Оболочка зеро

Анастасия Иванова, 2023

Какой мир вам по вкусу? Вселенная «Стар Трека»? Средние века, где правят меч и магия? Дикий Запад или загадочный Восток, хайтек или лоуфай, рай на Земле или Тёмная сторона? Оболочка – выбирай, скачивай, инсталлируй! Будущее наступило: за свои кредиты здесь каждый получит ту жизнь, которую сам захотел. Но вот захочешь ли ты то, что получил?.. У семнадцатилетней Энни, увы, с кредитами негусто. И это ещё меньшая из проблем. Что прикажете делать девушке, когда потенциальный жених, едва объяснившись, на следующее же утро исчезает в неизвестном направлении? Подхватывать юбки и мчаться в погоню, естественно! В компании конокрада и лжегуру, обретяпо пути сверхтехнологичную новую руку и столкнувшись с хакером из Колпино, навстречу Фредди Меркьюри и кибер-Дракуле, имперским штурмовикам и зелёным братьям, андроидам, фрикам, гикам и богам-программистам. Сметая все преграды на своём пути. Главное – не лишиться оболочки по дороге. Потому что иначе ведь придётся столкнуться – не приведи! – и с самым страшным. С реальностью.

Глава третья,

в которой героиня настойчиво докапывается до правды

На утро следующего дня, едва прокричал петух за стеной у соседей, Энн торопливо проглотила чашку пережжённого кофе и кинулась предлагать Саю любую помощь и поддержку, какие только в человеческих силах. Но её ждало нешуточное потрясение.

Оттопав пешком верных три мили и в очередной раз прокляв собственную глупость (выбрала бы двадцатый век — каталась бы сейчас на метро), Энн наконец добралась до приличного района, где раньше жила сама и где по-прежнему обитал Саймон. Сай был сиротой и жил у бабки, достопочтенной миссис Эванс. Каковая и показалась на пороге собственной персоной после того, как Энн едва не оторвала напрочь дверной молоток.

— Кто вы? — вопросила старая леди весьма внушительным для её росточка голосом.

— Добрый день, миссис Эванс! Я — Энн Хэймен, вы, конечно, меня помните, — терпеливо объяснила Энн. Под бременем прожитых лет шарики в голове у миссис Эванс немного заезжали за ролики, но вообще она была старушкой приветливой и безобидной.

— Энни, дорогая! Ну разумеется, но тебя просто не узнать, ты так выросла! — что было беспардонным враньём, ибо миссис Эванс видела Энн никак не больше недели назад. — Ты очень вовремя, я как раз собиралась…

Энн не отказалась ни от чая, ни от цельнозерновых хлебцев, а вот Сая, к её огорчению, дома не было.

— Мне очень жаль, дорогая. Почему бы тебе ему не позвонить? — Старая леди подозрительно покосилась на Энн: она явно по-прежнему её не узнавала. Но предложение было вполне разумным. Досадно, что это не пришло в голову самой Энн, и хотя бы часом раньше.

Сай не отвечал. Даже больше: был недоступен. Худшие предположения Энн оправдывались.

— Вне зоны? — Миссис Эванс склонила голову набок, держа чашечку над блюдцем. — Ах, ну да. Он ведь в отъезде. Наверное, там слабое покрытие…

— В отъезде? Куда же он поехал?

— Хмм… Вот название-то я запамятовала, дорогая. Где-то на востоке, если я ничего не путаю. Но он предупредил, чтобы я не волновалась, это совершенно безопасно.

— Но зачем… Давно он уехал?

— На рассвете, — уверенно заявила миссис Эванс, а потом с не меньшей уверенностью добавила: — Или на закате… Вчера. Когда воздух посвежее.

— А далеко ли он направился? — постаравшись придать своей настойчивости как можно более мягкую интонацию, поинтересовалась Энни.

— Не близко, насколько я могу судить… — Старая леди призадумалась. — Но и не очень далеко, конечно. Как я понимаю, мальчик не на шутку заинтересовался фермерским делом. Очень разумно, на мой взгляд, налоги столько съедают, а молодому человеку надо твёрдо стоять на ногах.

Энн скептически вскинула брови. Её Саймон интересуется фермерством? Вот так новости! А вот она почти уверена, что картошка с брюквой ни единого дня в жизни не вызывали в нём ни малейшего интереса.

