Артефакты Махмуда – Пахлавона

Анатолий Cарычев

Удар молнии в самолет привел к переносу сознания одиннадцатилетнего мальчика живущего в городе Хиве в 1942 году. Схватки с бандитами, диверсантами предстоят маленькому мальчику в тяжелые военные годы не только в старинном городе Хиве, но и на берегу Аральского моря.

Глава четвертая

Бойся соседей даже воду приносящих

— Если мы пойдём по нашему прекрасному городу, то увидим множество красивых зданий, с совершенно различным, как по исполнению, так и по замыслу архитектурным обликом.

В Хиве очень много мечетей, гробниц великих людей и минаретов нашей земли.

Справа по ходу движения к Медресе Мухамеда Амин Хана стоит минарет Кальтар, а слева Кунья Арк. Дворец и смотровая башня — источники бесконечного восхищения, расположены на его территории! — продолжал распинаться Блатной, закрыв глаза от наслаждения собственным красноречием.

— Какие у вас глубокие знания! — снова восхитился Вася, смотря, как осторожно вошел Гайрат, неся ни одно, а два полных ведра воды, но не новых, а старых.

— Одно время я работал экскурсоводом в Хиве, и здорово научился работать языком, пока не заболел, — печально ответил Блатной, на неприкрытую лесть Васи.

— Хочешь, я на память, перечислю все самые красивые здания в Хиве? — вступил в разговор Гайрат, смотря как Вася, засунул в более чистое ведро сразу два кипятильника.

— Земля Хорезма — родина выдающегося ученого-математика средневековья Аль-Хорезми, чьи термины «алгебра» и «алгоритм» вошли в современную науку, — снова продолжил рассказ Блатной, не обращая внимания на слова Гайрата.

— Я с вашего позволения, товарищи лекторы, помоюсь! — предложил Вася, спустя минут семь работы совместной работы двух кипятильников, вынимая из кармана кусочек вонючего хозяйственного мыла, так же умыкнутого из кандейки уборщицы.

«Хотя в армии нет слов — умыкнул, спер. Их заменили на более благозвучные — позаимствовал, просто взял и даже пролюбил!» — всплыли в памяти сосем непростые мысли явно спецназовца, так как таких слов Денис Никифорович, до превращения в мальчика просто не знал.

Отключив кипятильники, Вася осторожно повесил их на спинку своей кровати, поймав злобный взгляд Гайрата, демонстративно, один, передал Блатному, который расцвел в улыбке, и тут же повесил второй кипятильник на спинку своей кровати.

— Я тоже такой хочу! И у меня чайник красивый есть! — сморщив прыщавое лицо, громко заявил Гайрат, готовясь заплакать.

— А я хочу твои ичиги! — не утерпел Вася, подтаскивая ведро с теплой водой к тазику.

— Они тебе большие! У тебя галоши и толстые шерстяные носки есть! — затопал ногами Гайрат, морща лицо, и снова готовясь расплакаться.

— Теперь нет! — заявил Вася, за минуту раздеваясь и уже голым шествуя к тазику, который непонятно каким образом в голове ассоциируемый со странным словом «обрез» [27], держа в руках маленькую жестяную кружку, так же прихваченную из кандейки.

— Ие! Кичкин кутак[28]! Фрик[29]! — радостно завопил Гайрат, показывая пальцем на безволосую промежность Васи.

— Тохта гап[30]! — громко приказал Блатной, и вновь принялся рассказывать, чуть повысив голос:

— Сегодня ташкентцы говорят на карлукском наречии, ферганцы — на кыпчакском, хивинцы —

на огусском. Поэтому мы порой не всегда хорошо понимаем друг друга. Одни ученые

заявляют, что название ханства произошло из иранского языка — «Хуара» — «Хоарезм», в переводе на русский — восход солнца, изобилие света. Дело в том, что страна Хорезм и сегодня, находится между двумя великими пустынями — Кызыл кум — Красные пески, и Кара кум — Чёрные

пески, и здесь можно было всегда увидеть, как восходит и заходит солнце над открытым горизонтом. От остального мира Хорезм отделяют пустыни: на востоке — Красные пески Кызылкумы, на юге — Чёрные пески Каракумы, на западе плато

Устюрт, а на севере Белые пески Ак кум и полноводное Аральское море.

