Цитаты со словом «трагикомический»
Похожие цитаты:
В трагедии мы участвуем, комедии только смотрим.
Если бессмыслицы, какие нам приходится выслушивать в разговоре, начинают сердить нас, надо вообразить, что это разыгрывается комическая сцена между двумя дураками; это испытаннейшее средство.
Мы ненавидим театральность в театре, но любим сценичное на сцене. Это огромная разница.
Драма — это поэзия поведения, роман приключений — поэзия обстоятельств.
У каждого человека под шляпой — свой театр, где развертываются драмы, часто более сложные, чем те, что даются в театрах.
Наша жизнь, как и мой театр, абсурдна, смешна, ничтожна и несчастна.
В нашей жизни возможны только две трагедии. Одна — это когда не получаешь того, что хочешь, другая — когда получаешь. Вторая хуже, это поистине трагедия!
Жизнь — это трагедия, когда видишь её крупным планом, и комедия, когда смотришь на неё издали.
Из всех ролей, сыгранных в кино, самая дорогая для меня роль — в кинофильме «Возраст любви». Я всегда вспоминаю об этой картине с особым чувством.
Для меня было очень неприятным открытием, что многие воспринимают нас как музыкальную буффонаду! Самоирония — пожалуйста, но прикола в моих песнях нет.
Конец (который по счастливой случайности совпадает с концом пьесы)
Главное горе портретной фотографии — это что люди стремятся изобразить собой, что они «снимаются». А в литературе этому точно соответствует, когда писатели «сочиняют». Пошлее этого сочинительства нет ничего на свете.
История — это ряд выдуманных событий по поводу действительно совершившихся.
Бесконечный фарс! Меня заставляет плакать моя невинность. Жизнь — это фарс, который играют все.
Гегель где-то отмечает, что все великие всемирно-исторические события и личности появляются, так сказать, дважды. Он забыл прибавить: первый раз в виде трагедии, второй раз в виде фарса.
Когда я мучаюсь над концовкой стиха, то прибегаю к последнему средству — откровенной алогичности.
Может быть, я пою гениальнее в студии, но когда я на сцене, зрители гениальнее.
Роман — это история настоящего, в то время как история — это роман минувшего.
Анекдот — это комедия, спрессованная в секунды.
Что ни говори, а исход жизни по-своему интересен. Последний акт недолгого действия жалок, страшен, гадок, но не лишён какой-то поэзии.
Жизнь — это вообще трагедия, исход которой предрешен.
Всякой комедии, как и всякой песне, — своё время и своя пора.
«Точка — это конец истории. Ты ее ставишь, или жизнь сама ставит. И только тогда ты после точки можешь начинать писать эпилог», — роман «Дождь»
Человек как руина — часто скорее печален, чем трагичен.
Публика ходит в театр смотреть хорошее исполнение хороших пьес, а не саму пьесу: пьесу можно и прочесть.
История — это роман, который был, роман — это история, которая могла бы быть.
Как в политике одно меткое слово, одна острота часто воздействует решительнее целой демосфеновской речи, так и в литературе миниатюры зачастую живут дольше толстых романов.
Достоевский и Гоголь — писатели с воображением, Пушкин, Толстой, Тургенев исходили от натуры. Я пишу исключительно о своем опыте, у меня нет никакого воображения.
Истинная и всеобщая польза комедии заключается в развитии нашей способности легко и быстро подмечать смешное под каким бы то ни было покровом страсти или моды, равно как и под морщинами торжественной серьезности.
Я твёрдо убеждён, что атмосферу страха в фильме нужно создавать исключительно кинематографическими методами.
Наша жизнь — одна бродячая тень, жалкий актер, который кичится какой-нибудь час на сцене, а там пропадает без вести; сказка, рассказанная безумцем, полная звуков и ярости и не имеющая никакого смысла.
Либо вы (режиссёр) инициатор творчества, а мы (актёры) простой материал в ваших руках, попросту ремесленники, либо, наоборот, мы творим, а вы нам только помогаете. Иначе что же выйдет?
Торжественные церемонии не выигрывают от повторений, особенно когда человек чувствует в них фальш и комедию.
«Апокалиптизм» моих песен связан со вполне рациональным видением того, что в постиндустриальной цивилизации история народов с их архетипами кончается, уступая место некой статичной длительности одномерного «общества спектакля».
В художественном кино режиссёр является богом, в документальном — Бог является режиссёром.
Душа рождается старой, но становится всё моложе. Это комедия жизни. Тело рождается молодым и стареет. И вот это — трагедия.
Его жизнь можно считать более выдающимся юмористическим творением, чем его творчество.
Есть два способа живо заинтересовать публику в театре: при помощи великого или правдивого. Великое захватывает массы, правдивое подкупает отдельных лиц.
Подлинная история всегда страшнее того, что можно о ней выдумать.
Если называть вещи своими именами, то наиболее цельные, значительные и благородные роли в Театре Жизни исполняются актёрами-любителями и вызывают у зрителя лишь ленивую зевоту.
Газеты — это секундные стрелки истории. Но такие большей частью, что не только из худшего металла, но редко и ходят верно. Так называемые передовые статьи в них — это хор к драме текущих событий.
Гордыня, сыграв в человеческой комедии подряд все роли и словно бы устав от своих уловок и превращений, вдруг является с открытым лицом, высокомерно сорвав с себя маску.
Театральное произведение это движение, потому что в нём есть эволюция в состоянии душ и фактов.