Диктатура пролетариата

Диктату́ра пролетариа́та — в марксистской теории форма политической власти, выражающая интересы рабочего класса. Согласно марксизму, во время превращения капиталистического государства в бесклассовое коммунистическое общество должен пройти переходный период, когда государство ещё будет существовать, но власть в этом государстве будет принадлежать пролетариату, а формой власти будет диктатура. В этот переходный период неограниченная власть, по теории Маркса, будет употреблена на то, чтобы разрушить существующую политическую систему, а также подавить группы населения, поддерживающие эту систему. Иные формы перехода к коммунизму, согласно версии марксизма 1840-х годов, невозможны. Существует мнение, что эта форма власти была применена на практике во время Парижской коммуны и большевиками в первоначальный период существования Советской России и СССР, где она реализовалась в виде власти компартии, осуществлявшей диктатуру пролетариата.

С помощью концепции диктатуры пролетариата советский политический строй официально описывался вплоть до XXII съезда КПСС (1961 год). На XXII съезде было провозглашено и внесено в программу партии, что в результате завершения строительства социализма диктатура пролетариата в СССР выполнила свою историческую роль и с точки зрения внутреннего развития перестала быть необходимой. Была введена новая концепция общенародного государства (всенародной социалистической демократии), в которую, как предполагалось, превратилось Советское государство.

Источник: Википедия

Упоминания в литературе

Эту последнюю формулу сейчас повторяют в Коминтерне как некий над-исторический догмат, без попытки анализа живого исторического опыта последней четверти века, как если б мы вовсе не были свидетелями и участниками революции 1905 года, февральской революции 1917 года и, наконец, октябрьского переворота. Между тем такого рода исторический анализ тем более необходим, что режима «демократической диктатуры пролетариата и крестьянства» никогда в истории не было. В 1905 году у Ленина дело шло о стратегической гипотезе, которая еще подлежала проверке со стороны действительного хода классовой борьбы. Формула демократической диктатуры пролетариата и крестьянства имела в значительной мере преднамеренно-алгебраический характер. Ленин не предрешал заранее вопроса о том, каковы будут политические соотношения обоих участников предполагаемой демократической диктатуры, т. е. пролетариата и крестьянства. Он не исключал возможности того, что крестьянство будет представлено в революции самостоятельной партией, притом, самостоятельной на два фронта: т. е. не только по отношению к буржуазии, но и по отношению к пролетариату, и в то же время способной совершить демократическую революцию в борьбе с либеральной буржуазией и в союзе с партией пролетариата. Ленин допускал даже, как мы увидим ниже, что в правительстве демократической диктатуры революционная крестьянская партия будет составлять большинство.

Лев Троцкий, Перманентная революция

Диктатура пролетариата в СССР сыграла всемирно-историческую роль, обеспечив полную и окончательную победу социализма и переход общества к развернутому строительству коммунизма. Это яркое свидетельство торжества идей ленинизма. Выполнив свою историческую миссию, диктатура пролетариата с точки зрения задач внутреннего развития перестала быть необходимой в Советской стране. Государство, которое возникло как государство диктатуры пролетариата, говорится в Программе партии, принятой на XXII съезде КПСС, превратилось на новом, современном этапе в общенародное государство, в орган выражения интересов и воли всего народа.

Владимир Ленин, Полное собрание сочинений. Том 41. Май – ноябрь 1920

Однако Ленин и его соратники считали, что для социалистической революции нет необходимости в поддержке большинства населения. Ленин, анализируя итоги выборов в Учредительное собрание, писал, что только оппортунисты говорят о необходимости пролетариату сначала завоевать большинство посредством всеобщего избирательного права, а потом получить, на основании такого голосования большинства, государственную власть и затем уже, на основе этой «чистой» демократии, организовать социализм. «А мы говорим, – отмечал Ленин, – на основании учения Маркса и опыта русской революции: пролетариат должен сначала низвергнуть буржуазию и завоевать СЕБЕ государственную власть, а потом эту государственную власть, то есть диктатуру пролетариата, использовать как орудие своего класса в целях приобретения сочувствия большинства трудящихся» [21, с. 12].

Коллектив авторов, Трудные вопросы истории России. Выпуск 2, 2016

Карл Шмитт противопоставлял дискуссии без решения (романтика) решение без дискуссии (диктатура) как две крайности. Вторая крайность была для него предпочтительнее первой в условиях Веймарской республики. Критика романтики как бесплодной вечной дискуссии и апология решительности стали фоном для его концепции диктатуры. Он дал полное описание истории данного феномена, охватывающего период от римского консулата до современной «диктатуры пролетариата» и до диктаторских элементов Веймарской конституции (58). Принципиальное значение имело различение двух типов диктатуры. Один из них – «комиссариатская» диктатура – назывался так потому, что диктаторская власть (комиссары) наделялась своими полномочиями со стороны конституированной власти. Данный вид диктатуры имел место с римских времен, был характерен для абсолютистских монархий (получив теоретическое обоснование у Ж. Бодена) и представлен народными комиссарами Французской революции. Смысл диктатуры данного вида состоял в сохранении существующей конституции путем временного приостановления ее статей. Это был, следовательно, чрезвычайный режим, направленный на защиту status quo. Совершенно иные цели преследовал второй тип диктатуры, получивший название «суверенной» диктатуры. Она получила такое название потому, что диктаторские полномочия предоставлялись конституирующей властью. В задачу данного типа диктатуры (примерами которой служили революционное Национальное собрание Франции и «диктатура пролетариата» в России) входило установление новой конституции на место старой. Сохраняя формальную зависимость от воли доверителей (французской нации или пролетариата), данный тип диктатуры фактически не мог быть ограничен правовым путем в силу факта самообретения власти. Второй тип диктатуры, следовательно, был направлен на революционное разрушение общества.

