Вера в верования и наоборот. Альтернативный исторический мистический роман, автобиография

Алексей Олегович Шкатов

Роман проводит вектор через несколько времён – от язычества и христианства до настоящего времени, с историями из жизни автора. Иоанн Предтеча, Иисус Христос, Крестовые походы, поиски утраченного манускрипта, сила заклинаний, чудом прошедшая сквозь тысячелетия, образы героев романа, объединённых одной идеей в разные времена. Кто знает Код Имени Бога? И, если знает, кто им владеет и для чего? И нужен ли этот шифр или важнее то, о чём до определённого момента не знал никто? Книга содержит нецензурную брань.

***

Самое главное было не поддаться сейчас на собственную провокацию. Но я поддался. Это должно было быть очень смешной шуткой для нее. Я попросил друга послать ей несколько смс, чтобы пригласить на свидание. Он пересылал мне все отосланные свои и полученные ее. И вдруг я понял, что она соглашается. Конечно, это был простой поход в ресторан после ее работы. Но это было странно. Она была не такой. Я начинал переставать понимать, что происходит. И она пошла. Друг, естественно, сидел у себя дома и продолжал переписку. А она ждала его у ресторана. Это было крахом? Да. У меня и так были с ней сложности в сексе. Но я был нужен ей, а она мне. Все растаяло? Я искал выход для себя и не находил его… Наш разговор, конечно, состоялся. Я не открыл ей все карты. Мне просто было интересно, ради чего она согласилась на встречу с тем человеком… Ответа я ждал долго, буквально выпытывая его у нее. Самое внятное, чего я добился, что это было ради спортивного интереса. Забавно, правда? Ночью мы, конечно, трахались, было хорошо, но моего желаемого результата так и не было. Он просто не наступал. Я удовлетворял ее полностью, но не получал, как и прежде, нужной для себя отдачи. Большой проблемы в этом не было, я просто не хотел ее создавать — ни для нее, ни для себя…

…На следующий день у меня была назначена встреча с коллегой из Тулы. Мне уже не было это крайне нужно, но интерес был. Были насущные вопросы, я составил план. Но… Все оказалось как обычно. То есть, как почти со всеми моими коллегами. Но какую-то полезную информацию я получил, и, в целом, остался доволен. Самым забавным, конечно, были провидческие вещи, сказанные мне. Они вдохновляли. И меня уже влекло ко всему этому и хотелось, чтобы это наступило. А оно наступало. Я ощущал, чувствовал и знал это. Теплело. Это уже была Весна. Моя февральская Весна… А ей я написал письмо. Это было 23-го февраля…

Это значение моего имени — Алексей. Защитник. И я всегда хотел спасти мир. Защитить его. Романтично и наивно, по-детски. Любя и ненавидя. Когда я играл в театре, я знал, что ничем не отличаюсь от женатого священника, который проповедует своей пастве и оберегает своих чад. Я слышал, как мне внимали. Когда все эти предпосылки на нематериальном уровне вылились в 2 мои комы, и я остался жив, я узнал, что иду по правильному пути. Я даже не обманул никого никогда. Была ложь во благо, но именно она и спасала мир, а точнее, отдельных людей, к которым я приходил помощью и защитой и прихожу на сегодняшний день. В нашем отечестве много разных людей, которых надо защитить. Их много по всему миру, который такой маленький и беззащитный. За одних я пролил кровь, за других лежал неделю без движения, потому что по-другому было нельзя. У меня нет друзей, потому что их съела зависть ко мне, и я не смог помочь им. Так стало с моим другом детства Димкой, с которым мы были счастливы много лет и у которого сегодня День Рождения — ему 41 год. В число этих людей, которые оказывались на моем пути, попала и ты, Поля. И заняла в моей истории совсем особенное место. Но всегда надо искать причину в себе. Я ее не нахожу. Я не знаю, в чем я не прав. И почему, прождав до 11-ти утра сегодня, я не получил хотя бы смс с поздравлением от тебя. Мои слезы сейчас на этом электронном листе — это слезы маленького мальчика, который обиделся на самого себя. На свой выбор. На свои старания, которые пошли прахом. Я подарил тебе праздник — настоящий, как карнавал, который я видел один раз в жизни вживую. И я счастлив от этого подарка. Ведь за подарок ничего не требуют взамен, правда, Поля? Правда. И это и есть та Правда, которая льет мои слезы на этот старенький ноутбук. Это был Подарок. Я теперь знаю это. И ты приняла его, как подарок. Могло ли быть по-другому? Наверное, нет. Наверное, нельзя просить и даже требовать что-то от того, кто просто не понимает, что от него хотят… А что хочешь ты? Конечно, счастья. В чем оно для тебя? Я думаю, что подспудно, подсознательно, оно в семье, в стабильности и в твоей душевной гармонии с пониманием, что все хорошо, спокойно и любимо. А у меня просто шило в одном месте. И слезы, слезы, бесконечные слезы. Мне уже давно не было так… Горько…

