Дискриминация

Дискриминация (лат. discriminatio «различаю») — негативное или предвзятое отношение к человеку, или лишение его определённых прав на основании наличия какого-то признака.

К признакам, становящимся основой для дискриминации могут относится возраст, каста, цвет кожи, судимость, рост, инвалидность, этническая принадлежность, семейное положение, поколение, генетические характеристики, брачное положение, национальность, религия, пол, социальный класс, сексуальной ориентацией и гендерной идентичности и т. д.. Дискриминация состоит в обращении с отдельным лицом или группой на основе их фактического или предполагаемого членства в определённой группе или социальной категории «в каком-либо смысле хуже, чем с людьми обычно обращаются». Это включает в себя первоначальную реакцию или взаимодействие группы, которое продолжает влиять на фактическое поведение индивида по отношению к лидеру или группе, ограничивая членов одной группы возможностями или привилегиями, доступными для другой группы, что приводит к исключению индивида или организаций на основе нелогичных или нерациональных решений.

Дискриминационные традиции, правила, идеи, практики и законы существуют во многих государствах, странах и учреждениях по всему миру, даже там, где дискриминация считается неприемлемой. В некоторых местах были введены определённые меры, такие как квоты, для поддержания членов маргинализированных групп населения. В некоторых местах такие противоречивые попытки, как квоты, использовались в интересах тех, кто считается нынешними или бывшими жертвами дискриминации, но их иногда называют обратной дискриминацией.

В США была учреждена государственная политика, называемая позитивными действиями, чтобы мотивировать работодателей и образовательные учреждения принимать группы вроде афро-американцев и женщин, которые являлись жертвами длительный период времени.

Источник: Википедия

Упоминания в литературе

3) право на защиту от дискриминации по национальному признаку. Никто не может быть ограничен ни в каких правах изза своей национальной принадлежности. Как отдельная личность, так и весь народ в случае дискриминационных действий государства имеет право на полную реабилитацию и компенсацию последствий этих антигуманных действий.

П. С. Позубенков, Национальные отношения и государственное устройство России, 2012

В первой статье Конвенции ООН «О ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин» 1979 г. указано, что «для целей настоящей Конвенции понятие "дискриминация в отношении женщин" означает любое различие, исключение или ограничение по признаку пола, которое направлено на ослабление или сводит на нет признание, пользование или осуществление женщинами, независимо от их семейного положения, на основе равноправия мужчин и женщин, прав человека и основных свобод в политической, экономической, социальной, культурной, гражданской или любой другой области».

Н. Н. Тарусина, Гендер: нейтрализация и позитивная дискриминация, 2013

Практика рассмотрения дел о косвенной дискриминации в практике ЕСПЧ должна быть особенно интересна для российских юристов, поскольку эта категория отсутствует в российской юриспруденции. Косвенная дискриминация, в соответствии с информацией, размещенной в судебных базах открытого доступа, никогда не упоминается в судебной практике[71]. Отсутствие упоминаний можно объяснить недостатками Трудового кодекса Российской Федерации, который не содержит норм о косвенной дискриминации (только в ст. 64 ТК РФ есть норма о запрете косвенного ограничения прав или установления косвенных преимуществ при заключении трудового договора в зависимости от различных признаков). Интересно отметить, что согласно толкованию Международной Организации Труда Конвенция № 111 о дискриминации в области труда и занятий распространяется как на прямую, так и косвенную дискриминацию[72]. МОТ рекомендует государствам обратить внимание на оба вида дискриминации при подготовке правовых документов на национальном уровне. Таким образом, теоретически представляется возможным требовать судебной защиты от косвенной дискриминации на основании норм Конвенции МОТ № 111, апеллируя к правовым позициям ЕСПЧ.

Е. В. Сыченко, Практика Европейского суда по правам человека в области защиты трудовых прав граждан и права на социальное обеспечение, 2014

A. B. Малько справедливо отмечает, что Конституция РФ устанавливает более широкий круг прав, не подлежащих ограничению в условиях чрезвычайного положения, чем это делает Международный пакт о гражданских и политических правах 1966 г.[184] Согласно Пакту во время чрезвычайного положения в государстве, при котором жизнь нации находится под угрозой и о наличии которого официально объявляется, участвующие в настоящем Пакте государства могут принимать меры в отступление от своих обязательств по настоящему Пакту только в той степени, в какой это требуется остротой положения, при условии, что такие меры не являются несовместимыми с их другими обязательствами по международному праву и не влекут за собой дискриминации исключительно на основе расы, цвета кожи, пола, языка, религии или социального происхождения. Ничто не может быть основанием для каких-либо отступлений от ст. 6, 7, 8 (п. 1, 2), 11, 15, 16и 18 (ст. 4 Пакта). Иными словами, ни при каких обстоятельствах не могут быть ограничены право на жизнь, право не подвергаться жестокому, бесчеловечному обращению, право не подвергаться без свободного согласия медицинским или научным опытам, право не содержаться в рабстве или подневольном состоянии, право не подвергаться лишению свободы за невыполнение какого-либо договорного обязательства, право не привлекаться к ответственности за деяние, которое в момент его совершения не являлось уголовным преступлением, право на признание правосубъектности, свобода мысли, совести и религии.

