Цитаты со словом «свободомыслие»
Похожие цитаты:
Инакомыслие – это высшая форма патриотизма.
Уживчивость, терпимость, человечность — эти основные добродетели всякой моральной системы совершенно несовместимы с религиозными предрассудками.
Теология всегда заключает в себе какую-то философию, она есть философия, легализованная религиозным коллективом… Против свободы философского познания восстают именно философские элементы теологии, принявшие догматическую форму.
Ради внутреннего мира либерализм стремится к демократическому правлению. Демократия поэтому не является революционным институтом.
Коммунизм превратился в своего рода националистический конформизм.
Ислам — религия борцов за истину и справедливость; религия тех, кто желает свободы и независимости, школа борцов-антиимпериалистов.
Догматическая вера есть результат воспитания.
Просвещение и патриотизм создают нации; невежество и эгоизм создают чернь.
Монархическая идея, по существу своему, идея демократическая, и не ей бояться республиканских стремлений.
Прогресс человеческий несет с собой смертельный приговор и религиозной идее, и религиозному чувству.
Я не верю в религии, исповедуемые еврейской, римской, греческой, турецкой, протестантской или какой-либо другой известной мне церковью. Мой собственный ум — моя церковь.
Некоторые, стремясь искоренить предрассудок, истребляют заодно добродетель, честность и религию.
Интеллектуалы всегда были носителями рационализма, а предприниматели могли ими стать.
Сатирические произведения Гашека впитали в себя атмосферу враждебно-насмешливого отношения народных масс, плебса, улицы ко всей социальной системе и морали господствующих классов.
Предрассудки, которые принято именовать «политической философией», полезны, но при условии, что их не будут называть «философией».
Демократия не только не революционна, но она всегда стремится исключить революцию.
…Человека унижает не атеизм, а суеверие и идолопоклонство.
Общество атеистов тут же изобретет религию.
Догмы всякой религии оказываются нелепостью с точки зрения другой религии, проповедующей иные, столь же бессмысленные доктрины.
Из всех видов деспотизма самый страшный — деспотизм верования и системы. Большинство людей - рабы моды и нелепых обычаев.
Сомнение есть такая же основная добродетель философии, как вера есть богословская добродетель.
Страна, которая, подобно древним Афинам, смотрит на прихлебателей, паразитов, льстецов, как на исключения, противоречащие народному разуму, как на
юродство,— такая страна есть страна независимости и самостоятельности.
Искусство — это самая выразительная из всех известных форм индивидуализма. («Душа человека при социализме»)
Суеверие опасно, допускать его существование — в этом даже есть известная трусость. Относиться к нему терпимо — не значит ли это навсегда примириться с невежеством, возродить мрак средневековья? Суеверие ослабляет, оглупляет.
Когда у какой-либо одной религии возникает претензия заставить все человечество принять ее доктрину, она становится тиранией.
Философия нисколько не ополчается против страстей естественных, лишь бы они знали меру, и она проповедует умеренность в них, а не бегство от них.
Невежество — первая предпосылка веры, поэтому церковь так высоко его ценит.
Деспотизм есть ложное верование, таинство которого состоит в том, чтобы заключить всю нацию в одного человека.
В России нет ничего невозможного, кроме реформ. («Вера, или Нигилисты»)
Современные авторы склонны вводить различие между либерализмом и демократией. Похоже, у них нет ясного представления ни о том, ни о другом.
До сих пор в России не было самостоятельной истории философии, не было преемственного ряда философских миросозерцаний, развивавшихся друг из друга так, как это было в древней Греции или в Германии.
Мы, историки, являемся оруженосцами нашей государственности. Мы обязаны способствовать утверждению идеи государственности и появлению и совершенствованию гражданского организованного общества.
Всякое до сих пор бывшее организованное и организующееся общество враждебно свободе и склонно отрицать человеческую личность.
Чем больше мы размышляем о догмах и принципах религии, тем более мы убеждаемся, что их единственная цель состоит в защите интересов тиранов и духовенства в ущерб интересам общества.
Ересь — всего лишь другое название свободы мысли.
Невежество и мракобесие никогда не создавали ничего, кроме толп рабов для тирании.
Религиозная терпимость достигнута только потому, что мы перестали придавать религии такое значение, как прежде.
Фашизм эстетизирует политику. Коммунизм отвечает на это политизацией искусства.
Всякая религия по сущности своей нетерпима как в силу своих принципов, так и в силу своих интересов.
Красноречие высоко ценится в демократических государствах, сдержанность и благоразумие — в монархиях.
...ученые...должны быть способны встать на общечеловеческую, общемировую позицию — выше эгоистических интересов “своего” государства...“своей” общественной системы и ее идеологии — социализма или капитализма -– все равно.
Многие думают, что анархия — это что-то вроде полного дестроя. Анархизм — это строй, который отрицает какое-либо принуждение.
Нравы народа в периоды смуты часто бывают дурны, но мораль толпы строга, даже когда толпа эта обладает всеми пороками.
Западники были неправы потомy, что они отрицали своеобразие русского народа и русской истории.
Отвлёченная идея византизма крайне ясна и понятна. Эта общая идея слагается из нескольких частных идей: религиозных, государственных, нравственных, философских и художественных.
Мы хотим цивилизации, основанной на чести и гуманизме.
Архитектура — выразительница нравов.
Общественная эмансипация еврея есть эмансипация общества от еврейства.