Когда-нибудь, через много лет, ты оглянешься назад и увидишь, что этот Подарок был самым лучшим в твоей жизни. И даже умирая, ты, в первую очередь, вспомнишь меня.

…Это край, Поля. Край поля… Сегодняшний день — это край, конец. Саши ли, Пети, Васи с ресторанами или новая должность к ним в придачу помутили твой рассудок — мне теперь все равно. Возьми из наших с тобой 55-ти дней от знакомства самое лучшее и всегда помни это. Я сделаю именно так. Потому что иначе можно просто свихнуться от мысли, что я был винтиком в машине гиперэгоизма прекрасной девушки Поли, которая просто использовала меня. Да ты недостойна меня, Поля. Или я тебя. Мне все равно. Попробую снова жить дальше… Так скучно, ты даже не представляешь. Прощай.

…Было ли мне грустно от всего этого? Да. Но это была светлая грусть. Даже не знаю, почему. Наверное, потому что так всегда, когда заканчивается один период жизни и начинается другой. А у меня происходило сейчас именно так.

20

Его звали Дилон. Никто не знал, как правильно ставить ударение в его имени. Или фамилии. Как никто и не знал, француз он или англичанин. Он был тринадцатым в своем отряде и никогда не считал себя первым, несмотря на то, что был командиром. А мистическое число 13 придавало самому Дилону и его отряду немыслимую силу и ловкость. Никто и никогда не считал их чертовой дюжиной. По причине того, что учеников Христа было двенадцать, а сам Господь среди них был тринадцатым. Это было не просто символично для легендарной крестоносной конницы, — это было истинно и сильно. Никто не знал об их назначении. Поговаривали, что Авангард Дилона занимается поисками каких-то сокровищ, но каких — никто не знал. И еще у отряда была отличительная черта: на их знаменах не было лика Спасителя. На них было солнце и луна, стоящие рядом. И самым главным отличием были рукояти мечей. Все тринадцать были отмечены странной эмблемой, на которой была отрезанная голова Иоанна Крестителя на блюде. Символ удивлял, поражал — в прямом и переносном смысле и… Одухотворял.

…Отряд Дилона был одним из тринадцати подобных крестоносных конниц. Эти воины не занимались основным делом крестоносного движения, захватившего огромную часть мира. Они были хорошо подготовлены, но почти не участвовали в сражениях. У всех отрядов была иная миссия: манускрипты… Документы, составленные язычниками Дохристианской эпохи. Культура, которая уходила и умирала вместе с уходом язычества. Культура, которая лежала под руинами разрушенных крестоносным смерчем городов. Культура и Знание, которое никогда и никому не удастся восстановить или создать заново. Искусство Транса, Посвящений и тайных обрядов, которые делали из простого смертного сверхчеловека. Человека, который ощущал, чувствовал, а порой и знал Суть вещей. И… Мог ее менять. Христианское учение полыхало кострами уничтожения всего этого, так как одной из основных его доктрин была четкая и ясная формулировка: суть вещей может менять только Бог. И бесконечные костры, сжигающие магов, жрецов и так называемых ведьм, бросали свои страшные и яркие отсветы в Небеса. И небеса молчали. Но Мудрые мира сего понимали, что то, что было до них, необходимо сохранить любым способом. Для чего? Чтобы на основе Культуры, которая насчитывала около пяти тысяч лет, создать свой механизм воздействия на людей. На тех самых людей, которые были свободны от первого своего вздоха при рождении на свет. Людей, которые имели право многогранного выбора на Пути своей жизни. Все это нужно было найти, изучить, переработать и создать совершенно другое Учение, в силу парадокса, названное Христианским. Кто задумывался тогда, какое ДЕЙСТВИТЕЛЬНОЕ отношение это имеет к тому, что говорил Господь, будучи в человеческом обличье? Задумывались. Многие. Но их находили сразу или через некоторое время. И они продолжали бесконечную вереницу идущих в огонь. А созданные тринадцать отрядов первыми находили и спасали уцелевших жрецов и магов, их рукописи, и увозили найденное в оплот Христианской церкви… Это было задачей и целью жеребят, спустившихся со звезд, ставших боевыми конями, обретших своих воинственных всадников, все дальше и дальше проносящих свои знамена с Ликом Господним вглубь мировой истории…

