Цитаты со словом «поклёп»
Похожие цитаты:
Клевещите, клевещите! Что-нибудь от этой клеветы останется.
Оскорбление — это клевета в сокращенном виде.
Из всех этих лживых россказней о блондинках добрая половина неправда.
Козни строят враги. Интриги — приятели.
Нас всегда обвиняли в терроризме. Это ходячее обвинение, которое не сходит со страниц печати. Это обвинение в том, что мы ввели терроризм в принцип. Мы отвечаем на это: «Вы сами не верите в такую клевету».
То, что о ней говорят, может быть, сплетни, но не враньё.
Ведь и лжеца можно так запугать, что он скажет правду, - то же самое, как из честного вымучить ложь.
Это — ложь, что я заставлял людей голодать. Ложь, ложь, обращенная на меня. Это показывает, как мало здесь патриотизма, как много совершено измен. (На суде)
Есть два способа установить свою репутацию — похвалы честных людей и поношения плутов.
Я не понимаю зачем заниматься злословием. Если хочешь насолить кому-либо, достаточно лишь сказать о нём какую-нибудь правду.
Автору удастся избежать обвинений во лжи только по той причине, что, прежде чем обманывать других, он приложил немало усилий, чтобы обмануть себя.
Молчание может быть самой чудовищной ложью. (Самая жестокая ложь часто говорится молча.)
Ложь во спасение извинительна. Нельзя прощать лишь того, кто говорит правду, когда его об этом не просят.
Правда меня никогда не обидит, даже если она и горька. Я умею выслушивать горькие истины не обижаясь на тех, кто их мне говорит. Задевает меня лишь обидная несправедливость и явная ложь.
Во всякой лжи можно сознаться, только в святой необходимо упорствовать.
У истории есть свое шарлатанство: она ставит своих героев вдаль для того, чтобы скрыть все то низкое и возмутительное, что имеется в их чертах.
Сжечь — не значит опровергнуть.
Не знаю ничего более гнусного, чем литературная сволочь.
Беда, если про вас напишут в печати! Худо, если раскритикуют, – это каждому ясно. Но вы покаетесь, и вас простят. А вот если похвалят вас, о, тут найдутся люди, которые никогда вам этого не простят.
Не подлежит сомнению, что упрек оскорбителен лишь постольку, поскольку он справедлив: малейший попавший в цель намек оскорбляет гораздо сильнее, чем самое тяжкое обвинение, раз оно не имеет оснований.
Обвинениям в адрес самого себя всегда верят, самовосхвалению — никогда.
Видя в людях дурное, не радуйся, тем более не обсуждай. Сплетник ненавистен вовеки. Скажешь худое, услышишь худшее.
Две вещи, которыми мы особенно дорожим, — это наша репутация и наша жизнь. Не больно ли только думать, что самый презренный навет может лишить нас первой и самое хрупкое оружие — второй?
Благородное "Я не хочу" не имеет худшего врага, чем трусливое, лживое "Вот если бы я захотел!..".
и только для бабушки, Илико и Иллариона — сколько бы институтов я ни кончил — я остался прежним Зурикелой — прохвостом, болтуном и нехристем.
Ссылки на моё мнение о том, что Hародный фронт организовал или способствовал падению Ходжалы — это беспардонная ложь и бред. В то же время я говорил, что Hародный фронт воспользовался ситуацией вокруг Ходжалы, чтобы захватить власть.
Лживое лицо скроет все, что задумало коварное сердце.
Я знал, что вокруг меня никого нет; пустота. Подозревал, что окружающие меня плетут за моей спиной интриги, а в лицо льстиво улыбаются.
Подведём итоги. Россия — царство лжи. Ложь — в общине, которую следовало бы назвать мнимой общиной. Ложь — в помещике, священнике и царе.
Пусть человеку нет никакой выгоды лгать — это ещё не значит, что он будет говорить правду: лгут просто во имя лжи.
…добрыми делами можно навлечь на себя ненависть точно так же, как и дурными.
“Я никогда не сумею выдвинуть обвинение против целого народа”.
Своим недоверием мы оправдываем чужой обман.
Одна ложь, замешавшаяся между истинами, делает все их сомнительными.
Лжец — тот, кто рассказывает неприятную правду.
Тщеславие предпочитает клевету молчанию, но забвение душит его.
Никакая страсть не перекричит во мне справедливости. Делать другому боль, нет, тысячу раз, лучше терпеть самой. Я не победитель. Я сама у себя под судом, мой суд строже вашего, я себя не люблю, не щажу.
Люди всегда говорят, что они не были похожи на себя, когда, распалившись от гнева, выдали свое истинное нутро.
Чтобы обрести признанье в наше время,Потребно честь и стыд отбросить, словно бремя.Бесстыдство - вот кумир, кому подчиненыВсе сверху донизу: сословья и чины.
Поколебав с детской резвостью авторитет самодержавия, какой же другой социальный авторитет могут выставить гг. либералы? Уж не себя ли? «Хвали траву в стогу, а барина в гробу», — ответят им мужики.
Чего не любишь, то не ругаешь. Так уж повелось теперь.
От нервного лгуна можно всего ожидать, даже правды.