Вера в верования и наоборот. Альтернативный исторический мистический роман, автобиография

Алексей Олегович Шкатов

Роман проводит вектор через несколько времён – от язычества и христианства до настоящего времени, с историями из жизни автора. Иоанн Предтеча, Иисус Христос, Крестовые походы, поиски утраченного манускрипта, сила заклинаний, чудом прошедшая сквозь тысячелетия, образы героев романа, объединённых одной идеей в разные времена. Кто знает Код Имени Бога? И, если знает, кто им владеет и для чего? И нужен ли этот шифр или важнее то, о чём до определённого момента не знал никто? Книга содержит нецензурную брань.

***

Она мне приснилась. Я впоследствии часто видел похожие сны, но с другими девушками. Поле… Огромное и в горах. И либо маки, либо подсолнухи. Забавно, что потом я в своей второй работе стал использовать для погружения клиентов поле с пшеницей… Это особенно пригодилось при работе в России. Для них рожь или пшеница — одно из самых точных и легко воспроизводимых объектов. Такое же, как попа Маши. Вот у Ани не было такой попы. А у Маши была. У нее был изящный верх, очень странные ноги, которые привлекали меня непонятно чем. Наверное, тем, что росли из этой самой попки.

На моем веку происходило много нелепых и случайных событий, не зависящих от меня. Когда-то, снявшись в очень хорошем фильме и полностью уверенный, что я стал звездой, жизнь сделала первый резкий поворот. Звездой я стал всего на 8 месяцев, чтобы фильм просто вышел на экраны, Шеф Госкино ездил к Президенту лично просить, чтобы кино увидел зритель. Но тема «против наркотиков» была неактуальной в 1988 году. Фильм выпустили на неполный сезон, а потом закрыли его напрочь. На 23 года. И только в 2011 году появился лицензионный диск с моим «звёздным» фильмом. Мне все было трын-трава, я не расстраивался, так как был уверен, что меня теперь будут снимать и снимать в кино. Но ничего подобного не произошло. Лоббировали не только наш фильм, но и всех нас, кто в нем снимался. К моменту моей второй клинической смерти, к своим 24-м годам, я имел в списке всего 2 толковых фильма, снятых хорошими режиссерами и хоть как-то увидевшими свет. Утешение и разрядку я находил в женщинах, а еще в церкви. Странное сочетание…

Я получил Машу, как и хотел, и радостно умер. На 14 минут. Врачи скорой помощи не определили даже, что мое сердце продолжало пульсировать раз в 35—40 секунд. Они не понимали, что я живой. Вызвали труповозку и уехали, не дожидаясь ее. И оставив в слезах и шоке мою беременную нашей дочерью жену около меня. А я лежал и был где-то в прекрасном мире, с кучей коридоров, поначалу никуда не выходящих, а потом приведших меня в неистово зеленую местность под ярким солнцем, освещавшим ее и такой же зеленый, как вся местность океан…

…За год до этого события, мне предложили стать священником. Я испытал испуг. Он стал страхом тогда? Нет. Я испугался ответственности. И Выбора. У меня ведь был Выбор?! Как я смешон стал сам для себя позже…

3

Охотник и Вождь стояли под ливнем на скале, разделенные сплошными стрелами дождя. Пелена дыма от трубки Вождя сливалась со стеной дождя, дорисовывая туман, который уходил в земли людей. И человек разумный внимал пению дождевой дымки, рождал мысли, которые становились словами его песни.

«…У тебя полная уверенность, что ты свободен в выборе. Всего. Людей, работы, личной жизни. Знаешь откуда это? От неуверенности. Ты ведь заставил себя так думать. Ты годами вынашивал и претворял в жизнь планы, идеи, чаяния. И когда тебе всё или что-то удавалось — твоя уверенность крепла и росла. Ведь так? Но Закон неизменяем и не подвластен ничему: количество уверенности = количеству неуверенности. Ты сейчас отказываешься от этого, говоришь, что даже не будешь спорить. Никаких споров не надо. Законы Вселенной неоспоримы…

…Ты прятал свою неуверенность, отрицал ее, верил только в успех и называл это ПОЗИТИВОМ. Позитивом твоей жизни. Приплюсовывая к этому целеустремленность, бесстрашие, силу и прочие сопутствующие вещи. И, казалось, неуверенности не было и в помине. Почему же тогда сейчас ты стоишь на краю обрыва и отсчитываешь минуты, оттягивая последний в своей жизни прыжок в Бесконечность? И ведь нет ни слабости, ни той самой неуверенности. Просто закончились силы. Или желание? Всё вместе?! Такое, конечно, бывает… Но это фантом. Такой же, как и бесконечная уверенность. Что сейчас делать? Прыгать. Я сумасшедший? Кто из нас стоит на краю обрыва? Конечно, всё закончится после прыжка. Но ты ведь решил, что и так всё закончилось. Ты не решал? Само по себе? А винишь в этом себя? Нет???!!! Тогда должен прыгнуть тот, кто виноват. Никто не виноват? Ты мудрец. Бог? Ну, так пусть он и прыгает. Я абсолютно серьезно. Вот сейчас, прямо здесь, стоя на краю обрыва, скажи вслух: «Бог! Никто не виноват в том, что произошло. Но я зол на Тебя, потому что Ты допустил данную ситуацию. Я не могу уговорить или заставить Тебя прыгнуть с этого обрыва, но по-честному, если, Ты должен это сделать. Короче, Бог, этот долг за тобой, а я пошел домой спать.»… Что «и всё?» Конечно, всё. Садись в машину и езжай домой спать. Или ты собираешься ждать, когда появится Бог и прыгнет? Конечно, это идиотизм. Поэтому поезжай домой. Ах, всё это идиотизм? Тогда именно так к этому и относись. Нет, ты не идиот, поскольку не прыгнул. Спать. И без банальностей, что «сон — лучшее лекарство». А я тебе песню дам с собой. Ты такой никогда не слышал. Без инструментала. Только голос. Под неё очень хорошо спать. Сколько проспишь? Ровно столько, сколько бы ты летел с этого обрыва? Это быстро? А почему ты так уверен? Потому что видишь то, что внизу — там же кусты. УВЫ, ты и понятия не имеешь, сколько бы ты летел — для этого надо прыгать, но мы уже идём к твоей машине. Так что проспишь ты под мою песню ровно столько, сколько надо тебе. Песня Волшебная? Нет, просто за это время Бог придет сюда, прыгнет с обрыва, вместо Него будет уже другой Бог. И когда ты проснешься — всё будет совсем по-другому в твоей жизни. Я болен? Ты абсолютно прав. Я болен с детства. И пример моей болезни помогает другим ХОТЕТЬ быть здоровыми»…

Охотник изогнулся для прыжка. «Сакай отра гисэм». Дымка дождя всегда по твою сторону, человек. Тебе никогда не будет видна другая сторона. Но ты можешь заглянуть туда…