Ю. Н. Андреев, Ограничения в гражданском праве России, 2011

Эти два измерения интеграции как аналитические инструменты, в теоретическом плане, могут рассматриваться изолированно друг от друга, но в реальной практике они неразрывно друг с другом связаны. При этом трудно выявить прямые причинные отношения между культурным и структурным измерениями. Скажем, если определить структурное измерение как основное, то, как только группа иммигрантов достигает престижного положения в обществе, дифференциация власти и дискриминация между группой иммигрантов и обществом большинства значительно уменьшается. Иммигранты могут тогда использовать эту власть, чтобы добиться признания своей культурной специфики. Но, как показывает реальность, равенства прав де-юре недостаточно, чтобы иммигранты были признаны равными как в культурном плане, так и в отношениях с аборигенами. Кроме того, иммигранты, как правило, занимают все-таки более слабые позиции в новом обществе и потому власти, которой они обладают, недостаточно для получения признания в культурном измерении. Многие аборигены отказываются принимать увеличение разновидностей в нормах и формах культуры. Кроме того, коренные жители зачастую считают, что расширение социальных прав иммигрантов угрожает их собственной позиции в структурном измерении. Следует упомянуть о существовании еще нескольких теорий:

Т. Н. Балашова, Конституционно-правовые проблемы формирования миграционной политики, 2011

Автор считает, что тяготы миграции становятся фильтрами, через которые проходят люди наиболее деятельные (так как большинство из покинувших Родину не отличалось там особыми талантами). Положение этих людей в их новой среде характеризуется дискриминацией на рынке труда и затрудненности профессиональной карьеры, и зачастую неготовностью к массовым индустриальным типам занятий; а также ограниченными возможностями достижения более высокого социального статуса и вхождения в престижные круги принимающего общества. В силу этого исследователь считает: «…Оставаясь "чужаками" в целом ряде отношений, представители этнических меньшинств менее дорожат господствующими в данном обществе статусными позициями (по крайней мере, материальное положение часто заботит их больше, нежели этот социальный статус). Они менее стеснены поведенческими нормами, цементирующими местное сообщество. И поэтому оказываются, во-первых, более открыты для всякого рода инноваций, а во-вторых, более свободны в выборе наступательных стратегий по отношению к представителям господствующего этноса (которые со своей стороны считают это проявлением "беспринципности")…»18.

М. В. Афонин, Миграционные процессы в современном городе, 2013

Анализ программных установок крупных партий страны выявляет значительные расхождения как в подходах этих партий к проблеме иммиграции, так и в методах ее решения. Правоцентристские партии, опасаясь появления сильной общенациональной праворадикальной партии, способной отнять у них часть голосов избирателей, становятся все более популистскими и подыгрывают ксенофобским настроениям, распространяющимся в Испании. В отличие от правоцентристских партий, Социалистическая партия в своем отношении к иммигрантам руководствуется традиционно левыми принципами защиты прав человека, равенства всех граждан перед законом, поэтому она пользуется широкой поддержкой со стороны иммигрантов. Компартия Испании является наиболее последовательной защитницей интересов иммигрантов. Она критикует неолиберальную модель, в соответствии с которой в иммигрантах видят послушную и дешевую рабочую силу. КПИ выступает за всемерное развитие межкультурного диалога между коренным населением и переселенцами. Она выдвигает новую концепцию гражданства, исключающую дискриминацию людей по национальному и этническому признаку и в равной мере гарантирующую соблюдение прав коренных жителей и иммигрантов.

Т. С. Кондратьева, Актуальные проблемы Европы №4 / 2012, 2012

Установление законом неравных прав граждан не соответствует общечеловеческим ценностям и называется дискриминацией – ущемление в правах. В фашистской Германии существовало неравенство в правах так называемых лиц арийской расы и других граждан (особому притеснению и даже массовому истреблению подвергались евреи), в ЮАР до принятия в 1994 г. временной конституции существовал апартеид, коренные африканцы, другие категории небелого населения не имели прав граждан (постепенный демонтаж системы апартеида начался за несколько лет до 1994 г.).

С. В. Торопов, Учебное пособие для ССУЗов по конституционному праву зарубежных стран, 2009

В настоящее время основными документами ЕС, нацеленными на противодействие дискриминации, являются Директивы 2000 г. о расовом равенстве (2000/43/ЕС) и равенстве при приеме на работу (2000/78/ЕС). Предметом их регулирования являются, в первую очередь, вопросы дискриминации при доступе к социальным ресурсам (образованию, работе, обслуживанию и т.д.). О доступе к политическому участию в узком смысле слова речь там не идет. Директива о расовом равенстве запрещает расовую дискриминацию при вступлении в профсоюзные организации, а также в ассоциации работодателей.

