Цитаты со словом «тягостно»
Нужно ли такое обилие красок, как у Бунина? «Господин из Сан-Франциско» — просто подавляет красками, читать рассказ становится от них
тягостно.
Похожие цитаты:
Я люблю ее, и это странно, ведь в ней все то, что мне ненавистно в других, но тем не менее я души в ней не чаю.
Бремя наших дней слишком тяжко для того, чтобы человек мог нести его в одиночестве, а мирская боль слишком глубока для того, чтобы человек в одиночку был в состоянии её пережить. («Молодой король»)
Чужие драмы всегда невыносимо банальны.
Детство моё — сложная смесь переживаний: жар, бред, бессонница, тягостные дни и томительно долгие ночи. Мне более знакома «Страна кровати», чем зелёного сада.
Как странно устроены люди: им мало своих несчастий, они и чужое счастье считают своим злополучием.
Никто не хочет оставаться в одиночестве: оно высвобождает слишком много времени для размышлений. А чем больше думаешь, тем становишься умнее — а значит, и грустнее.
Тайна наших несчастий в том, что у нас слишком много досуга для того, чтобы размышлять, счастливы мы или нет.
Очень грустно, всё очень грустно — живём всю жизнь как идиоты и в конце концов умираем.
Чем страсть сильнее, тем печальнее бывает у неё конец.
Скука — это, несомненно, одна из форм тревоги, но тревоги, очищенной от страха. В самом деле, когда скучно, то не страшишься ничего кроме самой скуки.
Что ни говори, а исход жизни по-своему интересен. Последний акт недолгого действия жалок, страшен, гадок, но не лишён какой-то поэзии.
Счастье — это жизнь без страха. Без ожидания и предчувствия сложностей и несчастий.
Неординарные люди равнодушны к счастью — особенно к чужому.
Самое жестокое одиночество — это одиночество сердца.
Я, конечно, презираю отечество моё с головы до ног — но мне досадно, если иностранец разделяет со мной это чувство.
Из-за тебя даже границы моего существа меня тяготят, моё тело и моя душа меня гнетут – единым с тобой существом хотел бы я стать...
Я мертвый человек. Я просыпаюсь утром, и мне нестерпимо хочется одного — спать. Я одеваюсь в черное: ношу траур по себе. Траур по человеку, которым не стал.
Не бывает мрачных времен, бывают только мрачные люди.
Минутное удовольствие часто бывает причиной долгих страданий.
Живи так, чтобы знакомым стало скучно, когда ты умрешь.
В своих произведениях я невольно отворачиваюсь от всего болезненного, не желая ворошить пережитые печали.
Чувство долга необходимо в работе, но оскорбительно во многих других отношениях. Люди хотят, чтобы их любили, а не переносили с терпеливой покорностью.
По отмирании воли смерть тела уже не может быть тягостной.
Природа, в заботе о нашем счастии, не только разумно устроила органы нашего тела, но ещё подарила нам гордость, — видимо, для того, чтобы избавить нас от печального сознания нашего несовершенства.
Мой нрав, к сожалению, невыносим. Оттого я не выношу прочих людей с невыносимым нравом.
Принимать близко к сердцу радости и горести Отечества способен лишь тот, кто не может пройти равнодушно мимо радостей и горестей отдельного человека.
Человек никогда не бывает так счастлив или так несчастлив, как это кажется ему самому.
Когда меня хвалили в глаза, мне становилось тошно.
Не могу понять людей, которые страшатся умереть. Я всегда смотрела на смерть как на избавление от земных страданий.
Султан страны любви - и я во времени моем, визирь мой - грусть, тоска - сидит по обе стороны мои...
Мысль о том, что все земное не вечно, бесконечно жестока и бесконечно утешительна.
Молчание глубоко, как Вечность; разговоры мелки, как Время.
Друг никогда не в тягость.
Надежда часто бывает злом; без нее спокойствие родилось бы от необходимости покориться.
Удовольствия становятся пресными, а скорби ещё мучительнее, если не с кем их разделить.
Истинное одиночество — это присутствие человека, который тебя не понимает.
Лучше грустно петь, чем грустно жить.
Доблестным сердцам… столь же подобает быть терпеливыми в годину бедствий, сколь и радостными в пору приуспеваний.
Молчание — величайшее из человеческих страданий; святые никогда не молчали.
Самая печальная радость — быть поэтом. Все остальное не в счет. Даже смерть.
…Сколь ужасно спасение, которое даёт самообман!
Вечно было так, что глубина любви познаётся лишь в час разлуки.
Человек как руина — часто скорее печален, чем трагичен.
Человек избегает, выносит или любит одиночество сообразно с тем, какова ценность его «Я».
Какая странная судьба, что мы всего более грешим именно тогда, когда слишком благодетельствуем другим.
Всё нехорошо, что нехорошо кончается.