. Точнее не в Петерштадте, а в Царском, поправила сама себя Наташа. Она уже, почитай минут десять рассматривала решётку дворцового парка и размышляла, нет не о дурацком законе, а о том, что она в очередной раз влезла в весьма сомнительное дело, где она будет иметь удовольствие от общения с малоприятными типами, которые любят гонятся за тобой, чтобы убить. Причем способы будут самые изощренные. Скупиться они не будут. Особенно если она и дальше будет идти в правильном направлении, если не к разгадке, то к ответу на какие-то вопросы.

Всю ночь её продержали в отделении полиции. Что-то записывали, проверяли, устанавливали. В гостиницу она явилась только часов в пять, утра и естественно сразу завалилась спать. А когда она проснулась и отправилась завтракать, то разделываясь с кофе и тостами параллельно читала утреннюю газету с увлекательнейшим материалом о том, как народные избранники и ярые противники закона о «цифровом распределителе» занимаются стритрейсингом в центре судебной столицы Великоруссии. Естественно, там была изображена её собственная физиономия. Ну, мир же не без добрых людей.

Вряд ли после такого она обретет популярность. Хотя нет, популярность, она уже обрела сверхмеры, а вот с поддержкой будет трудновато. Особенно в парламенте, где каждый только и норовит поставить тебе подножку и с умилительным наслаждением наблюдать, как ты катишься кубарем по карьерной лестнице.

Проблемы нужно решать по мере их поступления — определила для себя Наташа — поэтому сейчас следует заняться тем, для чего они сюда приехали. Поэтому она в конце концов прекратила созерцание красот парка, тем более что местные аборигены могут поинтересоваться что это она здесь околачивается, в такую рань. Перспектива отправиться в отделение ещё раз, её не прельщала.

Девушка спокойно выдохнула и подошла к будке охраны, стоявшей возле ворот. Сидящий за стеклом охранник окинул её равнодушным взглядом.

— Извините пожалуйста — сказала Наташа, сильно надеясь, что её собеседник годится для дельного разговора — вы не видели здесь эту девушку?

Покровская показала охраннику фото. Некоторое время мужчина придирчиво изучал предмет.

— А — это девушка, которую убили — добродушно сказал он — да я помню, помню. Она здесь часто гуляла. Я почему запомнил, обычно туристы здесь всё группами, а она одна была, вот, а тут смотрю в один день с ней девица стоит и такая, знаете неприятная, на вид и что-то очень резко с ней обсуждала.

Он говорит тоже самое, что говорила Татьяна, отметила Наташа.

— А о чём был разговор, не слышали? — спросила девушка в слух.

Охранник покачал головой.

— Да нет — сказал он — я вообще не любитель чужие разговоры слушать, да и потом они вон у того флигеля стояли — мужчина махнул рукой.

Наташа кивнула.

— А вот вы говорите, что вторая девица была неприятная — сказала девушка — а в чём это выражалось?

Охранник почесал затылок.

— Да вы знаете, я вообще, в разведке, в армии служил — сказал он — нас учили разные особенности подмечать, а она знаете такая, словно бы без лица. Вот вроде бы есть лицо, а вроде бы и нет. И такая, холодная, ка лёд. Вот посмотришь на неё, аж трясти начинает. И губы такие, знаете, словно бы застывшие в усмешке.

Кажется, мы уже видели такую, заключила про себя Наташа, неужели здесь была охотница? Значит Школьников связан с Организацией? Но что проку Организации в нём?

Не спеши с выводами, одернула себя девушка, собери больше информации.

— Без лица — повторила Наташа вслух — а что ни будь еще об этой девушке можете сказать?

Охранник пожал плечами.

— Да нет — сказал он — я вообще эту историю бы не вспомнил, если бы в новостях не увидел, что её убили — он почесал переносицу — знаете, что, поговорите с кем-нибудь из торговых рядов, туристических. Она с фирменным пакетиком стояла, вероятно, что-то купила там.

Наташа кивнула.

— Ясно — сказала она — благодарю за помощь.

Охранник заулыбался.

— Всегда рад помочь, барышня — сказал он.

Наташа вежливо попрощалась с мужчиной и поспешила вернуться к Воротынцеву.

* * *

Рынок, что указал Наташе, охранник представлял собой типичную для подобного места торговую зону с палатками, магазинами, сувенирными лавками, мелкими закусочными. Обычно, здесь скорее всего было не протолкнуться от туристов, жаждущих купить пару матрешек и шапок-ушанок. Однако теперь было тихо и меж закрытых палаток гулял ветер. В городе ввели режим «рекомендованного карантина», и лишь немногие торговцы рискнули сегодня показать свои носы.

Нацепив очки, в очках её всегда меньше узнавали, Наташа подошла к одному из киосков и деловито постучала пальцем по металлической крыше. Секунд через десять перед ней возникла дородная женщина в синей майке и повязанном поверх нее фартуке.

— Доброго утречка — энергично заявила она — сувенирчики интересуют. У меня лучшие. Качественные. Оно-то у других китайское всё, а у меня наше отечественное.

Женщина, видно очень гордилась этим фактом.

— Пожалуй, в другой раз — улыбнулась Покровская — сегодня мне нужна информация. Вы здесь видели эту девушку?

Торговка осклабилась.

— Так я вроде не СОВИНФОРМБЮРО — сообщила она — я сувенирами торгую. Есть деньги, покупайте! Нет, проваливайте! А то ходят тут, барышни разные на вроде вас. Выспрашивают всё. А потом всякая ерунда случается.

Наташа нахмурилась. Кажется, она пришла по адресу.

— А мы как раз и интересуемся этими разными барышнями — сказала девушка, протягивая торговке фото вместе с банкнотой в тысячу рублей — очень интересуемся.

Женщина опасливо покосилась на непрошенных гостей, но фотографию взяла. Нацепив на нос толстые очки, она стала вглядываться в снимок.

— А-а-а, это вам Семёныч нужен — почти медовым голосом произнесла она — он поболее моего знает. Он с нею общался. Я сейчас вам его приведу.

Наташа только флегматично вздохнула. Женщина вытерла руки о фартук и покачиваясь из стороны в сторону направилась куда-то в дальний конец рынка. Минуты через две она вернулась, но уже в компании с маленького роста лысиком в потертых джинсах и бежевом джемпере.

— Вот Семеныч — сказала женщина — твоей туристкой интересуются, что фотку тебе впаривала. Я ведь говорила, тебе, твердолобому чурбану, что не надо тебе в эту историю было лезть, только головную боль схлопочешь, и вот пожалуйста.

Семеныч вспыхнул.

— Да много ты понимаешь, баба — фыркнул лысик — ты знаешь, какие мне деньги за неё бы предложили. Да ты таких денег с роду никогда не видела.

Воротынцев резко встал между ними.

— Так хватит — жестко сказал он — потом между собой разберетесь. Кто сколько денег видел.

— Вы про девушку расскажите лучше — добавила Наташа — вы её точно видели.

Лысик энергично закивал.

— Да лучше глаза бы мои не видели — сказал он — так точно. Крутилась она здесь. Фотографию старинную показывала. Просила узнать её историю. Я же барышня не всё время здесь торгую. Это так, прибавка небольшая. Зарплата-то в университете — слезы, а до пенсии ещё топать и топать. Сейчас реформу провели… Вообще хоть помирай.

— Так что за фотография была? — нетерпеливо спросил Воротынцев — что?

Лысик махнул рукой.

— Ох интересная — сказал он — фотография-то Великой княжны Анны, царствие ей небесное, дочери последнего царя нашего, вот значит, которую она своему возлюбленному подарила, когда он на фронт уходил, Великой войны.

Наташа нахмурилась. Что-то она не слышала ни о каких возлюбленных дочерей последнего царя.

— Да такое фото историческая ценность — нашелся Воротынцев — кто тебе мог предлагать подобное?

Лысик испуганно охнул.

— Бес попутал — начал каяться он — я же вижу, фото-то и верно редкое. Я дамочке этой и говорю. Мол оставить себе его должен. Для исследования. Она, нет, давайте вы лучше со мной поедете. А у меня, даже лупы с собой завалящей не было. В общем сказал ей, что вечером приеду. Попросил адрес оставить. Ну, короче распрощались мы. Это всё под утро было. Ну на вроде, как сейчас. А когда я уже киоск-то свой закрывал. К дамочке той собирался ехать. Взял инструмент кое-какой. Это вечером было. Ещё дождь зарядил. Чувствую взглядом меня сверлит кто-то. Поворачиваюсь, девица стоит. Только совсем другая. Пальто на ней длинное бордовое, типа тречна, бархатное с капюшоном, и ещё с какими-то шнуровками и застежками, и оторочка кружевная, а лица не видать, только нижнюю половину. Подбородок белый, как из льда. Не понравилась она мне шибко. Я ей и говорю, «закрыта лавка. Завтра приходите». А она фыркнула и говорит: «Я издалека. Слышала тебе сегодня интересную фотографию показывали» Я ей «тебе-то что за дело?». А она «Скажешь, где, заплачу, щедро». У меня так душа в пятки и ушла «Катитесь вы барышня отсюда со своими деньгами», говорю «Не видел я никакой фотографии». Она даже внимания не обратила «То, что не видел, тебе повезло», шипит, «где с продавцом встречаешься скажешь»

— И вы сказали!? — грозно спросила Наташа.

Мужчина съёжился под её взглядом.

— А что мне было делать? — сварливо спросил он — ждать пока меня удавят, как котенка?

Наташа покачала головой. Ох уж мне этот простой люд, подумала девушка, нет она, конечно, не причислила себя к принцессам крови, но это простофильство доводило её порой просто до белого каления.

— Ах ты ж шкура, а! — воскликнул Воротынцев.

Мужчина опасливо покосился на офицера.

— Вы её не видели! — посетовал он — она словно падший ангел, такой и не это расскажешь, что теперь меня убивать за это? — жалобно поинтересовался мужчина. Видно, что даже вспоминать гостью ему было не по себе.

Наташа призывно подняла руку.

— Хватит причитать — веско произнесла она — сделанного, как говорится не воротишь. Что ещё вы можете сказать про девушку, которая фото приносила.

Лысик замотал головой.

— Да она особо не говорила ничего — сказал он — да и знаете, в таком деле, меньше знаешь-целее будешь. Мне кажется меня поэтому, та вторая девица, отпустила.

— Что же это за чудовище такое? — иронично спросил Воротынцев — что вы даже сейчас трясетесь.