Т. С. Кондратьева, Актуальные проблемы Европы №4 / 2010, 2010

Коррупционная деятельность способствует необоснованному увеличению объема прав и свобод одних лиц перед другими (например, при незаконном получении земельного участка или здания в аренду). Коррупция – это прежде всего не предусмотренное законом предоставление и использование объектов материального мира и нематериальных преимуществ, благ в результате реализации публичных полномочий либо с использованием своего служебного положения должностными лицами[5]. В результате несправедливого распределения материальные и иные ценности сосредоточиваются в руках небольшой группы людей, провоцируя большинство на социальный взрыв. Такая дискриминация и есть грубое нарушение принципа равенства всех перед законом, которое способствует недоверию как к самому государству, так и к его носителям – государственным служащим. Как отмечает И.С. Морозова: «Незаконные привилегии являются своего рода неписанными решениями, основанными на субъективных усмотрениях конкретного должностного лица, улучшающими положение отдельных субъектов сверх установленной меры, нарушающими важнейшие принципы права»[6]. Эти принципы прежде всего закрепляются в законодательстве, которое должно носить антикоррупционной характер и соответствовать международным обязательствам России.

Коллектив авторов, Комментарий к Федеральному закону «О противодействии коррупции» (постатейный), 2009

Эти требования носят не моральный, а инструментальный характер. Соответствие закона принципам правления права способствует достижению тех целей, которые может ставить и ставит перед собой закон. Свою позицию Раз объясняет следующим образом. Закон имеет, как правило, непосредственные цели, формулируемые в самом законе, и цели более отдаленные, косвенные. Например, пишет Раз, непосредственной целью закона является искоренение расовой дискриминации при поступлении на государственную службу, нормы, в нем содержащиеся, предполагают установление равенства при приеме на работу, определение условий труда, его оплаты и т. д. Косвенной же целью закона может быть улучшение расовых отношений в стране или предотвращение забастовок или просто повышение популярности правительства и т. д. Соответствие принципам права необходимо для достижения непосредственных целей закона; что касается косвенных целей, они производны от непосредственных.[88] Иными словами, речь у Раза идет о юридической политической эффективности закона. Причем политическая эффективность далеко не всегда связана с юридической. Собственно правовыми являются юридические цели закона, т. е. достижение эффективной реализации закона в жизни общества. Закон для того, чтобы эффективно регулировать отношения в обществе, должен в максимально возможной степени соответствовать принципам правления права.

И. Ю. Козлихин, Избранные труды, 2012

2. Принцип недопустимости дискриминации, устанавливающий, что различия в обращении с индивидами могут вызываться только их состоянием. С индивидами, пользующимися покровительством гуманитарных конвенций, при любых обстоятельствах и без всякого различия на основе характера или происхождения вооруженного конфликта и причин, которые воюющие стороны приводят в свое оправдание или на которые ссылаются, следует обращаться без всякой дискриминации, независимо от их расы, цвета кожи, религии, пола, имущественного положения. Принцип находит свое конкретное выражение в Дополнительном протоколе I (п. 4 ст. 1, ст. 9, 43, 44).

В. А. Батырь, Международное гуманитарное право, 2011

В общем и целом принцип формального равенства предполагает, что права человека относятся исключительно к отдельным индивидам, а не отдельным группам.[32] Поэтому «позитивная дискриминация» (особый правовой статус) допускается, как, например, формулируется в решениях Конституционного совета Франции, только исходя из разницы в социальном положении или в целях общественного интереса.[33] Однако очевидно, что граница (мера) разницы в социальном (и культурном) положении, признаваемом дискриминационным, весьма относительна и контекстуальна: в одни исторические эпохи и у одних культур-цивилизаций это одни критерии отнесения различий к «нетерпимым», а значит – дискриминационным, а в другие (и у других) – иные. В любом случае универсальных критериев такого выделения и, следовательно, наделения определенных групп, категорий населения определенным правовым статусом, не существует. Это зависит, прежде всего, от господствующего в данную эпоху и в данной культуре мировоззрения, формирующего общественное мнение.

Сборник статей, Проблемы европейской интеграции: правовой и культурологический аспекты. Сборник научных статей, 2007

Запрет дискриминации в сфере труда. Схожие случаи спорно «отредактированного» перенесения международных норм можно обнаружить и в иных положениях ТК РФ. Например, впервые в отечественном внутреннем законодательстве в ТК РФ (ст. 3) появилась специальная статья о запрете дискриминации в сфере труда. По сути, нормы, обеспечивающие защиту работников от дискриминации, в советском трудовом законодательстве были развиты даже лучше, чем в капиталистических странах. Однако терминологически речь шла не о дискриминации, а о сочетании единства, т. е. равного ко всем применения норм трудового права, и дифференциации, т. е. установления в законе специальных норм в отношении отдельных категорий работников, в том числе тех, которые нуждаются в особой защите. Такие специальные нормы в западном трудовом праве принято называть «компенсирующими действиями», являющимися частью антидискриминационного законодательства. Однако в условиях развития рыночных отношений была существенно расширена свобода определения сторонами условий трудового договора, в результате чего старые нормы, касающиеся единства и дифференциации, перестали в полной мере обеспечивать справедливость в трудовых отношениях. Выполнение Россией обязательств по фундаментальным конвенциям МОТ по данному вопросу – Конвенциям № 100 и № 111[16] – также оказалось затруднено. В связи с этим Комитет экспертов МОТ по применению конвенций и рекомендаций не только неоднократно высказывал свое сожаление, но и выносил вопрос применения Россией Конвенции № 111 на рассмотрение вышестоящей инстанции – Комитета Международной конференции труда по применению конвенций и рекомендаций[17].

