Цитаты со словом «разрушенный»
Времена философских систем прошли, теперь времена критики. Разрушение систем уже стало большой и величественной системой, хотя оно подобно
разрушенным системам и не имеет глав, параграфов и категорий. Улучшать человеческую жиэнь — вот в чем философия; развивайся она каким хочет путем, лишь бы это составляло ее смысл и цель.
Область правительственной власти есть область действий. Когда полководец на поле сражения видит, что бой проигран, он должен сосредоточиться на том, чтобы собрать свои расстроенные силы, объединить их в одно целое. Точно так же и правительство после катастрофы находится несколько в ином положении, чем общество и общественное представительство. Оно не может всецело поддаться чувству возмущения, оно не может исключительно искать виновных. Оно должно объединить свои силы и стараться восстановить
разрушенное.
Самое тяжелое наказание для архитектора — это здания, не отбрасывающие тени
(Здания разрушенные войной, прихотью чиновников, или так и оставшиеся в нереализованных проектах).
Действие радия на кожу изучено доктором Доло в больнице Сен-Луи. С этой точки зрения радий даёт ободряющие результаты: эпидерма, частично
разрушенная действием радия, преобразуется в здоровую.
Похожие цитаты:
Из всех руин тяжелее всего созерцать человеческую руину.
Если все жители Голливуда, которые делали себе пластические операции, покинут город, то там никого не останется.
Хорошо быть линкором. Башню снесло, четыре осталось.
Рим, Флоренция, вся знойная Италия находятся между четырьмя стенами его библиотеки. В его книгах — все развалины древнего мира, весь блеск и слава нового!
Обитель для души может быть возведена лишь на очень прочном фундаменте нескончаемого отчаяния.
В любви и на войне одно и то же: крепость, ведущая переговоры, наполовину взята.
И если на следующий день будут поражены другие 10, 20, 50 центров, кто сможет еще удержать обезумевшее население от бегства в поля и деревни, чтобы спастись из городов, представляющих собой мишени для неприятельских ударов?
Наступит и то время, когда космический корабль с людьми покинет Землю и направится в путешествие. Надежный мост с Земли в космос уже перекинут запуском советских искусственных спутников, и дорога к звездам открыта!
Стоило ли объявлять войну дворцам ради того, чтобы застроить мир хижинами?
Я был сперва почти напуган, увидев, какая математическая мощь была обрушена на этот предмет, а затем удивлен тем, как легко предмет это перенес.
Где бы ни был нарушен мир, мир повсюду оказывается под угрозой.
Наш жизненный путь усеян обломками того, чем мы начинали быть и чем мы могли бы сделаться.
Население городов, расположенных непосредственно на Днепре, характеризуется более широким лицом, нежели в городах, лежащих к востоку от Днепра (С.122)
Если бы возможно было построить Вавилонскую башню, не взбираясь на неё, это было бы позволено.
Мы не только превратим Петербург в жалкие развалины, но сожжём и верфи Архангельска, наши эскадры настигнут русские корабли даже в укрытиях Севастополя! И пусть русские плавают потом на плотах, как первобытные дикари.
Память подобна населённому нечистой силой дому, в стенах которого постоянно раздаётся эхо от невидимых шагов. В разбитых окнах мелькают тени умерших, а рядом с ними — печальные призраки нашего былого «я».
Прошёлся по кладбищу Монпарнас. Все — молодые и старые — строили планы на будущее. Больше не строят.
Нельзя по одному кирпичу судить о красоте моего дворца.
Это попытка построить Вавилонскую башню на базе Unix. Это приведёт к масштабному конфликту.
Человек как руина — часто скорее печален, чем трагичен.
Донесение. Развивая наступление, мы сожгли ещё несколько деревень. Уцелевшие жители устроили нашим войскам восторженную встречу.
В действительности нет способа надежно овладеть городом иначе, как подвергнув его разрушению.
Черкесы нас ненавидят. Мы вытеснили их из привольных пастбищ; аулы их разорены, целые племена уничтожены. Они час от часу далее углубляются в горы и оттуда направляют свои набеги.
Там, где прежде были границы науки, теперь ее центр.
Кабардинский народ доселе никогда таковой чувствительной не имел потери… Они потеряли много имущество, которое сожжено с двумястами селений.
Знания — это город, в строительство которого каждое человеческое существо вносит свой камень.
Война закончена лишь тогда, когда похоронен последний солдат.
Нужно поддерживать крепость тела, чтобы сохранить крепость духа.
Мир уцелел, потому что смеялся над теми, кто не уцелел, потому что посмеивался!
Мы должны жить с этой стеной. (О Берлинской стене)
Нашим экскурсоводом по острову стала единственная обитательница бывшей монастырской, а теперь военной гостиницы Ксения Петровна Гемп — глубокий знаток культуры Севера, человек удивительной памяти и какого-то тихого очарования.
Перед пропастью немецкой истории и под тяжестью памяти о миллионах убитых я сделал то, что делают люди, когда им не хватает слов. (Опустившись на колени перед мемориалом погибшим в Варшавском гетто)
Всегда, прежде чем может быть возведено что-то новое, должен быть поколеблен авторитет уже существующего.
Местопребывание Засса, крепость Прочноокопская, повергало в ужас не только закубанцев, но и всех проезжающих. Она окружена была высоким валом с частоколом по гребню, на котором во многих местах
торчали головы черкесов.
Разрушить мир — это последняя, отчаянная попытка не дать этому миру разрушить меня.
Некоторые дни в человеческой жизни можно сравнить со скалами: карабкаешься по ним с неимоверным трудом, не видя конца и края пути. Другие же дни – словно равнины: движешься по ним легко, скоро и беспрепятственно.
Отныне мой собственный дом из-за тебя стал мне чужим, и я охотно разрушил бы его стены, если бы снаружи меня не ждала бы та же самая тюрьма.
В древности человеческая злоба и темнота заключила Апостолов Петра и Павла в тюрьму. Ныне она воздвигла Петропавловские крепости.
Самая важная машина та, что «бушует» у нас в голове и все время ищет нужный ей внешний эмулятор. Стандартизация существующих машин была бы катастрофой, и потому она, вероятно, не произойдет.
Все нужно проектировать сверху вниз, за исключением фундамента, с которого нужно начинать.
В «Магеллановом облаке» Станислав Лем описал памятник Неизвестному астронавту будущих веков — низверженному, но не побеждённому, потому что человека можно убить, можно уничтожить, но победить его нельзя!