Лысик фыркнул.

— Будто бы вы не знаете — нервно бросил он — что за девицы такие ходят. Есть такие девицы, которые если к тебе пожалуют, то сразу эпитафию пиши, если они конечно тебе позволят. Ни жди от них ни жалости, ни пощады. Они сама смерть.

Наташа вздрогнула. Неужели к этому торговцу явилась охотница? Эти девицы всегда были на уровне конспирологических историй. Наташа в силу природной любви к логике не поверила бы, если бы не испытала на себе их э-эм… возможности.

— Значит девушка к вам пришла с фотографией — заговорила Покровская — просто, можно, сказать с улицы, и вы сразу захотели сделать оценку?

Лысик пожал плечами.

— Да я же говорю, что не вникал особо — бросил он — меня только бабки интересовали, хотел уломать её продать снимок мне.

Наташа с ухмылкой на лице посмотрела на Воротынцева.

— Полковник — сказала она — а вы поверите в то, что этот прелестный мужчина не поинтересовался откуда у девушки антикварный фотоснимок, да и ещё определив сразу кто на нём изображен?

Воротынцев поморщил лоб.

— Да мне кажется, что даже если ему фото кота или собаки принесли бы — ухмыльнулся офицер — он и тогда бы поинтересовался откуда.

Наташа кивнула.

— И не сделал бы он этого в одном лишь случае — мягко сказала девушка — если бы с девушкой его попросили бы встретиться и попросил человек, которому он доверяет. Вот тогда бы он не боялся оказаться где-нибудь на пере у антикварного авторитета.

Мужчина спал с лица.

— Да не просил меня никто — замотал он головой — она сама пришла, сама.

Наташа осклабилась.

— Ну да, мы уже в песне это слышали — сказала она — невиноватая я, он сам пришел. Только вот, девица, что к вам после приходила тоже скоро догадается, что вы ей не все сказали, и она с вами задушевных бесед вести не будет и с тем, кто вас просил тоже.

Лысик испуганно заморгал глазами.

— Есть один человек — тихо сказал он — его называют «Собиратель». Он хозяин над всеми дилерами. Вот он меня просил.

— Где его можно найти? — спросила Наташа.

— Не знаю — сказал лысик — он же мне не докладывает.

— Но узнать можно? — допытывалась Покровская.

— Послушайте, я не хочу с пером в боку оказаться — заныл лысик — «Собиратель», он такой… ему чего не понравится, он кивнет, так, обстоятельно и ты в Неве.

Наташа пожала плечами.

— Ну если для вас предпочтительно быть с перерезанным горлом… — задумчиво начала девушка.

Лысик вновь заморгал, взвешивая шансы.

— Гостиница «Британия» — быстро произнес он — номер 639 люкс. Он его всё время снимает, когда в Петерштадт приезжает. Только я вам ничего не говорил.

— Вот — сказала Наташа — значит разум вам не чужд. Выбирать правильно, всегда полезно.

Лысик только заломил в отчаянии руки.

— Господи Боже! — заверещал он — это же что делается? Уже и антикварную вещь просто так купить нельзя. Когда такое было, а? Да куда же это мы идем-то?

У Наташи ответа не было. Она сама не знала, куда.

* * *

Старинная дача лежала окутанная тишиной и сизо-сиреневым туманом рассвета. Вот его входная дверь тихонько скрипнула, и в прихожую бесшумно проскользнул Штильхарт, закатывая чемоданы. В четыре часа утра он получил смс от подруги, где она в своей обычной лаконичной манере, иными словами, не объясняя ничего, попросила его привезти все их вещи на дачу.

Вкатив чемодан в гостиную, Флориан, подошёл к буфету, откупорил недопитую бутылку вина и понюхав пробку, как заправский сомелье, налил немного в бокал. Его всегда умиляла эта местная привычка: спокойно оставаться на ночь в чужом доме, совершенно не зная хозяев. Нет он не страдал брезгливостью, боже упаси, просто ко всему в этом мире он относился с изрядной долей рациональной осторожности. Его же подруга была, по-моему, готова верить и помогать всем, в любой ситуации, даже не надеясь на результат.

— Можешь чем-нибудь порадовать? — раздался за спиной голос. Штильхарт резко развернулся, он, наверное, никогда не привыкнет к её манере подкрадываться. Впрочем, сейчас, его подруга не подкрадывалась, а просто сидела сзади и потягивала кофе.

— Могу несильно расстроить — сообщил Флориан — у твоего друга — доктора, весьма богатая биография.

— Предпочту краткое содержание — ответила Кристина, не отрывая взгляд от журнала «Глобализация сегодня».

Флориан сел в кресло напротив и тоже налил себе кофе.

— Биография у него действительно необычная — сказал он, намазывая маслом тост — он из профессорской семьи. Его дед был одним из учеников академика Павлова. Он получил блестящее образование. В конце 80-х учился интернатуре во Франции, что, сама понимаешь, по тем временам было непросто. В общем подавал большие надежды. Однако в процессе научно-практической работы у него открылась совершенно неуемная страсть к разного рода экспериментам, любовь к изобретению разного рода новых веществ, связанных с влиянием на генетическую структуру человека, что естественно требовало согласований с научным миром, но его методы были столь резки и революционны, что он не нашел никого из коллег, кто бы его поддержал. В результате о нём поползли разные нехорошие слухи, и он стал переезжать из города в город и в конце концов он так настроил против себя всех корифеев тамошней медицины, что был вынужден покинуть Францию и перебраться в Швейцарию.

Девушка всё-таки оторвала взгляд от журнала.

— Признаться не вижу ничего криминального? — честно призналась она, подливая сливки — типичные научные дрязги.

Она снова погрузилась в журнал.

Флориан широко улыбнулся.

— Не волнуйся, сейчас увидишь — сказал он — в Швейцарию, наш друг перебрался не просто так, а с умыслом. Потому что там, в Лозаннском университете преподавал доктор Хельмут Ланге.

Кристина приподняла бровь.

— А это что ещё за личность? — спросила девушка.

— О, весьма известная — сказал Штильхарт — Ланге первым в Германии стал интересоваться проблемами генетики. Во время Второй Мировой он экспериментировал над беременными женщинами в концлагерях. Накачивал их химическим составом, после чего у женщины на последнем месяце случался выкидыш. После чего останки ребенка подвергались химическому расщеплению в результате чего появлялись пригодные к делению клетки.

Кристина округлила глаза.

— Клонирование? — переспросила она.

Штильхарт кивнул.

— Ну, протоклонирование, я бы сказал — произнес молодой человек — Ланге пытался, соединив клетки разных младенцев, создать одного совершенного человека.

— И успешно? — недоверчиво поинтересовалась Кристина.

— Более-менее — сказал Штильхарт — появилось несколько вполне здоровых особей, но они все сошли с ума, через несколько лет, от преждевременного взросления.

Кристина задумчиво пожевала губу.

— И почему его за это не судили?

Флориан покачал головой.

— Советы — сказал молодой человек — в конце Второй мировой, лагерь в Пиллау, где он, собственно, работал, разбомбила английская авиация и когда красная армия вошла туда, никаких доказательств его преступлений не осталось. Его конечно пытались привлечь, но для красных он оказался слишком ценным кадром и после войны его отправили работать в эту как вы её называете… барашка, мурашка.

Девушка прыснула.

— Шарашка — сказала она.

Штильхарт только махнул рукой.

— Да туда — сказал он — ну что добру пропадать. И работал он, у советов, над интересной темой: влияние ядерного взрыва на генетическую структуру человека, так что теория Лысенко, это только для темных народных масс.

Кристина кивнула. Она в этом даже не сомневалась.

— Как же он тогда оказался за границей? — спросила девушка.

Флориан предупреждающе поднял палец.

— Вот здесь начинается самое интересное — сказал он — умирает Сталин, и шарашки начинают ликвидировать, а ученых освобождать. В их числе был и Ланге. Сначала он преподавал в школе НКВД, а затем его как ценный кадр переправляют в Восточную германию, чтобы он мог строить новую социалистическую родину и всякое такое, но, вероятно, перспектива его не прельстила, и он перебежал в ФРГ. Стал рассказывать про ужасы тоталитаризма и коммунизма. Короче обычная история для перебежчика. В общем, там он проводит несколько лет, а затем перебирается в Великобританию, где начинает сотрудничать с британской оборонной лабораторией науки и техники, и по их заказу занимается генетическими мутациями разных вирусов. Слышала что-нибудь про историю, когда живые бактерии, вызывающие инфекции крови и грудной клетки, были распылены возле Лайм-Бей?

— Краем уха — бросила Кристина — что-то читала. Кажется, тогда пострадало мирное население какой-то деревни.

— Вот-вот — сказал Штильхарт — и, представь себе, что никто другой, как Ланге руководил этим экспериментом. Ну этот инцидент вызвал широкий общественный резонанс, и доктора перевели подальше от скандалов, в Гонконг. Доктор снова обиделся и опять сбежал, украв секретные документы, касающиеся биологического оружия.

Левонова дернула щекой.

— Действительно богатая биография — сказала она — и куда на этот раз?

Штильхарт пожал плечами.

— На сей раз — сказал он — в коммунистический Китай и работал на маоистов. Улучшал генетику нации, по заданию партии, а некоторые злые языки говорят, что принимал участие в разработке для китайцев бактериологического оружия, которое якобы было применено в пограничных конфликтах между СССР и Китаем. Говорят даже, что маоисты специально устроили провокацию, чтобы протестировать новое оружие.

Левонова удивленно сдвинула брови.

— И, что успешно? — спросила она.

Штильхарт только флегматично пожал плечами.

— Ну, с учётом того, что советская реактивная артиллерия превратила тогда маоистов в раклет — усмехнулся он — думаю, что неуспешно. Но, повторяю, всё это только злые слухи.

Кристина усмехнулась.

— Злые слухи самая верная информация — философски изрекла девушка — как же он снова очутился на Западе?

Штильхарт покачал головой.

— Никто не знает — сказал он — известно только, что в середине 70-х, он, под именем Леона Фрейверта — датского подданого, получил кафедру в Лозаннском университете, куда и приехал Лев Аристов, у которого Ланге стал научным руководителем.

Кристина нахмурилась.

— Ланге мог поделиться опытом и знаниями с Аристовым — кивнула Кристина — образ мышления схожий.

Штильхарт улыбнулся.