И тут внезапно Энн засомневалась: ведь молодому человеку и правда надо… То есть если планируешь обзавестись семьёй… Ферма, которая приносит доход, да и вообще — собственное хозяйство, небольшой уютный домик…

Дело говорит миссис Эванс!

— А когда он вернётся?

— О, буквально через пару дней… — беспечно отозвалась старая леди, деловито расправляясь с третьим хлебцем. — Неделя-другая — и он будет дома.

Ну, ясно, подумала Энни. Ладно, она узнает это сама. Рано или поздно дозвонится же она до него.

Распрощавшись с милой старушенцией, Энн в самом радужном настроении направилась в обратный путь. Она даже потратила битый час, торча перед витринами лавок, торгующих домашней утварью и платьем. Ведь ей непременно понадобится новая одежда, и два сервиза, столовый и чайный, и кружевные накидочки на мебель, и куча разных мелочей. Дай ей волю, Энн бы немедленно купила вот эту очаровательную скороварку на семью из десяти человек — ах, какая досада, что у неё так туго с монетой!

Внезапно Энни остановилась и прикусила кончик большого пальца. Что-то не сходилось.

Сай сказал ей вчера, что сменил оболочку месяц назад. Даже самая дешёвая оболочка всё равно стоит о-го-го, даже богатые люди такие покупки всего несколько раз в жизни и делают. А Сай ведь совсем не богат. И теперь он собирается ещё и ферму купить? На какие кредиты, спрашивается?

Энн медленно двинулась вперёд, не замечая, куда ступает.

Может, он уже ограбил банк?

И вот ещё что: он ведь только вчера спросил её, в какой она оболочке. А когда она ответила, удивился. То есть сам он месяц назад вовсе не на Диком Западе очутился, и до сих пор оболочки у них разные. Значит, в его мире вовсе не ферма ему нужна, а что-то другое… Знать бы, где он сейчас, — можно было бы догадаться что́…

— Вот дьявол! — резко затормозив, Энн в сердцах топнула ногой.

…И тут же почувствовала, как её хватают за локоть и дёргают куда-то в сторону. Сразу же мимо прогрохотала запряжённая двойкой коляска, причём возница выразился гораздо грубее, чем она мгновенье назад.

Энни обернулась поглядеть на того, кто её спас, и открыла рот.

— Вам надо быть осторожнее, дитя моё. — Отец Маккена отпустил её локоть, добавив: — И впредь избегать слов, которые не пристали юной девушке.

К отцу Маккене Энн всегда относилась с большим уважением, но сейчас у неё слишком уж накипело.

— Это здесь они не пристали! А в каком-нибудь другом мире, может, юные девушки только так и выражаются, — запальчиво возразила она.

Святой отец не обиделся: он по-прежнему глядел на неё добродушно и снисходительно.

— Быть может, быть может. Но вы-то пока в этом мире. Вам нужно учиться жить по его законам.

— А я не хочу, — довольно-таки нелюбезно (зато и негромко) буркнула Энн.

Отец Маккена вздохнул и пробормотал себе в бороду что-то вроде: «Ну, ещё бы…»

— Пойдёмте, мисс Энн. Если вы направляетесь к дому, нам с вами по пути.

Делать нечего: девушка нехотя двинулась рядом со святым отцом, чувствуя, что уже порядком натёрла ноги. Солнце жарило вовсю, по улице то и дело проезжали экипажи, всадники и просто телеги, поднимавшие пыль, из переулков несло чем-то кислым, противным, и с каждым новым шагом из Энн окончательно выветривалась любовь к Дикому Западу.

— Что вас тревожит, дитя моё? — Тон святого отца был таким мягким, что Энн брякнула, не успев подумать:

— Сай!

— Саймон Эванс? — переспросил отец Маккена и, помолчав, неожиданно поделился: — Да, признаться, этот юноша беспокоит и меня.

Энн удивлённо вскинула глаза:

— Почему? Что он сделал?

— Трудно объяснить, мисс Энн, — с сомнением в голосе ответил преподобный, аккуратно перешагивая через груду старых башмаков, по непонятным причинам лежавших у дверей суконной лавки. — А что в его поведении так взволновало вас?

— Мне тоже трудно объяснить, — сказала Энн. — Но Сай уже с несколько недель какой-то не такой. Вчера он говорил очень странные вещи… А потом исчез, очень внезапно, и это так странно и подозрительно! Понимаете, Сай просто никак не мог уехать куда-то надолго и не сказать мне!

