Цитаты со словом «снедаемый»
Надо выжидать: злейший враг человека – он сам, раздираемый противоречиями,
снедаемый тайными страстями, изгрызаемый сомнениями; звери в нем уже проснулись, уже встревожены и, поскольку врага внешнего нет, начинают видеть его в соседях; еще немного – начнется тихая грызня, потасовка, исход которой предрешен, потому что человеку надо жить по крайней мере так, как сегодня, но никак не хуже вчерашнего или завтрашнего дня...
Похожие цитаты:
Тщеславие, эта нестерпимая, мучительная жажда успеха, — есть великая пытка для ума и состоит из зависти, гордости и алчности.
Вожделение, испытываемое нами к женщине, направлено лишь к стремлению избавиться от мучения, порождаемого пылким и неистовым желанием.
Общество испытывает поистине ненасытное любопытство ко всему, любопытства не заслуживающему.
Самая могущественная страсть — тщеславие. Спаси меня от этой страсти, и я сам избавлюсь от остальных.
Скука — это, несомненно, одна из форм тревоги, но тревоги, очищенной от страха. В самом деле, когда скучно, то не страшишься ничего кроме самой скуки.
Со стороны часто кажется, что человек всего достиг и процветает, меж тем как тайная боль томит и волнует его душу, пока, наконец, не сожжёт дотла.
Первая потребность человека, будь то прокажённый или каторжник, отверженный или недужный, — обрести товарища по судьбе. Жаждая утолить это чувство, человек расточает все свои силы, всё своё могущество, весь пыл души.
Люди часто похваляются самыми преступными страстями, но в зависти, страсти робкой и стыдливой, никто не смеет признаться.
Гордость нам стоит дороже, чем голод, жажда и холод.
Любовь, ненависть, отчаяние, жалость, негодование, отвращение — что все это значит по сравнению с совокуплением планет?
Скука, быть может, порождает больше игроков, чем желание выигрыша, больше пьяниц, чем жажда, и вызывает больше самоубийств, чем отчаяние.
Страсть есть не что иное, как желание, распалённое противодействием.
Жажда знаний, подобно жажде богатств, растет вместе с ее удовлетворением.
Ревность питается сомнениями; она умирает или переходит в неистовство, как только сомнения превращаются в уверенность.
Если бы нас не одолевала гордыня, мы не жаловались бы на гордыню других.
Кто царствует внутри самого себя и управляет своими страстями, желаниями и опасениями, тот более чем царь.
Никогда не следует сожалеть, что человека обуревают страсти. Это все равно, как если бы мы стали сожалеть, что он человек.
Труднее всего утолить жажду власти.
Презрение к самому себе — это змея, которая вечно растравляет и гложет сердце, высасывает его животворящую кровь, вливает в неё яд человеконенавистничества и отчаяния.
Человек, уверенный в своей способности преодолеть свои трудности, не будет нетерпеливым. Самонадеянность, нетерпение, драчливость — признаки сильного чувства неполноценности у детей.
Как движение возбуждает аппетит, так труд возбуждает жажду удовольствий.
Старость гасит страсти, останавливает занятия, заглушает всякие стремления и отдает вас в жертву страшному врагу, который зовется покоем, но настоящее имя которого - скука.
Жажда покоя убивает страсть души, а потом идёт, ухмыляясь, в погребальном шествии.
Мужчины женятся со скуки, женщины — из любопытства. И те, и другие испытывают разочарование. («Портрет Дориана Грея»)
Чем страсть сильнее, тем печальнее бывает у неё конец.
Умеренность — это боязнь зависти или презрения, которые становятся уделом всякого, кто ослеплён своим счастьем; это суетное хвастовство мощью ума.
Страх — самое древнее и сильное из человеческих чувств, а самый древний и самый сильный страх — страх неведомого.
Гнев — это откровенная и мимолетная ненависть; ненависть — это сдержанный и постоянный гнев.
Любовь ревнивца более походит на ненависть.
Зависть умеряет своё бешенство, только вдоволь насладившись своей низостью.
Пустые и малодушные люди нередко обнаруживают перед своими подчинёнными и перед теми, кто не смеет выказать им сопротивления, припадки гнева и страсти и воображают, что выказали этим своё мужество.
Скорбь, подобно радости, имеет свои пределы — такое у меня создалось впечатление. ...Переступить пределы радости или скорби — великий грех, и уж тем более — сходить с ума от счастья или горя.
Счастье — это жизнь без страха. Без ожидания и предчувствия сложностей и несчастий.
Любовь не желает быть отблагодарённой и не желает быть порождённой состраданием. Любовь хочет быть любимой, требует ответной любви, а не другого чувства, каким бы благородным оно ни было.
…Стыд — это уже своего рода революция… …Если бы целая нация действительно испытала чувство стыда, она была бы подобно льву, который весь сжимается, готовясь к прыжку.
Насмешка почти всегда не что иное, как робкая и скрытая злоба.
Султан страны любви - и я во времени моем, визирь мой - грусть, тоска - сидит по обе стороны мои...
Я всегда ненавидел ревность; она слишком похожа на зависть.
Кто вечно желает, тот проводит свою жизнь в ожидании, а у кого нет желаний, тот ждет смерти.
Нередко тоска по одной утраченной радости может омрачить все прочие услады мира.
Тщеславие вызывает отвращение у всех по той простой причине, что оно всем без исключения свойственно, а два тщеславия не сойдутся никогда.
Страсть к познанию — вот источник высоких радостей, уготованных для благородных душ.
Легче подавить в себе первое желание, чем удовлетворить все последующие.
Наши ненасытные желания, рождающиеся и возобновляемые день ото дня, делают то, что самыми большими благами для нас становятся будущее и надежда.
Честолюбие часто заставляет людей предаваться самым низким занятиям: вверх лезут в той же позе, что и ползают.
На многих женщин я смотрел с вожделением. Я совершил множество прелюбодеяний в сердце своем.
Кто боится страдания, тот уже страдает от боязни.
У гордости может быть благородное великодушие, у тщеславия никогда ничего не бывает, кроме низкой зависти.
Бог избавил меня от зависти, чувства ревности, даже обижаться я практически не умею.
Внутренняя пустота служит истинным источником скуки, вечно толкая субъекта в погоню за внешними возбуждениями с целью хоть чем-нибудь расшевелить ум и душу.