— Возможно — сказал он — но, к несчастью, как только он научил своего ученика всему что сам знал, тот убил его пока учитель спал.

Кристина округлила глаза.

— Нет, ну не так кинематографично, конечно — сквозь улыбку заметил Флориан — но, действительно, пятнадцать лет назад Ланге умирает в своем загородном доме при довольно странных обстоятельствах. Инфаркт миокарда с последующим ураганным отеком легких. При том, что организм у него был совершенно здоровый.

— Отравление?

Флориан пожал плечами.

— Официально дело никто не заводил — сказал он — личность темная, сама понимаешь, кому нужны скелеты в шкафу. Тем более в Швейцарии. Умер себе старичок и умер. Ну а Аристов поплакал над телом любимого учителя, кремировал его и выехал из конфедерации.

История действительно была впечатляющей. Кристина задумчиво пожевала губу. Некоторое время она созерцала пространство вокруг себя, словно оценивая сказанное.

— Как тебе удалось достать информацию? — наконец спросила девушка.

— Подробности биографии нашего друга адмиралу сообщил один отставной директор «Натив» — сказал Штильхарт — евреи, как ты знаешь следят за личностями подобными Ланге.

— Так может они его и прибили? — поинтересовалась Левонова.

Флориан покачал головой.

— Я тоже об этом спрашивал — сказал он — но нет. Да и потом, евреи никогда не стали бы скрывать такую вещь, ведь для них охота на бывших нацистов, что-то вроде национального спорта. Нет, они бы не стали молчать.

Кристина мотнула головой. Всё, что происходило, было похоже на какую-то спланированную заранее комбинацию. Нечто значимое готовилось в этом мире, и этот странный доктор принимал в этом готовящемся событии самое непосредственное участие. Она должна узнать, что он затевает. От этого зависит всё.

* * *

Утро в Ольвии вступало в свои права и яркое весеннее солнце теперь освещало деревянные своды старинной дачи, просачиваясь сквозь плотные шторы.

Кристина сидела, запустив руки в распущенные по плечам волосы и созерцала узоры на деревянных балках потолка гостиной. Пересказав свой разговор с Анной, она подтвердила свою догадку о том, что Флориан будет в восторге от новостей.

— Очень увлекательно — пробурчал молодой человек — поди туда, не знаю куда, принеси то не знаю, что. Значит ты склонна верить в эту историю?

Кристина пожала плечами.

— Как будто у нас с тобой есть выбор? — заметила девушка — мы получаем хотя бы наработку того, что искать. Ну а потом, почему нет? Я, конечно, признаю, что в этой истории есть очень много неясного, особенно роль нашего старого друга Верховского. Почему он не связался со мной напрямую, а через девушку, чего он боится? Может быть, в этой девушке есть что-то, что он хочет показать нам? Не знаю, но ей я верю. Теперь, что касается бортжурнала. Помнишь фото, которое я позаимствовала у Аристова? Если оно действительно начала прошлого века, то значит, и оно имеет отношение к нашей истории. Не для красоты же оно там лежало? Думаю, Аристова можно обвинить во многом, однако же, вряд ли в необдуманности. Он хитрый и расчётливый человек, просчитывающий каждый свой шаг. Он не стал бы гонятся за фантомом.

Штильхарт изобразил на лице задумчивую гримасу.

— Медальон Великой княжны — медленно произнес он — это значит, что значит? Или это тоже какое — то кодовое слово? Если не ошибаюсь, так именовали великорусских принцесс, до пролетарской революции?

— Да ещё жен великих князей — добавила Кристина — ну и прочее в этом духе.

— Ты хоть представляешь сколько в Великоруссии их было? — весело поинтересовался Флориан — и сколько из них носили всякие безделушки. Нет, ну я понимаю, что мы, конечно, можем сократить список, до начала прошлого века, но…

Его мысли прервала вошедшая Анна с дымящейся блиницей из гжельского фарфора, на которой ровной стопочкой лежали широкие блины, окруженные креманочками со сметаной и вареньем. Анна, судя по всему, была весьма рачительной хозяйкой. Вид еды сразу несколько примерил Флориана с ситуацией.

— Выглядит достаточно вкусно — улыбнулся молодой человек — вы определенно лучше Аристова.

— Благодарю — улыбнулась Анна — я ещё кое-что вспомнила. Когда Раудан разговаривал с Аристова, он мимоходом обмолвился, что перед походом Долматов забрал медальон со штандарта. Заметьте, я не знаю, что такое штандарт.

— А вы говорили об этом Верховскому? — спросила Кристина.

Девушка качнула головой.

— Нет — сказала она — он не связывался со мной последнее время. Я уже даже начала беспокоится. Не случилось ли с ним чего.

Штильхарт растерянно замотал головой.

— Я не понимаю причем тут штандарт — пробормотал он.

Левонова закусила губу.

— Так называлась парадная яхта последнего царя Великоруссии — произнесла девушка — и её капитаном, до великой войны, как раз и был Дмитрий Владимирович Долматов — молодой, перспективный офицер. Некоторые исследователи говорят, что у него был роман с одной из княжон.

— Тогда получается, что княжна…

Кристина кивнула.

— Возможно, одна из дочерей последнего Царя Великоруссии — закончила она — за ответ получаешь десять балов, твоя команда выходит вперед.

Штильхарт осклабился.

— Постой-ка — сказал он — если ты права и на той фотографии действительно Царское, то девушка, которая там изображена…

Левонова улыбнулась.

— Запиши ещё десять балов — весело сообщила она — местный морской климат явно идет на пользу твоей сообразительности.

— А что за фотография? — не поняла Анна.

Штильхарт вытащил из кармана пиджака конверт и положил на стол перед девушками снимок.

— Вот эта — сказал он — ну теперь всё просто. Увеличим её и узнаем чей был медальон.

— Согласна — сказала Кристина — думаю отсюда и следует начать. Поняв, кто изображен на фотографии, возможно мы поймем, как эта девушка связанна с Долматовым и секретной миссией.

Анна что-то усиленно пыталась рассмотреть на фотографии.

— Это очень странно — сказала она — мне кажется, что я, когда уже была в этом парке. Я помню и эти деревья, и дворец. Я помню было лето и ярко светило солнце — девушка закрыла глаза и тут же их открыла — нет больше ничего не помню. Как это, однако чудно.

Флориан пожал плечами.

— Мы говорим эффект дежа вю — сказал он — кто знает, возможно это всполохи памяти вашей жизни с родителями. Возможно, они привозили вас туда.

Анна покачала головой.

— Нет — сказала она — у меня такое ощущения, что я бывала там очень часто. Как будто это место было… это как будто одурманивающий сон.

Кристина внимательно наблюдала за девушкой. Она ещё раз отметила, что Анна опять стала говорить сухо, как робот. Возможно ли было, что в неё вложили какие — то мысли? Но если так, то как отличить, когда она говорит правду. Кристина понимала одно, девушка очень боялась того, что она говорила. Значит если её используют, то в темную. Главный вопрос, кто? Верховский, Аристов? Хотя нет, главный вопрос всегда зачем? Зачем её использовать?

— Вы говорили, что Аристов сказал, что это воспоминания мертвой — задумчиво проговорила Кристина — может быть, это покажется фантастикой, но, мне кажется, что в вас действительно пытались вставить другую личность.

Флориан расширил глаза от удивления.

— Такое возможно? — спросил он.

Кристина пожала плечами.

— Сейчас наука и техника до чего только не додумалась — сказала она — есть разные гипнотические методы, нейролингвистическое программирование, пересадка разума. Человека можно ввести в транс и погрузить в личность другого человека. Этот человек видит всё, что происходило с другим человеком, как будто происходит это с ним самим.

— Если ты права, то возможно Верховский как-то связан с этим — предположил Флориан — или был связан, учитывая его прошлое.

— О чем это вы? — испуганно спросила Анна.

Штильхарт бросил на Кристину многозначительный взгляд.

— Ты ей не рассказала? — спросил он — она же не знает ничего своем друге.

— Не знаю, чего? — спросила Анна.

Кристина вздохнула и, собравшись с духом, обстоятельно поведала девушке, о каптагоне, о бунте в Борисфене и о многом другом, что происходило здесь пять лет тому назад и какое отношение к тем событиям имел Верховский.

— Ужас какой — вырвалось у Анны, когда Кристина закончила повествование — надо же сколько событий и все мимо меня.

Девушка позволила себе слабо улыбнуться.

— Но я не согласна с вами, Флориан — продолжила она — даже если человек совершает плохой поступок, он имеет шанс на исправление. Каждый имеет такой шанс. Мне кажется, Верховский осознал свою вину поэтому и хочет помочь людям.

Штильхарт пожал плечами. Вряд ли он так считал. По правде, своей он вообще считал подозрительными всех людей, которым пришла в голову блажь жить не по строго очерченной линии, пусть своей собственной, но строго очерченной. А уж о том, чтобы быть толерантным к раскаявшимся злодеям, об этом и речи быть не могло.

— Я просто вспоминаю некоторые исторические факты — многозначительно сказал он.

— Верховский очень непростой — кивнула Кристина — согласна. Он много чего видел и много чего знает. По каким-то своим соображениям он, возможно не говорит всего, что ему известно, однако же на стороне Организации он играть не будет.

Флориан закатил глаза.

— Ах прости, я забыл, что ты восхищаешься его «мужеством» перехода на правую сторону — язвительно произнес он.

Кристина коротко улыбнулась.

— Наши взгляды о поступках Верховского никогда не совпадали — сказала она — и тем не менее, я не чувствую в нём угрозы.

— Ты давно с ним не общалась — возразил Флориан — кто знает, каким ты найдешь его теперь? Знаешь, я заметил, что когда Верховскому нужно сыграть на чьих-то желаниях, то ему вообще цены нет–

Кристина поджала губы.

— Ты обобщаешь — веско заявила девушка — избавь меня от повторных лекций, об опасности шального богатства и смазливых красавчиков.

Она уже несколько раз слышала его рассуждения, на эту тему и зазубрила, что Штильхарт не выносит ни того ни другого.

— Вопрос не в том нравится ли нам Верховский, а соглашаемся ли мы ему помогать, или нет? — продолжала Кристина — Ты можешь дать гарантию, что есть другой способ отыскать вакцину? Тем более, что кое-кто уже на полпути к успеху. Это мы с тобой и без Александра Владимировича знаем.

Флориан флегматично пожал плечами. В конце концов, он уже высказал свое мнение.

