Записки выжившего

Аркадий Коган

У этой книги два автора: отец и сын. Сын записал воспоминания отца о Второй мировой войне. Он впервые услышал их уже взрослым человеком. То, что не показывают в большом кино – частную историю. Отец прошёл мясорубку Курской битвы, трибунал, штрафную роту и тяжёлое ранение. В книге есть уникальные письма из госпиталя. Сын – Аркадий Коган – сначала записал воспоминания отца, Ефима Когана, а потом написал повесть о нём. Книга содержит нецензурную брань.

Аркадий Коган

Редактор Евгения Шустикова

© Ефим Коган, 2020

© Аркадий Коган, 2020

ISBN 978-5-4498-6588-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Письмо из госпиталя моего отца Ефима Когана от 21 июля 1944 года.

«Здравствуйте дорогие родители, привет от Вашего сына. Спешу сообщить о том, что с 14.VII лежу в госпитале, после тяжёлого ранения в правую левую руку и особенно не беспокойтесь, правда левую руку отрезали, но состояние удовлетворительно, хорошо сказать нельзя. Ещё небольшой осколок в грудной клетке, но его не достали, и говорять, что пока операции не будет, он не беспокоит.

Письма пока мне не пишите, когда приеду на место, т.е. в стационарный госпиталь, то пришлю адрес. Обо мне небеспокойтесь живы будем встретимся.

Досвиданье крепко целую. Ваш сын Ефим.

21.VII.44 г. Писала мед сестра Кия».¹

Одна из двух сохранившихся довоенных фотографий отца, на которой он ещё с двумя руками. По случайному совпадению она снята ровно за четыре года до письма из госпиталя об ампутации руки — 21 июля 1940 года.

Предисловие

Когда я впервые прочитал письма отца из госпиталя, меня поразила мысль: а ведь то, что я появился на свет — невероятное чудо.

Мой отец Ефим Аронович Коган (я всегда называл его Фима) мог сто раз сгинуть на Второй мировой войне. Фиму призвали в армию в 22 года. А вернулся он домой с фронта 25-летним инвалидом: без руки, нескольких рёбер и одного лёгкого.

Врачи давали ему ещё лет 10 жизни — максимум. А он боролся за жизнь, вгрызался в неё зубами. И прожил ещё 46 лет, уйдя на 72-ом году жизни.

Фима мне, практически, ничего не рассказывал о том, как воевал. Почему — я понял, лишь окончив институт. Оказалось, несколько месяцев фронта он провёл в «штрафной роте».²

Никаким преступником отец не был, но сам факт службы в «штрафной» считался в советское время позорным клеймом.

И вот когда Фима всё-таки стал мне рассказывать — это оказалось настолько интересно, что я взял две школьные тетради, усадил отца напротив и попросил рассказать про его войну всё по порядку. И стал записывать. Мне в этот момент было столько же лет, сколько и отцу, когда он вернулся с фронта — 25. Но мой и его опыт к этому возрасту несравнимы.

Сам отец называл свою службу «похождениями бравого солдата Швейка». И да — это было иногда очень смешно, невероятно, но и страшно одновременно. Не было в его воспоминаниях ни бравады, ни пафоса. События казались простыми, незамысловатыми, но вместе складывались в картину войны отдельного «маленького человека». Именно этим они интересны. Какими-то деталями, которых нет в больших «полотнах» о войне.

Тетрадки воспоминаний отца, записанных четверть века назад, стали основой для этого издания, которое я дополнил письмами отца из госпиталя и большим количеством фотографий. Моя повесть об отце «Фима» также включена в издание с небольшими правками.

Выражаю искреннюю благодарность Мэри Лабиной и Наталье Храмовой за содействие в появлении и издании этого сборника.

Аркадий Коган.

21 апреля 2020 года.

Примечания

1

Здесь и в дальнейшем во всех письмах сохранены оригинальные орфография и пунктуация пишущего.

2

Штрафные воинские подразделения — воинские формирования, действовавшие в Красной армии во время Второй мировой войны. В них направлялись «штрафники» — военнослужащие, совершившие преступления (кроме тяжких, за которые полагалась смертная казнь) и осуждённые приговором военного трибунала (чрезвычайный судебный орган, ведающий рассмотрением военных преступлений).