Н. Л. Лютов, Российское трудовое законодательство и международные трудовые стандарты: соответствие и перспективы совершенствования: научно-практическое пособие, 2012

Принудительный труд – это выполнение работы под угрозой применения какого-либо наказания (насильственного воздействия) в целях поддержания трудовой дисциплины; в качестве меры ответственности за участие в забастовке; в качестве меры наказания за иные взгляды, противоположные установленной политической, социальной или экономической системе; в качестве меры дискриминации по признакам расовой, социальной, национальной или религиозной принадлежности.

Коллектив авторов, Трудовое право России. Краткий курс, 2016

ГРАЖДАНСТВО. Понятие, имеющее политико-юридический социальный смысл. В политико-юридическом отношении Г. синонимично подданству как принадлежности лица к определенной стране, государству. В отличие от этого Г. как социальный феномен означает наличие у индивида как члена данного гражданского общества определенного набора прав, гарантирующего ему равный правовой статус с государственно-политическими субъектами. Эти права традиционно именуются гражданскими, или естественными, существующими наряду с политическими правами подданного. Концепция Г. имеетсвоим началом мировоззрение Нового времени, когда впервые были разведены указанные толкования данного понятия. Б. Спиноза одним из первых обратил внимание на отличия “Г.” и “подданства”: в первом случае идет речь по преимуществу об обладании правами, во втором акцент делается на наличии обязанностей. Дж. Локк, И. Кант, Д. Юм назвали первый признак Г. – обладание собственностью – главным преимуществом, даруемым жизнью в гражданском обществе и неотчуждаемым политической властью. Если статус подданного определялся действием системы установленного (государственного) права, то права гражданина трактовались как неотъемлемые, “естественные”. Дж. Пристли выделил гражданские права, детерминирующие статус Г., в качестве первичных по отношению к политическим. В современной политологии выделяют активное Г. (социальное) и пассивное Г. (как подданство). Т. Маршалл определяет 3 составляющие Г.: свободу слова и неприкосновенность личности; право на участие в создании тех законов, которым граждане должны повиноваться; право на такие социальные условия жизни, которые исключают возможность дискриминации личности вследствие самого факта рождения. Подлинное Г. как социальный, а не только государственно-правовой феномен предполагает социальные обязательства государства и гражданские обязательства человека.

В. К. Мокшин, Словарь-справочник по социологии, 2011

Вместе с тем помимо указанного равенство в регулятивных отношениях предполагает и равенство их субъектов применительно в правомерному (общественно полезному или общественно нейтральному) поведению людей и к принудительным мерам медицинского характера, применяемым к невменяемым. Именно с этим (т. е. с бытовавшей в российской практике определенной дискриминацией должностных лиц правоохранительных органов и граждан, имевших возможность обратиться за помощью к органам власти), по-видимому, и можно связать положение о том, что «право на необходимую оборону имеют в равной мере все лица независимо от их профессиональной или иной специальной подготовки и служебного положения. Это право принадлежит лицу независимо от возможности избежать общественно опасного посягательства или обратиться за помощью к другим лицам или органам власти» (ч. 3 ст. 37 УК).

В. В. Мальцев, Принципы уголовного права и их реализация в правоприменительной деятельности, 2004

Действительно, подобный интегральный и антрополого-коммуникативный подход является адекватным современности. В условиях распространяемой по всему миру «демократической идеологии» абсолютизация прав человека – явление распространенное, проявляющееся в достаточной степени по-разному. В частности, некоторые ученые отстаивают позицию выделения прав человека в самостоятельную отрасль современного права, состоящую из «совокупности принципов и норм, определяющих обязанность государств по обеспечению и соблюдению основных права и свобод человека без всякой дискриминации как в мирное время, так и в период вооруженных конфликтов, а также устанавливающих ответственность за преступное нарушение этих прав»[193]. С. С. Алексеев говорит о том, что каждая национальная юридическая система должна формироваться сообразно принципам и критериям не просто прав человека, а права человека, и прежде всего в значении объективного права, со всеми присущими ему характеристиками – общеобязательностью, государственным принуждением к исполнению соответствующих требований, юридической ответственностью за их выполнение, т. е. действующая юридическая система становится «правом человека»[194]. С. С. Алексеев прямо говорит о необходимости признания права человека «не только в качестве субъективного, но и объективного права»[195]. Ученый аргументирует свою позицию, ссылаясь на взгляды И. Канта, который еще в свое время выдвигал идею о праве человека (или о «праве людей») как о явлении объективного права, а также на теоретические положения русского правоведа-цивилиста И. А. Покровского. Последний рассматривал в качестве неотъемлемого права личности так называемое «право на определенность юридических норм»[196], тем самым показывая, что неотъемлемые права охватывают не только важнейшие социальные ценности, но и явления юридического порядка, сложные юридические механизмы, выраженные в юридических нормах, законах, объективных свойствах права.