Андрей Медушевский, Социология права

В проекте программы, в докладе на VIII съезде партии, а также в других работах, вошедших в настоящий том, Ленин особое внимание уделил характеристике Советской власти как формы диктатуры пролетариата. Он научно обосновал коренное отличие и величайшие преимущества советской, или пролетарской, демократии перед буржуазной демократией. Республика Советов – это неизмеримо более высокая и прогрессивная форма демократии, ибо она на деле обеспечивает трудящимся возможность пользоваться всеми свободами, возможность самого широкого участия их в управлении государством. Для демократии действительной, а не бумажной, мы, говорил Ленин, сделали столько, сколько за сотни лет не сделали самые лучшие демократические республики и сделать не могли. «Самая демократическая буржуазная республика не была никогда и не могла быть ничем иным, как машиной для подавления трудящихся капиталом, как орудием политической власти капитала, диктатурой буржуазии» (стр. 308). Жизнь полностью разоблачает лживые утверждения защитников капитализма, изображающих империалистические государства как государства «всеобщего благоденствия», именующих империалистические страны «свободным миром». В действительности – это мир эксплуатации и бесправия народных масс, мир мракобесия и политической реакции, мир милитаризма и кровавых расправ с трудящимися.

Владимир Ленин, Полное собрание сочинений. Том 38. Март – июнь 1919

Враги рабочего класса, защитники капитализма и всякого рода ревизионисты марксистского учения, извращая сущность диктатуры пролетариата, сводят ее только к насилию. Ленин неоднократно указывал, что не в одном насилии и не столько в нем заключается сущность пролетарской диктатуры. Главное в диктатуре рабочего класса – в ее созидательных задачах и функциях, в том, что «пролетариат представляет и осуществляет более высокий тип общественной организации труда по сравнению с капитализмом. В этом суть. В этом источник силы и залог неизбежной полной победы коммунизма» (стр. 13). Ленин подчеркивал, что для того, чтобы победить, пролетариат должен решить двоякую задачу: во-первых, увлечь своим героизмом всю массу трудящихся и эксплуатируемых на свержение буржуазии и подавление всякого с ее стороны сопротивления; во-вторых, повести за собой трудящихся по пути нового хозяйственного строительства, создания социалистической экономики и новых общественных отношений. «Эта вторая задача, – отмечал Ленин, – труднее первой, ибо она ни в коем случае не может быть решена героизмом отдельного порыва, а требует самого длительного, самого упорного, самого трудного героизма массовой и будничной работы. Но эта задача и более существенна, чем первая, ибо в последнем счете самым глубоким источником силы для побед над буржуазией и единственным залогом прочности и неотъемлемости этих побед может быть только новый, более высокий способ общественного производства, замена капиталистического и мелкобуржуазного производства крупным социалистическим производством» (стр. 17–18).

В. И. Ленин, Полное собрание сочинений. Том 39. Июнь – декабрь 1919, -1

Политическая обстановка в стране в это время характеризовалась дальнейшим революционизированием масс. Буржуазное Временное правительство не могло и не хотело решить ни одного из вопросов, выдвинутых революцией, оно не могло дать народу ни мира, ни хлеба, ни земли, не в состоянии было справиться с нараставшим экономическим крахом. Характерной чертой этого периода была напряженная борьба за массы между большевиками, с одной стороны, и буржуазными и мелкобуржуазными партиями, с другой. Основным содержанием этой борьбы являлся вопрос о политической власти. Выдвинутый партией большевиков ленинский лозунг «Вся власть Советам!» означал в это время курс на постепенное мирное перерастание буржуазно-демократической революции в революцию социалистическую и установление диктатуры пролетариата. «Россия, – указывал В. И. Ленин, – сейчас ближе всех к началу такой революции. Только в России возможен переход власти к готовым учреждениям, к Советам сразу, мирно, без восстания, ибо сопротивляться Советам рабочих, солдатских и крестьянских депутатов капиталисты не смогут» (настоящий том, стр. 304).

В. И. Ленин, Полное собрание сочинений. Том 32. Май – июль 1917, -1

Такое общество было построено под руководством большевистской партии к концу 30-х годов прошлого века. Оно просуществовало до начала 90-х годов. Как уже говорилось, И. В. Сталин квалифицировал его как вчерне построенный социализм, а многие представители современной политэкономии и социологии определяют данный этап как ранний (т. е. неполный) социализм (или преддверие социализма). И для этого существуют серьёзные основания. Главное из них состоит в том, что имеет место относительная равноценность производительных сил развитых капиталистических стран и раннего (вчерне построенного) социализма. Но именно это (что приходится констатировать с великим сожалением) не исключает объективную возможность реставрации капитализма, в результате которой новоявленная буржуазия получает в свои руки средства производства, в основном соответствующие по своему техническому уровню буржуазному обществу. В таких условиях единственной гарантией против реставрации капитализма служит политическая власть рабочего класса в исторической форме диктатуры пролетариата. Но именно её «отмена», как отмечено выше, и была сначала продекларирована в проекте Программы 1947 года, потом предательски использована троцкистской дружиной Н. С. Хрущева, затем вероломной горбачёвской «перестройкой», а, в конце концов, и откровенно антикоммунистической акцией американских холуёв из ельцинской команды.

