Цитаты со словом «перемирие»
Похожие цитаты:
Впереди пятьдесят лет необъявленных войн, и я подписал договор на весь срок.
Международные соглашения… да, конечно, но с кем мы воюем — это наше внутреннее дело.
Ведущий войну с другими не заключил мира с самим собой.
Единственное, что мне не нравится в Швейцарии — это её нейтралитет.
Кстати, и все межгосударственные соглашения я подписывал, учитывая интересы своего народа: вступление Азербайджана в СНГ, в ООН. В результате, моя родина получила признание государствами всего мира.
Капитуляцией ещё не была спасена ни одна партия!
В любви и на войне одно и то же: крепость, ведущая переговоры, наполовину взята.
Венское правительство противилось нашему «непрерывному вмешательству в сферу влияния Австро-Венгрии» на Балканах, и австро-венгерский посол в С. Петербурге угрожал нам войною.
Мир — это лишь передышка между войнами.
Война — всего лишь трусливое бегство от проблем мирного времени.
Тот, кто нарушает договор, освобождает от всякого обязательства другую сторону.
Глобальное Мировое Правительство будет править миром открыто, хотите вы, гои, этого или не хотите. Весь вопрос лишь в том, будет это достигнуто в результате обоюдного согласия или в результате насилия.
Брак — единственная война, во время которой вы спите с врагом.
Если не будет возможности успешно напасть ни на одно государство, войны прекратятся.
На все обвинения в гражданской войне мы говорим: да, мы открыто провозгласили то, чего ни одно правительство провозгласить не могло. Первое правительство в мире, которое может о гражданской войне говорить открыто.
Народ Франции не будет, никогда не будет воевать против Советского Союза!
Против нас всё, что отжило свои сроки, отведённые ему историей; и это даёт нам право считать себя всё ещё в состоянии гражданской войны. Отсюда следует естественный вывод: если враг не сдаётся, — его истребляют.
Бог воюет на той стороне, у которой при прочих равных условиях больше войск.
Итак, не в том вопрос, будет или не будет революция, а в том: будет ли исход ее мирный или кровавый?
— Во всем свете у нас только 2 верных союзника, — любил он говорить своим министрам: — наша армия и флот. Все остальные, при первой возможности, сами ополчатся против нас.
Если бы наши солдаты понимали из-за чего мы воюем, нельзя было бы вести ни одной войны.
Мы должны стать великим арсеналом демократии. (Из речи о поставках по ленд-лизу)
Я считаю, что все, кто наживается на войне и кто способствует ее разжиганию, должны быть расстреляны в первый же день военных действий доверенными представителями честных граждан своей страны, которых они посылают сражаться.
Никто не принуждается к заключению брака, но всякий должен быть принуждён подчиняться законам брака, раз он вступил в брак.
Брак есть союз, которым мужчина обязывается всю жизнь жаловаться на свою беду.
В любви невозможно отличить победу от капитуляции.
Война закончена лишь тогда, когда похоронен последний солдат.
Терпение совершенно необходимо деловому человеку, ведь многим гораздо важнее не заключить с вами сделку, а поговорить по душам.
Во многих войнах я воевал… но теперь, думаю, я проиграю эту последнюю битву… (О своей язве желудка, от которой Маннергейм впоследствии скончался)
Донесение. Развивая наступление, мы сожгли ещё несколько деревень. Уцелевшие жители устроили нашим войскам восторженную встречу.
Я уехал из Советского Союза в 1925 году. У меня возникли проблемы с властями, и я вынужден был уехать, чтобы продолжать работу.
Советы проигравшему: Проси для следующего раза лучшие условия для игры.
Давайте согласимся иметь разногласия.
Люди иногда называют дружбой совместное времяпрепровождение, взаимную помощь в делах, обмен услугами. Одним словом — такие отношения, где себялюбие надеется что-нибудь выгадать.
На днях Тихонов мне сказал, что волна арестов — это временное явление. Религии никто не уничтожит, поэтому отказываться от сана не советую, так как скоро настанет время, когда все возвратится к старому.
В политике ради известной цели можно заключить союз даже с самим чёртом — нужно только быть уверенным, что ты проведёшь чёрта, а не чёрт тебя.
Русские хотят обезопасить свои границы, и я сделал им предложение, которое сейчас рассматривается. (1934, в письме другу)