Ю. А. Кудрявцев, Государственные режимы, 2012

Хутчинсон и Смит (Hutchinson, Smith, 1996) связывают этнический конфликт также с экономическим неравенством этнических групп. Они отмечают, что «долголетняя борьба за скудные ресурсы усугубляет культурные различия; когда экономическое неравенство накладывается на неравноправие этнических групп, результатом часто является жестокий конфликт». Авторы продолжают, что существуют также «международные конфликты, порождаемые этническими различиями: конфликты между национальными государствами, инициированные или обостренные сепаратистскими и ирредентистскими[10] этническими движениями» (pр. 3-4; о горизонтальном неравенстве и конфликте см. Stewart, 2008). Гурр и Харф (Gurr, Harff, 1994, р. 6) отмечают, что почти 80% политизированных этнических групп, насчитывавшихся в 1990 году, жили в условиях наследия или современной экономической либо политической дискриминации, либо и той и другой одновременно. Коренные малые народы в особенности страдают от дискриминации, насильственной ассимиляции, рабства, вытеснения и геноцида. Марк Р. Бейссинджер (Beissinger, 2001, р. 850) различает насильственные и ненасильственные конфликты. Согласно его трактовке, «насилие может быть определено как умышленное применение физической силы с целью причинения вреда физическим лицам или нанесения вреда имуществу». Безусловно, необходимо различать также этническое и неэтническое насилие.

Тату Ванханен, Этнические конфликты, 1999

Миграция за пределы северокавказских республик одновременно и снижает конфликтный потенциал, уменьшая демографическое давление внутри региона, и сама служит источником дополнительных конфликтов. Мигранты с Северного Кавказа попадают в новую для себя институциональную среду, лишенную сдерживающих механизмов традиционного общества, но чуждую им по своему характеру. В этой среде часто больше экономических возможностей, но и более острая конкуренция за рабочие места. Причем, с одной стороны, эта конкуренция строится на других, непривычных для выходцев с Кавказа основах, значительную роль, особенно на квалифицированных работах, играют не личные связи, а более деперсонифицированные характеристики[28]. С другой стороны, конкуренция также не является справедливой, поскольку дискриминация при приеме на работу «лиц кавказской национальности» носит достаточно массовый характер, сохраняются, хотя уже и на другой (национальной) основе, ограничения вертикальных лифтов, а также коррупция при приеме на работу.

И. В. Стародубровская, Истоки конфликтов на Северном Кавказе, 2015

Долговременными негативными факторами, определявшими рост преступности, были кризисные явления в экономике переходного периода, последствия криминальной приватизации «общенародного достояния» – социалистической собственности, ослабление социального контроля, анемия власти, низкий уровень деятельности правоохранительных органов и пр. Дискриминация коммунистической идеологии привела к крушению многих привычных социальных и духовных ценностей. Необходимо было поднять престиж нравственности, вернуть уважение к труду и веру в социальную справедливость, осудить неправедный образ жизни и культ обогащения любой ценой. Таким образом, политика борьбы с преступностью предполагает, прежде всего, соответствующее использование экономических, идеологических, духовных средств. Однако возможности работы в этих направлениях в условиях перехода к рыночным отношениям оказались крайне ограниченными. Более того, нарастающие негативные процессы в сфере экономики влекли разрушительные последствия в общественном сознании. Общество оказалось обреченным на рост правового и нравственного нигилизма, ибо обострялась проблема физического выживания любой ценой. Процесс деградации затянулся. Те страшные явления общественной жизни, которые мы привыкли относить к «лихим девяностым», в начале нового столетия продолжали обостряться. Возрастало расслоение общества, концентрировались богатства в руках немногих и нищало остальное население, продолжали нарастать безработица, алкоголизм, наркомания и пр. Всё это сказывалось и на росте преступности, и на виктимизации населения, и на числе жертв этих процессов. Связь этих процессов очевидна. Для иллюстрации этих связей приведём несколько цифр.

М. А. Мусаев, Защита жертв преступлений, 2012

Эти положения приобрели значение универсального общечеловеческого закона, несоответствие которому национального законодательства и судебной практики следует рассматривать как грубое нарушение императивных норм общего международного права. К их числу следует отнести: право на жизнь, на свободу и на личную неприкосновенность (ст. 3); право не подвергаться пыткам или жестоким, бесчеловечным или унижающим достоинство обращению или наказанию (ст. 5); право на равную защиту закона; право на защиту от какой бы то ни было дискриминации (ст. 7); право на эффективное восстановление в правах компетентными национальными судами (ст. 8); право не подвергаться произвольному аресту, задержанию или изгнанию (ст. 9); право на то, чтобы его дело было рассмотрено гласно и с соблюдением всех требований справедливости независимым и беспристрастным судом (ст. 10); право обвиняемого считаться невиновным до тех пор пока его виновность не будет установлена законным порядком путем гласного судебного разбирательства, при котором ему обеспечиваются все возможности для защиты (ст. 11).