— Хочу тебе напомнить, что офис порта — это режимный объект — заметил молодой человек — в условиях эпидемии туда не могут войти ни чиновники, ни дипломаты. Только те, у кого есть спецпропуск, а коды доступа меняются, каждые шесть минут.

Кристина осклабилась.

— Я в дверь стучать не собиралась — заявила девушка — но, честно говоря, не думаю, что они обратят внимание на двух молодых девушек.

Флориан безвольно опустил руки.

— Ты же не собираешься изображать… — с ужасом спросил он.

Ответная хитрая улыбка Кристины заставила признать, что теперь этот план окончательно ему разонравился.

* * *

Если бы некто попросил Наташу придумать синоним к фразе прекратить жить, то она бы могла озвучить сразу несколько. Например, умереть, скончаться, придушить, отравить, застрелить. Слова на эту тему, сегодня у неё получались гладко и естественно. Особенно возле гостиницы «Британия», что находилась возле старинного собора, и вот уже сто лет как была местом паломничества любителей спиритической экзотики, благодаря тому что когда-то в одном из её номеров повесился известный поэт, или повесили, черт теперь его разберет, но Бог видит любопытно, почему у постояльцев этой гостиницы всегда такая незавидная судьба. С ними постоянно что-то случалось. Гостиница была словно отражением города, который начиная с самого своего основания терпел убийства и предательства.

Вот и Анастасию Урусову нашли убитой в своем номере, как того известного поэта. Правда в другом отеле.

Только легкости это не прибавляло. Даже наоборот.

Что здесь делала эта девушка? Она приехала сюда, явно не для того, чтобы продать фотографию столетней давности? Но она хотела узнать её подлинность. Для чего? И почему она не стала обращаться к проверенному антиквару, а искала связи где-то на черном рынке? Ответ был очевиден: она боялась, что кто-то узнает, что у неё есть эта фотография. Официальные дилеры народ ненадежный, если всё хочешь сделать тайно. Начнут разносить по всем углам: ко мне сегодня приходила такая-то, принесла вот-это… Здесь безусловно лучше обратиться к теневому сектору, туда, где длинный язык и бахвальство не в почете.

— Вы верите? — спросил между делом её Воротынцев — в то, что сказал этот торгаш? Я имею в виду про девицу?

Ха, подумала девушка, верю ли я? Естественно, ещё как верю. У меня на лице все доказательства. Левая сторона лица неприятно заболела.

— Не знаю — сказала она — всякое возможно. Я со многим в жизни сталкивалась. А скажите, кто такой «Собиратель»?

Воротынцев пожал плечами.

— Ну здесь всё точно он сказал — бросил офицер — есть такой, деятель. Личность достаточно темная, особо он не светится. Знаете, мелочёвку разную толкает на рынке, через дилеров, на вроде этого мужичка. Самое интересное, откуда он что берет, никто не спрашивает, так проверят подлинность и порядок, а вот сам он, для души, разные музейные экспонаты собирает, поэтому и прозвище такое, «Собиратель»

Наташа поджала губы. Откуда же Урусова знала этого «Собирателя»? Вряд ли самолично. А вот Верховский может знать. Получается он тоже в деле? Ну да, скоро узнаем.

Протиснувшись в тяжелые двери отеля, Наташа была в предвкушении прекрасной старины и степенности величавого здания. Однако никакая степенность там даже не ночевала. Наоборот, в отеле царил сущий Вавилон. Все куда-то бегали, сновали туда-сюда. Служба охраны, служба портье, «лагидж-сервис». По всему внешнему виду персонала, явственно следовало, что у них одно желание: забиться где-то в укромном уголке, так чтобы их не видели и не слышали.

— Кажется мы прибыли вовремя? — сообщила в пространство девушка.

Они прошли до конца коридора и уперлись в стоявших, подобно двум статуям, охранникам, в одинаковых черных костюмах.

— Дальше хода нет — громыхнул один.

— Мы к хозяину, пропустите — сказала Наташа.

Ответом её были вскинутые пистолеты. Дело принимало серьезный оборот.

Сзади девушки кто-то откашлялся.

— Отпустите её — сказал голос — это не она.

Наташа развернулась. У неё за спиной стоял длинный жилистый мужчина в синем костюме в полоску.

— Хорошо, что ваше лицо всем известно — сообщил мужчина — иначе бы парни из вас уже решето бы сделали.

Какой вежливый прием, однако в Северной столице. Сначала её пытаются испепелить с воздуха, теперь угрожают сделать решето. Однако!

— Что здесь случилось? — воспользовался замешательством девушки Воротынцев.

Мужчина стоял не мигая.

— Может быть вы нам расскажите — сказал он — раз вы интересуетесь шефом. Пойдемте за мной!

Выбирать было не из чего. Их практически затолкали в лифт, на котором они стали возноситься на шестой этаж.

— Вы ведете нас к «Собирателю»? — рискнула спросить девушка.

Мужчина в костюме искоса поглядел на неё.

— Любопытное предположение — сказал он.

Лифт затормозил. Выйдя из кабины, они, не останавливаясь прошли между трупов трех или четырех охранников. Наташа не успела увидеть, как они были убиты, но успела заметить на их лицах выражение суеверного ужаса.

Дверь в № 639 была широко распахнута. Внутри помещение было абсолютно степенное, какое мечтала увидеть Наташа. Дорогой ворсистый палас, мебель из редких пород дерева. Вот только и здесь лежали два мертвых охранника, а на кровати в неуклюжей позе покоилось тело полуголого мужчины лет пятидесяти. Его голова была запрокинута, а горло покрывала тонкая резанная рана. Рана от чего-то колюще-режущего. Не стоило больших умственных стараний, чтобы понять, кто мог сотворить такое. Вопрос кто не стоял. Стоял вопрос, зачем?

Наташа мельком взглянула на ведущего их гангстера. Может это какие-то мафиозные разборки? Что-то вроде передела сфер влияния?

— Я так понимаю никто не видел, как это произошло? — поинтересовалась Наташа.

Гангстер фыркнул.

— Да уж конечно — нервно произнес он — если бы видели, мы бы не с вами разговаривали, а с этой стервой.

— Какой стервой? — быстро спросил Воротынцев.

— Что к шефу приходила — ответил гангстер — он расслабиться решил, перед одной деловой встречей и вызвал девчонку. Пришла, фря. Вся такая манерная, фигуристая, лица только не видно было. На ней брюки были кожаные, плащ бархатный, бордовый с капюшоном и бляшками какими-то металлическими, на этот похож, которые молодняк носит, эти как их…

— Готы — подсказала Наташа.

— Ага — закивал гангстер — Я ещё подумал мельком: шеф ролевые игры устроить хочет. Ну я мешать-то не стал. А потом смотрю один час прошел, второй, а всё никто не выходит. В общем зашел, и вот, сами видите, что случилось.

Наташа видела… и понимала.

— Вот теперь мне и ответьте — сказал уже с напором гангстер — что вам всем от нас нужно?

Покровская хмыкнула.

— Ну, что было нужно вашей незнакомке, я не знаю — сказала она — хотя, честно признаюсь, догадываюсь.

— И что же? — осклабился гангстер.

Девушка пожала плечами.

— Думаю, это как-то связанно с одной фотографией, которую вас попросили оценить и если вы хотите остаться живыми, то очень вам советую рассказать мне всё, что вы знаете.

Наташа надеялась, что её тон был достаточно убедителен, чтобы это тип понял, что она не шутит. Впрочем, судя по его виду, он был как будто рад поделиться информацией.

— Фотографию действительно просили оценить — сказал гангстер — но не только. Еще батисферой интересовались.

— Батисферой? — спросил Воротынцев.

Гангстер сухо кивнул.

— «Собиратель» имел свою батисферу — сказал мужчина — он часто использовал её для поиска пиратских сокровищ, ну и прочего разного добра со дна морского.

— И толкал потом на аукционах — встрял Воротынцев — вот, оказывается, откуда столько «неучтенки» на антикварном рынке.

— Так вот — продолжал гангстер — тот, кто принес фотографию, хотел арендовать её для погружения возле побережья Ньюфаундленда. С ним и должна была быть встреча, кабы не девица.

— Это был Александр Верховский? — напрямую спросила Наташа.

Гангстер улыбнулся.

— А вы начитанная — сказал он — да, это был Верховский. Он ещё до Директории с шефом дела вёл. Правда последнее время, что-то не было его видно. А тут приходит. Да не один, а с барышней, ну с женой, то бишь. Об чём они уже там перетирали с шефом, я не знаю, но «Собиратель» велел батисферу проверить.

Наташа нахмурилась.

— И что, ваш шеф, ничего не говорил, зачем Верховскому батисфера? — спросила девушка.

— Мимоходом обмолвился — бросил гангстер — сказал, что ему нужно достать некий груз, с затопленной подводной лодки времен Великой войны. Большего я не знаю. Детали они должны были обсудить при встрече, завтра.

Фотография столетней давности, лодка из тех же времен. Чем бы теперь не увлекся Александр Верховский, оно явно представляло опасность, особенно если этим интересовалась Охотница. Эх, Наталья Владимировна, опять вас угораздило влезть в какую-то темную историю. Она заметила, что Воротынцев все время разговора хранил спокойствие. Вот уж у кого мне надо поучиться степенности-то, усмехнулась девушка. Он такой спокойный от профессионального воспитания или…

— Вы уже сообщили о случившемся Верховскому? — спросила она вслух.

Гангстер покачал головой.

— Прекрасно — сказала она — свяжитесь с ним и подтвердите встречу. Только вместо вашего безвременно почившего боса туда пойду я.

Гангстер фыркнул.

— Кажется у меня нет выбора — заметил он.

Наташа улыбнулась одними губами.

— Никакого — сказала девушка — хотя нет, есть. Лежать здесь рядом, в таком же виде. Если та, что приходила к вам не нашла фотографию. Она вернется и ей будет все равно, что у вас её нет.

Гангстер напрягся, его лицо выражало крайнюю степень волнения.

— Вам-то это всё зачем? — недоуменно спросил он.

— Я любопытна — заявила Наташа — а у Верховского есть ответы, на мои вопросы.

Гангстер почти растерянно помотал головой.

— Вы говорите меньше, чем знаете — недовольно произнес он — что это была за девица? Вы явно в курсе.

Наташа внимательно окинула мужчину взглядом.

