Баронет

Бароне́т (англ. Baronet; традиционное сокращение Bart, современное Bt) — владелец наследуемого титула, выдаваемого британской Короной, называемого баронетство. Практика возведения в баронетское достоинство была введена Яковом I Английским в 1611 году для сбора денег.

В континентальной Европе не существует эквивалента баронетства, хотя наследственных рыцарей, вроде австрийского «риттера» (ritter) или нидерландского erfridder, можно считать примерно равными. Также существует титул баннерет — ниже баронета, но выше обычного рыцаря-бакалавра.

В данной статье под рыцарями будут пониматься, если не указано иное, лица, возведенные в рыцарское достоинство британскими монархами посредством присуждения звания кавалера того или иного ордена в качестве государственной награды.

Эта традиция, как и система дворянских титулов, изначально была связана с феодально-монархическим устройством общества, зависимостью простолюдинов от феодалов разных рангов, а феодалов низших рангов — вассальной зависимостью от высших вплоть до монарха. После Английской революции и Гражданской войны в Англии XVII века роль монарха стала ограниченной со стороны демократически избираемых органов представительной власти, и аристократические титулы стали в значительной мере номинальными, не дающими своим обладателям прежней почти абсолютной власти в своих владениях. Система британских наград сохранилась с феодальных времен, но они теперь присуждаются не только аристократам и не только за военные заслуги, хотя изначально феодалы были обязаны служить монарху и экономически, и в военном отношении.

Источник: Википедия

Упоминания в литературе

Война существенно изменила состав палаты лордов. За девять лет премьерства Асквита звание пэра было присвоено в девяноста случаях, и почти столько же пэров появилось за шесть лет премьерства Ллойд Джорджа. Титулы даровались теперь не за политические заслуги перед той или иной партией, а за крупные взносы в партийную казну. Маркиз Керзон с детской непосредственностью заявлял: «Так же как солдат отдает государству свою храбрость и доблесть, художник – свой талант, капитан индустрии – свою энергию и предприимчивость, а человек науки – свои изобретения, так и богатый человек отдает на благо страны свое богатство, которое зачастую является его единственным достоянием»[31]. В итоге Ллойд Джордж заставил короля осыпать титулами промышленников и финансистов: 26 из них стали пэрами, 130 – баронетами и 481 – рыцарями.

А. В. Волков, Музыка в камне. История Англии через архитектуру, 2012

Таким образом, успехам в колониальных компаниях британское правительство было во многом обязано своим непосредственным связям с организованной преступностью. Королева Елизавета I – дочь многоженца Генриха VIII от брака с бойкой придворной красавицей Анной Болейн – охотно выдавала негласные лицензии английским пиратам, дававшие им право грабить испанские корабли на условиях дележа добычи с британской короной. В период с 1585 по 1604 год в бассейне Карибского моря грабежам английских пиратов подвергались от 100 до 200 испанских кораблей, что давало около 200 000 фунтов годового дохода[45]. Одним из наиболее выдающихся представителей английских пиратов был Генри Морган, который неоднократно грабил испанские колонии у берегов Нового Света. За заслуги перед британской короной Генри Моргану был пожалован наследуемый титул баронета, он был произведен в звание вице-адмирала, командующего королевской флотилией и судьи адмиралтейства, а также получил должность исполняющего обязанности губернатора Ямайки. Точно также титула баронета и звания вице-адмирала был удостоен и пират Фрэнсис Дрейк.

Алексей Владимирович Кузнецов, Тайная власть Британской короны. Англобализация, 2016

Ниже стоял слой, промежуточный между аристократией и рядовым дворянством, обычно насчитывающий несколько сот семей. Во Франции, например, это были шателены и обладатели высоких должностей (не принадлежащие к титулованной знати). В Англии – рыцари (к 1490 г. их насчитывалось 375, к 1558 – около 600 семей[120]), баронеты и часть сквайров (в больших графствах их было 20–25 семей, всего в стране около 500, и именно эта группа контролировала сельскую политику (в 1522 г. только 1 из 10 деревень имела живущего там сквайра, к 1680 г. – 2/3), поставляла членов парламента и доминировала в юстиции).[121] В первой четверти XVI в. в различных графствах рыцарей могло насчитываться от 1 до 12 человек, эсквайров – от 13 до 27, джентльменов – от 39 до 75. При этом средний годовой доход рыцарей составлял тогда 204 фунта, эсквайров – 80, джентльмена – 16.[122]