Отец Маккена кивнул сам себе и с сожалением произнёс:

— Увы, я ожидал чего-то подобного.

Разволновавшись, Энн схватила его за рукав:

— Вы знаете, в чём дело? С ним что-то случилось?

Святой отец остановился и внимательно посмотрел ей в лицо:

— Скажите, дитя моё… Ведь вы с Саймоном помолвлены?

Энни вспыхнула как маков цвет — ой как нехорошо врать святому отцу! — и слегка охрипшим голосом выдавила:

— По… Почти.

Преподобный отечески ей улыбнулся:

— И вы боитесь, что он попал в беду?

— Да.

— Вы хотите помочь ему?

— Да, да! — Энни отпустила было рукав святого отца, но тут же вцепилась в него снова: — Пожалуйста, расскажите, расскажите мне всё!

Отец Маккена вздохнул и с улыбкой, в которой наметилась лёгкая грусть, сказал:

— Да уж, я вижу, придётся.

Домик у священника был небольшой, но очень уютный. Маленькая гостиная с окном на церковь, истёртые, но чистые полосатые половички из старых обрезков ткани, добротная тяжёлая мебель. Энн была здесь впервые и, пока святой отец занимался чаем, с опаской рассматривала фотографии на буфете — вторгаться в личную жизнь отца Маккены было как-то неловко. Чучело лосося, прибитое над дверью, бдительно следило за ней.

— Ну вот. — Святой отец поставил на низенький столик поднос. — Надеюсь, ты не очень голодна. Со сливками?

— Да… То есть нет, да не важно! — Энн присела на самый краешек кресла и вперила в собеседника настойчивый, требовательный взгляд.

— Ох, молодые годы… — Отец Маккена покачал головой. — Вечная спешка.

— Если Сай в беде, я должна торопиться! — возразила Энн. — Ну пожалуйста…

— Всё здесь не так просто, дитя моё. Скажи-ка мне… — Святой отец примолк, с великой сосредоточенностью вытряхивая пилюльки сукралозы в чашку. — Ты дала понять, что тяготишься своей нынешней оболочкой, не так ли?

— Ещё как, но какое это имеет…

— Будь твоя воля, что бы ты изменила в своей жизни?

— Ну как же… Закачала бы оболочку получше!

— А если бы ты по-прежнему чувствовала себя не на своём месте?

— Тогда я… — Энн призадумалась. Напрашивался ответ — снова сменить оболочку. Но кто так делает? Это слишком дорого. Четырёх-пяти оболочек хватает на всю жизнь, а многие ограничиваются двумя-тремя.

— Тебе никогда не приходило в голову, что в оболочках вообще есть что-то неправильное? — подсказал отец Маккена.

— Не… Неправильное — в смысле? — Энни слегка нахмурилась. — Так ведь ничего другого-то нет! Так устроен мир!

— Некоторые полагают, что есть и ещё что-то, — медленно проговорил святой отец, испытующе глядя на неё.

— Еретики! — Энн обрадовалась своей догадливости. — Объективная реальность, да? Но они же заблуждаются! Плутают, э-э, во мраке невежества и гордыни.

Ей показалось, что отец Маккена едва заметно поморщился, что было бы странно, ведь она вроде повторила дословно.

— Видишь ли, дитя моё… — Он поднялся, неторопливо подошёл к окну и заложил руки за спину. — Общепринятый взгляд на мир именно таков. Это освящённая многолетней традицией точка зрения. Но, по правде говоря, мы не можем знать точно — у нас нет доказательств.

— Истинная вера не нуждается в доказательствах, — машинально оттарабанила Энн прежде, чем успела прикусить язык. Кажется, сейчас отец Маккена ждёт от неё не цитат из Священного Писания, а чего-то другого.

— Именно так, именно так, — устало согласился святой отец, не поворачивая головы: — Но, видишь ли, у Саймона Эванса, боюсь, нет истинной веры. Его разум смущён, и душа пребывает в смятении.

— По-вашему, Саймон — безбожник? — притворно ужаснулась Энн. На самом-то деле она давно это подозревала: не она ли собственной персоной выслушала от Сая столько речей о смысле жизни и всяком таком? Ну и пусть безбожник, её это совершенно не огорчает.