— Разве вам мало? — спросила девушка — всего, что вы видели вполне достаточно. Бегите от неё и не заговаривайте с ней ни в коем случае, она смертоносна и безжалостна. Это всё, что вам нужно знать. А в остальное, боюсь, вы, не поверите. Я, честно признаться, и сама не верю.

Гангстер заметно побледнел. Ему явно было о чём подумать.

* * *

В свои лучшие дни порт Ольвии был важным транспортным узлом международного значения в стратегически важном кластере. Он имел один из крупнейших в Европе пассажирских терминалов, был третьим по грузообороту на Эвксинском море. Но время менялось, менялись и условия. Начался кризис, произошло падение производства, снизился и объём грузоперевозок, в результате чего ольвийские моряки стали искать счастья и работу в других пароходствах, в основном зарубежных, а некогда процветавший порт превратился в забытый всеми, практически не посещаемый городской объект.

Километровые причалы, морской вокзал, плавучие и портальные краны, пакгаузы, охватывающие порт, некогда одни из самых современных — теперь лишь покосившиеся от недолжного руководства руины, где можно изредка найти искореженные детали необычных механизмов. Попадались среди развалин и современные постройки, неаккуратные, плохо спроектированные и наспех сколоченные из всего, что было под рукой. Они разительно отличались от старых зданий.

Какой-либо структурированной власти в порту не существовало. Местное начальство не озабочивалось бюрократией и предпочитало решать дела по-простому. В иной момент Кристина Левонова обрадовалась бы данному обстоятельству, но сейчас им как раз нужно было привлечь внимание к себе как можно больше внимания. Поэтому действовать решили со всей возможной помпой. С моря дул свежий ветерок, чуть разувавший полы черного жакета, в который была одета Кристина и который был достаточно длинным, чтобы можно было спрятать меч и одновременно сохранять его в доступе.

От основной территории порта их отделял высокий сетчатый забор, между единственным сочленением которого располагался КПП. Кристина подъехала непосредственно к шлагбауму, чтобы охране было лучше видно её машину. Она по опыту знала, что если их потом будут допрашивать, то охранники запомнят исключительно яркий цвет автомобиля, но никак ни марку, ни их самих.

— Вот мы и здесь — заметила Кристина — помните, всё строго по плану, без импровизаций, дело серьезное. Берем журнал и уходим.

Анна недоверчиво посмотрела на девушку.

— Вы думаете, что мы можем столкнуться здесь с чем-то неприятным? — поинтересовалась Анна.

Кристина кивнула.

— Никогда не знаешь, с чем можно столкнуться — философски заключила девушка. Краем глаза она заметила подходящего охранника — смелее, ваш выход.

Охранник — весьма плотный мужчина лет пятидесяти с внушительным мясистым лицом и пышными усами, маленькое лицо власти, уставился на Левонову придирчивым взглядом.

— Вы здесь зачем? — поинтересовался он.

— Мы приехали к господину Раудану — спокойно сказала Анна.

Охранник наклонился, чтобы как следует рассмотреть девушку.

— Он вас ждет?

Анна изобразила гнев на лице.

— А сами-то вы, как думаете? — веско спросила она.

В этой стране спор с двумя разодетыми барышнями, приехавшими на французской иномарке, мог запросто обернутся вылетом с работы, а поскольку в условиях, когда и со стабильной зарплатой за квартиру было нечем платить, и любая работа ценилась, а патриотизм и национальную идентичность на хлеб не намажешь, охранник просто махнул рукой, для верности переписав номер автомобиля.

Кристина въехала на территорию порта и запарковала машину возле здания морского вокзала. Девушки вышли из автомобиля и уверенным шагом направились ко входу.

Внутри вокзал был похож на гигантский муравейник, кишащий самым разномастным народом в примерно одинаковых одеждах, различавшихся только цветом и стоимостью ткани. У большинства людей в руках были тяжелые вещевые сумки, которые свидетельствовали, что эти люди взяли билет на корабль в ближайшую Турцию, ну или куда подальше и исключительно в один конец.

Кристина на всякий случай удостоверилась, что рукоять меча по-прежнему закреплена под жакетом, оптимально быстро извлекаясь оттуда, и сделала знак Анне, что можно идти. Она сейчас была проводником для Левоновой, так как Кристина никогда до этого не была в Ольвийском порту. Анна же не так, чтобы хорошо его знала, но посещать его ей приходилось.

Разноцветные гранитные плиты пола основательно пожевало время, кое-где они превратились в крошево, сквозь которое проглядывала жидкая грязь. Шли подальше от стен: угроза, что в тебя чем-то плеснут сверху была вполне реальна. Вокруг, не обращая на них никакого внимания суетился простой люд. Мимо прошла местная аристократия — парочка народных депутатов в компании длинноногих спутниц, шедшие по направлению к пятизвездочному пароходу.

Когда они проходили небольшое питейное заведение, оттуда вывалилась троица сильно захмелевших гуляк и активно зазывала девушек присоединится к ним большими пивными кружками.

— Эй, дорогуши — крикнул один из них — не желаете ли сладко провести время. Мы угощаем.

Ответить Кристине помешало другое событие. За одним из столиков этого же заведения сидела компания портовых работяг. Они громогласно и с жаром обсуждали те, события и новости, которые уже давно новостями не были. Рассуждали о вирусе, о финансовом положении, проскользнули слова «клиника» и «белый автобус». Девушка захотела прислушаться и понять о чём идет речь, но в это время в заведение пожаловал патруль Секуритаты. Разговоры тут же стихли.

— Незаконный митинг — громыхнул старший офицер — покушение на государственность.

Один из докеров активно замахал руками.

— Да я ничего такого, ваша милость — сказал он — я так, невзначай.

— Там разберутся — громыхнул офицер, махнув рукой — вы пойдете с нами.

Далее последовали обычные заламывания рук, крики и стоны. Вход пошли приклады и дубинки. Люди пытались от них укорачиваться, но тонкая, хлёсткая резина настигала их.

— Вот и увидят, что такое белый автобус — загоготал один из СЕКуров другому.

— Молчи дурак, про то, чего не знаешь — одернул его другой — тебе и в самом страшном сне такое не привидится, понял.

Из дверей бара выскочил толстяк в потертой майке с масляными пятнами. Очевидно хозяин.

— Что вы делаете? — закричал он — вы не можете просто так уводить моих гостей. Вы же милиция, разве вам не стыдно!? Или вы совсем страх потеряли? Вы понимаете, что калечите свой народ?

Стоящий рядом военный с черными немигающими шальными глазами крикнул ему:

— А ну молчать! — оголосил офицер — он ещё меня учить закону будет! Пасть заткни, рыло свинячье! Мне ничего не стоит размозжить твою голову этим прикладом и проверить, что у тебя в мозгах.

И действительно офицер, что есть силы саданул мужчину по голове прикладом автомата и отпихнул ногой. Толстяк покатился по холодному бетонному полу. Рука Кристины дернулась в направлении эфеса её меча, но девушка вовремя остановилась. Выдохнула. Она, конечно, могла сейчас раскидать этих парней в разные стороны, но прекрасно понимала, что никак не поможет ни этому толстяку, ни уводимым людям. Нет, она будет сохранять хладнокровие.

— Что такое «белый автобус»? — спросила её Анна, пока они шагали по коридору к административным лифтам. Ей понадобилось некоторое время, чтобы отойти от шока, увиденного.

— Понятия не имею — заявила Кристина — но вряд ли речь идет о рейсовой маршрутке. Во всяком случае, я ни о чём таком раньше не слышала.

Лифт вознес их на двенадцатый этаж, где располагалась диспетчерская и администрация. Девушки оказались в просторном зале, который по замыслу строителей должен был освещаться японскими люминесцентными панелями, но деньги, которые на них были выделены, пропали, и пришлось довольствоваться масляными лампами. Хорошо, что факелы нигде не воткнули, подумала Кристина, а ведь могли. Она бы не слишком удивилась подобному антиквариату.

Общее пространство было разделено перегородками на конторы, как в банке. Между ними бродил, скорее всего местный персонал, одетый в одинаковую форменную одежду, нагруженный пачками компьютерных распечаток, которые они переносили из одной конторки в другую.

Путь им преградил низкорослый субтильный человек с длинными черными волосами. Его голос был пискляв, но уверен.

— Я администратор порта — деловито отрекомендовал он себя — меня зовут Айтис Монтвид. Как я могу вам помочь?

— У нас небольшое дело к господину Раудану — пояснила Анна — по известному вопросу.

— Естественно — кивнул администратор — позвольте лично проводить вас. Развелось столько смутьянов в последнее время, они гораздо опаснее, чем кажутся.

— Мы заметили — сухо заявила Кристина, жалея, что давно не тренировала местное наречие.

Администратор сделал приглашающий жест. Девушки переглянулись, очевидно, здесь уже кого-то ждали, впрочем, вряд ли их. Оставалось сохранять спокойствие и вежливый интерес к происходящему. Или… как там говорит Аристов? Аристократичный? Вот-вот самое оно. Кристина вовремя вспомнила, что она должна была идти справа от мужчины, как это полагалось по законам Директории.

Коридоры здания вокзала, покрытые плесенью от плохой вентиляции, были украшены орнаментом из цветной мозаики и плакатами давностью в полвека, которые зазывали туристов посетить местные красоты. В многих местах цветные камешки отвалились, обнажив голые сены, наспех окрашенные каким-то неопределяемым цветом. Шаги эхом отражались в сумраке над головой.

Наконец их подвели к стене, которая заканчивала коридор и выполненной из грубого камня, что странно смотрелось на фоне, пусть и состарившихся, но всё-таки эффектных стен, отражавших былое величие. В эту самую стену была врезана большая двустворчатая металлическая дверь, на которую указал администратор.

— Вас ждут — коротко сказал он — проходите.

После чего администратор вежливо поклонился и испарился. К Аристову и его приспешникам очевидно здесь питали уважение, не то, что к тем несчастным работягам.

Девушка повернула ручку двери, увлекая Анну за собой.

Они попали в кабинет стандартных размеров со свежеоклеенными белыми обоями и простой офисной мебелью. Возле окна за небольшим столом восседал начальник порта, тот самый, который был вчера на вечере. Завидев гостей, он оторвался от созерцания компьютерного монитора и пристально окинул взглядом девушек.

— Я ждал другого человека — сообщил он — не знал, что вы тоже в этом участвуете, Анна.