Подземелье оказалось глубже, чем предполагал Дилон. Его воины продолжали двигаться по странному лабиринту, приседая и почти не выпрямляясь в рост. Дилон первым вошел в круглое помещение с высокими сводами. И даже для него, повидавшего в своей пятидесятилетней жизни немало, увиденное казалось нереальным. Алтарь перед ним был почти копией христианского алтаря изнутри. Не хватало только икон. Но их заменяли фрески, на стенах, так поражавшие воображение и сознание вошедших. Абсолютно на всех настенных рисунках были изображены два и более человек, державшие друг друга за руки крест-накрест. А на центральной фреске был… Иоанн Креститель, скрестивший свои руки с каким-то человеком. Дилон не знал, кто это. И в его сознании не укладывался Предтеча в глубине языческого храма. Значение фресок было ему известно: передача Знаний. Но кто и что мог передавать Иоанну Крестителю или Предтеча этому человеку? Мысли путались и клубок не разматывался. Дилон подозвал одного из своих воинов. Тот достал холст, краски, и стал зарисовывать все, что было в подземелье. А Дилон начал поиски того, зачем сюда пришел: рукописных свитков, документов, хранивших тайны великого Знания…

21

Вайами Садри размеренным шагом шел по ущелью. Ветра почти не было, но он чувствовался с севера. И он был теплым. Теплым от идущего навстречу ему человека. Ветер нес его тепло чуть впереди себя. И Вайами Садри понимал, что тот уже совсем близко. Близкая перемена. Катарсис мироздания. Кровь, слезы и сила. Надежда, надежность и помощь. Избавление. Он задумывался когда-нибудь, что это будет именно так? Нет. Он рисовал себе картины встречи в разных вариантах, но всегда знал, что будет как-то по-другому.

Предтеча вышел на него справа из расщелины. Ждал он там или каким-то неведомым никому образом просто там оказался, было непонятно. Расщелина не имела выхода. Это была просто выемка в большой скале. «Сверху?» Вайами недоумевал. А потом увидел две перекрещенные палки. Неведомая сила закружила его чувства и мысли, и впервые в жизни, Садри понял, что никогда еще так быстро в него не проникало осознание чего-либо. Ощущения, эмоции, чувства, мысли, осознание. Что он сейчас проскочил? Иоанн смотрел на него немигающим взглядом. «Ты пропустил ощущения, Учитель». Ну, да… Естественно. Ощущения. Годы тренировок и медитаций автоматически не давали проходить информации дальше, не затронув ощущения. «И что же Это»? Вайами мысленно многократно спрашивал себя.

— Я не несу ощущения, Учитель.

— А что же?

— Я несу то, что до них.

— Но тогда…

Вайами Садри запнулся.

— Да, Учитель. Но не совсем так. Транс останется, но он будет до ощущений.

Садри пристально смотрел в глаза Предтечи. Тысячелетия проработанных магических трансовых психотехник рушились в его голове. «До ощущений… До ощущений»… Садри пытался постичь и не мог.

— Прикоснись к Кресту, Учитель.