В. А. Бударин, …Истина дороже! Полемические очерки, 2017

Ленин учил, что самым главным вопросом всякой революции является вопрос о государственной власти. В руках какого класса власть – это решает все. В работе «Две тактики социал-демократии в демократической революции» он доказал, что победоносная буржуазно-демократическая революция, в которой гегемоном выступает пролетариат, должна привести не к завоеванию власти буржуазией, как это было в буржуазных революциях прошлого, а к установлению революционно-демократической диктатуры пролетариата и крестьянства. Это было новое решение вопроса о государственной власти. Ленин разъяснял, что революционно-демократическая диктатура пролетариата и крестьянства «определяет и те классы, на которые можно и должно опереться новым «строителям» новой надстройки, и характер ее («демократическая» диктатура в отличие от социалистической) и способ стройки (диктатура, т. е. насильственное подавление насильственного сопротивления, вооружение революционных классов народа)» (настоящий том, стр. 119).

В. И. Ленин, Полное собрание сочинений. Том 11. Июль ~ октябрь 1905, -1

Отрекшись от революционной диктатуры, Каутский растворяет вопрос о завоевании власти пролетариатом в вопросе о завоевании социал-демократией большинства голосов в одной из будущих избирательных кампаний. Всеобщее избирательное право, согласно юридической фикции парламентаризма, дает выражение воли граждан всех классов нации, а стало быть открывает возможность привлечь на сторону социализма большинство. Пока эта теоретическая возможность не стала реальностью, социалистическое меньшинство должно повиноваться буржуазному большинству. Фетишизм парламентского большинства представляет собою грубое отречение не только от диктатуры пролетариата, но и от марксизма и революции вообще. Если принципиально подчинить социалистическую политику парламентскому таинству большинства и меньшинства, то в странах формальной демократии не будет вообще места для революционной борьбы. Если избранное на основании всеобщего голосования большинство выносит в Швейцарии драконовские постановления против стачечников, или если исполнительная власть, существующая волею формального большинства в Северной Америке, расстреливает рабочих, имеют ли «право» швейцарские и американские рабочие протестовать, применяя всеобщую забастовку? Очевидно, нет. Политическая стачка есть форма внепарламентского давления на «национальную волю», как она выразилась через посредство всеобщего голосования. Правда, сам Каутский как будто стесняется заходить так далеко, как того требует логика его новой позиции. Связанный какими-то остатками прошлого, он вынужден признавать допустимость внесения ко всеобщему избирательному праву поправок действием. Парламентские выборы, по крайней мере, в принципе, никогда не были для социал-демократов заменой реальной классовой борьбы, ее столкновений, отражений, наступлений, восстаний, – они были лишь вспомогательным элементом в этой борьбе, причем в одну эпоху играли большую, в другую – меньшую роль, чтобы в эпоху диктатуры вовсе сойти на нет.

Л. Д. Троцкий, Терроризм и коммунизм, -1

Идеологическая платформа чисток формулировалась в принятом в декабре 1970 г. документе «Уроки кризисного развития в партии и обществе после XIII съезда КПЧ», в котором излагалась развернутая программа «нормализации». В нем содержалась критика общественного развития во второй половине 1960‑х гг., излагались «постоянные и неизменные ценности» социализма, отказ от которых причислялся к антисоциалистическим и контрреволюционным действиям. Его постулатами объявлялись: 1) руководящая роль в обществе рабочего класса и его авангарда компартии; 2) социалистическое государство как инструмент диктатуры пролетариата; 3) марксистско-ленинская идеология и ее пропаганда всеми СМИ; 4) общественная собственность на средства производства и плановое ведение экономики; 5) принципы пролетарского интернационализма и их последовательное воплощение во внешней политике, особенно в отношениях с СССР. Согласно «Урокам», именно сомнение в правильности этих принципов привело в 1968–1969 гг. к подрыву существующих устоев, «острой опасности контрреволюции», а «интернациональная помощь» союзников создала для коммунистов «прочный тыл» для ведения борьбы против антисоциалистических, контрреволюционных и правых сил.

Э. Г. Задорожнюк, От крушения Пражской весны к триумфу «бархатной» революции. Из истории оппозиционного движения в Чехословакии (август 1968 – ноябрь 1989 г.), 2008

Вот в каких исторических условиях В. И. Ленину, партии большевиков нужно было решать вопрос о том, как, образно говоря, «войти в дверь социализма», утвердить ростки социалистических ценностей на деле, из теоретических, утопических мечтаний сделать их фундаментом нового, невиданного еще в истории мироустройства. Для этого мало было свергнуть царизм, завоевать политическую власть. Во-первых, ее надо было еще удержать. Во-вторых, предстояло решать невероятно сложный по содержанию и огромный по объему комплекс социально-экономических, хозяйственных, культурных, организационно-управленческих и иных задач, чтобы войти все же «в дверь социализма». В октябре 1919 года В. И. Ленин пишет статью «Экономика и политика в эпоху диктатуры пролетариата», в которой говорит: «Трудящиеся освобождены от вековых угнетателей и эксплуататоров, помещиков и капиталистов. Этот шаг вперед действительной свободы и действительного равенства, шаг, по величине его, по размерам, по быстроте невиданный в мире», «потому так прочно стоят за Советскую власть» трудящиеся[161]. Но, говорит дальше Ленин, «общие фразы о свободе, равенстве, демократии на деле равносильны слепому повторению понятий, являющихся слепком с отношений товарного производства. Посредством этих общих фраз решать конкретные задачи диктатуры пролетариата значит переходить, по всей линии, на теоретическую, принципиальную позицию буржуазии. С точки зрения пролетариата, вопрос становится только так: свобода от угнетения каким классом? равенство какого класса с каким? демократия на почве частной собственности или на базе борьбы за отмену частной собственности» и т. д.»[162].

