Смертельный архив

Алексей Макеев, 2013

В результате сердечного приступа умирает полковник в отставке Ермолаев. Однако его бывший коллега капитан Звонарев не верит официальной версии и предполагает, что полковника убили. Он знает, что Ермолаеву в последнее время очень многие желали смерти: за долгие годы службы в милиции тот собрал внушительный архив компромата на сильных мира сего и, по слухам, собирался выгодно его продать. Звонарев начинает расследование и вскоре становится участником загадочных и опасных событий, которые окончательно убеждают его в том, что Ермолаев умер не своей смертью…

Глава 5

Утро выдалось суматошным: капитан проспал — разбудил его звонок Юркова в дверь, — быстро одевался, потом искал завалившийся куда-то телефон… Выехали из дома около десяти. Час пик — «девятка» то и дело замирала в пробках, дважды глохла, вызывая гнев водителей, и под конец сломалась печка, начав шпарить во всю мощь, что в почти тридцатиградусную жару делало жизнь еще более невыносимой.

К дому на Шиловской набережной подъехали к одиннадцати.

— Наконец-то! — не выдержал Юрков, выскакивая из-за руля. — Жарища!

— Все твоя тачка. — Звонарев вытер ладонью мокрый лоб. — Давно пора сменить на более приемлемую.

— Не обижай старушку, она еще батю возила! К тому же… — он помолчал, — денег нет. Приходится любить то, что есть.

— Ладно, черт с ней, с машиной. Я вот думаю — никто о матери Ермолаева не знал. Выходит, она даже не в курсе, что он мертв.

— Нам говорить?

— Пока не решил… Надо бы, конечно, но вдруг он здесь документы припрятал? Тогда лучше сказать, что он послал забрать их.

— И как поступим?

— М-м… — Звонарев несколько минут бессмысленно рассматривал дом. — Давай по обстоятельствам. Может, ошибка в деле и он правда детдомовский.

— Понял. — Юрков сунул ключ в замок на дверце, раздался подозрительно громкий щелчок.

— Сломал? — капитан с интересом посмотрел на коллегу.

— Не, она так закрывается…

— Хоть бы в сервис отогнал!

— Жду, пока сдохнет. Будет стимул взять новую и с чистой совестью бате сказать, что сделал все, что мог.

Звонарев, опершийся на единственную во дворе кривую березу, хмыкнул.

Мать Ермолаева жила в стандартной блочной пятиэтажке с мощными подъездными дверями и загаженными подъездами. Судя по надписям, здесь жила Света легкого поведения, любители «Рамштайна» и некто Вася-презерватив. На подоконниках стояли пластиковые бутылки с коричневым осадком, рядом скрученные бумажные трубочки…

— Вот где надо облавы делать! — Юрков качал головой. — Внаглую «дуют», пьют, вандальничают…

— Время такое: уверены, что не противозаконно. Ну, поймают, и что? Отломят ППСу половину, пожмут руку и дальше пойдут. Облавы надо на рэперов устраивать: сами так не делают, а бабки на идиотах стригут.

— Старый ты стал, ворчишь…

— Это к чему? — Звонарев остановился.

— Мне, допустим, нравится рэп… некоторый, — Юрков рассмеялся и сложил руки на груди.

— Какая квартира?

— Пришли, вот — пятнадцатая…

Они стояли возле пошарпанной двери, обитой простым черным дерматином.

— По обстановке? — Юрков задержал палец в сантиметре от сожженного звонка.

— Жми.

Где-то в глубине квартиры пронеслась негромкая трель. Долго ничего не происходило, наконец раздались шаркающие шаги, глазок на миг вспыхнул и сразу потух.

— Кто?

— Мы ищем Лыбину Полину Карповну.

— Зачем?

— Прокуратура, — Звонарев раскрыл перед глазком удостоверение. — Хотим задать несколько вопросов.

— Минуту… — Защелкали многочисленные замки, капитан насчитал не меньше четырех. Дверь открылась — на пороге стояла высокая пожилая женщина с тугим узлом седых волос на затылке. Она куталась в красивую ажурную шаль и внимательно рассматривала гостей.

— Слушаю, — голос женщины звучал не по возрасту сильно, с едва различимой хрипотцой.

— Мы по поводу вашего сына… — Капитан замолчал, надеясь, что она сама подтвердит информацию.

— Виталика?

— Да, Ермолаева.

