Я его отец. Наследник миллиардера

Алиса Ковалевская

— Меня зовут Ян Соколовский, — мужчина оперся о столешницу ладонями, смотря на меня со снисходительностью. — А это — тест ДНК. — Я не понимаю, что это значит… — Это значит, девочка, — усмешка в уголке жесткого рта. — Что шесть лет назад, когда вы с моим сыном решили сделать ЭКО, донором стал я. — Это невозможно! — выкрикнула я в отчаянии. — Факты, Адель, говорят сами за себя, — он подхватил результаты ДНК и сунул мне в лицо. — Я — настоящий отец твоего сына. И я его забираю. Я в ужасе смотрела на Соколовского и не верила ушам своим. Как… как такое могло случиться?! Почему муж никогда не упоминал, что биологический отец Артёма — его собственный отец?!

Глава 11

Аделина

У кабинета Соколовского я на миг притормозила. Шумно выдохнула и толкнула дверь. Обычно тут убиралась Дарина, я была в святая святых хозяина только раз. Большая комната с мебелью из чёрного дерева и персидским ковром, диван во всю стену. Наша с Мишей гостиная по сравнению с кабинетом его отца была убогой и крошечной.

— Тебя стучать не учили?

Соколовский сидел на краю стола и в упор смотрел на меня. Был он явно недоволен. Так печалится из-за разбитой машинки?! Утихшая было злость вспыхнула во мне с новой силой.

— Разве вы не хотели меня видеть? — вскинув голову, спросила я.

Подошла к Яну ближе, отвечая на его пристальный взгляд своим.

Он медленно направился ко мне. Остановился на расстоянии вытянутой руки, все так же не спуская глаз. Рассматривая с такой откровенностью, что я едва подавила желание сделать шаг назад.

— Хотел. — Голос его был глубокий, с хрипотцой. — Ты разбила мою коллекционную машину, Аделина.

Только сейчас я поняла, что он нетрезв. Белая рубашка была небрежно расстегнута, рукава закатаны до локтя.

— Мне кажется…

Я нервно сглотнула, невольно опустив взгляд к его груди, покрытой темными волосками.

— Что тебе кажется? — Он преодолел последний шаг, разделяющий нас.

Сердце учащенно забилось, ладони вспотели. Боже! Почему я теряюсь, как малолетка перед старшеклассником, едва оказываюсь вблизи от этого мужчины?!

— Мне кажется, что вы слишком взрослый мальчик, чтобы горевать над сломанными игрушками. — Я все-таки сделала шаг назад. — Наверное, вы из-за смерти сына так не горевали, как из-за этой дурацкой машины.

Дура! Огромный кабинет вдруг показался крохотным, мне стало не по себе. Миша всегда говорил, что мне надо лучше следить за языком. Зря я это сказала, но отступать и извиняться было уже поздно.

Глаза Соколовского мигом потемнели, лицо исказила гримаса ярости. Он схватил меня за плечо и рванул на себя.

— Ты ни черта не знаешь, девочка, — склонившись к самому лицу, прошипел он. Запах алкоголя стал ещё отчётливее. — Ты меня не знаешь, ты не знаешь, о чем я думаю.

— Знаю! — выплюнула я с не меньшей злобой. — Я знаю, что вы мерзавец, для которого чужие жизни — лишь грязь под вашими ногами! Знаю, что вы мерзавец, который способен отобрать ребёнка у матери только потому, что вам захотелось поиграть в отца! Снова! Одного сына не получилось вырастить копией себя, так теперь другого хотите превратить в послушную собачонку?!

Я уже кричала, не помня себя от гнева и боли, которыми была переполнена.

— Заткнись! — взревел Ян. На скулах его выступили желваки.

— Не будет этого! — продолжала распаляться я, не обращая внимания на сгустившуюся в глазах Соколовского тьму. Непроглядную, окутывающую меня с головы до ног. — Артём — сын Миши. Его он считает отцом, Ян. Его — не вас! И я клянусь, сделаю все, что в моих силах, чтобы вырастить своего ребенка похожим на него.

— Похожим на него?! — вдруг засмеялся Соколовский. — Мой сын вырос слюнтяем, который предпочёл сбежать от трудностей! И жену себе нашел под стать!

— Вы ничего обо мне не знаете! — выкрикнула я.

— Я знаю о тебе все, Адель!

Мгновение — и я оказалась прижатой к Яну.

— Нет уж, я… — Попыталась вырваться, но хватка Соколовского была стальной.

— Больше ни слова, Аделина, иначе я… — процедил он мне прямо в губы.

— Иначе что?! — Из груди вырвался лишь громкий шепот.

В следующую секунду он накрыл мои губы своими. Я застыла в оцепенении. Не отвечала ему, но и не отталкивала. Сердце, казалось, готово было выпрыгнуть. Во мне смешались неприятие, происходящего и где-то там, на самом краю сознания… желание, чтобы это не заканчивалось. Боже, я правда не хотела, чтобы Ян выпускал меня из рук.

И всё-таки разум победил.

— М-м. — Я упёрлась ему в грудь ладонями и отвернулась.

— Адел… — прохрипел он.

Я грубо отпихнула его от себя. Взгляд его все еще горел, но рот вновь скривился в презрительной усмешке.

Я вытерла губы и тоже едко улыбнулась.

— А говорили, что вашу постель есть кому греть.

— Не нарывайся. — Он отошел от меня, отвернулся и принялся застегивать рубашку, а я все смотрела на его широкую спину.

Что это было? Смена стратегии в нашем с ним сражении или что?! А со мной что?! Стресс? Усталость или неосознанное подчинение силе и власти?!

— Больше не прикасайтесь ко мне! — выпалила я зачем-то. Какая глупость! Если захочет, я ничего не сделаю.

Именно это и отразилось в его насмешливом взгляде, когда он снова повернулся ко мне.

— Я здесь только ради сына.

— Я в курсе. — Опасная, бурлящая, будто вулканическая лава тьма ушла из его глаз, оставляя лишь холод и презрение.

— Свободна, — донеслось мне в спину.

Уже направлявшаяся к двери, я обернулась и посмотрела на Яна.

— Мне вас жаль, — сказала и хотела выйти, но дверь открылась сама.

— Ух ты. Как интересно! — На пороге стояла высокая блондинка. Осмотрев меня так, будто я пыль на её любимой вазе, она улыбнулась Соколовскому. — Соскучился, дорогой? Вон пошла.

Последнее было адресовано мне. Я проглотила готовый сорваться с языка ответ и молча направилась к двери. Пока не услышала:

— Что ты тут забыла?

— Пришла познакомиться с сыном. Не забывай, что я — твоя жена, Ян. Следовательно, этот мальчик — теперь мой сын.