С. В. Волков, Элитные группы традиционных обществ, 2017

Однако разум его был бы, вероятно, бессилен вступить в бой с наследственными предрассудками и искоренить их, если бы он мог предвидеть, что его старший брат сэр Эверард, приняв слишком близко к сердцу разочарование, которое постигло его в юности, останется холостяком и в семьдесят два года. Ожидание наследства, даже отдаленного, примирило бы его с постылым прозвищем «мастера{12} Ричарда из замка, брата баронета»{13}, которое ему предстояло носить большую часть жизни в надежде, что до смерти он все же станет сэром Ричардом Уэверли из Уэверли-Онора, наследником великолепного поместья и значительных политических связей в качестве самого влиятельного представителя интересов графства, где оно находилось. Но это была развязка, на которую Ричард не мог рассчитывать, пока сэр Эверард был в расцвете сил и считался приемлемым женихом почти в любой семье, независимо от того, домогался ли он богатства или красоты, и когда слухи о его предстоящей свадьбе занимали каждый год его соседей. Младший брат считал, что единственная возможная дорога к независимости – это положиться на собственные силы и перейти к политическим убеждениям, более согласным как с разумом, так и с его личными интересами, чем наследственная приверженность сэра Эверарда к Высокой церкви{14} и к дому Стюартов{15}. Поэтому он уже в начале карьеры отрекся от семейных традиций и вступил в жизнь как откровенный виг{16} и сторонник Ганноверской династии{17}.

Вальтер Скотт, Уэверли, или Шестьдесят лет назад, 1814

Мать будущей принцессы Уэльской Фрэнсис Элторп вела свое происхождение от ирландского политика, члена британского парламента Эдмунда Бурка Роше, жившего в XIX веке. За заслуги в деле процветания Британской империи королева Виктория пожаловала мистеру Эдмунду Роше титул баронета, после чего тот стал прозываться первым бароном Фермоем.

Софья Бенуа, Леди Диана. Принцесса людских сердец, 2014

Мистер Джозеф Гамильтон из Аннадейл коттеджа близ Дублина, который является автором двух работ по вопросам дуэлей, ныне собирает имена лиц, чье положение в обществе, а также опыт дуэлянтов или секундантов позволяет составить из них компетентный трибунал для решения всех вопросов чести; и если кто-то из джентльменов будет настолько любезен, чтобы занять его место, он по своему желанию может быть регистратором. Он предлагает, чтобы суд состоял из президента, четырех вице-президентов и следующих лиц, готовых подтвердить свое участие в трибунале, а именно пэров, сыновей пэров, членов парламента, баронетов, обладателей рыцарских званий, профессиональных военных, медиков и хирургов, сотрудников офисов мэра и главного шерифа, мировых судов, членов конных и гребных клубов, банкиров, управляющих банками и купцов, а также авторов и издателей публичных работ. Почтительно приглашаются для оказания покровительства члены королевской семьи. Дуэлянты, их друзья и все присутствующие в суде получат право задавать в письменном виде вопросы, по которым желательно получить суждение, а все за и против будут предоставлены в виде черных и белых бобов, чтобы предотвратить возможную подозрительность истцов по отношению к своим судьям. Чтобы предотвратить неприязненные отношения, которые часто возникают на личной почве или из устных заявлений, он предлагает, чтобы все факты и заявления представлялись суду в письменном виде без умаления чести сторон. Расходы на проведение заседаний возмещаются сторонами или добровольными взносами великодушных жертвователей.

Джозеф Гамильтон, Оружие и правила дуэлей

Джордж Пибоди был большим оригиналом. Хитроумный янки и мастер делать деньги, он ловко проник в британское общество, сохранив свою республиканскую простоту, и даже отклонил предложение королевы Виктории принять титул баронета. Не в пример Джуниусу Моргану, Пибоди был гуманистом, интересовался филантропической социальной реформой и дружил с Робертом Оуэном – социалистом и бизнесменом. Большую часть своего состояния Пибоди потратил на филантропию – два с половиной миллиона долларов на строительство «образцовых домов» для бедняков Лондона, три с половиной миллиона долларов на образование негров на Юге (после Гражданской войны) и два миллиона долларов на американские научные и образовательные фонды. Это было необычно и удивительно в век, когда считалось, что Джон Джекоб Астор «принимал близко к сердцу нужды культуры и рабочего класса», так как выделил двадцать тысяч долларов «Обществу пожилых женщин» и двадцать пять тысяч – «Немецкому обществу» на открытие офиса в Нью-Йорке для «бесплатного предоставления советов и информации всем нуждающимся эмигрантам». Луис Бланк считал Джорджа Пибоди «другом бедноты», а Виктор Гюго – «богачом, который ощущает на себе холод, голод и жажду неимущих». Вместе с тем филантропия представляет собой уход от социальных проблем, а не их решение. Но там, где мрачный Джуниус Морган помпезно участвовал в благотворительных мероприятиях «социального и морального характера» в качестве защитной noblesse oblige бизнес-аристократии, Джорджа Пибоди действительно глубоко трогали человеческие несчастья и надежды. Он был тонким гуманистом со всем благородством (и недостатками) филантропа.

Льюис Кори, Морганы. Династия крупнейших олигархов, 2012