Коллектив авторов, Международно-правовые стандарты в уголовной юстиции Российской Федерации. Научно-практическое пособие, 2013

ООН транслирует миру сложное многокомпонентное понимание социальной справедливости, включающее уважение достоинства всех людей, удовлетворение потребностей сегодняшнего поколения, не ограничивая при этом способность будущих поколений удовлетворять свои собственные потребности, недопущение дискриминации в сфере использования возможностей улучшения условий жизни, реализацию принципов всеобщего участия, поощрения достойного труда, повышения минимальных уровней социальной защиты, широкого вовлечения людей, «оказавшихся на обочине этих процессов». Соотнося справедливость с правом и предпринимательской деятельностью ООН акцентирует внимание на партнерских отношениях, которые обеспечат цели устойчивого развития лишь при активном участии правительств, парламентов, работодателей, трудящихся, гражданского общества и частного сектора[22].

Коллектив авторов, Право и экономическое развитие: проблемы государственного регулирования экономики, 2017

К антитеррористическим мерам профилактического характера можно было бы отнести п. 5 ст. 515 Уголовного кодекса Испании, утвержденного Законом № 10/1995 от 23 ноября 1995 г., которым признается преступной и наказуемой деятельность незаконных объединений, «пропагандирующих дискриминацию, ненависть либо провоцирующих насилие в отношении отдельных лиц, групп или объединений по причине идеологических, религиозных различий, принадлежности их членов к определенной национальности, расе или этнической общности, полу, сексуальной ориентации, семейному положению, по заболеванию».

М. Ю. Павлик, Террористический акт, захват заложника, бандитизм, 2011

Как можно связать воедино демократию (и права человека) с запретом на политическую деятельность? Такая дискриминация не присуща демократии. С точки зрения этики, отсутствует разница между запретом отдельным лицам заниматься политикой и запретом какой-либо партии или национальному меньшинству проявлять политическую активность.

Зоран Аврамович, Демократия и бомбардировки. Есть ли будущее у демократии?, 2017

В каких сферах жизни дискриминация азербайджанцев Грузии проявляется наиболее откровенно и жестко? До ответа на этот вопрос прежде заметим, что проживание азербайджанцев на территории нынешней Грузии имеет более чем двухтысячную историю. Однако официальный Тифлис, наметивший целью проведение дискриминационной политики, утверждает, что регион Борчалы был заселен в XVIII веке, и строит историографию вопроса именно на этой ложной научно-идеологической концепции. Цель – объявить азербайджанцев «гостями» и подготовить идеологические предпосылки для их выживания с родных земель. С точки зрения современных критериев прав человека и общепринятых принципов международного права, никакого значения не имеет время появления азербайджанцев на нынешних территориях их проживания. В любом случае, когда в современной истории на Южном Кавказе в 1918 году были созданы три национальные республики, в исторической области под названием Борчалы основным компактно населяющим область населением были азербайджанские тюрки, и они являются исконными жителями и равноправными гражданами страны, в состав которой ныне входят их земли, – Грузии. Значит, тенденциозные изыскания грузинской историографии, основанные на шовинистическом идеологизированном подходе к вопросу, никак не сочетаются с государственно-правовой философией современного мира. А вопиющий факт переноса подобных взглядов в школьные учебники означает взвалить конфликтность в мышлении на плечи и будущих поколений.

Ибрагимли Халаддин, Азербайджанцы Грузии, -1

Развитие международного права позволяет выявить и иной аспект права-притязания – возможность обратиться за защитой нарушенного права в наднациональные органы контроля, в которых человек и государство становятся равными сторонами юридического спора. «Пакты о правах человека и другие договоры (конвенции), являющиеся источниками международного гуманитарного права, предусматривают комплексную систему обеспечения и защиты зафиксированных в этих актах и во внутригосударственном законодательстве прав и свобод»[38]. В системе органов ООН основные функции по содействию всеобщему уважению и соблюдению прав человека выполняет Экономический и Социальный Совет (ЭКО-СОС). Международный Пакт о гражданских и политических правах предусматривает создание Комитета по правам человека. В ст. 1 Факультативного протокола к настоящему Пакту указывается: «Государство – участник Пакта, которое становится участником настоящего Протокола, признает компетенцию Комитета принимать и рассматривать сообщения от подлежащих его юрисдикции лиц, которые утверждают, что они являются жертвами нарушения данным государством-участником какого-либо из прав, изложенных в Пакте». Отдельные конвенции предусматривают создание специальных органов, наделенных полномочиями рассматривать нарушения либо отдельных прав человека (Конвенция против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания – Комитет против пыток, Международная конвенция о ликвидации всех форм расовой дискриминации – Комитет по ликвидации расовой дискриминации), либо права отдельных групп людей (Конвенция о правах ребенка – Комитет по правам ребенка). Подобные процессы происходят и на региональном уровне. Уникальность Европейской конвенции по правам человека многими оценивается по факту создания Европейского Суда по правам человека.