Вайами медлил. Символы в любом виде давно не интересовали его. Все давным-давно воспринималось им через ощущения, дальше он притормаживал эмоции и чувства, не давая тому, что ощутил, стать мыслью, и заходил в транс. И все всегда сразу прояснялось и давало полную картину того, что было в ощущениях. Поэтому великому искусству транса не нужна была фантазия. Картина всегда выходила такой, какой она была вне эфира, вне головы и эмоций, вне нервов и сомнений. «А что же теперь»?

— Прикоснись, Учитель.

Предтеча продолжал читать мысли Вайами. И Садри осторожно вдохнув и выдохнув несколько раз коснулся губами Креста.

…Земное пространство застилал туман. Он рассеивался и были видны огромные города с высокими, почти до неба домами. Земля шла против часовой стрелки. Армии, битвы, и лик в пространстве… Девять Бодхисатв и… Садри терял сознание.

— Ты делаешь это?

— Нет, Учитель. Это делает Он.

— Кто?! Кто этот человек, Иоанн?!!!

— Он не человек, Вайами.

— Иоанн!!!

Садри почти кричал.

— Это невозможно! Мы ждали тебя! Кто он?!

— Ты знаешь, кто Он, Вайами.

Вайами знал. Это было немыслимое знание, идущие непонятно откуда. В нем не было никакой структуры, системы. Не было иерархии. И это было самым непостижимым.

— Он здесь? Он… Уже здесь?

— Да, Учитель. Он уже здесь.

Вайами поднял глаза к облакам прямо над ними.

— Скажи, Иоанн… Скажи мне только одно: как это возможно?

— Именно так, как ты увидел, Вайами.

— Без иерархии?!!!

— Да, Учитель. На Земле без иерархии.

— Но зачем?

— Я думал, ты мне скажешь, Вайами.

— Что скажу, Иоанн? Что?! Это выше моего понимания!

— И моего тоже, Учитель.

У Садри задрожали ноги, и он упал на колени. Дрожь и озноб сотрясали его тело, обмороки накатывали волнами, один за другим и отступали так же быстро.

— Учитель…

Садри еле слышал звук голоса Предтечи.

— Учитель… Давай думать вместе.

Вайами Садри поднял свои почти бессмысленные глаза на Иоанна.

Предтеча заткнул Крест за пояс своего рубища и перекрестил свои руки, протягивая их к Вайами. Тот сделал то же самое. Иоанн встал на колени, они оба соединили руки и стали пристально смотреть в глаза друг другу…

…Главный Принимающий Демон наблюдал за ними. Затем широко раскрыл свои крылья и на долину за ущельем пошел ливень. А Вайами и Иоанн продолжали стоять на коленях под раскатами грома, освещаемые блеском молний.

— Подмир станет Миром.

Произнес Предтеча.

— Подмир станет Миром.

Повторил Вайами.

— Аминь.

— Аминь.

— Аминь…

Послышалось в глубине Великого Города.

— Аминь…

22

Дилон нашел то, что они искали. Это выглядело как тетрадь в лианово-бамбуковом переплете. В тетради преимущественно были только рисунки, похожие на схемы, и под каждым рисунком фраза на неизвестном Дилону языке. Он позвал художника — самого маленького по росту рыцаря из своего отряда. По инструкции, никто, кроме Командира крестоносного авангарда, никогда не должен был видеть найденных документов. Даже если их находил не сам Дилон, они сразу передавались ему в руки, и дальнейшая судьба найденного никого не интересовала. Но сейчас все было по-другому. Дилон прекрасно понимал, что и как ему делать. Он четко осознавал, что разобраться в сокровенном смысле этой тетради, необходимо сейчас, не выходя из подземелья. Потому-то, скорее всего, из него выйдут не все, а если совсем точно — один или двое воинов. Предчувствие сильной опасности ощущали все до единого в отряде. Дилон подозвал самого высокого из воинов.

Три головы склонились над найденным документом. Все трое выровняли дыхание, потом стали замедлять его. Наконец, образовалась необходимая аура, обволакивающая древнюю тетрадь и троих воинов.

Документ состоял из 12-ти листов. Рисунок на каждой странице отображал одного, двух или группу людей. На последней странице их было ровно двенадцать. Попытка сопоставить этих людей с учениками Христа не привела ни к чему. Да и самого Спасителя не было среди них.

— Так. Их двенадцать. Как нас, но без кого-то одного.