В. А. Сапрыкин, Ценности социализма. Суровая диалектика формационно-цивилизационной смены и преемственности системы общественных ценностей, 2014

В книге «Что делать?», как и в других ленинских произведениях искровского периода, серьезное внимание уделено обоснованию тактики пролетариата России и его партии. Рабочий класс, писал Ленин, должен и может возглавить общенародное демократическое движение против самодержавно-помещичьего строя, стать авангардом всех революционных и оппозиционных сил русского общества. Поэтому организация всестороннего политического обличения самодержавия являлась важнейшей задачей российской социал-демократии, одним из непременных условий политического воспитания пролетариата. Это был один из «наболевших вопросов» социал-демократического движения в России. «Экономисты», проповедуя глубоко ошибочные и вредные взгляды на классовую борьбу пролетариата, ограничивали ее областью экономической, профессиональной, борьбы. Такая политика, политика тред-юнионизма, неизбежно приводила рабочее движение к подчинению буржуазной идеологии и буржуазной политике. В противовес этой оппортунистической линии Ленин выдвинул и обосновал важнейшее положение марксизма-ленинизма о первостепенном значении политической борьбы в развитии общества, в пролетарской борьбе за социализм: «… Самые существенные, «решающие» интересы классов могут быть удовлетворены только коренными политическими преобразованиями вообще; в частности, основной экономический интерес пролетариата может быть удовлетворен только посредством политической революции, заменяющей диктатуру буржуазии диктатурой пролетариата» (стр. 46).

В. И. Ленин, Полное собрание сочинений. Том 6. Январь – август 1902, -1

Пытаясь скорректировать свои расхождения с Марксом по поводу социалистической революции и ее победы, В.И. Ленин впервые в августе 1915 г. в статье «О лозунге Соединенных штатов Европы» на основе открытия, ставшего фактом, о неравномерности экономического и политического развития сделал вывод: «Отсюда следует, что возможна победа социализма первоначально в немногих или даже в одной, отдельно взятой, капиталистической стране»[153]. А несколько позже он добавит, что «социальный переворот не может быть объединенным действием пролетариев всех стран…».[154] В то же время Ленин пришел к окончательному заключению, что «социализм не осуществим иначе как через диктатуру пролетариата»[155], которая отпадет лишь с ликвидацией антагонистических классов, построением и упрочением социализма, исчезновением опасности восстановления капиталистических отношений.

В. А. Поцелуев, Великий Ленин. «Вечно живой», 2014

В интересах экономии сил, согласования и централизации разрозненных действий пролетариат должен выработать правила обуздания своих классовых врагов, создать метод борьбы со своими врагами и научиться им владеть. И прежде всего это должно относиться к уголовному праву, которое имеет своей задачей борьбу с нарушителями складывающихся новых условий общежития в переходный период диктатуры пролетариата. Только окончательно сломив сопротивление повергнутых буржуазных и промежуточных классов и осуществив коммунистический строй, пролетариат уничтожит и государство как организацию насилия, и право как функцию государства. Этой задаче – задаче помочь органам советской юстиции выполнить свою историческую миссию в области борьбы с классовыми противниками пролетариата – идет навстречу Народный Комиссариат Юстиции, издавая настоящие руководящие начала по уголовному праву РСФСР:

В. Ж. Цветков, Адмирал Колчак. «Преступление и наказание» Верховного правителя России, 2018

На длинном послевоенном пути к современности страна прошла несколько этапов, связанных между собой порочной логикой реализации концепции конвергенции, в результате чего страна попала в трясину зависимого капитализма. Первый, хрущевский, знаменуется отбрасыванием марксистско-ленинского положения о диктатуре пролетариата, являвшегося важнейшим условием осуществления власти Советов как поголовного участия трудящихся в управлении государством, начиная с завода и фабрики. Навязанное партии идеологическое обрезание, оправданное невесть откуда взявшимся общенародным государством, было закреплено в третьей Программе КПСС, принятой на ее XXII съезде в 1961 г.

И. М. Болтовский, Россия в огне глобализации, 2017

В 1903 году в Брюсселе и Лондоне состоялся II съезд РСДРП, на котором были приняты так называемые программа-максимум и программа-минимум и на котором партия раскололась на два крыла. Те, кто при выборах в ЦК и в редакцию газеты «Искра» оказались в меньшинстве и кого стали называть меньшевиками (и в их числе Дан), не были готовы безоговорочно принять ленинское положение о диктатуре пролетариата. Не менее острыми были дискуссии о революционности крестьянства и об условиях членства в партии. Если, по замечанию H.A. Бердяева, «русские революционеры и в прошлом всегда были тотальны» и «революция была для них религией и философией, а не только борьбой», то в лице большевизма возникло течение, соответствующее «этому революционному типу и этому тоталитарному инстинкту», воспринявшее, в отличие от меньшевизма и западноевропейской социал-демократии, «прежде всего не… эволюционную, научную сторону марксизма, а его мифотворческую религиозную сторону… выдвигающую на первый план революционную борьбу пролетариата, руководимую организованным меньшинством…».

Ф. И. Дан, Два года скитаний. Воспоминания лидера российского меньшевизма. 1919-1921, -1

В Программе утверждалось: «Заменив частную собственность на средства производства и обращения общественною и введя планомерную организацию общественно-производительного процесса для обеспечения благосостояния и всестороннего развития всех членов общества, социальная революция пролетариата уничтожит деление общества на классы и тем освободит все угнетенное человечество, так как положит конец всем видам эксплуатации одной части общества другою. Необходимое условие этой социальной революции составляет диктатура пролетариата, т.е. завоевание пролетариатом такой политической власти, которая позволит ему подавить всякое сопротивление эксплуататоров»[176].