Кристина выругалась про себя. Выступала против импровизации и вот тебе, пожалуйста, надо было что-то придумывать, какое-то удобоваримое объяснение.

— Доктор любит нестандартные ходы — неожиданно услышала девушка голос Анны.

Девушка в недоумении поглядела на неё, но вероятно Анна угадала верно, поскольку Раудан побледнел и весь съежился в кресле.

Кристина поняла, что следует что-то сказать.

— У вас есть, то, что нас интересует — подала она голос — не так ли?

Раудан энергично закивал головой.

— О да-да — сказал он — весьма непросто было найти, то, что просили, но всё-таки это мне удалось.

Он отлепил себя от кресла и подошел к вмонтированному в стену маленькому сейфу. Набрал код и достал оттуда небольшой диск.

— Журнал царской яхты! — возвестил Раудан — как есть! Весь записан на эту игрушку.

Кристина пыталась сохранять самое спокойное выражение лица, но настроение не улучшалось, как-то всё слишком просто.

— Мы рады, что вам удалось исполнить данное поручение в такие быстрые сроки — медленно проговорила Левонова, надеясь, что её голос звучит достаточно правдоподобно — однако это ещё не вся информация, что нас интересует, как вы понимаете.

Раудан снова закивал, вся его субтильная фигура выражала крайнюю податливость.

— О да-да — сказал он — как мы и предполагали, оцифровка точно позволила нам определить, что искомый вами груз находится на борту подводной лодки. Однако само место лодки не указанно. Я могу только сказать, что, исходя из некоторых документов, есть вероятность того, что до сих пор жив один из членов экипажа этой лодки.

— Такое возможно? — успела удивиться Кристина от неожиданности забыв про то, кого она изображает. Впрочем, расслабься, сказала она себе. К этому типу могли послать кого угодно.

— Разумеется — сказал Раудан — дело в том, что этот человек был юнгой на корабле. Ему тогда было не больше тринадцати. Его фамилия Извеков. Николай Извеков. Вот только не могу сказать, где он проживает. Его след теряется после революции, но он жив. Это точно.

Разумеется, пробормотала про себя Кристина, теперь ясно, что мы должны искать этого Мафусаила. Только вот где? В голове у Кристины роилась ещё сотня вопросов, самого разного порядка, но она посчитала, что сейчас лучшее отваливать, пока этот товарищ прибывает в благостном неведении об их принадлежности.

— Мы примем к сведению — нарочито холодно сказала девушка, делая знак, что они уходят — Мы получили от вас все, что было нужно. Всего вам доброго.

— Господину Аристову от меня нижайший поклон — промямлил Раудан — а то, признаться, я думал, что он уже потерял интерес к этому делу. Генерал Адашев предлагал мне куда больше за сей документ.

Ах вот как, удивилась про себя Кристина, значит Адашев играет против Аристова. Но как такое могло быть? Или они просто соревнуются друг с другом, кто быстрее достанет контейнер с лодки? Да этот вариант более реален. Значит за ними есть кто-то третий. Тот использует их как ездовых собак, стремящихся перебежать друг друга и тянущих таким образом упряжку вперед. Вот только сколько этих собак? Кристина не хотела быть одной из них. Бежать под чьим-то руководством она считала крайне неинтересным делом. Она всегда помнила, что, когда игра заканчивается, король и пешка падают в одну и ту же коробку.

* * *

Начальник порта остался в одиночестве и некоторое время обдумывал прошедшую встречу. Всё оказалось легче, чем он предполагал. Аристов предложил несколько больше за информацию, чем Адашев. Всё было честно. Теперь пусть они сами разбираются друг с другом.

Именно в тот момент, когда Раудан мысленно подсчитывал прибыль от выгодной сделки в дверь его кабинета, постучали.

Начальник порта заворчал. Наверняка какие-то жалобщики на действия полиции.

— Войдите — сказал он.

Дверь открылась и на пороге возникла Хорошевская вместе с его администратором крайне взволнованного вида. Увидев Хорошевскую у Раудана, душа ушла в пятки. Теперь он явственно сообразил, что те девицы его надули.

— В чём дело? — осведомилась Хорошевская — разве вы не меня ждете? Мы же договаривались. Я жду информации.

Вся задача Раудана состояла сейчас в том, чтобы заморочить голову этой девице, чтобы не слишком сильно пострадать.

— Видите ли — начал он — тут произошла неприятность…

— У тебя есть информация или нет? — осведомилась Хорошевская.

Раудан вжался в кресло, словно бы эта поза делала его невидимкой.

— Она есть — мямлил он — то есть была, эх, эм — её у меня украли — у меня украли судовой журнал! — его голос сорвался на фальцет.

Хорошевская не обращала внимания на его стенания и смотрела куда-то в сторону.

— Вот как — равнодушно сказала она, как будто происшествие её не касалось вовсе — и кто же это был?

— Не знаю — выл Раудан — они сказали, что от доктора, что я мог сделать?

Охотница скривила рот в усмешке.

— Вы должны были ждать меня — сказала она — вы же знали, что именно я приду за материалом?

Раудан энергично закивал головой.

— Да, да — сказал он — только я… я…

— Вы хотели побыстрее избавится от ненужной вам информации — перебила его охотница — и получить деньги. Вам всё равно было кому продать информацию, и вы хотели стравить Адашева и Аристова, поэтому вы предали общее дело — она подошла ближе и стала напротив кресла, где сидел Раудан — что-то ещё?

Раудана всего трясло: трясло от неудачи, трясло от осознания того, что если он ошибется в показаниях или будет увиливать, то его скормят рыбам, причем живьем.

— Да я не сразу им поверил — пытался оправдаться Раудан — но я подумал, что может быть он не хочет светить вас и…

— Я спросила — прервала его охотница — что-нибудь есть ещё, для меня?

Раудан испуганно дернулся, понимая, что разговор закончился.

— Ну… э-э-э… нет — пропищал он.

Хорошевская почти кротко улыбнулась.

— Замечательно — мягко сказала она — ты был очень полезен. Организация благодарит тебя за твои деяния.

Раудан заискивающе посмотрел на ледяную маску на лице девушки в его глазах мелькнула было надежда, но она очень быстро угасла.

— Подождите — взмолился он — я могу назвать имена. Там была Ма…

Вмонтированный в перчатку клинок скользнул в сторону отсекая голову Раудана от шеи вместе с каким-то квакающим звуком.

— Неееее…

Обезглавленное тело, так и осталось сидеть на стуле.

Хорошевская повернула голову к администратору, который стоял с белым от ужаса лицом.

— Можете считать себя новым начальником порта — сказала девушка и быстро вышла из кабинета.

Закрыв за собой дверь, она подозвала двух здоровых мордоворотов — офицеров из гвардии Секуритаты.

— Облавы отставить — сказала охотница — две девицы взяли нечто крайне ценное для меня. Вряд ли они уже успели покинуть пределы порта. Найти их и убить, отобрав то, что они украли. Исполнять! Живо!

Офицеры почтительно козырнули и побежали раздавать команды солдатам.

Охотница раздраженно зашипела. Никогда еще она не чувствовала такой досады. Нет она злилась не на себя, а на этих напыщенных индюков Аристова и Адашева. Насколько же они пошлы в своем низменном стремлении возвыситься за счет другого. Сколько бы они ни пытались вырваться вперед, они никогда не покинут места, определенного им в иерархии Организации. Они неимоверно глупы и ей очень хотелось указать им, на эту глупость, впрочем, она не станет убеждать Адашева, что Аристов не имеет отношения к похищению бортжурнала. Наоборот, она убедит, что доктор специально скрыл его от генерала, чтобы оказаться впереди и что, отчасти правда. Если уж ты смотришь шоу, так научись получать от него удовольствие.

* * *

Кристина решила спуститься вниз по лестнице. Меньше шансов нарваться на незваных попутчиков. По бетонным ступеням им удалось спуститься благополучно, а вот когда они вышли из двери ведущей в зал ожидания, девушку стали терзать смутные сомнения по поводу отсутствия ненужного внимания. Слишком много широкоплечих ребят в броне суетилось вокруг. Стоит им отдать одну команду…

Не успела, она прийти к этому, как открытию, как где-то сверху сработала тревога. Нет, ну почему опять, взвыла она, про себя. Ну в самом деле, может она когда-нибудь покинуть почтенное учреждение, без воя сирены? Очевидно, нет!

— Если нас здесь поймают… — начала Анна с до смерти перепуганным лицом.

— Будем действовать быстро, не поймают — заявила Кристина, стараясь придать уверенности своим словам.

— Перекрыть вход, ПЕРЕКРЫТЬ! — кричал тот самый офицер, который ударил прикладом толстяка — хозяина бара. Люди, которых сгоняли, его солдаты были опущены на колени, скованные единой цепью. Очевидно их ещё не успели увести.

Девушки дернулись было назад, но путь уже был перекрыт парочкой крепких парней в разгрузке и с автоматами на перевес, которые вышли из лифта.

— Может сказать им, что мы не знакомимся с мужчинами в порту? — ехидно спросила Анна.

Кристина усмехнулась в ответ.

— Вряд ли они оценят наш юмор — заметила девушка.

Один из парней в разгрузке вышел вперед.

— Верните то, что вы взяли в кабинете — заявил он, одарив девушек ледяной усмешкой — и тогда вы умрете без мучений.

Скудный выбор, подумала Кристина, в её голове кипел сейчас котел мыслей, касающихся того, как им отсюда выбираться. Особых вариантов не было.

Девушка послушно подняла руки и взглядом указала СЕКуру, что, то, что им нужно лежит в левом внешнем кармане и когда тот подошел ближе от всей души саданула его ногой в челюсть, затем схватила Анну за руку и ринулась в сторону арестованных людей, одновременно при этом выхватив спрятанную под жакетом рукоять. Вся конспирация насмарку, но, как говориться, всем не угодишь.

Подбежав к пленникам, девушка рубанула клинком по цепи, превращая её в труху, на глазах изумленных людей.

— Это же «Арнис»! — залился восторгом мальчуган лет пяти, так словно бы увидел в жизни любимого киногероя.

— Уходите отсюда скорей — скомандовала скороговоркой людям девушка — скройтесь, если можете уезжайте из страны.

Пленники, не верившие в чудо избавления повскакивали на ноги и бросились к выходу. Охрана на них не обращала внимания, решив сосредоточиться на самозванках. Ты же хотела, помочь людям. Помогла. Ну почему опять с фейерверком?