— Да. И судя по их одеждам и пластике, среди них нет, как раз, их начальника, наставника, учителя.

— Мы можем хоть приблизительно предположить, кто эти люди? Их лица настолько четко прорисованы. Вряд ли это просто так.

— Хорошо. Давайте поймем, что они делают. Вот этот рисунок, где их трое. Он, вроде, самый понятный.

Трое воинов внимательно смотрели на троих людей на рисунке. На нем один их троих раскладывал на земле камни по кругу. Круг был широким. Второй стоял спиной к нарисованной за его спиной луне в верхнем углу листа и лицом к такому же солнцу на противоположном конце. Третий находился, непосредственно в круге из камней, раскладываемых первым и стоял на одном колене. На левом. Приложив свою правую руку к своему сердцу. Этот третий внутри круга, несмотря на то, что стоял на колене, был самым маленьким из троих. Это было так явно и понятно… Дилон оторвал взгляд от рисунка. Внимательно посмотрел на обоих товарищей. И улыбнулся.

— Это мы.

— Что?!

Восклицание обоих рыцарей было таким громким, что к ним в комнату заглянули сразу шестеро воинов. Дилон сделал останавливающий знак рукой, и воины удалились из комнаты.

23

Ксения была в полной уверенности, что умерла. В детстве она однажды упала в обморок и видела ту же картину, которую видела сейчас. Только тогда врачи скорой помощи, ангелы в белых халатах, откачали ее за минуту с лишним. А сейчас… картина стояла и стояла на месте. Она была красивая, живая и очень одухотворенная. Ксюша сразу вспомнила этот лес и озеро внутри него. Очень высокие деревья, очевидно, вечнозеленые, несмотря на листву кленов и дубов. Это было не просто красиво. Это было неестественно прекрасно. Но вместе с этим ее ум пронизала мысль, что она, абсолютно точно, уже не на Земле.

«А что страшного», подумала Ксения. «Мы все когда-нибудь перейдем в иной мир. Это данность, с которой мы рождаемся». Но ее поражало одно обстоятельство: все ее мысли и воспоминания были такими же, как и при жизни.

««Разве так может быть? Нам ведь стирают основное сознание при реинкарнации. Это незыблемое условие Перехода в Другой Мир. Сознание, да и то не целиком, могут сохранить только те, кто десятилетиями работал над этим. Чтобы в момент Перехода стерлась только малая часть познанного в предыдущей жизни. Или… Может это происходит без нашего ведома? Кто-то работает над этим, кому-то сохраняют весь сознательный опыт просто так? Как подарок? А, может, не просто так?»

Ксюша не могла постичь этого. Она просто лежала и рассматривала всю эту красоту перед собой. Вслушивалась в разговоры птиц, пытаясь распознать, кто из них кто, внимала журчанию воды где-то рядом, смотрела сквозь деревья на бесконечное и огромное солнце, так ласкавшее ее при жизни и такое приятное сейчас.

«Шевен о пра малим». Эти слова не давали ей покоя. Она знала абсолютно точно, что это магическое заклинание темных сил. Но теперь, лежа в диковинном лесу, она уже не была уверена, так ли это. Никто и никогда не знал истинного значения этих слов. Как никто и не знал, что конкретно они в себе несут.

«Ксюша, ты можешь встать».

Голос из ниоткуда так поразил ее, что она не просто встала, а вскочила. Аламат стоял перед ней и улыбался полуулыбкой.

— Я не умерла?

— Нет, Ксюша, ты жива, здорова и невредима, как и была.

— Я видела этот лес. Давно, в детстве.

— Правда?

— Да. Именно вот таким, какой он сейчас передо мной. Только тогда я была без сознания. И это была лишь картинка моего воображения и подсознания.

— Ты ведь знаешь, что все картинки из подсознания не всегда являются воображаемыми. Какие-то из них запрограммированы заранее, а какие-то — абсолютное откровение того, что произойдет с нами когда-нибудь.

— Да, я знаю это. Но тогда я была при смерти. Это была кома. А сейчас? Что со мной сейчас?

— Оставим ответ на потом, Ксюша. Пойдем со мной.

— Да… Пойдемте…