А. И. Субетто, Владимир Ильич Ленин: гений русского прорыва человечества к социализму, 2010

В таких условиях РКП(б) стала «воюющей партией», стремящейся установить в стране однопартийный порядок. На VIII съезде РКП(б) (1919 г.) отмечалось, что РКП должна завоевать для себя безраздельное политическое господство в Советах и фактический контроль над всей их работой. К концу гражданской войны В. Ленин в работе «Детская болезнь левизны в коммунизме» пришел к выводу о том, что диктатура пролетариата возможна не иначе, чем через диктатуру партии. Советы, профсоюзы и другие организации должны были выполнять функции приводов от партии к массам [425].

И. В. Котляров, Социология политических партий, 2011

1. Политика. В марксистском понимании «буржуазно-демократическая» революция завершила королевский абсолютизм или правление аристократии. Буржуазия, пришедшая на смену аристократии, обеспечила соблюдение прав, перечисленных в билле о правах, парламентское правление и независимую судебную систему. Для марксиста классическим случаем такой революции является Французская революция 1789 года. «Буржуазно-демократическая» революция тесно связана по времени с развитием капитализма в каждой территориально-политической единице. В результате «пролетарской социалистической» революции свергается буржуазное правление и устанавливается диктатура пролетариата. Эта форма правления считалась большевиками временной, и она должна была стать демократичной по отношению ко всем «труженикам» и диктаторской по отношению к имущим классам. В конечном итоге пролетарское государство отомрет.

Кермит Маккензи, Коминтерн и мировая революция. 1919-1943, -1

К вопросу о государственной власти, которая должна возникнуть в результате победы буржуазно-демократической революции в России, Ленин подошел с позиций творческого марксизма. В противовес меньшевикам, утверждавшим, что буржуазно-демократическая революция должна иметь своим результатом приход к власти буржуазии, Ленин указывал, что в результате свержения царизма должна быть установлена революционно-демократическая диктатура пролетариата и крестьянства, политическим органом которой будет временное революционное правительство. Только при этом условии может быть обеспечена полная победа революции и ее дальнейшее развитие. Задачи временного революционного правительства состоят в том, чтобы подавить сопротивление контрреволюции, руководить всей жизнью страны до учредительного собрания, которое оно созовет, осуществить программу-минимум РСДРП, подготовить условия для перехода к социалистической революции.

В. И. Ленин, Полное собрание сочинений. Том 10. Март ~ июнь 1905, -1

Из Маркса можно было сделать анархические выводы, отрицающие государство совсем. Ленин решительно восстает против этих анархических выводов, явно неблагоприятных для организации революционной власти, для диктатуры пролетариата. В будущем государство действительно должно отмереть за ненадобностью, но в переходной период роль государства должна еще более возрасти. Диктатура пролетариата, т. е. диктатура коммунистической партии, означает государственную власть более сильную и деспотическую, чем в буржуазных государствах. Согласно марксистской теории государство всегда было организацией классового господства, диктатурой господствующих классов над классами угнетенными и эксплуатируемыми. Государство отомрет и окончательно заменится организованным обществом после исчезновения классов. Государство существует, пока существуют классы. Но полное исчезновение классов происходит не сразу после победы революционного пролетариата.

Фридрих Платтен, Ленин. Вождь мировой революции (сборник), 2012

Разумеется, авторы прекрасно отдают себе отчет в том, что глобальное социально-экономическое пространство, которое они описывают, неоднородно и иерархично. Но они не делают из этого факта никакого вывода, кроме указания на то, что Империя и транснациональные корпорации (так, кстати, кто все-таки?) это пространство организуют. Между тем принципиальная новизна современности состоит не в том, что национальное государство ослабевает, а в том, что корпорации приватизируют его. В этом смысле оказывается повернутым вспять процесс, происходивший на протяжении большей части ХХ века, когда государство под давлением трудящихся классов постепенно превращалось из органа диктатуры буржуазии в систему институтов, функционирующих на основе компромисса между классами. В социал-демократическую эпоху капитализм предстал перед нами в виде «цивилизованного» регулируемого рынка и «государства всеобщего благоденствия», а успокоенные своими достижениями левые заявили об отказе от лозунга диктатуры пролетариата.

Б. Ю. Кагарлицкий, Политология революции, 2007

Долголетняя позиция мирового сообщества в плане оценки сущности фашизма достойна порицания. Одни отрицали международный характер фашизма, близоруко рассматривая однопартийный вождистский строй в Германии и Италии как сугубо местное явление. Другие слепо тянулись на поводу коммунистической демагогии, усматривая в фашизме «диктатуру буржуазии» – диктатуру справа, якобы стоящую в диаметрально противоположной позиции по отношению к «диктатуре пролетариата» – диктатуре слева. Последняя точка зрения получила почти повсеместное признание во время II мировой войны и непосредственно после неё, когда однопартийная вождистская и террористическая советская государственность выступила под маской защитницы демократии. Больше того, порой вместо реально существовавшей необходимости временного союза демократических стран с одной правящей кликой «вождей» для победы над другой, опьянённое войной мировое общественное мнение хотело видеть в этом альянсе прочный союз двух равноправных и одинаково жизненных форм демократии: западной и восточной. Война закончилась и действительность предстала во всей своей неприглядности: хотя одна фашистская клика и была разбита, фашистская идеология и фашистские методы угнетения продолжают смертельно угрожать миру.