— Вот бы попасть на Аральское море! Там говорят рыбы полно и вода теплая! — мечтательно заявил Вася, уже намылившись и поливая себя теплой водой из кружки.

— В прошлом году ваши детдомовцы на Арал, на четыре месяца ездили. Все лето там купались! Приехали черные, как негры! — встрял Гайрат, завистливо улыбнувшись, скорчив восторженную физиономию.

— И как народ на Арал отбирали? — невзначай, спросил Вася, намыливая коротко постриженную голову, вспоминая свои поездки на Арал в семидесятые годы, которые он регулярно совершал в летнее время.

Условия труда ведь надо проверять не реже одного раза в году. А в Нукусе и на Арале, несмотря на то, что озеро практически высохло, еще хватало промышленных предприятий, особенно в подчинении Газпрома. Именно газпромовцы, запросто, особо не напрягаясь, закидывали настырного проверяющего, на Казахский кусок Арала и даже подбрасывали до Каспийского моря, где организовывали нормальный отдых, не только ему, но и подругам, которых Денис Никифорович изредка брал с собой, нагло эксплуатируя выделенный то АН-Второй, то вертолет.

«Сейчас самое время заняться подводной охотой, особенно на Арале, местных озерах и особенно на сбросах*. Там рыба прямо кишит, как в садке магазина «Океан», — сообразил Вася, в голове которого рядком выстраивались чертежи самодельного подводного ружья, ласт и маски.

— Многие люди утверждают, что Хорезм — означает «рыба-мясо», так как на реке Амударья, проходящей через территорию всего государства Узбекистан, издавна люди ловили рыбу, и она остаётся главным блюдом в хорезмской кухне до сих пор. Да и по берегам Дарьи много пасется животных, начиная от выдр и кабанов, до тигров, которых видели недавно. И не в единственном числе! А тигр мяса много ест! — наконец, сумел вставить слово Блатной, недовольно покосившись в сторону Гайрата.

— Вы очень интересно рассказываете! Вам надо писать исторические книги! — похвалил Вася, бегом перебегая на свою койку, по пути вытираясь новым вафельным полотенцем, принесенным толстой завхозихой.

Минута, и Вася снова оделся, теперь уж во все новое, и нырнул под теплое одеяло, отмечая, что за окном уже совсем стемнело.

Блатной, тем временем, продолжил рассказ:

— Религией Хорезма в те давние времена, примерно полторы — две тысячи лет подряд, был зороастризм, или маздаизм — его следы есть по всему Узбекистану, но здесь особенно заметен его дух, который был широко распространен именно в Хорезме.

— Я тебя заложу, скажу, что ты ведешь религиозную пропаганду! Если ты не дашь нам с Васей тысячу рублей! — сходу заявил Гайрат, со злобой смотря на Блатного.

— Я ничего не слышал. Мне в уши попала вода! — отозвался Вася, прячась с головой под одеяло.

— Тогда мои корефаны вырежут всю твою семью и скажут всем в городе, что ты пидарас! И всем подставляешь свою задницу! Опозоришь не только свою семью, но и весь свой род! — зло пообещал Блатной, надсадно закашлявшись.

Глоссарий к четвертой главе

Обрез[27] — любая металлическая ёмкость для жидкости (оцинкованное ведро, таз, кастрюля) морской жаргон.

Кичкин кутак[28]! — маленький член! Узб яз

Фрик[29] — урод. Узб яз

Тохта гап[30]! — Прекрати разговор! (пустую болтовню) узб яз. Сброс[31] — местное название слива оставшейся после полива полей воды, которую просто сбрасывают в пустыню, так как возвращать обратно в реку очень дорого и не рентабельно, с точки зрения собственников.