Смертельный архив

Алексей Макеев, 2013

В результате сердечного приступа умирает полковник в отставке Ермолаев. Однако его бывший коллега капитан Звонарев не верит официальной версии и предполагает, что полковника убили. Он знает, что Ермолаеву в последнее время очень многие желали смерти: за долгие годы службы в милиции тот собрал внушительный архив компромата на сильных мира сего и, по слухам, собирался выгодно его продать. Звонарев начинает расследование и вскоре становится участником загадочных и опасных событий, которые окончательно убеждают его в том, что Ермолаев умер не своей смертью…

Глава 11

Николай позвонил на следующий день:

— Саня, с графологами договорился, привози бумажку.

— Выписался? — Звонарев ухмыльнулся: Юрков — да не выпишется?

— Кое-как ноги унес! Врачи страшнее бандитов!

— Понял… а что с номером?

— Тоже пробил. Давай у «Павильонки», через тридцать минут.

— Буду.

Звонарев — в обычном спортивном костюме и белых кроссовках — вышел из дома, прыгнул в машину и поехал к кафе.

«Павильонка» располагалась в десятке метров от прокуратуры. Крошечное — пять столиков внутри и два на улице, — с одним официантом, без бара, кафе не привлекало случайных гостей ни изысканными напитками, ни хотя бы минимальным сервисом. В то же время попасть сюда в обед — дело сродни чуду: со всех концов города ехали машины, люди терпеливо занимали очередь, общались… и все для того, чтобы отведать потрясающей стряпни Алика, местного повара и, по совместительству, хозяина.

Алик — толстый, шустрый, не то грузин, не то азербайджанец, выходил к каждому гостю, здоровался, интересовался здоровьем… ритуал совершал. Всегда в идеально белой поварской шапочке, еще заметнее оттеняющей смуглую кожу, в женском фартуке, с трудом покрывающем объемный живот, он выглядел комично, но в то же время удивительно гостеприимно — будто приезжаешь домой или к хорошему другу. Еще он не выговаривал многие слова и никогда не обижался, когда посетители добродушно поправляли — благодарил и жал руку с широкой, заразительной улыбкой: не улыбнуться толстяку в ответ невозможно.

У Звонарева с Юрковым в «Павильонке» особый блат — Алик неудачно вложил деньги в золото, оказавшееся крашеной медью. Сумма небольшая, но хозяин кафешки рвал на голове волосы — родня ждет, отец-мать ждет, дальние родственники ждут — вложил все, что накопил за три месяца работы. Сунулся в полицию, даже на преступника указал — попал на капитана, что частенько заходил обедать, тот объяснил: в лучшем случае, на что стоит рассчитывать, — постепенное погашение материального ущерба за счет тюремной зарплаты мерзавца.

Алик написал заявление и отправился домой. Так бы и пропали деньги, не узнай о беде следователи. Решили помочь.

Мишка Снегирь, «золототорговец», с полицией и прокуратурой дел никогда не имел — числился сварщиком на заводе и парнем в общем-то неплохим, только хитрым. Да ему и не сказали, что прокуратура — Юрков, в спортивном костюме, с арматуриной толщиной в Мишкину голову, выглядел страшно. Звонарев помог — нагнал страху: «Найдут тебя, фраер, с пикой в боку, за «кидок» подлый!» и все прочее, в духе «а-ля девяносто два»… Следующим утром Алик кормил следователей отборным мясом и от души благодарил — Мишка одумался и деньги вернул. Азербайджанец заявление забрал и с Мишкой теперь дружит.

Обед — не обед, а Звонарев с Юрковым места всегда находили. Так и теперь — два часа дня, на улице очередь, а Юрков сидит внутри прохладного павильончика и с аппетитом жует сочащийся кусок мяса.

— Приветствую, — капитан плюхнулся рядом и пожал коллеге руку. — Как мясо?

— Нормуль. Будешь?

— Да нет, поел недавно. Что рука? — Звонарев кивнул на перевязь. — Болит?

— Царапина, я ж говорил. Даже не сквозное — поверху прошло. Давай по делу — где образец?

— Вот, держи… — капитан протянул листок. — Это почерк бабы, из морга… я думаю, что той. Короче, стоит проверить.

— М-м, — Николай спрятал бумагу в нагрудный карман кителя. — Отдам. Попрошу быстрее, но ты знаешь…

— Обещай коньяк, пусть торопятся: у меня не так много времени.

— Постараюсь.

— Что с номером?

— Зарегистрирован на Рогачева Сергея Петровича. С ним интересно…

— Рассказывай.

— Я по базе проверил. Военный: шесть командировок в горячие точки, имеет ранения и медали. Ныне сотрудник ЧОП «Возмездие».

— И что интересного?

— «Возмездие» — это контора такая… Бывшие менты, военные, силовики — полный набор. Никому не подчиняются, урки — и те сторонятся, от греха. Не знаю, будет он говорить или нет.

— А чего молчать? — резонно возразил Звонарев. — Если есть что скрывать… тогда его в оборот, по полной… а если нечего, тем лучше: авось куда и выведет.

— Просто имей в виду, ребятки там непростые — шутить не станут. Может, с тобой поехать? Ты без удостоверения, без «ствола»…

— Кхм…

— Чего хмыкаешь? — Николай уставился подозрительно.

— В горле першит. — Звонарев хотел сказать правду, но вовремя прикусил язык: не знал друг, значит, и сообщить не мог куда следует — не хватало еще неприятностей добряку Юркову создать… — Не надо, Коля, со мной ехать: по-свойски поговорю с мужиком, воин воина поймет. А не захочет, тогда уж вместе…

— Смотри… — Николай доел мясо и сыто жмурился. — Я на связи.

— Отзвонюсь, как что, — капитан встал, — ставлю в известность, машина в порядке. Можешь не волноваться.

— Я и не волновался. Заявку на кредит оформил — хочу «Рено» взять.

— Правильно, давно пора. Ладно, поехал.

Звонарев спрятал в карман салфетку с нужным адресом и вышел. Солнце разжарилось не на шутку, от кузова «девятки» валил пар… капитан даже представлять не хотел, как там внутри. Сел, быстро завел двигатель и рванул на полной мощности по дороге, чтобы хоть чуть-чуть остудить салон.