— Почему вы зовете его по фамилии, коллеги ведь… Или…

Она сильно побледнела, зашаталась. Юрков, привыкший к таким ситуациям, прошел на кухню и через минуту вынес стакан воды. Женщина сделала несколько глотков и благодарно кивнула:

— Что с Виталиком? Говорите, не тяните…

Следователи переглянулись:

— Мы не знаем, — Звонарев действовал по наитию. — Как раз ищем его.

— Боже, зачем же пугать?! Я пожилой человек, мне всего, может, один такой испуг остался!

— Так ведь я ничего не сказал, — капитан улыбнулся: стало стыдно обманывать незнакомую женщину. — Только спросить хотел.

— Ну, ладно, обошлось, и хорошо, — женщина улыбнулась в ответ. — Пойдемте, чаем вас напою.

Они прошли узким темноватым коридором, по стенам которого висело множество фотографий. Возле одной Звонарев остановился — красивая молодая женщина стоит с высоким мужчиной с волевым, хищным лицом. Они улыбались — молодые, счастливые…

— Это вы?

— Да, — Полина Карповна встала рядом — Давно было…

— Красивая, — капитан не врал: женщина на фото смотрелась королевой.

— Теперь уж ничего не осталось — старуха! — Она хохотнула, взяв следователя под локоть. — Но за комплимент, пусть и опоздавший лет на тридцать, спасибо!

В крошечной кухне женщина поставила на огонь эмалированный чайник, вытащила из шкафчика печенье и полбанки варенья:

— Сама делала, с нашего огорода. Налетайте, такого не попробуете!

— Спасибо, — Звонарев взял варенье. — Так когда Виталий был последний раз?

— Давно, ребятки, — Полина Карповна нахмурилась, — наверное, с месяц назад или чуть больше… Сказал, работает над важным заданием, потому может исчезнуть на время. Ой!

— Что? — капитан снова протянул воду.

— Мне же нельзя, наверное, говорить про задание…

— Да все нормально.

— Хотя вы коллеги, — следователи переглянулись: опять мелькнуло «коллеги». — Скорее бы Виталик на пенсию вышел, сплошное беспокойство!

— Полина Карповна, такой вопрос — у нас ревизия была, нашли два дела Виталия — в одном вы, все правильно, а в другом детдом значится…

— Так и есть — до семи лет в казенном воспитывался, — женщина сокрушенно покачала головой. — Я молодая совсем была, деревенская… ну, познакомилась — думала, любовь до гробовой доски, дом, семья… Родила — а жених тю-тю… Отдала, потом, слава богу, одумалась — знакомых попросила, помогли, вернули сына. Вот теперь страну защищает от нехристей! — она гордо посмотрела на гостей.

— Ага… — Звонарев под ее взглядом неловко потупился. — Так мы, собственно, пришли узнать: может, он встречался с кем-то? Или вам документы оставил? А то ищем, ищем…

— Мне точно ничего не оставлял, — женщина решительно помотала головой, — а встречался… знаете, кажется, да: появилась у него женщина. Звонки — она Виталика спрашивала, он убегал среди ночи… думаете, у нее?

— Возможно… А телефона, адреса ее нет?

— Да откуда, Виталька как Штирлиц: слова не вытянешь. Объявится, на работу-то надо.

— М-м… — Звонарев допил чай. — Спасибо, Полина Карповна, поедем мы.

— Что ему передать, если появится? — она беззащитно смотрела в глаза. — Кому позвонить?

— Ну… коллегам, — капитан быстро вышел в дверь. — До сви…

Оборвал себя на полуслове — из комнаты торчал форменный китель, самый краешек, но вполне узнаваемый.

— Полина Карповна, можно стаканчик воды?

— Воды? Конечно, сейчас.

— Ты чего, не напился? — зашептал Юрков, но капитан уже бесшумно вошел в квартиру и профессионально обыскивал форму. В одном из карманов нащупал что-то плотное, сунул руку и вытащил бумажный прямоугольник — визитку.

Успел вовремя — Полина Карповна протянула ему большую кружку.

— Спасибо, до свидания.

— Удачи вам, ребята, — женщина закрыла дверь.

Юрков ждал возле машины:

— Ну, что?

— Короче, давай, отряди бойцов, сообщить матери… И работать — контакты, кого видела, кого слышала… Сам знаешь.

— А ты?

— А я, — Звонарев протянул другу визитку, — поеду, навещу школьного товарища.

— Ого! Князь?

— Он… Зная патологическую неприязнь Ермолаева к преступникам, интересно, какие у него с блатным могли быть дела…