Сборник статей, Вторая мировая: иной взгляд. Историческая публицистика журнала «Посев», 2008

Данная экономическая программа во многом дополняла и углубляла основные положения их политической программы, где можно выделить три основополагающих момента. Во-первых, сменовеховцы поняли бесперспективность дальнейшей вооруженной борьбы с большевиками, осознали кризис антибольшевистского движения в белой эмиграции, а потому считали необходимым «примириться с советской властью» и выражали готовность работать с ней для возрождения великой России. Во-вторых, сменовеховцы, оставаясь на позициях русского патриотизма, желали использовать сотрудничество с большевиками для укрепления российской государственности, видели в Советской России единственную силу, способную укрепить позиции будущей новой России во всем мире. В-третьих, у сменовеховцев были сильны надежды путем сотрудничества с большевиками добиться расширения частной инициативы в экономике, введения демократических прав и свобод для эволюции «диктатуры пролетариата» в сторону либерально-демократического государства. Можно предположить, что определенное воздействие на взгляды сменовеховцев оказали идеи правых социал-демократов и центристов в Германии, которые пытались соединить систему Советов с парламентской демократией, то есть включить Советы в систему парламентской республики. Во всяком случае, родство подобных взглядов, время и место их появления, близость их идеологических постулатов позволяют высказать такое предположение.

А. В. Квакин, Между белыми и красными. Русская интеллигенция 1920-1930 годов в поисках Третьего Пути, -1

Социализм Курашвили основан на передаче значительной части предприятий их трудовым коллективам в «полномочное хозяйственное владение». Их объединение в «социалистическое гражданское общество», описанное выше, похоже на предложение «рабочей оппозиции» на X съезде РКП(б) о передаче управления народным хозяйством «всероссийскому съезду производителей», названному Лениным анархо-синдикалистским уклоном. Только анархо-синдикалисты 1921 г. были сторонниками планового управления, а Курашвили – рыночного. Но основная суть резкой критики Ленина не касается экономических различий: «… ставка на беспартийные массы или заигрывание с ними, которое выражено в вышеприведенном тезисе, является не менее коренным отступлением от марксизма…» [1 т 43,94]. И далее объясняет, почему: «…только политическая партия рабочего класса, т. е. Коммунистическая партия, в состоянии объединить, воспитать, организовать такой авангард пролетариата и всей трудящейся массы, который один в состоянии противостоять неизбежным мелкобуржуазным колебаниям этой массы, неизбежным традициям и рецидивам профессионалистской узости или профессионалистских предрассудков среди пролетариата и руководить всей объединенной деятельностью всего пролетариата, т. е. руководить им политически, а через него руководить всеми трудящимися массами. Без этого диктатура пролетариата неосуществима.» [1 т 43, 94]… «В такой стране, как Россия, громадное преобладание мелкобуржуазной стихии… крайние обострения нужды и народных бедствий порождают особенно резкие проявления колебаний в настроениях мелкобуржуазной и полупролетарской массы. Эти колебания идут то в сторону укрепления союза этих масс с пролетариатом, то в сторону буржуазной реставрации, и весь опыт всех революций XVIII, XIX и XX веков показывает с безусловнейшей ясностью и убедительностью, что ничего иного, кроме реставрации… власти и собственности капиталистов и помещиков от этих колебаний – при условии малейшего ослабления единства, силы, влияния революционного авангарда пролетариата – получиться не может.» [1 т 43, 96].

Е. Б. Попов, Социализм и судьба России, 2013

«Ленин, – говорил я, – ведет идейную, принципиальную пропаганду, и эта пропаганда питается теми безответственными выступлениями, которые совершает депутат Шульгин и многие из числа так называемых умеренных цензовых элементов. Это, конечно, поселяет в некоторой части демократии отчаяние относительно возможности соглашения с буржуазией. Платформа Ленина заключается в том, что, раз в рядах буржуазии такая тенденция, раз буржуазия не способна понять общегосударственные задачи момента, – устранить ее, и пусть Совет Рабочих и Солдатских Депутатов завладеет всей властью. Можно спорить, можно не соглашаться с Лениным – я не соглашаюсь, потому что я глубоко убежден, что идеи депутата Шульгина не могут быть идеями русской буржуазии. Но если бы я хоть на минуту поверил, что эти ваши идеи – идеи всей цензовой буржуазии, то я бы сказал: в России не осталось никакого пути опасения, кроме отчаянной попытки теперь же объявить диктатуру пролетариата и крестьянства. Потому что эти идеи – это и есть единственная реальная опасность гражданской войны. Восторжествуй они в рядах Временного правительства, это было бы сигналом гражданской войны».

И. Г. Церетели, Кризис власти, -1

Мирные формы борьбы могут вылиться в массовое движение, которое заставит – исключительно в ситуации общего кризиса – правительство передать, под неодолимым воздействием событий, власть народным силам, которые затем установят диктатуру пролетариата. Теоретически это возможно. Прилагая изложенные выше положения к Латинской Америке, получаем следующее: на континенте в целом наличествуют объективные условия, которые толкают массы к насильственным действиям против правительств, выражающих классовые интересы буржуазии и землевладельцев, а во многих странах налицо также кризис власти и имеются субъективные условия. Очевидно, что в таких странах, в которых уже налицо все условия – и объективные, и субъективные, – было бы преступлением не начинать борьбу за взятие власти. Там же, где этого нет, возможны альтернативы, и оптимальное для каждой конкретной страны решение должно быть найдено в ходе теоретической дискуссии. Единственное, чего история не приемлет, – это теоретиков и практиков политической борьбы пролетариата, допускающих ошибки. Никто не вправе требовать, чтобы ему дали официальное звание авангардной партии, вроде того, как выдается диплом об окончании университета. Быть авангардной партией значит: стоять во главе борьбы рабочего класса, вести его к завоеванию власти, не исключая и кратчайший путь. Это и есть миссия наших революционных партий, и чтобы избежать ошибок, наш анализ должен быть глубоким и исчерпывающим.

