Цитаты со словом «поникать»
Похожие цитаты:
Человечество зеленеет и цветет, увядает и замирает — в одно и то же время.
Некоторые из событий сравнимы с засыхающими ветвями: увядая, они опадают с древа истории, исчезая бесследно, но давая место новым.
Удовольствия точно мак — только коснёшься цветка, как лепестки опадают; или точно снег, падающий в реку: одно мгновение белый, а в следующее — он исчезает навсегда.
Обрывая лепестки цветка, ты не приобретаешь его красоты.
Судьба одинаково поражает и сильных, и слабых, но дуб падает с шумом и треском, а былинка — тихо.
Бывают разные слова:Те, прозвучав, как в воду канут,От тех кружится голова,Ну а от многих уши вянут.
Музыка жизни опошлилась бы, если бы порвались струны памяти. Хорошо было бы вырвать с корнем только сорные травы и оставить цветы.
Весло, погруженное в воду, кажется нам надломленным. Таким образом, важно не только то, что мы видим, но и как мы это видим.
Когда тень бледнеет и исчезает, угасающий свет становится тенью другого света. Так и ваша свобода, теряя оковы, сама становится оковами большей свободы.
С человеком происходит то же, что и с деревом. Чем больше стремится он вверх, к свету, тем глубже впиваются корни его в землю, вниз, в мрак и глубину, — ко злу.
Христианин беспрестанно переходит с неба на землю: кончит тем, что останется на небе.
Человек всю жизнь видит сны. Иногда, правда, он пробуждается на минуту, осовело смотрит на мир, но затем вновь погружается в сладкий сон.
Это просто профессия. Трава растёт, птицы летают, волны омывают песок, я бью людей.
Иногда корни уходят высоко вверх.
Свойство старости — делать острее шипы и бледнее цветы жизни.
Несчастна судьба людей! Только что ум достиг своей зрелости, как тело начинает слабеть.
я ношу шляпу, пока она не сгнивает на голове. портится, потому что часто намокает на концерте, а потом начинает гнить.
Известность походит на пружину, которая поднимает или опускает нас и теряет свою упругость от покоя.
Каждый ребёнок рождается божеством, а потом опускается до человека.
Жизнь сурова, одичание просто. Крышку гроба поднять иссохшей рукой, сидеть, задыхаться. Ни старости, ни опасностей: ужас — это не по-французски.
В своих произведениях я невольно отворачиваюсь от всего болезненного, не желая ворошить пережитые печали.
Жизнь не шоссе, а искусство и приподымает человека и часто уводит его в сторону.
Человечность, точно поток чистой и благородной воды, оплодотворяет низины; он держится на известном уровне, оставляя сухими бесплодные скалы, вредящие полям своей тенью или грозными обвалами.
Время сейчас такое. Дебилизация поколения, ничего святого нет. … Философы говорят, что истина — солнце разума. Боюсь, что это солнце тускнеет, начинает терять свой свет.
Всё в наших руках, поэтому их нельзя опускать.
Правда иной раз гнётся, но никогда не ломается и всплывает поверх лжи, как масло — поверх воды.
Есть ложь, на которой люди, как на светлых крыльях, поднимаются к небу; есть истина, холодная, горькая ... которая приковывает человека к земле свинцовыми цепями.
Смех — это солнце: оно прогоняет зиму с человеческого лица.
Дети — цветы жизни, которые не удалось вырвать с корнем.
Когда человек начинает жалеть себя или придумывать оправдание своим неудачам, он начинает постепенно умирать.
Забвение — цветок, лучше всего произрастающий на могилах.
Истина застывает на губах умирающих.
Говорят, что во всех нас заложены ростки того, что мы когда-нибудь сделаем в жизни, но мне всегда казалось, что у тех, кто умеет шутить, ростки эти прикрыты лучшей почвой и более щедро удобрены.
Живот — это почва, в которой зреют мысли.
Для меня зачастую нет разницы между людьми и деревьями. Нежнее, чем к фруктам, свисающим с ветвей, я отношусь лишь к тем, что раскачиваются над моим Желанием.
...цивилизации гибнут оттого, что плоды их растут и зреют для немногих.
Старость наступает, когда человек начинает говорить: «Никогда я не чувствовал себя таким молодым».
Нет более прекрасного утешения для старца, чем видеть всю мощь своей молодости, воплощенной в трудах, которые не состарятся подобно ему.
«Язык, что паутина: слабые и тщеславные умы цепляются за слова и запутываются в них, а сильные легко сквозь них прорываются» (О теле. – Соч., т. 1. М., 1989, III, 8).
Когда народ поднимает голову, труднее всего удержаться тем, кто сидит у него на шее.