Г. Б. Романовский, Гносеология права на жизнь, 2003

Сегрегация – раздельное существование и развитие культурных групп. Сегодня под сегрегацией понимается прагматическая (реактивная) адаптация мигрантов, представляющая собой либо этап, либо результат процесса адаптации, когда иммигрантская община предпочитает существовать изолированно от принимающей среды, сохраняя свою традиционную культурную/конфессиональную идентичность. Следует сделать оговорку, что сегрегация может быть и результатом политики дискриминации – отделения и изоляции по расовым, этническим или иным признакам.

В. В. Сахарова, Мультикультурализм и политика интеграции иммигрантов: сравнительный анализ опыта ведущих стран Запада, 2011

Прежде всего, массовое насилие – это следствие трудных условий жизни в обществе, экономических проблем, политических конфликтов, быстрых социальных изменений, социально-культурной, религиозной и политической дискриминации или комбинации этих факторов. Все они оказывают воздействие на психику человека. В общей массе населения они фрустрируют базовые потребности людей в безопасности, положительной идентичности, чувстве эффективности собственной жизни и контроля над ним, ощущении надежных перспектив своего существования.

В. А. Соснин, Психология терроризма и противодействие ему в современном мире, 2016

Таким образом, в случаях, когда гражданин данного государства, обвиняемый в совершении преступления по отечественным законам, находится на территории другого государства, реализация национальной судебной юрисдикции в отношении такого лица возможна лишь после его выдачи. В свою очередь, удовлетворение просьбы о ней возможно лишь на базе признания за запрашивающим государством правомочий на предписательную юрисдикцию экстратерриториального характера. На почве такого типа отношений между национальными правосистемами, при котором утверждается недопустимость дискриминации той или иной правосистемы в отношении ее экстратерриториального действия в соответствии с принципом суверенного равенства государств, и «вырастает» институт выдачи преступников.

А. И. Бойцов, Выдача преступников, 2004

Культурно-этический фундамент представлений о справедливости обусловил преобладание в отечественных науках об обществе, праве и общественно-политической практике представлений о справедливости, традиционно соотносимых с проблемами равенства, социально-экономического распределения, социальной помощи и защиты. Поэтому значительная часть исследований посвящена связи справедливости и социального равенства. С древних времен справедливость рассматривалась в контексте равенства, что обусловливалось предназначением категории справедливости – ее нацеленности на правовую защиту личности и недопущение дискриминации. Именно признание достоинства человека в совокупности с равными и неотъемлемыми правами признается сегодня основой свободы и справедливости[47]. Идея равенства – справедливости, так или иначе, присутствует во всех социально-экономических, социально-политических и социально-правовых концепциях. Поэтому в теоретическом и практическом плане целесообразно рассматривать справедливость не как разрозненную социальную, этическую или правовую категорию, а как совокупность этих аспектов. При этом каждая из указанных сфер может составлять цельную самостоятельную теорию внутри общего нормативного пространства теории справедливости[48].

В. А. Вайпан, Теория справедливости: право и экономика, 2017

Последствия для здоровья потребителей наркотиков обычно не дифференцируются, а, напротив, рассматриваются как нечто однородное и ассоциируются со смертью. Ж. Бодрийяр в своей работе «Символический обмен и смерть» рассматривает современное общество как культуру смерти, где смерть является образцом всякого социального исключения и дискриминации. Акцент на смерти также отражает бинарную оппозицию жизни и смерти, нормы и аномалии [Бодрийяр 2000]. В связи с этим применение наркотиков рассматривается обществом как суицид, растянутый во времени.

Р. В. Скочилов, Современные подходы к оказанию социальной и психологической помощи потребителям наркотиков, 2016

Принцип равенства граждан перед законом и судом означает, во-первых, наличие общего для всех общегражданского статуса и, во-вторых, отсутствие дискриминации, которая запрещается в какой-либо форме. В РФ запрещена дискриминация по половому, национальному или какому-либо другому признаку.

Л. В. Дудкина, Конституционное право. Ответы на экзаменационные билеты, 2009

Несколько иное мнение высказывает Н.Г. Воробьева, которая предлагает рассматривать следующие принципы: «отказа от дискриминации, предоставления режима наибольшего благоприятствования, предоставления национального режима, обеспечения предсказуемого доступа на рынки, развития справедливой конкуренции, поощрения экономических реформ, принцип «открытого регионализма»[170].