Э. Ч. Гевара, Опыт революционной борьбы, 2012

Только диктатура пролетариата, воплощающая в себе союз рабочих и крестьян под руководством рабочего класса, есть власть трудящихся, есть диктатура, которой не только нечего бояться трудящихся, но которая, наоборот, видит свою силу в привлечении трудящихся масс к активному участию во всем деле управления. Только такая диктатура, сломав буржуазную машину вместе с ее основой – частной собственностью – и поставив во главу угла развитие общественной собственности в интересах трудящихся, только такая диктатура может строить новое общество, общество без классов, которое даст возможность поднять благосостояние и культуру народа на действительно высокий уровень. Мы готовы признать, что в нашем строе еще много мелких и крупных недостатков, но основа его – общественная собственность и власть трудящихся – великая и непобедимая сила.

В. М. Молотов, Сталин. Поднявший Россию с колен, 2013

«Одно из самых величайших достижений диктатуры пролетариата состоит в том, что она довела до конца буржуазную революцию и вымела дочиста грязь средневековья. Для деревни это имело самое главное и поистине решающее значение. Без этого не могло быть осуществлено соединение крестьянских войн с пролетарской революцией, о чем говорил Маркс еще во второй половине прошлого столетия. Без этого не могла быть упрочена сама пролетарская революция. При этом нужно иметь в виду следующее важное обстоятельство. Доведение до конца буржуазной революции не есть единичный акт. На деле оно растянулось на целый период, захватывая не только кусочки 1918 г. … но и кусочки 1919 г. (Поволжье – Урал) и 1919–1920 гг. (Украина). Я имею в виду наступление Колчака и Деникина, когда перед крестьянством в целом встала опасность восстановления помещичьей власти и когда оно, именно как целое, вынуждено было сплотиться вокруг советской власти для того, чтобы обеспечить доведение до конца буржуазной революции и сохранить за собой плоды этой революции» (Сталин, Вопросы ленинизма, стр. 248, изд. 9-е (по этому изданию приводятся в книжке все цитаты из «Вопросов ленинизма»).).

С. Рабинович, История Гражданской войны, -1

Теоретик большевизма, один из руководителей Октябрьской революции 1917 г., основатель Советского государства, деятель международного рабочего движения. Разрабатывал учение о классовой борьбе и диктатуре пролетариата, происхождении, сущности и функциях государства. Отстаивал идеи революционного разрыва с буржуазным обществом и возможность победы социализма «первоначально в немногих или даже в одной, отдельно взятой, капиталистической стране». Ввел понятие «научная идеология». Под таковой он понимал комплекс идей, которыми руководствуется рабочий класс и которые возникают из якобы открытых марксизмом объективных законов общественного развития. В то же время настаивал, что всякая идеология партийна, т. е. отражает интересы определенной социальной группы. Данное утверждение означает, что пролетарская идеология не более «научная», чем любая иная. Выдвинутые им теоретические положения и практические политические задачи в советское время квалифицировались как развитие марксизма в новых исторических условиях. Однако уже в то время ряд исследователей считали, что его теоретическое наследие и практические подходы есть не столько ортодоксальный марксизм, сколько разновидность русского народничества. Основные сочинения: «Развитие капитализма в России», «Что делать? Наболевшие вопросы нашего движения», «Шаг вперед, два шага назад», «Материализм и империокритицизм», «Карл Маркс», «Три источника и три составные части марксизма», «Империализм как высшая стадия капитализма», «Государство и революция», «Детская болезнь «левизны» в коммунизме» и др.

В. А. Мельник, Основы идеологии белорусского государства, 2013

Под диктатурой пролетариата следует понимать власть, установленную в результате революции и осуществляемую рабочим классом во главе со своей партией. Исторические формы: Парижская Коммуна 1871 г., Советы, народная демократия.

Наталья Бурханова, Экономическая география, -1

Вторым ключевым понятием советской идеологии была диктатура пролетариата. Термин этот, введенный Марксом в 1852 г., не был достаточно разработан, в России он употреблялся как метафора, без придания ему конституционного значения[45]. Его эмоциональная окраска менялась в зависимости от обстановки. Сразу после Октября диктатура пролетариата (в союзе с крестьянством) понималась как власть абсолютного большинства, которая сможет поэтому обойтись без насилия – с таким основанием отпускались под честное слово юнкера и мятежные генералы. По мере обострения обстановки упор делался на слове диктатура, и метафора использовалась для оправдания насилия.

С. Г. Кара-Мурза, Советская цивилизация, 2016

На следующий день после заседания ПК, 4 марта РБ ЦК приняло на очередном своем совещании резолюцию о тактических задачах партии. В этой резолюции провозглашалось, что «Временное правительство по существу контрреволюционно… а потому – продолжали авторы резолюции – с ним не может быть никаких соглашений». Главной задачей «революционной демократии» объявлялось создание «временного революционного правительства демократического характера», осуществляющего диктатуру пролетариата и крестьянства (учитывая, что единственным органом, представлявшим организованную «демократию» был Петросовет, можно смело утверждать, что речь по-прежнему шла о формировании именно правительства на советской основе). Иными словами, Шляпников, Молотов, Залуцкий и их сторонники не пошли на поводу у ПК, а решили отстаивать свою политическую линию.