Кристина поняла, что, обратив на себя внимание, она даст пленникам возможность скрыться. Поэтому утаскивая за собой Анну, она взбежала на площадку второго этажа, где располагались магазины. У самого края лестницы возник СЕКур, уже вскидывавший автомат. Кристина рубанула клинком вдоль ствола, вызвав сноп искр и засветила атакующему субъекту кулаком в скулу, отправив в длинный полет по лестнице. СЕКур с воплем полетел вниз, сбив по пути ещё троих.

Полюбоваться их вне всяких сомнений эффектным падением времени не было, так как из-за ящиков выскочил ещё один солдат с автоматом в руках и принялся поливать свинцом воздух.

Впереди тарахтел какой-то древний эскалатор. Девушки вскочили на него, уворачиваясь от грохочущих сзади выстрелов. Подъемный механизм вознес их на последний этаж, где громоздились сотни деревянных ящиков. Там их тоже встречали. Кристина провела классическую подсечку, опрокидывая одного противника на металлический пол. Другому она перебила пистолет и ногой стукнула по челюсти.

Среди ящиков обнаружилась вертикальная лестница на крышу, которой девушки не преминули воспользоваться. Люк был закрыт. Кристина махнула клинком. Части метала полетели вниз. Анна наблюдала за ней с суеверным восторгом.

— Как это возможно? — успела восхититься девушка.

Кристина улыбнулась.

— Легированная сталь — пояснила она — заточенная углекислотным лазером. Элегантное оружие, но приметное. Так что, если есть кому смотреть, им будет не трудно прочитать здесь была «Арнис». Уж явнее, чем я сейчас расписалась, расписаться невозможно.

Девушка невесело усмехнулась, забираясь по лестнице вверх.

На крыше их встретил целый отряд из внутренней охраны с пистолетами и дубинками. Пестрая компания преследователей открыла огонь, но целились доблестные бойцы, кое-как и даже близко не попадали. Уворачиваясь на бегу от выстрелов, девушки приблизились к краю крыши и прыгнули на стоящий внизу какой-то мягкий груз. Затем вскочили на припаркованный возле нагромождения контейнеров автокар и Кристина дернув рычаг двинула машину в сторону ворот, попутно распугивая назойливых преследователей.

— Штильхарту такое развитие событий определенно понравилось бы — нервно засмеялась Кристина — он просто олух, что с нами не поехал–

Анна слабо улыбнулась.

Пробив корпусом автокара шлагбаум, девушки резво выскочили из него и рысью кинулись к своей машине.

— Пора отсюда выбираться — сказала Кристина, заводя мотор — думаю местным будет о чём посудачить.

— Не возражаю — кивнула Анна, пристегиваясь.

Кристина вдавила педаль газа и Ситроен со скрипом резины вылетел с территории порта, под аккомпанемент выстрелов охраны.

Хорошевская наблюдала всю эту картину с крыши одного из пакгаузов. Её лицо сохраняло презрительную усмешку.

— Свяжитесь с патрульной полицией — бросила она офицеру секуритаты — мне нужна эта машина.

Она вновь зашипела на себя. Слишком долго она позволяет добыче убегать. Она не должна давать ей шанса. Не должна совершать ошибок. Быть высшим существом среди плебса, значит не совершать ошибок. Её заставили ошибиться дважды.

Её ноздри расширились, когда она сделала глубокий, прерывающийся вдох. Нет времени на самокритику. Она знала, что найдет их снова. Нет в мире такого места, где она не достанет их. И она не проиграет, как бы много времени это ни заняло. Но все равно это страшно злило Хорошевскую.

Они заплатят за это сполна.

* * *

— Да — это было приключение — сказала Анна — хорошо, что всё в прошлом.

Ответом ей была полицейская сирена и высочившая из-за угла тойота, которая перекрыла им дорогу, под недовольные сигналы других водителей.

— Подожди радоваться — сказала Кристина.

Из полицейской Тойоты выбрался длинный офицер и держа руку на кобуре направился в сторону автомобиля девушек.

Кристина дернула рычаг коробки передач на реверс и развернула Ситроен на 180 градусов в результате чего в бок Тойоты врезался проезжавший мимо Жигуленок. Во все стороны полетели ошметки отделки.

Девушка вдавила педаль газа в пол. Тем временем сзади вместе своем сирены нарисовалась ещё одна патрульная машина. Кристина резко свернула во избежание быть зажатой, чуть было, не размазав свой автомобиль о движущийся рядом грузовик.

— За нами погоня! — сообщила девушка, просто для констатации факта — держись поедем очень быстро!

Патрульный «Форд» повис сзади. Спереди быстро приближался мощный джип. Кристина надавила на клаксон. Джип шарахнулся в сторону с несвойственной для его габаритов прытью.

Она снова свернула с главной дороги и нырнула в узенький переулок по пути распугав пару легковушек и погнала автомобиль туда, где ей казалось должно быть безопасно. Ага как же, ведь именно там дорога оказалась перекопана. Кристина вновь крутанула машину, вокруг собственной оси и рванула назад решив, что лучшее поиграть в лобовой таран. Водитель «Форда» не выдержал первым и пытаясь избежать столкновения крутанул рулем в результате чего проломил капотом внешнюю стену здания, проделав в ней впечатляющих размеров брешь.

Один «Форд» почти сразу был сменен двумя «Хёндаями». Пытаясь смотреть во все зеркала одновременно Кристина заложила крутой вираж влево, накренив автомобиль, забравшись одним из бортов на песочную насыпь, которую какой-то умник отделил хлипкой металлической оградой, которая естественно прогнулась в виде параболы. Кренящаяся на один бок машина проскрежетала днищем по металлической загородке и вырулила в ещё один переулок, а вот одному из «Хёндаев» повезло меньше — он въехал носом прямиком в кучу, засыпав песком весь салон.

Ситроен вновь вырвался на простор основной трассы, правда на совсем не нужную полосу, причем на высокой скорости. Кристина досадливо шмыгнула носом и выругалась на автомобиль, как будто он был виноват в той ситуации, что они, как бык напролом мчались навстречу впереди движущемуся транспорту. Дела складывались не лучшим образом, а тут ещё по ним открыли огонь из догоняющей машины. Анна инстинктивно пригнулась, но пули не причинили особого вреда, лишь постучав по стеклам.

— Эти французские стекла — хмыкнула Кристина заложив ещё один вираж, развернувшись через сплошную и выехав в нужную сторону. Полицейская машина попыталась повторить маневр и благополучно попала под таран сразу двух машин по обе стороны трассы. У третьей машины маневр получился и вывернув она помчалась за Ситроеном. Кристина так крутила рулем, что едва не вырвала его из колонки. Зато их автомобиль теперь ехал разом через три полосы, что не осталось не замеченным для парктронника, который стал верещать, как сумасшедший, предупреждая о многочисленных столкновениях. Глянув в боковое зеркало Кристина обнаружила, что преследователь и не думает отставать. По ним снова открыли огонь. Кристина заметила разрыв в потоке движущихся машин и вдавив педаль газа в пол кинула Ситроен в прорыв. Выстрел пришелся в дорожное покрытие. Девушка не убирала ногу с педали. Мотор стонал на предельных оборотах.

— А они ничего — усмехнулась Кристина — ну, как говорит Штильхарт: «не можешь остановиться, врубай скорость!»

Заметив въезд на частную автостоянку, девушка дёрнула машину туда по ходу движения проломив деревянные перила и промчалась сквозь ряд стоящих машин. Анна подбирала нужную молитву, когда их автомобиль проломил перила с другой стороны стоянки и скользнув по контрфорсу выскочил на загородное шоссе. Это было радостно, хотя бы тем, что они двигались уже как остальные машины, правда с недозволенной скоростью. Они промчались мимо старенького «запорожца», в его салоне сидел почтенный старичок профессорского вида, который проводил их округлившимися глазами. Кристина снова утопила педаль газа в пол, и «Запорожец» вместе со старичком остался позади.

А вот их преследователи нет. Они тоже влились в поток. Всячески презирая правила, Кристина вела машину сумасшедшим зигзагом игнорируя и разметку, и других участников дорожного движения. Парням в полицейской машине забава понравилась, так что какое-то время они увлечённо повторяли маневры за Ситроеном.

— Пора отсюда выбираться — заметила Анна — пока у нас машина не развалилась на части.

— А я чем занимаюсь?! — буркнула Кристина.

Девушка врубила мотор на полную мощность, их машина подпрыгнула и скользнув по прицепу автовоза, как по трамплину вспарила в воздух и пролетев мимо трех машин вновь приземлилась на шоссе, а вот их преследователь наткнулся на бампер автовоза и развернувшись протаранил разделительное ограждение и переехав через встречную полосу, на обочину, въехал в дерево.

Кашляя и чихая от пыли, Кристина выдохнула.

— Жалко, что это никто не снимал — бодро сказала девушка — по-моему шикарная реклама «Citroen».

Интересно, подумала она, прикидывая повреждения, сколько местные будут ломать головы, составляя из кусочков картину происшествия?

Автомобиль в этот момент уже был в общем потоке и двигался с нормальной скоростью, уносясь прочь от города.

* * *

Несколько часов спустя после разговора с неизвестным гангстером, Наташа была основательно сбита с толку. Нет, одну ниточку, за которую можно тянуть в этом клубке странных событий, она всё-таки обнаружили, но не дав им возможность даже потянуть за эту ниточку, клубок снова запутался.

Единственно, что ощущала девушка — это сильное беспокойство. Присутствие чего-то нагнетающего. Чувство затаенной угрозы, которое рождало мелкую дрожь.

— Он прав — заявил Воротынцев — вы говорите гораздо меньше, чем знаете. Я видел, как вы среагировали на описание той девицы. Вы явно в курсе кто это был —

Наташа пожала плечами.

— Пока у меня в голове одни предположения — сказала девушка — и от них мне неспокойно на сердце. Возможно, Верховский и прояснит нам эти тайны, но я вряд ли.

Воротынцев усмехнулся. Вряд ли он ей поверил.

— Связующее звено — сказал он — мы должны найти связующее звено между фильмом и событиями, которые произошли в гостинице. Всё, что я могу предположить — это то, что есть некто, который ищет тоже самое, что ищет Верховский. Думаю, что ключом является фотография, которую видел торговец.

— Но не могли же они съемки фильма устроить из-за одной фотографии? — удивилась Наташа.