— По-моему, Саймон — из породы ищущих, — мягко ответил отец Маккена. — И это прекрасно, это возвышенно. Но он ещё так молод… Он не в силах обуздать себя. Ему пока ещё неведома мудрость обладания знанием в бездействии. Саймону кажется, что знание обязательно должно нести перемены, и вот он мчит сломя голову, лишь бы добраться до этого знания, готовый немедленно воспользоваться его плодами…

— Святой отец, я не понимаю, — пожаловалась Энн. — Куда мчит?

Отец Маккена бросил последний долгий взгляд в окно и повернулся к ней:

— Я кое-что дам тебе. Возможно, тогда понять будет легче.

Преподобный отсутствовал недолго — кажется, поднимался в спальню. За это время Энни успела допить кофе (а у преподобного он гораздо вкуснее получается, чем у неё!) и истерзать свою овсяную лепёшку до состояния мелкого крошева. Отец Маккена вернулся, держа в руках книгу, и Энни пришлось пережить лёгкое разочарование: ну опять, всё то же «Сотворение инфомира». Скукотища, да ещё антикварная — на бумаге. Кто их вообще читает, бумажные-то?

— Возьми, — отец Маккена протянул ей компактный томик. — Здесь ты найдёшь все вопросы.

— Ответы, — машинально поправила Энн, опуская подарок в карман. Спасибо, конечно, хотя лучше бы что-нибудь про космических пиратов.

— Вопросы, — мягко повторил преподобный. — Ответы на правильные вопросы человек должен искать сам. Полагаю, именно этим и занят сейчас Саймон Эванс. Скажи-ка мне, дитя моё, зачем мы закачиваем, инсталлируем и активируем оболочки?

Энн невольно приподняла бровь: и это — правильный вопрос? Детсадовский же уровень.

— Они формируют нам локальную среду обитания.

— Конечно, — согласился отец Маккена. — Формируют за счёт фильтрации либо модификации входящего потока внешних сигналов. Так что, к примеру, наш собеседник может говорить на любом языке, а встроенный в оболочку переводчик сделает его речь понятной для нас.

— А ещё наш собеседник может говорить что-то своё, а мы, если у нас не такая оболочка, как у него, услышим совсем другие слова, — подхватила Энн, гордая возможностью похвастать эрудицией. Отец Маккена покивал:

— Я смотрю в окно и вижу башню Эйфеля, а мой сосед в другой оболочке, глядя на неё же, видит Пизанскую. И я вижу и осязаю на себе рясу капуцина, а для него я одет в хитон и сандалии.

— И каждый из вас свободен в своей информационной реальности, и это хорошо весьма, — с энтузиазмом докончила Энн. Святой отец помолчал.

— Но, конечно, нельзя грешить, — заметил он. — Убивать, например.

— Убивать нехорошо, — убеждённо согласилась Энни. Отец Маккена опять помолчал немного.

— А можешь ли ты, дитя моё, представить себе реальность без оболочек?

— Не могу, — не раздумывая, ответила девушка.

— Вот-вот. — Святой отец сел напротив и уложил руки на подлокотники. — Ты не можешь. Даже мне, признаться, это трудновато — я ведь немало пожил на свете. — Преподобный смотрел теперь не на девушку, а куда-то настолько далеко, что Энн на ум пришла только Австралия. — А Саймон, видишь ли, смог.

До Энн, наверное, не полностью дошёл смысл слов святого отца. Ведь это же идиотизм какой-то, право слово.

— Он что… Думает, без них лучше?

— Видишь ли, Саймон не делился со мной всем, что у него на уме. Наши беседы были по большей части отвлечёнными. Однако… — Святой отец наконец-то вспомнил про остывший кофе, отпил глоток и поморщился. — Однако, как мне кажется, я понял его. Он убеждён в том, что оболочки есть зло, а подобная вера может подтолкнуть человека с развитым абстрактным мышлением к самым радикальным поступкам.

— Это к каким?

Святой отец пожал плечами.

— Он может попытаться избавиться от оболочек. Попробовать стереть всё своё программное обеспечение подчистую и вернуться к допрограммному существованию.

В этот момент настенные часы крякнули, охнули и под звук литавр исторгли из себя кукушку на пружине. Энни машинально моргала в такт — одиннадцать раз. А потом у неё вырвалось:

— Господи, ну что за придурок!