А. В. Сахнин, Опыт Октября 1917 года. Как делают революцию, 2016

Формулируя тезисы ко II конгрессу Коминтерна (июнь 1920 г.), Ленин призывал к борьбе с «наиболее закоренелыми мелкобуржуазно-национальными предрассудками», которая «тем более выдвигается на первый план, чем злободневнее становится задача превращения диктатуры пролетариата из национальной (т. е. существующей в одной стране и неспособной определять всемирную политику) в интернациональную (т. е. диктатуру пролетариата, по крайней мере, нескольких передовых стран, способную иметь решающее влияние на всю мировую политику)». Соответственно определялся и пролетарский интернационализм, требующий: 1) подчинения интересов пролетарской борьбы в одной стране интересам этой борьбы во всемирном масштабе; 2) способности и готовности со стороны нации, осуществляющей победу над буржуазией, идти на величайшие национальные жертвы ради свержения международного капитала. Трактовка же интернационализма в духе равноправия и дружбы народов, как тогда же отмечал Ленин, соответствовала мелкобуржуазным представлениям об этом феномене. «Мелкобуржуазный национализм, – писал он, – объявляет интернационализмом признание равноправия наций и только, сохраняя… неприкосновенным национальный эгоизм». Подлинный интернационалист, по Ленину, считал националистическими мещанами всех, кто защищает лозунг национальной культуры, сам же следовал императиву: «Не «национальная культура» написано на нашем знамени, а интернациональная (международная), сливающая все нации в высшем социалистическом единстве».

А. И. Вдовин, Подлинная история русских. XX век, 2010

К сожалению, смысл данного «главного вывода» недостаточно убедителен. Вряд ли по своему месту в историческом процессе современный кризис колониальной системы сопоставим с Великим Октябрём и победой советского народа в Великой Отечественной войне. К тому же для данного вывода вряд ли достаточно констатировать, что национально-освободительное движение народов колоний и полуколоний приобрело антиимпериалистический характер. Ведь антиимпериалистическая борьба народов разных стран на любую конкретную историческую дату практически имеет неодинаковые очередные цели. В одних странах она ставит задачу достижения национальной независимости в рамках буржуазной демократии. В других – она становится буржуазно-демократическим этапом, перерастающим в борьбу за диктатуру пролетариата. Наконец, в третьих странах она может иметь непосредственную цель вступления на путь социалистического развития. Вне всякого сомнения, после Второй мировой войны на периферии капиталистического мира имеет место процесс перехода как от первого ко второму, так и от второго к третьему виду. Такова реальная конкретика, противостоящая абстрактно-всеобщей схеме антиимпериалистической борьбы трудящихся так называемого «третьего мира».

В. А. Бударин, Истина – дитя диалога!, 2017

Программа «четырех модернизаций» – в сельском хозяйстве, промышленности, обороне, науке и технике – впервые была предложена премьером Чжоу Эньлаем в декабре 1964 года на Всекитайском собрании народных представителей (ВСНП) 3-го созыва перед рассмотрением третьего пятилетнего плана развития народного хозяйства (1966–1970)[64]. Программа была призвана обозначить цель долгосрочного экономического развития страны, достичь которой надлежало к концу XX века. Но поскольку степень модернизации нигде ясно не обговаривалась, дело не пошло дальше лозунгов. Кроме того, реализации программы помешала «культурная революция». Спустя годы программа «четырех модернизаций» приобрела важное политическое значение: она стала противовесом радикальной идеологии Мао, призывавшего к классовой борьбе и перманентной революции в условиях диктатуры пролетариата.

Рональд Коуз, Как Китай стал капиталистическим, 2013

Важнейшей стороной деятельности Коминтерна являлась борьба с социал-демократическими партиями и движениями, которые, в свою очередь, создали в мае 1923 г. Единый рабочий социалистический интернационал (Социнтерн). В оценке кризиса капитализма социал-демократы тех лет мало чем отличались от коммунистов, но были противниками революций и отвергали диктатуру пролетариата.

Я. И. Рабинович, Почему евреи не любят Сталина, 2014

Важнейшей задачей государства, с точки зрения сторонников марксизма, является посредничество в улаживании конфликтов внутри правящего класса. В ленинской версии классического марксизма обосновывается переход от капитализма к коммунизму через революционную диктатуру пролетариата, когда после революции сначала уничтожается форма частной собственности на средства производства, затем исчезает принципиальное неравенство между людьми и после постепенного отмирания государства власть государственных институтов заменяется правлением всего общества, в котором все люди, работая по способностям, должны получать блага в соответствии со своими потребностями. В рамках марксистской методологии часть исследователей ориентировалась на работы молодого Маркса и его критику противоречия между диалектическим методом Гегеля и гегелевской идеи о том, что именно прусская монархия является проявлением высшего типа государства; другая часть исследователей, например Л. Альтюссер, ориентируется на выделение свойств, гарантирующих целостность и стабильность государства. В первой трети XX в. А. Грамши исследовал методы установления контроля над государством демократическими методами.

Коллектив авторов, Теория и история политических институтов, 2014

Диктатура пролетариата, следовательно, – научная категория из области логики истории, констатирующая необходимость государственной организации политического господства пролетариата как в переходный период от капитализма к социализму, так и в течение всей “первой фазы коммунистического общества” вплоть до собственно коммунизма (до “высшей фазы коммунистического общества”)[82].

Г. Я. Ракитская, Основные труды. Том 2. Идеология последовательного (революционного) гуманизма. Теория общества и хозяйства, 2017

Определяя конкретные задачи российского пролетариата и его марксистской партии в условиях назревания революции, Ленин указывал, что лозунгами партии по-прежнему являются низвержение монархии, демократическая республика, конфискация помещичьей земли, 8-часовой рабочий день. Социальным содержанием ближайшей революции в России, писал Ленин в статье «Несколько тезисов», явится революционно-демократическая диктатура пролетариата и крестьянства.

В. И. Ленин, Полное собрание сочинений. Том 27. Август 1915 – июнь 1916, -1