— Съемки возможно нет — обронил Воротынцев — но девица находилась там именно из-за неё. Она искала фотографию в Екатеринград. Не найдя снимок там, она отправилась в Царское. Дальнейшее вам известно.

Наташа пожевала губу.

— Минуточку — сказала она — что нам известно? А откуда она узнала, что нужно ехать именно в Царское? Ей что телеграмму прислали? И потом в шифровке говорится про медальон, а не про фотографию. Тут что-то не то.

Воротынцев почесал затылок.

— Возможно медальон, это как раз то, что и ищет Верховский — предположил он — этот медальон и лежит на той лодке.

Хорошее предположение, подумала Наташа, только что же это за медальон такой, что за ним охотница гоняется?

Девушка громко вздохнула.

— Вся наша поездка построена на двух словах «если» и «возможно» — сказала девушка — а я хочу конкретных фактов. Вот когда мы их получим, тогда и будем строить гипотезы.

Наташа остановилась перед железной дверью темно-коричневого цвета, за которой должна была располагаться квартира, адрес которой указали актрисы, что показания против Козловской давали. Покровская хотела поговорить с ними сама. Она понимала, что ничего конкретного она от них не добьётся, но хотела составить впечатление насколько им можно доверять. Судя по тому, что квартира была на одном из островов, она была куплена явно не за актерский гонорар. Особенно если учесть, то обстоятельство, что Наташа не нашла никакой стоящей информации об этих девушках, с точки зрения театра и кино. Такова была чисто великорусская традиция. Не танцующие балерины, не катающиеся фигуристки и не играющие актрисы. Эти девушки видать были из последних.

Наташа нажала кнопку звонка.

Ждать пришлось недолго. За дверью раздались шаги и через несколько секунд они лицезрели высокую брюнетку на которой был одет красный халат-пеньюар, весьма выразительно подчеркивающий формы девушки. На вид ей было не больше восемнадцати.

— Привет — сказала девушка, в кокетливой позе облокотившись на дверной косяк, так чтобы было видно побольше того, что было скрыто пеньюаром — а вы кто?

Воротынцев, который старался смотреть на исключительно лицо, а не на пеньюар показал удостоверение.

— Привет — сказал он — а мы по делу.

Девушка засмеялась.

— О, как внушительно — сказала она сквозь смех — пришел меня арестовывать? У нас если что, наручники есть.

Интересно это можно отнести к понятию нравы Растеряевой улицы, подумала Наташа, или уже требуется новое понятие?

— Ну как дело пойдет — попытался отшутиться Воротынцев — а вас девушка, как звать?

Девушка манерно протянула руку.

— Яна — растягивая буквы произнесла она — а тебя?

Офицер усмехнулся.

— Полковник Воротынцев — сказал он — у меня к вам несколько вопросов.

С лица девушки не сходила улыбка.

— Ну ты не стой в дверях, полковник — сказала она, сделав приглашающий жест — заходи, поговорим о твоих вопросах. Подружка у тебя глухонемая что ли?

Наташа уже хотела объяснить этой юной грации… Собственно, что? Подумала девушка. Она предпочла остаться глухонемой. На данный момент.

Они прошли вслед за Ольгой через небольшую прихожую в просторную гостиную, в центре которой стоял диван, на котором лежала, задрав ноги еще одна девушка, как подозревала Наташа — Лана. Одета она была в стиле Ольги, только розовый пеньюар был открытый и прозрачный, а на ногах были гольфы. Яна ни говоря ни слова присела на диван и обняла вторую девушку за шею.

— Ну — сказала она — спрашивайте, что хотели.

Воротынцев откашлялся у него почему-то пересохло в горле. Наташа тихо вздохнула. Лучше бы с ней рядом был бы булгаковский Азазелло.

— Дело в том — сказала она — что вы и ваша подруга выступали в суде по делу Татьяны Козловской свидетельницами со стороны обвинения.

Обе девушки рассмеялись.

— Таньки что ли, — сказала Лана — я припоминаю, это было очень смешно видеть её в суде.

Наташа вопросительно подняла бровь.

— Да? — спросила она — и в чём же дело?

— Ну она вся такая правильная ходила — сказала Яна — всё время с учебниками, всегда строго одета. Мы её пытались развеселить, ну ты понимаешь — девушка положила руку на колено подруги и провела вдоль ноги — но она так и была букой, хотя у неё даже парня не было, а тут вдруг такое, мы с Ланкой, чуть не умерли со смеху, когда узнали, что она деньги стырила. Коктельчик хотите?

Наташа кивнула. Возможно, так разговор будет более открытым. Девушка Лана поставила перед ней бокал «Оргазма», хорошо хоть не «Кровавую Мэри».

— А ты чё, её подружка что ли? — поинтересовалась Яна.

Наташа махнула рукой.

— А, так — бросила девушка — блогерша. Разные жаренные новости собираю.

Лана хлопнула в ладоши.

— Круто! — воскликнула она — сейчас блогинг это всё. Остальное отстой. Мы с Янкой тоже подумываем заняться. Времени правда нет, гастроли одни. То тут, то там.

— Вы прямо нарасхват — заметил Воротынцев.

Лана фыркнула.

— Да ты чего прикалываешься? — спросила она — мы же типа мега звезды. Разве music-best не смотрел? Ансамбль «Нимфетки». Типа не слышал, да? Мы обе оттуда. Фима Школьников нас тогда продюсировал, а потом роль в этом сериале про царя предложил. Круто, да? Я обожаю литературных героев.

Наташа отпила коктейль. Ну теперь, хотя бы это вырисовывалось. Только ничего странного в общем в этом не было. Достаточно типичная история.

— Исторических — поправила девушка — так что там с деньгами-то было? На суде вы сказали, что видели Татьяну с большой суммой денег.

Яна кивнула.

— Ага — сказала она — вот именно. Мы с Ланкой в тот день были в ресторане. В очень дорогом ресторане. На Невском. У Ланы, понимаешь ли, папа крупная шишка в правительстве города, знаешь, типа гражданского генерала, и мы можем себе позволить весело провести время. Сидим мы там, вдруг я вижу эту ботаничку в этом самом ресторане, прикинь?

— Думаю вы удивились — кивнула Наташа.

Яна фыркнула.

— Еще бы — сказала она — так представляешь она ещё с папиком богатым была. Ужинали вместе.

Наташа закусила губу. Это уже было интересно.

— Можете его описать? — спросила она.

— А чего его описывать? — поинтересовалась Яна — это Александр Верховский был, тот самый. Ума вот не приложу, откуда она его знает, ведь моль молью.

Вот такого поворота Наташа точно не ожидала. Не может быть, чтобы Татьяна была знакома с Верховским. Эта девица что-то путает. Позвольте как это могло быть? Что между ними общего? С другой стороны… Может Верховский тоже копает под студию и использовал для этого Козловскую? А что? С её подругой он поступил именно так, правда та история имела не счастливый финал.

— Вот ему-то она деньги и передавала — продолжила Яна — мы так и обалдели. Было, знаешь видно, что денежки у неё появились невзначай. Я ещё подумала вот блин мышь серая, всё бедненькой прикидывается, а тут деньгами сорит, как фантиками.

Воротынцев прищурился.

— А как вы догадались, что это деньги со студии? — резонно спросил он.

Яна скривила губы.

— Ну, где же ещё эта курица могла их взять? — риторически спросила она — если у неё даже мозгов не хватило их перевести куда-нибудь на счет, а снимать наличные и отдавать их в кейсе, как в фильмах про мафию. И потом, на суде же сказали так, и очная ставка была. Посадили несколько девушек, вот я её и узнала.

Воротынцев усмехнулся.

— Вы хотите сказать, что Татьяну арестовали за то, что она сидела в ресторане?

Лана пренебрежительно хмыкнула.

— Послушай, красавчик — сказала она — мы то откуда это знаем? Как у меня папа говорит, если человека арестовывают, знать есть за что. Нам сказали опознать человека, у которого мы видели деньги. Мы опознали.

— Ну а почему именно к вам обратились? — не отставал Воротынцев — что в ресторане других свидетелей не было?

— Понятия не имею — сказала Яна — чего ты от нас хочешь?

— Понять одно обстоятельство — сказал Воротынцев — Татьяну обвиняют в краже денег со студии, вы снимаетесь в фильме Школьникова и очень многим ему обязаны, так?

Яна фыркнула.

— Что значит обязаны? — притворно оскорбленным голосом произнесла она — он наш кумир, вот и всё. Кроме всего прочего я несколько раз слышала, как Танька требовала деньги и у Штайнмана и у Фимы, поэтому ничего удивительного, я просто сопоставила два и два, вот и всё.

— Так уж и всё? — переспросил Воротынцев.

Яна кивнула.

— Всё — повторила девушка.

Наташа задумчиво хмыкнула. Трудно было понять, насколько откровенна эта парочка, но было похоже, что они не врут. Говорят, свободно, уверенно, а к их визиту вряд ли были готовы. Что же получается, Козловская действительно украла деньги? и что, украла она их для Верховского, так? Это уже, что-то, воля ваша, невообразимое. По крайней мере если представить всё так, как говорят эти девицы. В такой наивности Верховского подозревать просто смешно. Да и зачем ему эти деньги? Вариант второй. Козловская сама за что-то платила Верховскому. Этот вариант ещё смешнее. Единственный её долг — это ипотека в банке и вряд ли он относится к Верховскому. А что, если никаких денег не было? Может быть, Татьяна Козловская передавала Верховскому нечто другое, а историю с деньгами придумали потом, чтобы скрыть эту вещь. Возможно, но что это? Та фотография, за которой теперь гоняется охотница? С этим снимком тоже много неясного. Как он попал в наше время? И что хочет сказать? Память — это писарь нашей души. Время, заложенное в знания старого, всегда помнит о своих правах и всегда возвращается потомкам, причем самым неожиданным манером. Наташа была убеждена: эта фотография не просто так оказалась здесь. Каждое событие в настоящем рождается из прошлого и является отцом будущего. Фотография должна иметь какой-то смысл. Пока этот смысл, очевидно, был известен двоим: Александру Верховскому и охотнице, что преследует его. Теперь и она его должна понять. Девушка качнула головой, отгоняя подступающие волны страха и взъерошила волосы. Да, голову ломать сейчас бесполезно. В любом случае все прояснится, когда они встретятся с Верховским. Не любила она исторические загадки, да и, ей отчасти казалось, что у неё не было особого времени их разгадывать.

Конец ознакомительного фрагмента.