Т. К. Гуляева, Соотношение «права ВТО» и национального права государств-членов, 2017

Так, например, ст. 3 Международной конвенции о ликвидации всех форм расовой дискриминации от 7 марта 1966 года[50] устанавливает, что государства-участники особо осуждают расовую сегрегацию и апартеид и обязуются «предупреждать, запрещать и искоренять всякую практику такого характера на территориях, находящихся под их юрисдикцией» (выделено нами. – А. К).

А. Г. Кибальник, Современное международное уголовное право, 2003

Во-вторых, «исключенность по образу жизни». Данная форма дискриминации основывается на неприятии образа жизни, которому группа желает следовать. К примеру, в России так называемые староверцы уходили в леса и не могли пользоваться достижениями культуры и цивилизации [Smith, 2005, р. 343].

В. О. Нешатаева, Культурные ценности. Цена и право, 2013

В свою очередь, ученый-правовед С. А. Авакьян к конституционным принципам относит принципы организации государства в его соотношении с личностью и гражданским обществом. Эти принципы составляют содержание главы первой Конституции РФ: принцип политического плюрализма; принцип организации системы органов государственной власти и местного самоуправления; принцип равноправия субъектов Российской Федерации, принцип равенства (в качестве права гражданина гарантирует всеобщее и равное избирательное право, обеспечивает защиту национальным меньшинствам, защиту от дискриминации, устанавливает запрет на выдачу собственных граждан, запрет на привилегии и, соответственно, равенство всех граждан перед законом; принцип разделения властей между законодательными, исполнительными и судебными органами государства); принципы формирования федеральных государственных органов и органов государственной власти субъектов РФ и т. д.[34]

К. В. Старостенко, Конституционно-политическое многообразие, 2008

Рассмотрим данный мотив подробнее. Э. Ф. Побегайло пишет, что это конкретный специальный мотив – побуждение религиозной ненависти и вражды, причем «этот мотив может сочетаться с другими побуждениями (месть, корысть, хулиганские мотивы), в то же время он должен среди них доминировать (курсив наш. – Авт.). Доминирующим побуждением здесь выступает нетерпимость к другой… религии, стремление виновного учинить физическую расправу над потерпевшим в связи с его… вероисповеданием и тем самым унизить честь и достоинство… определенной конфессии. Сюда же относится желание возбудить, спровоцировать… религиозную вражду или рознь (например, вызвать путем убийства обострение межконфессиональных отношений, массовые беспорядки и т. п.)».[105] Это может быть и месть виновному за вероотступничество или несогласие поддержать религиозную дискриминацию.[106] Вместе с тем, С. И. Никулин пишет, что и ритуальные убийства должны квалифицироваться как совершенные по этому мотиву.[107] Но это далеко не так, поскольку обычно ритуальное убийство вовсе не ассоциируется с мотивом религиозной ненависти или вражды, а лишь является исполнением обычного для, например, сатанистов ритуала, в частности обряда посвящения в секту. Никто из присутствующих не испытывает ненависти или вражды к потерпевшему, а относится к нему, к его жизни, как правило, безразлично. Тем не менее, действительно, ритуальное убийство представляет собой повышенную опасность для общества, так как ритуальное жертвоприношение, когда человеческая жизнь приравнивается к куриной или жизни другого животного, отражает психологию причинения зла всему живому и должна предупреждаться и пресекаться самым суровым наказанием. Поэтому п. «л» ч. 2 ст. 105; п. «е» ч. 2 ст. 111; п. «е» ч. 2 ст. 112; п. «з» ч. 2 ст. 117; п. «б» ч. 2 ст. 244 УК РФ должны быть дополнены признаком «либо в соответствии с религиозным ритуалом».

Л. Д. Башкатов, Криминотеология, 2004

Этика осуществляется на нескольких уровнях. Мировой уровень. Менеджер осуществляет свои рабочие функции на основе общечеловеческих ценностей. Макроуровень. Реализация моральных принципов в соответствии с отраслевым или национальным кодексом, этика бизнеса – уважение к частной собственности и свободной конкуренции, предоставление достоверной информации и отсутствие дискриминации на рынке труда. Микроуровень. Реализация моральных норм в рамках отдельного предприятия, его партнеров и конкурентов.

Н. Г. Дружинина, Менеджмент. Шпаргалка, -1

Каждый имеет право на труд в условиях, отвечающих требованиям безопасности и гигиены, на вознаграждение за труд без какой бы то ни было дискриминации и не ниже установленного федеральным законом минимального размера оплаты труда, а также право на защиту от безработицы.

А. М. Куренной, Правовое регулирование коллективных трудовых споров: Научно-практическое пособие, 2010

– дискриминация, подавление прав, свобод и законных интересов граждан Российской Федерации в зарубежных государствах.

В. М. Борисенко, Конституционно-правовое регулирование статуса и деятельности военных судов в интересах обеспечения национальной безопасности Российской Федерации, 2006

осуществление прав детей, предусмотренных Конституцией, недопущение их дискриминации, упрочение основных гарантий прав и законных интересов детей, а также восстановление их прав в случаях нарушений;

Коллектив авторов, Ювенальное право, 2005